13 ноября - победа красных в Гражданской войне.
В тот же день командующий Южным фронтом М. Фрунзе обратился по радио к Врангелю с предложением капитулировать ввиду полной бессмысленности дальнейшего сопротивления. Сложившим оружие гарантировалась амнистия, не желающим оставаться в России представлялась "возможность беспрепятственного выезда за границу при условии отказа под честное слово от дальнейшей борьбы против рабоче-крестьянской России и Советской власти".
Белые не ответили красному командующему, за них это сделал французский адмирал Дюмениль. 13 ноября он сообщил Фрунзе: "Приказом главнокомандующего... ...если хотя бы один из моих кораблей подвергнется нападению, я оставляю за собой право использовать репрессивные меры и подвергнуть бомбардировке либо Севастополь, либо другой населенный пункт на Черном море".
В тот же день, 13 ноября, генералом Врангелем, верховным комиссаром Мартелем и адмиралом Дюменилем была подписана конвенция, согласно которой главнокомандующий Русской армией "передает свою армию, флот и своих сторонников под покровительство Франции, предлагая Франции в качестве платы доходы от продажи военного и гражданского флота". Во исполнение этого соглашения русские военные и торговые суда подняли французские флаги на мачтах.
Текст взят отсюда (русский имперский сайт) - обратите внимание на этих карликов: "Почему красные войска не стали мешать эвакуации белых, сегодня со всей определенностью сказать трудно. Скорее всего, Фрунзе просто не хотел больше проливать русскую кровь. (этот вывод мы считаем, мягко говоря, спорным - ред. сайта)" (никак по себе судят!...).
"Мы, победители, даруем вам жизнь, так будьте добры не гадить нам с большого расстояния". И это же позорище и бесчестие при том ещё выдвигать ультиматум бомбёжкой населённых пунктов - словами адмирала, подданого другой страны!
А вот отрывок из "Записок Еранцева" Ф.Ф. Кудрявцева, участника гражданской войны :
О неизбежном «драпе» думал не один «крымский хан» - Врангель. На большинстве кораблей и торговых судов держали про запас топливо. Многие политические деятели последнего оплота русской Вандеи заранее резервировали для себя и для своих семей каюты. При первых тревожных слухах об ухудшении положения на фронте они мчались на извозчиках к Графской пристани, волокли чемоданы, левреток в изящных попонках, везли нежных дочерей, недоучившихся в Смольном или Ксениевском институтах в ставшем таким далёким Петрограде, сыновей-студентов, рослых и с виду здоровых, что не мешало им бережно хранить в карманах медицинские справки о полной непригодности к военной службе по причине страшных неизлечимых болезней.
Отбивал генерал Слащёв на севере красных, присылал обычную свою лаконичную телеграмму, вроде знаменитой: «Тыловая сволочь может садиться на чемоданы», - и наступал отлив - извозчики, уже не так бойко, везли всё обратно в город.
На «Тереце» запасов топлива не было. И вообще морское интендантство снабжало его хуже других: корабль имел плохую репутацию, в восемнадцатом году на нём подняли «жовто-блакитный» флаг, в команде и через два года оставалось немало самостийников, сторонников отделения Украины от кацапской России. Врангелю это не нравилось, но до них руки не доходили, слишком много было забот. Как писал тогда известный белогвардейский журналист: «Где соберутся четверо русских, там они основывают пять политических партий».