Италия-9, день 6, часть 3: Chiesa di Santa Maria presso San Satiro
Странная штука с этой церковью. По сравнению с большинством других миланских церквей Санта-Мария-прессо-Сан-Сатиро (т.е. "прижатая" к Св. Сатиру, точнее, к церкви, освященной в честь брата Св. Амвросия, wiki) большого впечатления на первый взгляд не производит: запрятана где-то во дворах, невысокая, ассиметричная, фасад копирует все сразу, от работ Альберти до "Иль Джезу", причем сразу видно, что от изначальной задумки Амадео остались рожки да ножки.
С другой стороны, сразу понятно, зачем сюда идут толпы туристов, и я вам сразу это покажу. Вот так выглядит центральный неф: вроде как, типичный греческий крест.
Точнее, так о выглядит в фас. А так - почти в профиль. Которого у него, как выясняется, нет: это обманка глубиной меньше метра, которую придумал великий Браманте, чтобы скомпенсировать недостаток места для полноценной апсиды (помните, точно такой же прием использован во "Введении Марии во храм" в Дуомо?). И, кстати, спроектированный им же задний фасад, выходящий на виа Фальконе, гораздо выразительнее, поскольку, во-первых, не перестроен, а во-вторых, соответствует всем принципам возрожденческих фасадов (снять его категорически невозможно, в вики он есть с угла: посмотрите на правильность купола и общее строгое решение с гигантстким ордером).
Как и во многих других ломбардских церквях, автор заглавного образа неизвестен: такими образами расписывали столбы, ворота или небольшие путевые часовни, но часто они становились предметами столь серьезного локального поклонения, что над ними приходилось возводить новую церковь. Так произошло и с местной Мадонной.
В 1242 г. (в памяти сразу всплывает: Ледовое побоище) некий молодой человек по имени (блин, даже имя сохранилось!) Массацио из Вигольцоне (это километров 100 на юго-восток) набросился на Мадонну с ножом, а образ начал кровоточить (история подробно изложена в люнете). Неизвестно, впрочем, что ему не понравилось, но - стал соавтором чуда. Почти Герострат.
А прежде, чем посмотреть другие местные работы Браманте, сходим по привычке налево. Т.е. в самую старую часть, которая "на виде сзади" торчит впереди и портит идеальную возрожденческую симметрию. Речь о "святилище Св. Сатира" - небольшой церквушке, существующей с середины IX в., к которой и "прижата" Санта-Мария (купол Сан-Сатиро очень симпатичен через возрожденческие окна-иллюминаторы).
Здесь сохранилось совсем чуть-чуть древних росписей.
Но главное - терракотовая "Пьета" работы Агостино Фондули (или де Фондулиса).
Она, конечно, вовсе не такая изящная и выразительная, как работы Никколо дель Арко в Болонье или Бегарелли и Маццони в Модене, и, прямо скажем, неоднородная, но однозначно стоит того, чтобы вглядеться. Больше всего вопросов, конечно, вызывает левая часть, с молящимся Иоанном и скривившимся неизвестным (здесь вообще несколько больше персонажей, чем мы привыкли).
Почти врубелевский Христос.
Выразительный Иосиф Аримафейский с Марией Клеоповой.
Никодим.
Классические еврейско-итальянские Марии.
Экспрессивная Магдалина.
Наконец, самый загадочный персонаж (точнее, двое - тут снова вспоминается книжка про двух младенцев Иисусов, черного и белого. Но, боюсь, в XV в. идея расовой толерантности была в самом зачаточном состоянии).
Перейдем теперь направо, в сакристию Браманте. Как известно, он, в отличие от своих предшественников, Альберти и Брунеллески, в целом предпочитавших квадрат и полуцикруль, любил восьмигранники - в духе раннехристианских баптистериев.
В данном случае, членение выполнено вогнутыми угловыми пилястрами с характерным для Ломбардии цветочным узором (вспомним фасад Санта-Мария-деи-Мираколи в Брешии работы Амадео).
В верхнем фризе терракотовые головы пророков работы того же Агостино Фондули...
...окружают путти.
Некоторые из них одеты и практически неотличимы от скульптуры соцреализма: сразу принимаешься искать маленького Володю Ульянова.
И еще парочка произведений из правого трансепта. Вероятно, Св. Сатир (хотя точно этого не узнает, видимо, уже никто).
А кто этот юный убийца? Явно же кого-то душит.
Но нет, оказывается, это Св. Луиджи (Алоизий) Гонзага, монах-иезуит, покровитель молодежи и студентов (работы скульптора XIX в. Антонио Карминати). И помогает он вовсе не тем, что душит свежие идеи практически в зародыше, а спасая римлян от чумы. Сам он, впрочем, от чумы не спасся и скончался в 1591 г. в возрасте 23 лет. Как это часто бывает в христианстве (вспомним хотя бы "счастливых супругов" Петра и Февронию Муромских или "покровительницу музыки" Св. Чечилию), история с покровительством... гм... выглядит несколько странно. Ну, хоть не Аникей.
Дальше нас ждет крутой облом, но вы же меня не бросите, правда?
продолжение следует
С другой стороны, сразу понятно, зачем сюда идут толпы туристов, и я вам сразу это покажу. Вот так выглядит центральный неф: вроде как, типичный греческий крест.
Точнее, так о выглядит в фас. А так - почти в профиль. Которого у него, как выясняется, нет: это обманка глубиной меньше метра, которую придумал великий Браманте, чтобы скомпенсировать недостаток места для полноценной апсиды (помните, точно такой же прием использован во "Введении Марии во храм" в Дуомо?). И, кстати, спроектированный им же задний фасад, выходящий на виа Фальконе, гораздо выразительнее, поскольку, во-первых, не перестроен, а во-вторых, соответствует всем принципам возрожденческих фасадов (снять его категорически невозможно, в вики он есть с угла: посмотрите на правильность купола и общее строгое решение с гигантстким ордером).
Как и во многих других ломбардских церквях, автор заглавного образа неизвестен: такими образами расписывали столбы, ворота или небольшие путевые часовни, но часто они становились предметами столь серьезного локального поклонения, что над ними приходилось возводить новую церковь. Так произошло и с местной Мадонной.
В 1242 г. (в памяти сразу всплывает: Ледовое побоище) некий молодой человек по имени (блин, даже имя сохранилось!) Массацио из Вигольцоне (это километров 100 на юго-восток) набросился на Мадонну с ножом, а образ начал кровоточить (история подробно изложена в люнете). Неизвестно, впрочем, что ему не понравилось, но - стал соавтором чуда. Почти Герострат.
А прежде, чем посмотреть другие местные работы Браманте, сходим по привычке налево. Т.е. в самую старую часть, которая "на виде сзади" торчит впереди и портит идеальную возрожденческую симметрию. Речь о "святилище Св. Сатира" - небольшой церквушке, существующей с середины IX в., к которой и "прижата" Санта-Мария (купол Сан-Сатиро очень симпатичен через возрожденческие окна-иллюминаторы).
Здесь сохранилось совсем чуть-чуть древних росписей.
Но главное - терракотовая "Пьета" работы Агостино Фондули (или де Фондулиса).
Она, конечно, вовсе не такая изящная и выразительная, как работы Никколо дель Арко в Болонье или Бегарелли и Маццони в Модене, и, прямо скажем, неоднородная, но однозначно стоит того, чтобы вглядеться. Больше всего вопросов, конечно, вызывает левая часть, с молящимся Иоанном и скривившимся неизвестным (здесь вообще несколько больше персонажей, чем мы привыкли).
Почти врубелевский Христос.
Выразительный Иосиф Аримафейский с Марией Клеоповой.
Никодим.
Классические еврейско-итальянские Марии.
Экспрессивная Магдалина.
Наконец, самый загадочный персонаж (точнее, двое - тут снова вспоминается книжка про двух младенцев Иисусов, черного и белого. Но, боюсь, в XV в. идея расовой толерантности была в самом зачаточном состоянии).
Перейдем теперь направо, в сакристию Браманте. Как известно, он, в отличие от своих предшественников, Альберти и Брунеллески, в целом предпочитавших квадрат и полуцикруль, любил восьмигранники - в духе раннехристианских баптистериев.
В данном случае, членение выполнено вогнутыми угловыми пилястрами с характерным для Ломбардии цветочным узором (вспомним фасад Санта-Мария-деи-Мираколи в Брешии работы Амадео).
В верхнем фризе терракотовые головы пророков работы того же Агостино Фондули...
...окружают путти.
Некоторые из них одеты и практически неотличимы от скульптуры соцреализма: сразу принимаешься искать маленького Володю Ульянова.
И еще парочка произведений из правого трансепта. Вероятно, Св. Сатир (хотя точно этого не узнает, видимо, уже никто).
А кто этот юный убийца? Явно же кого-то душит.
Но нет, оказывается, это Св. Луиджи (Алоизий) Гонзага, монах-иезуит, покровитель молодежи и студентов (работы скульптора XIX в. Антонио Карминати). И помогает он вовсе не тем, что душит свежие идеи практически в зародыше, а спасая римлян от чумы. Сам он, впрочем, от чумы не спасся и скончался в 1591 г. в возрасте 23 лет. Как это часто бывает в христианстве (вспомним хотя бы "счастливых супругов" Петра и Февронию Муромских или "покровительницу музыки" Св. Чечилию), история с покровительством... гм... выглядит несколько странно. Ну, хоть не Аникей.
Дальше нас ждет крутой облом, но вы же меня не бросите, правда?
продолжение следует