24 февраля, или Так говорил Богомолов
Максим Горький, Константин Богомолов «Дачники на Бали, или "Асса" 30 лет спустя», Театр на Бронной, режиссёр Константин Богомолов, 2023
Маленькие, нудные людишки
Ходят по земле моей отчизны,
Ходят и - уныло ищут места,
Где бы можно спрятаться от жизни.
Всё хотят дешёвенького счастья,
Сытости, удобств и тишины,
Ходят и - всё жалуются, стонут,
Серенькие трусы и ждуны.
Максим Горький. Дачники (1904)
Актуальная пьеса и в год своей премьеры, и сейчас. Горький писал «Дачников» для своего театра, для МХТ, в апреле 1904 там состоялась читка на труппе. Руководители театра пьесу не приняли, она им показалась, во-первых, неудачной, а во-вторых, слишком злой. Вот что писал Немирович-Данченко Горькому 19 апреля 1904 г., после читки: «"Дачники" оставляют слушателя равнодушным на протяжении всех четырех часов чтения (!) и задерживают внимание всего в 4-5 местах. Автор злится, говоря вообще, на то, что люди не умеют жить, боятся жизни, мельчат жизнь, суживают красоту жизни, лгут, мошенничают, грабят друг друга, прикрывают свои гнилые душонки отрепьями благородных фраз, вращаются в атмосфере бесцельного нытья, почитают то, что достойно презрения, трусят перед тем, что обвеяно свободой и силой духа». Немирович предлагал автору переписать пьесу, Горький отказался, и осенью того же года отпремьерился «Дачниками» в Петербурге, в театре Веры Комиссаржевской. Был большой успех и большой скандал, буржуазно-интеллигентская публика увидела себя в горьком зеркале сцены и это отражение ей не понравилось.
Пьесу переписал Константин Богомолов, 119 лет спустя. Он перенёс время и место действия в сегодняшние дни и в курортно-дачное местечко на Бали. Там в перманентном дачном ничегонеделанье под пальмами прячутся от жизни, напуганные СВО, маленькие трусливые людишки, имеющие деньги для круглогодичного проживания на тропической даче. В бесконечных скулёжных разговорах постоянно висят слова, ставшие теперь знаковыми - война, хохлы, украина, 24 февраля, ну и конечно - в Москву! в Москву! Резкий и жёсткий стихотворный монолог Власа «Маленькие, нудные людишки…» Богомоловым в спектакль не включён, но авторское отношение к дачникам на Бали, к релокантам имени 24 февраля, и к ждунам, именно оттуда - это хлёсткая звонкая пощёчина понауехавшим и понаоставшимся ждунам. Своё жёсткое отношение к релокантам Богомолов сформулировал в мае прошлого года в своём манифесте «Диетическое горе», в нём вычитывался и синопсис будущего спектакля или фильма, менее чем через полгода состоялась премьера «Дачников на Бали». Публика эта, бизнесмены и банкиры средней руки, клерки, бывшегламурные певцы и актёрки, и прочее мелкое около-рублёвское и возле-барвихинское луксорьё Богомолову хорошо знакомо, и по «Идеальному мужу», и по «Содержанкам», думаю и по жизни. Ушлый бизнесмен Лопахин купил на Бали большой кусок земли, нарезал дачных кусочков, застроил их шалешками, как и мечтал, сдаёт дачки в аренду. Дачники понауехали на бали и … дальше что? Дальше ничего… ничего не делают, пьют, нюхают и болтают, их жизнь остановилась, по сути они гниют. Варвара Михайловна, пожалуй, самый симпатичный персонаж в пьесе Горького, у кого-то спрашивает - «Что с тобой? Ты же гниёшь…» Этот вопрос с утвердительным ответом можно отнести к каждому балийскому дачнику, в том числе и к самой Варе. Они гниют и… понимают это, и певец Шалимов Б.Г., когда-то спевший в «Ассе» голубую-золотую песенку, и его нынешние слушатели на балях, и все остальные дачники. Спастись можно лишь удрав с этой метафорической дачи. Потому финал для тех, кто не успел, огненно-фарсовый, «на шампуре».
Удачи спектакля:
- пожалуй, впервые у режиссёра Богомолова получился его драмописный продукт, его пьеса «Дачники на Бали» изящно включена в конструктив горьковских «Дачников». Во всех персонажах есть некий дополнительный объём, своего рода двойственность, в них присутствует и актуальная богомоловская сущность и, одновременно, вечная горьковская.
- Богомолов тут отказался (и правильно сделал!) от своего режиссёрского ноу-хау, от своей фирменной актёрской нуль-позиции, от безэмоциональной актёрской игры. Результат впечатляющий - продвинутый психологический театр, в персонажах мерцает тоска, страх, уныние, утрата чего-то важного, у кого-то боль, самоирония и ирония. Второй состав (Базыкина, Жилин, Худяков, Гатауллина, Варшавский, Шалонько и др.) заиграл круче топ-нулевиков канонических богомоловских спектаклей. Хотя сам Богомолов играет Шалимова Б.Г., насмешливую пародию на певца-иноагента, в привычной ему нулевой позитуре, как он играл и Мышкина, и Верховенского, и из этой нулёвки тут генерится пустота, что внутри у этого персонажа, всё остальное сгнило или высохло. Но свои старые песенки на новогодней вечеринке он ещё споёт, хотя может это и что-то типа караоке было. Говорят, что примерно так же, нулёво, играет пустую шалимовскую оболочку и Миркурбанов, конечно, добавляя своих фирменных понтов.
Помимо горячей авторской злости к дачникам, в спектакле ощущается и горькая жалость к этим ныне потерянным людям, именно так, горько-жалостливо, звучит в финале в исполнении воспарившего белого ангела Сони фирменный богомоловский эпилог - «прекрасное далёко не будь ко мне жестоко…»
Маленькие, нудные людишки
Ходят по земле моей отчизны,
Ходят и - уныло ищут места,
Где бы можно спрятаться от жизни.
Всё хотят дешёвенького счастья,
Сытости, удобств и тишины,
Ходят и - всё жалуются, стонут,
Серенькие трусы и ждуны.
Максим Горький. Дачники (1904)
Актуальная пьеса и в год своей премьеры, и сейчас. Горький писал «Дачников» для своего театра, для МХТ, в апреле 1904 там состоялась читка на труппе. Руководители театра пьесу не приняли, она им показалась, во-первых, неудачной, а во-вторых, слишком злой. Вот что писал Немирович-Данченко Горькому 19 апреля 1904 г., после читки: «"Дачники" оставляют слушателя равнодушным на протяжении всех четырех часов чтения (!) и задерживают внимание всего в 4-5 местах. Автор злится, говоря вообще, на то, что люди не умеют жить, боятся жизни, мельчат жизнь, суживают красоту жизни, лгут, мошенничают, грабят друг друга, прикрывают свои гнилые душонки отрепьями благородных фраз, вращаются в атмосфере бесцельного нытья, почитают то, что достойно презрения, трусят перед тем, что обвеяно свободой и силой духа». Немирович предлагал автору переписать пьесу, Горький отказался, и осенью того же года отпремьерился «Дачниками» в Петербурге, в театре Веры Комиссаржевской. Был большой успех и большой скандал, буржуазно-интеллигентская публика увидела себя в горьком зеркале сцены и это отражение ей не понравилось.
Пьесу переписал Константин Богомолов, 119 лет спустя. Он перенёс время и место действия в сегодняшние дни и в курортно-дачное местечко на Бали. Там в перманентном дачном ничегонеделанье под пальмами прячутся от жизни, напуганные СВО, маленькие трусливые людишки, имеющие деньги для круглогодичного проживания на тропической даче. В бесконечных скулёжных разговорах постоянно висят слова, ставшие теперь знаковыми - война, хохлы, украина, 24 февраля, ну и конечно - в Москву! в Москву! Резкий и жёсткий стихотворный монолог Власа «Маленькие, нудные людишки…» Богомоловым в спектакль не включён, но авторское отношение к дачникам на Бали, к релокантам имени 24 февраля, и к ждунам, именно оттуда - это хлёсткая звонкая пощёчина понауехавшим и понаоставшимся ждунам. Своё жёсткое отношение к релокантам Богомолов сформулировал в мае прошлого года в своём манифесте «Диетическое горе», в нём вычитывался и синопсис будущего спектакля или фильма, менее чем через полгода состоялась премьера «Дачников на Бали». Публика эта, бизнесмены и банкиры средней руки, клерки, бывшегламурные певцы и актёрки, и прочее мелкое около-рублёвское и возле-барвихинское луксорьё Богомолову хорошо знакомо, и по «Идеальному мужу», и по «Содержанкам», думаю и по жизни. Ушлый бизнесмен Лопахин купил на Бали большой кусок земли, нарезал дачных кусочков, застроил их шалешками, как и мечтал, сдаёт дачки в аренду. Дачники понауехали на бали и … дальше что? Дальше ничего… ничего не делают, пьют, нюхают и болтают, их жизнь остановилась, по сути они гниют. Варвара Михайловна, пожалуй, самый симпатичный персонаж в пьесе Горького, у кого-то спрашивает - «Что с тобой? Ты же гниёшь…» Этот вопрос с утвердительным ответом можно отнести к каждому балийскому дачнику, в том числе и к самой Варе. Они гниют и… понимают это, и певец Шалимов Б.Г., когда-то спевший в «Ассе» голубую-золотую песенку, и его нынешние слушатели на балях, и все остальные дачники. Спастись можно лишь удрав с этой метафорической дачи. Потому финал для тех, кто не успел, огненно-фарсовый, «на шампуре».
Удачи спектакля:
- пожалуй, впервые у режиссёра Богомолова получился его драмописный продукт, его пьеса «Дачники на Бали» изящно включена в конструктив горьковских «Дачников». Во всех персонажах есть некий дополнительный объём, своего рода двойственность, в них присутствует и актуальная богомоловская сущность и, одновременно, вечная горьковская.
- Богомолов тут отказался (и правильно сделал!) от своего режиссёрского ноу-хау, от своей фирменной актёрской нуль-позиции, от безэмоциональной актёрской игры. Результат впечатляющий - продвинутый психологический театр, в персонажах мерцает тоска, страх, уныние, утрата чего-то важного, у кого-то боль, самоирония и ирония. Второй состав (Базыкина, Жилин, Худяков, Гатауллина, Варшавский, Шалонько и др.) заиграл круче топ-нулевиков канонических богомоловских спектаклей. Хотя сам Богомолов играет Шалимова Б.Г., насмешливую пародию на певца-иноагента, в привычной ему нулевой позитуре, как он играл и Мышкина, и Верховенского, и из этой нулёвки тут генерится пустота, что внутри у этого персонажа, всё остальное сгнило или высохло. Но свои старые песенки на новогодней вечеринке он ещё споёт, хотя может это и что-то типа караоке было. Говорят, что примерно так же, нулёво, играет пустую шалимовскую оболочку и Миркурбанов, конечно, добавляя своих фирменных понтов.
Помимо горячей авторской злости к дачникам, в спектакле ощущается и горькая жалость к этим ныне потерянным людям, именно так, горько-жалостливо, звучит в финале в исполнении воспарившего белого ангела Сони фирменный богомоловский эпилог - «прекрасное далёко не будь ко мне жестоко…»