...
Сложно, очень сложно начинать что-либо писать. Всегда. Что бы ты ни начинал. Особенно когда у тебя в голове такая куча мыслей, что не понятно с чего начать. Особенно, когда ты хочешь сказать такие вещи, о которых тебе даже думать тяжело.
Да,.. именно так. Очень сложно.
Странно, сначала я везде писал «Я» вместо «Ты», «Мне» вместо «Тебе». Но потом решил, что это ненаглядно. Очень сложно понять другого, за то поверить чужим словам о себе - проще простого.
Фулбар играет Юту,.. пунтосвитчер всё норовит изменить раскладку, считая себя умнее меня.
Пускай, я не обижаюсь.
Когда-нибудь настанут холода,
И ты опять уедешь, и тогда
Тебе во след рукой - и камень вниз,
И сны сбылись, и косы расплелись...
«Тебе хочется кричать, кричать на весь мир, что ты выдержишь, что ты силён, что тебя ничему не сломить». Согласитесь, звучит совсем иначе чем «Я слаб, я устал бороться. Я не знаю чего ждать дальше, поэтому не жду ничего. НИ-ЧЕ-ГО». А смысл всегда один.
Свет, впрочем, тоже всегда один. Только при разных линзах способен показать либо такие мелочи, о которых ты даже не подозреваешь, либо миры, такие далёкие от нас, что их свет доходит до нас через миллионы лет после смерти самого мира.
Вот так то. И на этом фоне местоимения не имеют ровным счётом никакого значения.
Еще одна интересная штука. Вот скажу я сейчас «Я пишу эти строки, я погружаюсь в них, и больше ничего в мире нет, и всё остальное не имеет никакого значения». И ты поверишь. Потому что это звучит правдиво. Откуда всем знать, что у меня в душе? Откуда всем знать, что в душе у тебя? Такая вот простая обманка. Ложь.
Хотя что такое правда? Не будем погружаться в демагогию. Ложь, правда. Какая к черту разница. Завтра на работу, потом в институт. Потом домой, кормить белок. Одна белка - собака, а другая - белка. Последняя, впрочем, периодически пытается отгрызть мне руку.
Собака не кусает руку, которая её кормит. Ну-ну. Белки в этом отношении пошли дальше.
А песня Юты играет уже в седьмой раз. А я еще не сказал ничего из того, что хотел.
А что я хочу сказать? Думаешь, я открою что-то новое? Истину? Дам тебе толчок для духовного развития, посею в твоей душе зёрна сомнения по поводу осмысленности твоей жизни? Дам направление для духовной самореализации?
Нуну, бугага, и удачи тебе, наивный читатель.
А впрочем, ты ведь с равной вероятностью можешь прочесть эти строки и сказать «шозабред?».
Как будто мне не всё равно.
Как будто тебе не всё равно.
А ведь мне есть что сказать. Хочешь? Нет? Да?
Неважно. Ничего не важно, когда сидишь один на кухне, пьёшь чай с молоком. С молоком, потому что кончился сахар, а время уже за полночь.
Кстати чай как раз кончился. Надо налить себе еще. Так и сделаю.
Собственно вот и я. Для тебя - мгновение. Для меня - несколько минут.
И если я однажды замолчу,
Меня не предавай, я так хочу.
Надеяться, держаться, дожидаться.
Ах, только бы надолго не прощаться...
Знаешь, как это тяжело - терять друзей? Даже не терять. Просто расходиться по своим делам. Ты - в Москву, они - в Смоленск, или в Киров, или в Ульяновск. Или в Москву, но у вас нет точек соприкосновения. Раньше такой точкой был лагерь, общими интересами - дети, а топографически - один корпус. Просто разные вожатские. У тебя - на втором, у них - на первом. Или на втором, но в другом корпусе.
А ведь так было приятно зайти ночью в гости, тихонько, что бы не разбудить детей, поиграть на гитаре. Как будто дети засыпали раньше нас.
Потравить вожатские байки, да и любые байки. Поговорить о жизни. Тихонечко, что бы детей не будить. Ведь мы там были ради них. 40 дней, ради детей. Половина лета, восьмая года, четверть процента жизни. Не так много, что бы жалеть, не так мало, что бы забыть об этом.
Недолго только Жили-Были.
Сегодня целый день пытался вспомнить имена всех ребят, с кем учился в начальной школе. Первые три класса. Нас было немного - 15 человек. Экспериментальный класс, что поделать.
Я не вспомнил даже половины. ИМЁН. Не говоря уже о фамилиях.
Я не помню лиц ребят, с которыми сам ездил в лагерь. А ведь это было всего восемь лет назад.
Да я даже одноклассников не вспомню всех. А ведь я всего лишь на четвёртом курсе.
Как там говорил маленький принц? «Это очень грустно, когда забывают друзей. Не у каждого был друг». Нет. Нет, маленький принц, ты не прав. Это не очень грустно, это даже не ОЧЕНЬ грустно. Ты просто не можешь понять, что это такое. Тебе было куда вернуться. Туда, где тебя ждёт роза, барашек, баобабы, домик, и два вулкана. Да и то, один из них давно потух.
Я тебе завидую. В своём путешествии ты встретил только Лиса, и Экзюпери. Только их ты смог приручить, только они помнят тебя. Фонарщик, пьяница, король со своей крысой, математик, честолюбец, географ, стрелочник, продавец пилюль от жажды, розы в саду, змея, репейник - думаешь, они вспомнят тебя? Нет. И слава богу. Значит и тебе их помнить не надо.
Моя тюрьма - немое заключенье,
Я стану то ли плачем, то ли пеньем.
Ворованная строчка, ты же знаешь.
Удача, ты меня не покидаешь...
Я уехал не прощаясь. Я очень редко так делаю. Только когда совсем невмоготу. Когда понимаешь, что если начнёшь прощаться, заплачешь. Как в детстве. Только в детстве ты еще наивно полагал, что в любой момент сможешь увидеть дорогих тебе людей.
Это очень хорошо, когда есть куда вернуться. Есть, к кому вернуться. Есть, зачем вернуться.
Очень хорошо, с одной стороны. А с другой…
«Ах, только бы надолго не прощаться…»
Взрослые не плачут. Не положено. Надо держать всё в себе. Надо бороться, внутри себя. Не понимая, что любая война внутри себя - саморазрушение. Я очень давно ничего не писал. Но больше не могу. Хочется поделиться этим с кем-нибудь. Хоть с кем-нибудь. Хотя бы с ноутбуком. Я знаю, я уверен - станет легче. Это как написать все свои проблемы на бумажке, порвать её, сжечь и смыть пепел в унитаз. Станет легче. Хотя проблемы останутся.
Вот только я никогда не любил переводить бумагу зря.
А в конце концов, что мне писать? Дописывать «ВИД», «Рукописи свободного человека», «Светлов», «Алекс», писать стихи, делать массовые и общепитовские очерки из серии «Мы» и «Они»? Да кому это нужно? Мне? Мне нужно не это. Не знаю что, но не это.
Я кладу голову на стол и обхватываю её руками. Я пытаюсь понять, хочется ли заплакать, или мне настолько всё равно, что еще мгновение, и я просто сотру всё, что написал. И верну в себя. Я в двух состояниях одновременно. Это очень тяжело. Шаг в одну сторону - истерика. В другую сторону - ужасающее равнодушие. Посередине - Лоренц-инвариантность. Как бы точно и симметрично мы не сдавливали стержень вдоль, он всё равно согнётся поперёк. Случайным образом. И ничего ты с этим не поделаешь. Кошка Шредингера, которая не знает жить ей или умереть, потому что в ящике ничего не меняется. Кроме постоянного наблюдения. А я - сам себе наблюдатель. Волновые функции не пересекаются, коллапса не происходит, точка бифуркации - неизвестна.
Я не хочу ничего говорить - потому что мне всё равно. Я хочу сказать много - потому что мне хорошо. Я хочу сказать много - потому что мне плохо.
Я сюда еще вернусь… Ага, как же.
Вернуться невозможно - вместо нас всегда возвращается кто-то другой. Даже если ты просто ушел в магазин за хлебом - ты уже другой человек. Тот, кем ты был, не ходил за хлебом.
И чем дальше - тем страньше. (с) Льюис Кэрол
Хехе, ворд выделил красным слово «Страньше». Хотя старого математика Льюиса Кэрола знает. Впрочем, слово «Ворд» он тоже выделил красным. Никакого самопознания, только тупая логика, заставляющая смотреть наружу, и не пытающаяся узнать самого себя. Порождение человека, что сказать. 7100 знаков, а я ведь еще даже и не начал. И не начну. Потому что нельзя говорить прямо. Откровенность никому не нужна. Прописные истины, в очередной раз перефразированные и поданные в красивой упаковке из громких слов и сложных сравнений - тоже никому не нужны. Всем нужно узнать в чужом тексте самого себя. Примерить чужую душевную бурю на себя, проникнуться и сказать «Я тебя понимаю, но бывает и хуже». Спасибо, стало легче. Вот только не испытываю я удовольствия от процесса соревнования у кого горе шире и жизнь длиннее. Есть другие вещи, которыми можно померяться.
Сколько друзей у тебя было по жизни?
А сколько из них ты сохранил?
Сколько раз ты влюблялся?
А искренне?
А любил?
А по-настоящему?
А сейчас любишь?
По-настоящему?
Сильно-сильно?
Много. Не знаю. Много. Не знаю.
Хотя бы на последние три вопроса я знаю точный ответ. Для себя. Вам не скажу. И не просите.
Хотите несколько слов напоследок? Нет, не громких. И не мудрых. И не глубоких. Просто для каждого они будут свои.
Просто вопрос. Шепотом. Таким тихим, что вы его можете даже и не разобрать. А некоторые и вовсе не услышат. Вопрос, для тех, кто умеет слушать.
Как? Зачем? Почему?
Вот и думайте…
Когда настанут холода
И белая дорога ляжет,
Все промолчат, никто не скажет,
Что с холодами не в ладах.
Да дело даже не в годах,
Не в деньгах, не в музейной пыли.
Не насовсем, а навсегда,
Недолго только жили-были.
Жили-были...
(с) Mr. Gordon Samuel Freeman
Спасибо Юте за её песню.