Воскресение духа
Лев Толстой «Воскресение» Театр Ленсовета, режиссёр Айдар Заббаров, 2023
Люди как реки: вода во всех одинакая и везде одна и та же, но каждая река бывает то узкая, то быстрая, то широкая, то тихая, то чистая, то холодная, то мутная, то тёплая. Так и люди. Каждый человек носит в себе зачатки всех свойств людских и иногда проявляет одни, иногда другие и бывает часто совсем непохож на себя, оставаясь всё между тем одним и самим собою.
Лев Толстой. Воскресение (1899)
Роман Льва Толстого поставлен режиссёром и ленсоветовцами в стиле-и-жанре игрового реализма. В выигрышном положении оказываются исполнители главных ролей, Димы Нехлюдова и Кати Масловой, а также ас театральной игры Александр Новиков, в игровой роли председателя суда, создающий из потока слов, перетекающих в звуки-звуки-звуки яркий гротескный сатирический образ судебного абсурда и бессмыслицы. Илья Дель и Римма Саркисян, владея большими объёмами материала, имеют возможность углублять его в сторону реализма психологического, и успешно пользуются ею. Действие сосредоточено в левой части сцены вокруг необычной, металлической конструкции, напоминающей мостик, здесь на ступеньках и места для присяжных, это и постройка в имении тётушки Нехлюдова, это и поезд, и тюремная стена, рядом с мостиком лежит люстра, похоже, что она из парадной залы какого-то дворца - знак светского общества, которое незримо присутствует здесь, и в суде, и в тюрьме, и на воле. Рабочие в оранжевых жилетах приносят большой деревянный крест, кладут его на землю, прислоняя к мостику, спустя какое-то время крест уносят - символ религиозной темы Толстого, что в спектакле отсутствует, а в романе есть.
Человеческая многоликость заявлена в спектакле с самого его начала, звучат слова автора о присутствии в человеке двух начал - животного и духовного. В контексте заглавной толстовской темы, воскресения, главный персонаж спектакля, безусловно, Катерина, ей отданы почти все слова автора, в том числе и знаковые финальные, звучащие как резюме и месседж спектакля - «Люди как реки… каждый человек носит в себе зачатки всех свойств людских…». И в результате весь спектакль выглядит, как история её жизни, которую она рассказывает, история её первой любви, её падения, превращения (руками мужчин в буквальном смысле) в секс-работницу, пьющую арестантку, бесстыдно пиарющую себя упражнениями эротической гимнастики и ценником - «один раз - десять рублей», история воскресения её души, сначала в тюремной больнице, потом по дороге на каторгу. В финале она - красивая самодостаточная женщина, словно светящаяся каким-то внутренним светом.
Нехлюдов проходит путь от восторженного студента-идеалиста, затем весёлого циничного офицерика до застёгнутого закрытого важного господина, пол лица, которого закрывают тёмные очки, после суда он их снимает, и видит людей и мир без тёмных шор, становится волонтёром, спасающего Катю и других несправедливо осуждённых, пытаясь искупить свою вину. Дух его не воскресает, лишь пробуждается, а сам он угасает, в финале, на пути в каторгу (в роли Сибири - тьма) он - какой-то пожухлый, неимоверно уставший, поседевший, постаревший, словно из него выкачаны все силы и энергия, обессиленный, он кладёт сидящей Кате на колени голову, когда Катя встаёт, чтоб произнести заветные авторские слова «люди как реки», голова его остаётся лежать на табурете. Пересохшая река. Проснувшийся, но (ещё) не воскресший дух.
Люди как реки: вода во всех одинакая и везде одна и та же, но каждая река бывает то узкая, то быстрая, то широкая, то тихая, то чистая, то холодная, то мутная, то тёплая. Так и люди. Каждый человек носит в себе зачатки всех свойств людских и иногда проявляет одни, иногда другие и бывает часто совсем непохож на себя, оставаясь всё между тем одним и самим собою.
Лев Толстой. Воскресение (1899)
Роман Льва Толстого поставлен режиссёром и ленсоветовцами в стиле-и-жанре игрового реализма. В выигрышном положении оказываются исполнители главных ролей, Димы Нехлюдова и Кати Масловой, а также ас театральной игры Александр Новиков, в игровой роли председателя суда, создающий из потока слов, перетекающих в звуки-звуки-звуки яркий гротескный сатирический образ судебного абсурда и бессмыслицы. Илья Дель и Римма Саркисян, владея большими объёмами материала, имеют возможность углублять его в сторону реализма психологического, и успешно пользуются ею. Действие сосредоточено в левой части сцены вокруг необычной, металлической конструкции, напоминающей мостик, здесь на ступеньках и места для присяжных, это и постройка в имении тётушки Нехлюдова, это и поезд, и тюремная стена, рядом с мостиком лежит люстра, похоже, что она из парадной залы какого-то дворца - знак светского общества, которое незримо присутствует здесь, и в суде, и в тюрьме, и на воле. Рабочие в оранжевых жилетах приносят большой деревянный крест, кладут его на землю, прислоняя к мостику, спустя какое-то время крест уносят - символ религиозной темы Толстого, что в спектакле отсутствует, а в романе есть.
Человеческая многоликость заявлена в спектакле с самого его начала, звучат слова автора о присутствии в человеке двух начал - животного и духовного. В контексте заглавной толстовской темы, воскресения, главный персонаж спектакля, безусловно, Катерина, ей отданы почти все слова автора, в том числе и знаковые финальные, звучащие как резюме и месседж спектакля - «Люди как реки… каждый человек носит в себе зачатки всех свойств людских…». И в результате весь спектакль выглядит, как история её жизни, которую она рассказывает, история её первой любви, её падения, превращения (руками мужчин в буквальном смысле) в секс-работницу, пьющую арестантку, бесстыдно пиарющую себя упражнениями эротической гимнастики и ценником - «один раз - десять рублей», история воскресения её души, сначала в тюремной больнице, потом по дороге на каторгу. В финале она - красивая самодостаточная женщина, словно светящаяся каким-то внутренним светом.
Нехлюдов проходит путь от восторженного студента-идеалиста, затем весёлого циничного офицерика до застёгнутого закрытого важного господина, пол лица, которого закрывают тёмные очки, после суда он их снимает, и видит людей и мир без тёмных шор, становится волонтёром, спасающего Катю и других несправедливо осуждённых, пытаясь искупить свою вину. Дух его не воскресает, лишь пробуждается, а сам он угасает, в финале, на пути в каторгу (в роли Сибири - тьма) он - какой-то пожухлый, неимоверно уставший, поседевший, постаревший, словно из него выкачаны все силы и энергия, обессиленный, он кладёт сидящей Кате на колени голову, когда Катя встаёт, чтоб произнести заветные авторские слова «люди как реки», голова его остаётся лежать на табурете. Пересохшая река. Проснувшийся, но (ещё) не воскресший дух.