«Гравюрные призраки» и другие черно-белые интересности
Хиросигэ, подготовительный рисунок к триптиху 1857 года из серии «Снег, луна цветы».
А это сам триптих:
В прошлой заметке я вскользь упомянул хансита (или хансита-э) - предварительный рисунок, по которому вырезался основной, контурный блок для гравюры. Как правило, потом этот рисунок уничтожался, но не всегда. Вот о таких «уцелевших» (и не только о них) пойдёт сегодня речь.
Как известно, в самых общих чертах процесс использования рисунка при изготовлении досок для гравюр выглядел так. Хансита выполнялся черной тушью на очень тонкой бумаге. Эскиз корректировался автором многократно, утверждался издателем, а с конца XVIII века - и цензором.
Затем выполнялся окончательный вариант композиции, который предназначался для копирования на доске уже с марками издателя, цензора, подписями автора (хансита-эхан). Далее гравёр приклеивал его к доске лицевой стороной вниз, и, прорезая бумагу, переносил рисунок на неё, а потом при помощи специальных приспособлений удалял лишнюю деревянную массу. Соответственно до нас дошли лишь немногие хансита или их копии.
Поэтапное изображение процесса по производству гравюры (начиная с прорезания рисунка), можно увидеть, например, здесь.
Знакомая нам красавица-силачка Оико. Исходный рисунок Ёситоси и гравюра.
Это уже другой век, син-ханга. Гравюра Цутия Коицу 1935 года.
Удивительный контраст между хансита и готовой гравюрой напоминает нам о довольно очевидном факте - художник являлся не единственным и даже не самым главным участником сложного процесса создания гравюр.
Что печатать решал обычно издатель (на котором лежали риски коммерческого успеха/неуспеха гравюры), он же определял, кто будет участвовать в создании гравюр. Художник выступал в качестве автора хансита, на чём его участие в процессе чаще всего и заканчивалось. Дальше вступали в дело резчики (от их мастерства, понятное дело, зависел весь рисунок гравюры) и печатники, колдовавшие над цветом.
Кэйсай Эйсэн.
Показательна такая фраза из одного из писем Хокусая к издателю 1830-х годов: «Я прошу гравёра не добавлять веко там, где я этого не делаю; такой нос - тоже не мой, те носы, которые обычно гравировали, принадлежат художникам школы Утагава; я их не люблю, и они противоречат правилам рисования. Так нарисованные глаза - глаза с черной точкой в центре - я ещё больше не люблю, чем носы». То есть поправить «неудачный» (по мнению гравёра) нос или какие-то другие детали рисунка было делом вполне обычным…
Возможно, о таких носах писал Хокусай. Рисунок Утагава Куниёси.
Еще одна фраза из этого письма, уже хвалебная (про гравёра "36 видов Фудзи" Эгава Томэкити) - «Острота и отточенность его исполнения были бы большим утешением бедному старику, у которого больше ничего не осталось».
Однако тема эта заинтересовала меня не возможностью потеоретизировать над очевидными вещами, а совершенно другим. При изменчивости моды и вкусов Эдосских горожан и суровости тогдашних цензоров неудивительно, что не все картинки доходили до закономерного финала - превращения в гравюры. Вот как раз среди этих «неудачников» (разной степени готовности, вплоть до беглых набросков) можно найти много любопытного и неизвестного. Именно их я так звучно назвал «гравюрными призраками».
Рисунок Ёситоры для триптиха, сохранившийся в единственном экземпляре.
Хиросигэ.
Эскизы Кунитики для гравюр к игре с ракетками (хагоита-э). Особенно хорош тот, что слева - так и рвётся за пределы рисунка…
Ещё немного Хиросигэ.
Чем дальше забираешься в эти черно-белые вечные запасники, тем более потусторонние появляются образы.
То, что некоторые не появились в цвете, может и к лучшему...
Пугающий эскиз Ёситоси.
У Куниёси как-то всё повеселей будет.
Ну и как же без кошки!
А тут, кроме кошек, никто и не планировался. Кошки на рыбном рынке - вполне в духе весельчака Куниёси.
Фрагмент покрупнее.
Заканчиваем не совсем «призраком», но тоже от Куниёси.
Набросок к серии гравюр «24 примера сыновней почтительности».
Что-то тут явно не так - летающих лошадей в гравюрах из серии не замечено )) Видимо, Куниёси или бумагу экономил, или опять пошутить решил…
Гравюра, в таком виде дошедшая до покупателей.