Little Brown Man of Nippon
Роберт Эрвин Говард. 1906-1936.
Один из основателей направления героического фэнтези меча и магии, создатель Конана-варвара. Это, как говорится, знают все, кто вообще что-то слышал за жанр. И это правда.
Те, кто в теме чуть глубже, еще знают, что Говард активно причащался лавкрафтианы и творил также в хоррор-направлении. Тоже правда.
Те, кто знает еще немножко больше, в курсе, что у Говарда есть немало текстов исторического и околоисторического жанръа, причем, несмотря на отсутствие систематического образования, "заклепкометрия" там на уровне как бы не опережающем тогдашние представления исторической науки. Так что прозвище "Техасский мечтатель" отлично накладывается на авторский визионерский принцип сотворения текстов. Чистейшая правда.
Но, как говорится, и это совсем еще не все.
Потому как Говард достаточно активно работал и поэзию. Некоторая часть ея входила, полностью или фрагментами, в его прозу как эпиграфы или просто в текст, но это оказалась именно что очень и очень некоторая часть. Там на-амного больше. Фонд говардовского наследия, который этим самым наследием занимается, накопал не то семь сотен, не то под тысячу разных стихотворений, какие-то сохранились в нескольких вариантах-черновиках, какие-то сохранились лишь частично, от каких-то только названия "и то не точно". Качество этого дела с точки зрения литературы вообще? Ну я бы сказал так: примерно на уровне качества авторской же прозы, т.е. есть шедевры, есть шлак, и многое между. Абсолютно нормальная кривая распределения для любого поэта, пушкиноведы и прочие не дадут соврать...
К чему я все это? Да так, а порядке преамбулы. С началом известных событий писалось мне хреново, и чтобы держать мозги в тонусе, я занялся переводами, и как раз говардовская поэзия вполне подошла, вся такая добрая и милая - про бездны космического ужаса, викингов и так далее. Я этими переводами под настроение занимался еще на заре собственной писательской курьеры, лет двадцать пять назад, но весь последний год оно пошло конвейером. Исходно, повторяю, оно работалось в порядке психологической разгрузки, глобальных целей не ставил.
Пока не наткнулся в общем потоке вот на это вот (английский оригинал, равно как и все прочие мои переводы Говарда, желающие могут посмотреть тут: http://fan.lib.ru/i/itorr_k/index_8.shtml ).
Техасский мечтатель умер в тысяча девятьсот тридцать шестом году. Написано сие стихотворение вообще в тридцать втором.
Вопросы "как" - к гомеостатическому мирозданию.
Могу только поделиться результатом. Нет, переведено не к памятной дате, вовек бы ее не знать... но выкладываю - сегодня.
Ниппона мужи низкорослые, смуглые солнца сыны
Ниппона мужи низкорослые, смуглые солнца сыны,
Да, вы подражаете Западу для собственной блага страны:
На стягах вы солнце лучистое сменили разящим мечом,
Намет же гербовый украсили раскинувшим крылья орлом.
Ниппона мужи низкорослые, смуглые солнца сыны:
Вам снятся в последние годы смертельно опасные сны.
Величье? Империя? Доблесть? Все это лишь пепел и пыль,
Лишь шелест на пир вами собранных стервятников сложенных крыл.
Империя, быль нерожденная - абрис из пены морской,
Ее рубежи отмечает людских костяков белый строй;
Причем эти кости - все ваши, а вовсе не ваших врагов,
И море багряное - ваша, империи верная кровь.
Ниппона мужи низкорослые, смуглые солнца сыны:
Пусть даже не вынесет Запад всех тягот грядущей войны,
Пусть выйдет последний из белых и голову сложит свою
На поле, где Запад с Востоком схватились в последнем бою.
Пусть всех нас, как скот бессловесный, отправят на бойню, под нож,
Пусть вы облачитесь в накидки из наших ободранных кож;
От жертвенной крови протухнет порядка вселенского ось -
Империя ваша, которой родиться еще не пришлось.
И после, надежды лишенным, придется в отчаяньи вам
Сидеть на вершине сожженной, уставясь в кровавый туман,
Покуда империя ваша, которой все отдали вы,
Горит, осыпается прахом, причем - невозвратно, увы.
Разрушенных зданий скелеты, остатки разбитых судов,
Миазмами полные язвы на месте больших городов,
Поля, где средь тучного жита рядами лежат мертвецы -
Вот все, что с победой над нами получите вы, о глупцы.
Мы все, что построили, сами сожжем в погребальном костре,
Коль выпадет черный нам жребий в погибельной этой игре;
И жен и детей своих тоже в том пламени алом сожжем,
Чтоб вновь с ними соединиться скорее - и в мире ином.
То пламя, что мы запалили, еще будет видно в ночи,
А мы уже бросимся сами на острые ваши мечи;
Когда ж вы картинно замрете, убитым забравшись на грудь -
В пяту победителей сможем мы мертвые зубы воткнуть.
Но если покажет Фортуна вам то, что пониже спины,
Ниппона мужи низкорослые, смуглые солнца сыны,
И Запад одержит победу в той битве, в тот памятный день -
Страну Восходящего Солнца накроет палящая тень.
Трофеев от вас нам не надо. Совсем. Никаких. Никогда.
Плоть вашу мы скормим акулам и ваши сожжем города,
Чтоб мир позабыл поднебесный язык ваш и вид навсегда,
Чтоб в безднах былого исчезло названье "Ниппон" без следа.
И будут империю вашу утюжить с ревущих высот
Железные эскадрильи, трубя за налетом налет,
Покуда не станет безмолвной избитая сталью земля,
Под огненно-пламенным небом сожженная нами дотла.
А после средь ваших развалин шакалы начнут пировать
И коршунов жадные стаи плоть мертвую будут терзать,
И драться начнут трупоеды за скудно накрытый им стол,
За каждый обглоданный хрящик и полусгоревший мосол.
Когда же закончится ужин, очистив от вас острова,
И трижды пронзительно ухнет над мертвой страною сова,
Затянет удушливым смрадом руины твердынь и дворцов...
Таким и запомнится вашей империи павшей лицо.
И тучную почву не взрежет металлом окованный плуг,
Свирель мелодичною трелью не станет будить вешний луг:
Ни плугов, ни пахарей больше не будет средь этих долин,
И не зазвучит рукотворных напевов меж горных вершин.
А символом вашим последним - кошмарным, как весь этот сон,
Багряным, как свежие трупы, убийственным, словно огонь, -
Последним останется символом от низкорослых людей,
Что солнца сынами назвались и были рассвета смуглей, -
Останется символ ужасный на крейсера остром носу
На белую пялиться пену, которая плещет внизу,
Победы внушительным знаком, ведь плыть нам - обратно, домой,
На родину варваров белых вернется железный конвой.
Останется символ ужасный на крейсера остром носу,
С кровавым безумным оскалом, под ветром роняя слезу:
Ты грезил империей? Что же, цена твоим громким словам -
Твоя, низкорослый и смуглый, оторванная голова.
x-posted at: https://jaerraeth.dreamwidth.org/760842.html
Один из основателей направления героического фэнтези меча и магии, создатель Конана-варвара. Это, как говорится, знают все, кто вообще что-то слышал за жанр. И это правда.
Те, кто в теме чуть глубже, еще знают, что Говард активно причащался лавкрафтианы и творил также в хоррор-направлении. Тоже правда.
Те, кто знает еще немножко больше, в курсе, что у Говарда есть немало текстов исторического и околоисторического жанръа, причем, несмотря на отсутствие систематического образования, "заклепкометрия" там на уровне как бы не опережающем тогдашние представления исторической науки. Так что прозвище "Техасский мечтатель" отлично накладывается на авторский визионерский принцип сотворения текстов. Чистейшая правда.
Но, как говорится, и это совсем еще не все.
Потому как Говард достаточно активно работал и поэзию. Некоторая часть ея входила, полностью или фрагментами, в его прозу как эпиграфы или просто в текст, но это оказалась именно что очень и очень некоторая часть. Там на-амного больше. Фонд говардовского наследия, который этим самым наследием занимается, накопал не то семь сотен, не то под тысячу разных стихотворений, какие-то сохранились в нескольких вариантах-черновиках, какие-то сохранились лишь частично, от каких-то только названия "и то не точно". Качество этого дела с точки зрения литературы вообще? Ну я бы сказал так: примерно на уровне качества авторской же прозы, т.е. есть шедевры, есть шлак, и многое между. Абсолютно нормальная кривая распределения для любого поэта, пушкиноведы и прочие не дадут соврать...
К чему я все это? Да так, а порядке преамбулы. С началом известных событий писалось мне хреново, и чтобы держать мозги в тонусе, я занялся переводами, и как раз говардовская поэзия вполне подошла, вся такая добрая и милая - про бездны космического ужаса, викингов и так далее. Я этими переводами под настроение занимался еще на заре собственной писательской курьеры, лет двадцать пять назад, но весь последний год оно пошло конвейером. Исходно, повторяю, оно работалось в порядке психологической разгрузки, глобальных целей не ставил.
Пока не наткнулся в общем потоке вот на это вот (английский оригинал, равно как и все прочие мои переводы Говарда, желающие могут посмотреть тут: http://fan.lib.ru/i/itorr_k/index_8.shtml ).
Техасский мечтатель умер в тысяча девятьсот тридцать шестом году. Написано сие стихотворение вообще в тридцать втором.
Вопросы "как" - к гомеостатическому мирозданию.
Могу только поделиться результатом. Нет, переведено не к памятной дате, вовек бы ее не знать... но выкладываю - сегодня.
Ниппона мужи низкорослые, смуглые солнца сыны
Ниппона мужи низкорослые, смуглые солнца сыны,
Да, вы подражаете Западу для собственной блага страны:
На стягах вы солнце лучистое сменили разящим мечом,
Намет же гербовый украсили раскинувшим крылья орлом.
Ниппона мужи низкорослые, смуглые солнца сыны:
Вам снятся в последние годы смертельно опасные сны.
Величье? Империя? Доблесть? Все это лишь пепел и пыль,
Лишь шелест на пир вами собранных стервятников сложенных крыл.
Империя, быль нерожденная - абрис из пены морской,
Ее рубежи отмечает людских костяков белый строй;
Причем эти кости - все ваши, а вовсе не ваших врагов,
И море багряное - ваша, империи верная кровь.
Ниппона мужи низкорослые, смуглые солнца сыны:
Пусть даже не вынесет Запад всех тягот грядущей войны,
Пусть выйдет последний из белых и голову сложит свою
На поле, где Запад с Востоком схватились в последнем бою.
Пусть всех нас, как скот бессловесный, отправят на бойню, под нож,
Пусть вы облачитесь в накидки из наших ободранных кож;
От жертвенной крови протухнет порядка вселенского ось -
Империя ваша, которой родиться еще не пришлось.
И после, надежды лишенным, придется в отчаяньи вам
Сидеть на вершине сожженной, уставясь в кровавый туман,
Покуда империя ваша, которой все отдали вы,
Горит, осыпается прахом, причем - невозвратно, увы.
Разрушенных зданий скелеты, остатки разбитых судов,
Миазмами полные язвы на месте больших городов,
Поля, где средь тучного жита рядами лежат мертвецы -
Вот все, что с победой над нами получите вы, о глупцы.
Мы все, что построили, сами сожжем в погребальном костре,
Коль выпадет черный нам жребий в погибельной этой игре;
И жен и детей своих тоже в том пламени алом сожжем,
Чтоб вновь с ними соединиться скорее - и в мире ином.
То пламя, что мы запалили, еще будет видно в ночи,
А мы уже бросимся сами на острые ваши мечи;
Когда ж вы картинно замрете, убитым забравшись на грудь -
В пяту победителей сможем мы мертвые зубы воткнуть.
Но если покажет Фортуна вам то, что пониже спины,
Ниппона мужи низкорослые, смуглые солнца сыны,
И Запад одержит победу в той битве, в тот памятный день -
Страну Восходящего Солнца накроет палящая тень.
Трофеев от вас нам не надо. Совсем. Никаких. Никогда.
Плоть вашу мы скормим акулам и ваши сожжем города,
Чтоб мир позабыл поднебесный язык ваш и вид навсегда,
Чтоб в безднах былого исчезло названье "Ниппон" без следа.
И будут империю вашу утюжить с ревущих высот
Железные эскадрильи, трубя за налетом налет,
Покуда не станет безмолвной избитая сталью земля,
Под огненно-пламенным небом сожженная нами дотла.
А после средь ваших развалин шакалы начнут пировать
И коршунов жадные стаи плоть мертвую будут терзать,
И драться начнут трупоеды за скудно накрытый им стол,
За каждый обглоданный хрящик и полусгоревший мосол.
Когда же закончится ужин, очистив от вас острова,
И трижды пронзительно ухнет над мертвой страною сова,
Затянет удушливым смрадом руины твердынь и дворцов...
Таким и запомнится вашей империи павшей лицо.
И тучную почву не взрежет металлом окованный плуг,
Свирель мелодичною трелью не станет будить вешний луг:
Ни плугов, ни пахарей больше не будет средь этих долин,
И не зазвучит рукотворных напевов меж горных вершин.
А символом вашим последним - кошмарным, как весь этот сон,
Багряным, как свежие трупы, убийственным, словно огонь, -
Последним останется символом от низкорослых людей,
Что солнца сынами назвались и были рассвета смуглей, -
Останется символ ужасный на крейсера остром носу
На белую пялиться пену, которая плещет внизу,
Победы внушительным знаком, ведь плыть нам - обратно, домой,
На родину варваров белых вернется железный конвой.
Останется символ ужасный на крейсера остром носу,
С кровавым безумным оскалом, под ветром роняя слезу:
Ты грезил империей? Что же, цена твоим громким словам -
Твоя, низкорослый и смуглый, оторванная голова.
x-posted at: https://jaerraeth.dreamwidth.org/760842.html