Никифоров Алексей Иванович. Инженер, автолюбитель, шабашник.часть 1
Родился в Ленинграде в 1954, учился в Технологическом институте, работал. Из пояснительной записки: Я рядовой обыватель, родившийся и воспитанный в социалистическом обществе...
Избранное:
"...Дубки! «Как много в этом звуке!». Наше садоводство под названием «Химик» состояло из двух улиц: Садовой и Лесной. С момента получения участков почти у всех были построены дома, называемые официально «садовыми павильонами», посажены садовые культуры, количество которых жестко регламентировались Уставом садоводства. Согласно этому документу ты мог посадить определенное количество (и не дай бог больше) яблонь, ягодных кустарников, малины и прочее.
Дом твой (садовый павильон)должен быть размером не более 6 на 6 метров в плане, плюс веранда 2 на 6 метров. Высота дома не могла превышать 6 метров. Наличие второго жилого этажа запрещалось. Поэтому они назывались чердаками, хотя и были вполне благоустроены. Все эти ограничения были связаны с тем, что государство, дав гражданам земельную свободу, боялось, что граждане быстро переродятся в мелкобуржуазные элементы и начнут извлекать нетрудовые доходы от эксплуатации выделенных участков.
1 августа 1977 года стал моим первым рабочим днем и отсчетом моего официального трудового стажа. Молодой специалист (так я стал называться) поступил на должность инженера (без приставки - конструктор) с окладом 115 рублей в месяц и премией выплачиваемой по результатам работы всего завода один раз в квартал, называемой «прогрессивкой». Была шутка по этому поводу - мы живем в век технического прогресса и прогрессивки. С этой прогрессивкой мне не повезло. За первый квартал, когда я еще толком ничего не сделал, я получил премию в размере 40% от оклада. Это были не малые деньги. А потом на протяжении трех лет она выше 20% не поднималась. Зато когда через три года я уволился, премия опять поднялась до 40%. Не любила меня прогрессивка.
А моя конструкторская карьера находилась в самом начале пути. Через полгода с начала работы мне поручили первую самостоятельную разработку. Называлась она - Индукционная печь для термообработки заготовок из фторопласта. Эта печь, с некоторой модернизацией работает в цеху №4 завода Комсомольской правды и посей день.
Я уже упоминал, что я рос в таких условиях, когда мне не надо было ничего решать самому. За меня все устраивали другие. Даже уже женившись, я почти был огражден от необходимости что-то решать. Мне кажется, что моя школа обучения принятию самостоятельных решений началась во время работы над дипломным проектом. Там надо было решать множество технических задач. При работе над печью я был полностью свободен в этой части. И тоже надо было что-то решать. Так процесс решения технических задач постепенно тренировал мозг, с тем, чтобы постепенно он мог решать и задачи жизненные.
Когда документация по печи пошла в производство, и появились первые результаты в металле, оказалось, что никто не задумывался об электрической части проекта, о системе управления. Я считал, что это прерогатива заводских электриков. Но они категорически открестились от этой работы. Получалось, что печь есть, а управлять ею нечем. Мои познания в этом вопросе ограничивались курсом электротехники в институте. Я знал, что такое реле, пускатели и т.д. Деваться было некуда, и я сел и в долгих муках нарисовал электрическую схему. По счастью, или по совпадению к нам в отдел пришел инженер - электрик Толя Афанасьев. Он то и вдохнул электрическую жизнь в мое детище. Это была победа инициативы над пофигизмом.
получил на заводе полный расчет и трудовую книжку. Поехал в «Связьморпроект». Там мне сказали, образно, что моя «благонадежность не вызывает сомнения у органов». Но предложить могут только должность конструктора 3 категории с окладом 145 рублей, вместо обещанной 2 категории и 155 рэ. Я быстренько поехал в ВПТИЭлектро, где мне обещали 2-ю категорию и 155 рублей с перспективой повышения оклада. В первый свой приход я разговаривал с заместителем заведующего отделом тары и упаковки. Во второй раз меня принял уже заведующий отделом . После того, как я рассказал ему, кто я и что я, он, как будто извиняясь, сказал, что должность конструктора 2 категории уже занята, но он может предложить мне должность конструктора 1 категории с окладом 165 рублей. Я сглотнул слюну, и, не выдавая удивления, «благосклонно» согласился. Я почувствовал себя лейтенантом, которому присвоили звание майора...
...я пришел трудиться в отдел «Проектирования тары и упаковки». Мне выделили рабочее место с кульманом - пантографом. «Отстой», конечно, относительно реечного «Роботрона», который был у меня на заводе, но это не удручало. Какая разница, на чем чертить, если ты знаешь Что чертить.
...первое задание: разработать эскизный проект машины для вырезки шаблонов из картона, при помощи которых краской наносят маркировку на деревянные ящики с изделиями перед их транспортировкой. Маркировка включала в себя все реквизиты отправителя и получателя товара, и поэтому постоянно менялась. Требования перевозчика были непререкаемыми - маркировка должна иметь четкий читаемый вид. Надписи от руки не принимались. Вот и приходилось отправителю изыскивать возможности в изготовлении шаблонов. На этом деле некоторые умеющие люди зарабатывали себе на хлеб.
Моей целью было разработать машину, способную вырезать различные знаки в картоне в «полуавтоматическом» режиме. С первого момента, движимый желанием не уронить себя в грязь, вместе с лицом, я приступил к работе. В стране таких машин не было, но у «проклятых буржуинов» эта индустрия была поставлена на широкую ногу.
В тот период, как по случаю, в Гавани проходила международная специализированная выставка под названием: «Тара и упаковка -1980». На эту выставку я попал в тот же день и увидел то, что я должен был "сотворить". Причем не только "сотворить", но и «превзойти» по «качеству и техническому уровню» потенциальных конкурентов. Из песни слова не выкинешь, и мы впоследствии «творили» и «превосходили» и обеспечивали «превосходство технического уровня».
Набрал на выставке, стопку разноцветных проспектов, и довольный вернулся в институт, где и приступил к «перевариванию» исходных данных.
Приступая к эскизному проекту шаблонорезательной машины, я вновь окунулся в свою стихию. Это было - творчество, хоть и измерялось в миллиметрах и угловых градусах (подчеркнул «угловых», чтобы не подумалось о том, о чем, возможно, подумалось).
На чистом листе ватмана, острейшим карандашом отмечаешь все известные тебе точки и линии. А если не известны, то просто полетом фантазии, или с помощью здравого смысла сам задаешь себе исходные параметры. И отталкиваясь от них, начинаешь творить конструкцию, которая зачастую сама появляется на бумаге, как будто ты тут и не причем. Но ты - то тут - Причем! Со стороны многим казалось, что инженеры - конструкторы только курят. Но при этом в мозгу происходят такие процессы, которые невозможно объяснить, и после этого рождается на листе ватмана то, что должно было родиться.
Казалось бы - чего проще: есть аналог, и копируй его без оглядки. Все так, только если аналог рассчитан на производство в условиях «забугорной» технологической базы, а у тебя в арсенале возможности Опытного производства на Куйбышева 26, называемого 15-м отделом, в котором работали классные спецы, но и они не могли, как китайцы сегодня полностью скопировать образец.
В итоге эскизный проект шаблонорезательной машины я сделал в кратчайший срок. При этом мне предстояло защитить его на техническом совете института. Проект одобрили и рекомендовали для разработки технической документации.
Пришла осень, и нас отправили на уборку свеклы в совхоз «Ленсоветовский». В те времена практически весь институт, бросая все дела, выезжал на поля. Все как у Высоцкого в песне: «Товарищи ученые доценты с кандидатами». Такова была воля Того (!) Времени. Благодаря этим поездкам постепенно перезнакомился со всеми и «влился» в прямом и переносном смысле в коллектив, ставшего своим 29-го отдела.
ДНД - добровольные народные дружины. Тогда бытовал термин - «добровольно - принудительно», которым все было сказано. Все инженеры в «добровольном - поголовном» порядке привлекались к дежурствам в ОПОП - опорном пункте охраны порядка.
Наш ОПОП находился в подвале углового дома на углу Фонтанки и Белинского. (Сейчас там шикарный ресторан). Существовал график выхода на дежурство, согласно которому каждый отдел обязан был выставить определенное количество «штыков», то есть дружинников. После работы мы надевали красные повязки и ходили по ближайшим улицам в «поисках» граждан, нарушающих общественный порядок и оскорбляющих своим видом «человеческое достоинство». Таких, немедленно за шиворот и на «цугундер» . На цугундере (в ОПОП) клиент сажался на скамью и дожидался когда за ним приедет вызванный по телефону «воронок» чтобы отвести в «вытрезвиватель » (слово из фильма «Осенний марафон»). Однажды мне пришлось дежурить в таком «вытрезвивателе».
Советский вытрезвитель был одновременно и наглядным пособием для начинающих алкоголиков, и незаменимым материалом для научного исследования на тему «Так пить нельзя!», или просто бесплатным цирком для ротозеев вроде нас.
Тех, кто вел себя тихо, или никак не проявлял своей активности, а попросту напился в «дрова», раздевали до трусов и заботливо укладывали в коечку с двумя простынками. Чем ниже была температура окружающего воздуха, тем быстрее проходил процесс вытрезвления. Услуга эта была платной (не все в социалистической стране было бесплатным).
В дополнении к этому налагался штраф, и посылалось сообщение на работу. А там - лишение премии, отпуск в декабре, лишение прав на всевозможные льготы. Казалось бы, пьянство должно было умереть, как чуждое явление на теле социализма. А оно постоянно набирало в свои ряды новых «волонтеров». На заводе, где я работал, еженедельно вывешивались списки попавших в вытрезвитель на десятке листов.
Ну а «настоящих буйных» ожидало «фиксирующее» кресло и все те же «услуги». Во время дежурств в ОПОП приводов было мало, а иногда и вообще не удавалось никого поймать. Однако существовал и тут план (который - закон и т д.). Этот план естественно "выполнялся" за счет приписок в журнале дежурств.
Работа - работой, а личная жизнь продолжалась. Коммунальная жизнь не доставляла особых неудобств. Самое главное, что все терпимо, и я даже сказал бы, дружно жили. Чистоту в квартире поддерживали по графику. Никто не отлынивал. В этом отношении теща, которая была ответственным квартиросъемщиком (что-то типа старосты) зорко следила за порядком.
Никто не писал мимо писсуара. Не бросал в кастрюлю с супом соседа тараканов. Все, а это было двадцать человек, были нормальными и адекватными людьми. Однажды покой в квартире все же был потревожен. Брат соседки, напившись, пришел отвоевывать у нее право на жилье. Соседки не было дома, но он был настолько пьян, что ему не терпелось, с кем ни будь, поскандалить. Кончилось дело тем, что он разделся догола и продефилировал по коридору. Пришли два дяди милиционера, составили протокол об «особо циничном деянии», и забрали дебошира на «цугундер». В итоге дебошир получил два года «химии», то есть отправили под конвоем на принудительное «исправление» на объект химической промышленности.
Первый свой шаг по механизированному освоению пространства нашей Родины я уже сделал. Новенькое водительское удостоверение пылилось на полке. Второй шаг - воплотить мечту в материальную реальность. Записался на очередь на мотоцикл ИЖ - Юпитер с коляской, но срок подхода этой очереди не вселял оптимизма.
С целью материального обеспечения своей мечты еще осенью 80-го года устроился на почту, на утреннюю разноску газет. Вставать приходилось полшестого утра. Но к этому неудобству быстро привык. Работа занимала часа полтора - два и поэтому спокойно успевал к 9 часам в институт. В месяц платили около 40 рублей, что составляло четверть моей зарплаты по основному месту работы, и было существенным дополнением к бюджету.
Таким образом, с учетом того, что добавили родители, к весне скопилась некоторая сумма, на которую можно было купить подержанный, мотоцикл. Тогда около парка Авиаторов, в Московском районе находился отличный мотоциклетный комиссионный магазин. Я там был частым гостем, но так ничего для себя не подобрал, хотя и были варианты. Может быть, удерживали слова отца: «Новое лучше старого».
В начале июня 1981 года я узнал, что в спортивном магазине на Якорной улице будут продавать в кредит мотоциклы «Ява». Когда я там появился, то была уже организована очередь по записи. Надо было два раза в день там отмечаться. На третий день начали продажу мотоциклов. Сколько страхов и сомнений - получится или не получится! В итоге, когда подошла моя очередь, и продавец выписал чек, оказалось, что на справке, которую мне выдали на работе для получения кредита, не было подписи главного бухгалтера.
«Приезжайте завтра». На следующий день взял отгул, поставил подпись в бухгалтерии и в магазин. К продавцу подошел уже без очереди, он меня убил, сказав, что сегодня некому выписывать кредит. Мечта трещала на глазах. У меня все опустилось. Видимо эти переживания были так «написаны» на моем лице, продавец, сжалившись, попросил подождать 5 минут. Прождал около часу. Боялся «дышать». Наконец пришла та фея, которая оформляла кредит, и совершилось это «чудо» которого я так долго ждал. Мне помогли вывести деревянную клетку, в которой находился МОЙ мотоцикл на улицу. Сел рядом и закурил.
Тогда это было одно из немногих мгновений, которые отпускает нам жизнь - удача! Не торопясь распаковал «обновку», поставил на место снятое переднее колесо. Поскольку аккумуляторы в то время поставлялись без электролита, то самое большее, что можно было себе позволить это вести его рядом за «рога» домой. Но и это уже было счастьем. Катить рядом 160 килограмм да еще около 10 километров оказалось делом не легким. Но, как говорится, своя ноша не тянет. Я катил своего нового Друга от Якорной улицы до Заневской площади, через мост Александра Невского, по Обводному каналу, под «Американскими мостами» на Звенигородскую.
Затащить 160 килограмм на 2 этаж в квартиру (не бросать же на улице) одному было немыслимо. По счастью, удалось сговориться у пивного ларька напротив дома с одним парнем, который и помог мне в этом деле. Я угостил его кружкой пива, но уверен, что он помог бы мне и без этого вознаграждения. Было тогда ТАКОЕ время. Жаль, что прошло ...
Надо было видеть лица моей тещи, тестя, и жены, когда распахнулись входные двери квартиры, и в них я вкатил свой мотоцикл. Наверное, в тот момент тещенька подумала, что ее зять тронулся рассудком. Единственно, кто остался доволен был Юрка, которого я тут же посадил в седло.
Татьяна с сыном вечером уезжала на отдых в Качу, и поэтому мотоцикл временно расположился в нашей комнате.
Спустя тридцать с лишним лет, могу честно сказать не только самому себе - «На хрена был козлу баян?». Эта мысль пришла, когда возникли естественные вопросы: Где хранить? Как возить семью на дачу? Но в тот момент желание: иметь мотоцикл перебило все разумные доводы. В, общем, следует признаться, что азарт желания перебил трезвый рассудок. «Крыша» как сегодня говорят, «слегка поехала». Но тогда я был счастлив!
ШАБАШКА - 1. Прошел месяц. Мой Тверской друг Колька Федоров пригласил меня подработать в Бологое, а попросту на «шабашку». Поскольку финансовый вопрос передо мной стоял достаточно остро в силу несоответствия инженерной зарплаты, возросшим материальным запросам, в начале июля я взял отпуск. Это было то золотое время, когда без особых проблем можно было взять отпуск аж на целыx 24 рабочих дня. В выходные я забрал мотоцикл из Дуная и вечером, в воскресенье 5 июля 1981 года, в 22-00, стартовал со Звенигородской улицы в Бологое.
В старину в периоды межсезонья, или когда было не устроиться на работу, мужики из деревень отправлялись в поисках заработка в далекие края. Мой отец в молодости не был исключением. 19 летним парнишкой он уехал с со товарищами на «Мурман» - Мурманскую железную дорогу за полторы тысячи верст от дома на заработки. Вернулся он через год с тем же, с чем и уехал.
В советские времена такую работу называли шабашкой, а самих работников шабашниками. Появилось выражение - поехал за «длинным» рублем. Очевидно что был еще и «короткий» рубль. В эпоху развитого и недоразвитого социализма система оплаты труда была организована так, что будь ты семи пядей во лбу и работай день и ночь, то все равно получал свою фиксированную пайку - оклад. А работая сдельно, и перевыполняя норму, считалось, что норма занижена и пересматривалась в сторону увеличения. Так что как ни бейся, а заработать столько, сколько хочешь, на своем рабочем месте не получалось.
Однако была такая лазейка, которая называлась аккордный подряд. Суть заключалась в том, что брался подряд на заранее оговоренных условиях оплаты на весь комплекс работ. Скажем надо построить сарай, и фонд зарплаты на его строительство составляет 4 тысячи рублей (в советских деньгах). И никого не волнует, какими силами ты его построишь. Наймешь 10 человек, или справишься вчетвером и получишь по тысяче на брата. А средняя зарплата рабочего тогда составляла 150 - 200 рублей.
Как говорится, есть большая разница. В предыдущий год Колька со своими тремя компаньонами так и заработали. Но эта лазейка действовала только в отношении работников со стороны,то бишь шабашников. Воспользоваться ею штатные работники не могли. Было «не положено». Кроме того, тот, кто распоряжался оплатой работ сильно рисковал, и мог легко стать клиентом ОБХСС - отдела борьбы с хищениями социалистической собственности.
Дело в том, что при списании затрат для того чтобы оправдать их, приходилось документально увеличивать сроки строительства, ибо по существовавшим законам списывать зарплату, предназначенную для десятерых на четырех работников тоже было «не положено». Но приходилось выбирать: либо идти на подлог, либо оставаться без объекта, который нужен был хозяйству как воздух.
Нам в этот раз не повезло. Цельного объекта, который надо было бы построить, для нас не оказалось. Пришлось выполнять мелкие разовые работы. Ставили заборы, укрепляли старые сенные хранилища и т.д. Мы отработали на разовых работах до 30 июля, получили расчет по 460 рублей на брата и разъехались по домам.
31 августа, узнав от Юры Антонова, что он совершенно свободно, без очереди поступил в автошколу, я загорелся и последовал его примеру. К этому времени решение о продаже мотоцикла, если не оформилось, но уже стало созревать. Решил дождаться весны, чтобы можно было с минимальными потерями продать Друга. Сначала я отогнал его в Дунай, а на зиму переместил в Дубки.
Начало учебы в автошколе сопровождалось с повышением цен на бензин, ровно в два раза. Плата за обучение составляла ровно 125 рублей плюс талоны на бензин на сумму 16 рублей 50 копеек. Пришлось покупать еще талоны на ту же сумму. О занятиях по теории нечего вспомнить, кроме того, что пришлось писать о каждом знаке конспект. По словам тестя - каждый знак имеет имя, фамилию и отчество. Я тогда удивлялся, почему в Правилах дорожного движения эти «имя, фамилия и отчество» разбросаны по тексту. Потом понял, что иначе не нужны были бы теоретические занятия на курсах, а это - «бабло» для организаторов.
Обучение вождению запомнилось тем, что мы приходили с утра в парк и тряпками обтирали от пыли автомобиль, на котором должны были учиться. Потом езда по очереди. У меня не все сразу получалось, несмотря на то, что я считал себя уже докой. Все-таки опыт езды на мотоцикле. Но все оказалось не так просто в сопровождении мата и кидания коробков со спичками в лобовое стекло инструктором. Все наладилось с третьего захода. Фактическое количество часов наката в те времена сильно отличалось в меньшую сторону относительно запланированных.
Инструктор мог подъехать к кафе и попить кофе. Ты сидишь в машине и отдыхаешь от стресса пройденных километров. Перед экзаменами инструктор без обиняков сказал, что для того, чтобы гарантировано сдать надо «заслать» 25 рублей с каждого. Деньги надо сдавать ему. Коррупция! Коррупция! А что делать? Отказаться? А где гарантия, что тебя не срежут, и дополнительные расходы, связанные с дополнительным накатом составят как раз эту сумму плюс нервы. Поэтому сомнений не было и все сдали деньги. Вот тебе и коррупция.
Сдавали правила. Отсев 1 человек из 30. Тут все понятно. Вождение примерно 30% минус, остальные плюс. Я откатал по-честному правильно. А то, что «заслал», то это "минус нервы". В день сдачи экзаменов, вечером, инспектор ГАИ выдал нам вожделенные краснокожие книжицы. Теперь я автомобилист! Это дело не могло быть пущено на самотек. Несколько человек, не знавшие друг друга до, и расставшиеся навсегда после собрались и обмыли свое бумажное приобретение, значившее для каждого больше чем бумажка. После общего застолья, проходившего в распивочной на Московском проспекте в соответствующем помещении, мы продолжили «банкет»...
9 мая 1982 года поехал в Дубки проведать Друга. Так захотелось сесть и поехать, что не удержался, выкатил его с веранды и поехал на нем в город. По дороге «задубел» от встречного ветра, который забирался на ходу в оба рукава куртки и вырывался в районе спины. Погода была не «летная», да и моя экипировка мало подходила для таких поездок. Приходилось несколько раз останавливаться, чтобы отогреться. По дороге, не доезжая Нового Петергофа кончился бензин. До ближайшей заправки километров пять. Неожиданно, по моей просьбе, остановился мужик на Москвиче. Он дал бензин и уехал. Вот это были времена! Когда за буксировочный трос и за бензин никто не требовал денег! Те времена канули в лету.
В городе затащил мотоцикл в квартиру, и поставил его в коридоре. Соседи не испытывали от этого удовольствия, но тем не менее отнеслись к этому факту лояльно. Стал искать покупателя на своего Друга.
Когда начинаешь заниматься делом, в котором ничего не смыслишь, то лучше поручить его профессионалам. Я в силу своей полной безграмотности в «купи-продайном» деле, решил продать Друга за 1000 рублей. Именно такая сумма, как мне тогда казалось, будет мне достаточна для приобретения подержанного автомобиля. Мною совсем не учитывалась «коньюктура» рынка, и то, что мой мотоцикл в силу своей молодости мог стоить и дороже. Продать мотоцикл можно было у Апраксина двора, там был стихийно - организованный рынок подобной техники. В один из дней в начале июня я подъехал туда, постоял несколько минут. Ко мне подошел парень - потенциальный покупатель и мы с ним в «6 секунд» пришли к «обоюдовыгодному» соглашению. Парень даже не торговался.
На следующий день в ГАИ на Московском проспекте, прождав в очереди пару часов, мы оформили нашу сделку. В отличие от машины, мотоцикл можно было просто снять с учета без обращения в комиссионный магазин. Это оказалось, кстати, так как я не терял на комиссионных и получил ровно десять бумажек достоинством 100 рублей каждая, сложенных аккуратно: «ленин к ленину». Молодежь не знает, что на советских купюрах 100 рублевого достоинства было изображение вождя мирового пролетариата. Да и сами купюры редко можно было найти в обиходе. Со 100 рублевками в магазин было ходить не принято. Это были деньги!
В первый раз в жизни я держал в руках такую сумму. Вдобавок по просьбе покупателя я продал ему свой шлем. Вырученной суммы от продажи шлема как раз хватило на бутылку коньяку, которой мы с братом Колей у меня дома обмыли сделку.
Принято говорить, что у мотоавтолюбителя есть, два счастливых момента в жизни: когда покупаешь технику и когда ее продаешь. Я могу подтвердить, что это именно так.
Напоследок надо сказать пару теплых слов в адрес моего Друга. Это был мотоцикл - мечта! Новый, надежный, красивый. Вот только исполненная мечта не всегда уживается с реалиями жизни. Это машина, которую можно было себе позволить, имея собственный дом, или на худой конец гараж рядом с домом. Но этих «маленьких» радостей на тот момент у меня и не было. Я до сих пор с теплотой вспоминаю своего Друга, помню его совершенство, красоту и надежность. Но мы сошлись не в том месте и не в то время. К сожалению ....
Пришла пора приобретать нового Друга - четырехколесного. Советская автомобильная промышленность производила несколько массовых легковых автомобилей. «Волга» - машина высшего класса, позволить купить себе которую могли не многие. «Жигули» - рассчитанные как сейчас говорят на «средний класс». «Москвич» - уровнем пониже, чем предыдущая, но тоже не плохая машина. И наконец - «Запорожец» - машина, для очень умелых (очумелых) рук. Все эти машины объединяло одно - их можно было купить только по очереди, которая могла растянуться на годы. И если ты не занимал ключевых позиций в обществе, к примеру: не был директором производства или лауреатом государственной премии или на худой конец не был передовиком производства, то и мечтать о покупке новой машины не приходилось.
Для всех остальных существовал рынок подержанных автомобилей. Но и здесь не все было просто. Подержанная «Волга» или «Жигули» стоили больше их номинальной государственной цены. Кто сказал, что в Советском Союзе не было рынка? Для таких, как я оставалась только одна лазейка - купить подержанный автомобиль, снятый с производства. Здесь цены не так «кусались», хотя тоже были не маленькими.
Автомобиль «Запорожец» - это настоящее Русское чудо, хотя и производился на Украине. Это и конструктор «Сделай сам», это и машина, которая по определению не должна была ездить, но она ЕЗДИЛА! И этот факт, проверен на собственной шкуре. «Жопики» делились на три модификации, прозванные в народе за внешний вид: «Горбатый» или «Консервная банка», «Ушастый» и «Мыльница». На заре моей автомобильной юности мне довелось провести, как сказали бы сейчас, так называемый «Тест - драйв» всех вышеозначенных моделей.
А ТЕПЕРЬ ГОРБАТЫЙ В начале лета 1982 года создались все условия для приобретения подержанного автомобиля. В январе я получил права. После продажи мотоцикла образовался некоторый стартовый капитал, недостающую сумму обещали добавить родители. Осталось только решить - какую машину покупать. Выбор был не велик: либо «Москвич - 401», который стоил в пределах 1000 рублей, либо в два раза дороже, но более современная модель - «ЗАЗ-965», прозванный в народе за свою форму «Горбатым Запорожцем». Посоветовавшись со «знающими» людьми на работе, мой выбор на него и выпал.
Автомобильный рынок на проспекте Энергетиков в те времена был самым главным автомобильным рынком Питера. Для выбора машины я привлек тестя. Он имел более 20 лет автобусного стажа и соответственно, как мне казалось, был человеком, знающим толк в автомобилях.
Наш, как теперь сказали бы, «шопинг» длился не долго. Осмотрев не богатую экспозицию, состоявшую из двух или трех машин, требуемой марки, Евгений Николаевич остановился у одной из них, и удостоверившись в соответствии цены предложения с моим платежеспособным спросом вынес свой окончательный вердикт: «Берем!».
Через три дня мы встретились с продавцом в ГАИ на Растанной улице. Снятие машины с учета прошло, на редкость, быстро и хозяин предложил мне поехать во Всеволожск, для оформления купли - продажи, по той причине, что там нет очередей. Так и сделали. Первой неожиданностью (0, сколько неожиданностей еще было впереди!) для меня стал тот факт, что дополнительно к оговоренной с продавцом сумме 2000 рублей, я должен был отдать государству еще 500 рублей. Дело в том, что незадолго до этого в стране поднялись цены на новые автомобили.
И государство, дабы отбить охоту у не совсем сознательных граждан получать «нетрудовые» доходы от продажи подержанных машин за счет удорожания новых, ввело повышенный процент при совершении купли продажи. Мои родители, словно в воду глядели и дали мне денег более оговоренной суммы ровно на эти 500 рублей. Таким образом, я невольно сделал очень дорогую покупку. Но был я молод, и спорить не умел. Хотя, будь я немного постарше, то, несомненно, смог бы заставить продавца немного «пододвинуться» в цене. Но что было сделано - то сделано.
Обратно от комиссионного магазина меня вез продавец. Мы с ним сделали 2 или 3 рейса от его дома на Софийской ко мне на Звенигородскую с запчастями, которые он мне отдал. Чего там только не было! И второй двигатель, и коробка передач и кузовное железо, и куча прочих запчастей из которых можно было бы собрать еще полмашины. Увидев такое богатство, я перестал сожалеть о вынужденной переплате, а комната - кладовка в квартире вмиг преобразилась в склад запчастей.
Я стал автолюбителем! В то время Алла Пугачева пела песенку: «Кузов поношенный, весь перекошенный, Века прошедшего стиль, Где- то за городом, очень не дорого, Папа купил автомобиль!».
Все как никогда в этой песне совпало с реальной жизнью. Закончив дела с продавцом, я сел за руль собственной (!) машины. Куда только делись навыки и уверенность, полученные в автошколе? Проехав несколько десятков метров, я, обливаясь потом, дрожащими руками нервно потянулся к папиросе. Тут и возникла в первый и в последний раз предательская мысль: «А правильно ли я сделал, что купил машину?».
Это был - момент истины - психологический барьер, который надо было ломать. Поэтому, когда потребовалось сходить за хлебом в булочную, расположенную в двухстах метрах от дома, я с дрожью сел за руль и поехал. «Обновка» оказалась настоящим «котом в мешке». Спустя три дня поставил машину на учет, но номеров не дали из-за отсутствия техосмотра. На следующий день я прошел техосмотр с первого раза(!), без всякой подготовки! Видимо продавец знал, что надо «подшаманить». По дороге домой двигатель вдруг зарычал и еле-еле дотянул до дома.
На следующий день машина не завелась. Посадил аккумулятор. Таскал машину «на веревке» - все бесполезно. Призванный на помощь Евгений Николаевич высказал предположение, что виноват во всем трамблер. Впервые я услышал это магическое слово, не понимая его значения. Тесть коротко изложил «Краткий курс молодого бойца» и я, вооружившись книжкой с картинками, которую мне отдал прежний хозяин машины, полностью отдался изучению материальной части, как на военной кафедре в институте.
Это было «Руководство по эксплуатации», но написано оно было так, что я бы назвал эту книжку «Учебником автомобилиста - чайника». С благодарностью вспоминаю эту книгу и храню ее как реликвию в своем архиве.
Ликвидация технической неграмотности принесла свои плоды. Не вдаваясь в подробности, я проковырялся с машиной два дня, пока сам не нашел неисправность. Воистину - спасение утопающих - дело рук самих утопающих. Для ее устранения потребовалось разобрать часть двигателя, но в этом мне помогла «волшебная книга» и некоторый слесарный опыт, который к тому времени у меня уже был.
Когда машина завелась, и я сел за руль, душа моя ликовала! Это чувство, когда ты после долгого ремонта, садишься за руль, и машина начинает ехать невозможно передать словами. Накатывается такое облегчение, что, кажется, что ты сидел бы так и ехал бесконечно. У меня появилась крыша на колесах, под которой я могу ехать куда угодно!
Чуть ранее я получил регистрационные номера на машину Б71-38Лд. В то время начался переход со старых номеров, выполненных белыми буквами на черном фоне на новые, которые все мы привыкли видеть сейчас. И психологически было очень забавно, или как выражаются сегодня -«прикольно», видеть старую машину с новыми номерами.
В первый выходной, после приобретения «обновки» я собрался ехать к родителям в Дубки.На выезде из города, на железнодорожном переезде Петергофского шоссе около поворота на бывший теперь уже ЛЭМЗ, раздался треск, и машина потеряла ход. Первая мысль «чайника» - сломалась коробка передач. И первое «гениальное» решение: вместо поиска неисправности - заменить коробку передач (благо, что дома была запасная!).
Насколько нужно было быть безрассудным в достижении поставленной задачи - доехать до дачи, что мы с Иваном оставили машину на обочине и городским транспортом проделали путь до моего дома и обратно (с тяжеленной коробкой передач в рюкзаке). Не менее безрассудным шагом было решение о проведении ремонта прямо на обочине дороги. Мой «Запорожец», наряду с массой технических недостатков имел одно, но очень важное для меня в то время достоинство - его можно было отремонтировать в любых полевых условиях, без оснастки, как говорят «на коленке».
Прямо на обочине Петергофского шоссе развернулась «полевая мастерская». Я снял силовой агрегат (двигатель вместе коробкой передач), заменил коробку передач и все собрал в обратной последовательности. Было жарко, и хотелось пить. Мимо нас проезжали эстонцы на пяти таких же «Запорожцах» как у меня. Но надо было видеть эти чудо машины. Удивительная раскраска. Внутри оснащение салона - как у дорогой иномарки. Они предложили помощь, но я отказался, так как знал, что справлюсь сам. Но от воды не отказался. Эта встреча для меня стала определяющей в том смысле, что я захотел сделать из своего «жопика» такую же машину.
Когда все было готово, мы с Иваном сели, завелись и поехали. Но метров через триста все повторилось. Залез опять под машину и, наконец, то понял причину. Произошел отрыв задней подвески от кузова, в результате чего одна из полуосей вышла из зацепления с коробкой передач. Вот тут настал момент истины. Надо было немедленно возвращаться назад. Но! Я же конструктор!
Я подложил дополнительные шайбы под болты полуосей так, чтобы они вошли обратно в дифференциал коробки, и поехал вперед! Чокнутый! Думаю, что здесь не обошлось без помощи Всевышнего. Он, наверное, посмотрел на безрассудного раба своего и решил не строить мне дальнейших препон в пути, ибо мой настрой - доехать вопреки здравому смыслу был очень искренним. И я все равно доехал бы! Вот это был настоящий «кураж»! С такой бы устремленностью да по другим целям!
Мы с Ваней все-таки доехали до дачи часов в 6 вечера. Был я весь грязным, ибо полдня лежал на земле. Руки измазаны маслом. На даче чуть отмылся, поел, и обратно в путь. На обратном пути к счастью ничего не отвалилось, и я благополучно доехал до дома. Только заднее колесо почему-то вывернулось в обратную сторону. На следующий день, после осмотра я понял, что мне очень повезло с конструкцией машины. Балка заднего моста отвалилась и легла на полуось. И получилось не подписанное, но выполненное «тройственное соглашение» задней балки, полуоси, и коробки передач. Если бы полуось выскочила из коробки повторно, то машина осталась бы без заднего колеса.
Несколько дней спустя, брат Ваня договорился на Трамвайном заводе о газовой сварке того что отвалилось. Одновременно я посмотрел, какой дырявый «агрегат» я купил. Но об этом позже.
Избранное:
"...Дубки! «Как много в этом звуке!». Наше садоводство под названием «Химик» состояло из двух улиц: Садовой и Лесной. С момента получения участков почти у всех были построены дома, называемые официально «садовыми павильонами», посажены садовые культуры, количество которых жестко регламентировались Уставом садоводства. Согласно этому документу ты мог посадить определенное количество (и не дай бог больше) яблонь, ягодных кустарников, малины и прочее.
Дом твой (садовый павильон)должен быть размером не более 6 на 6 метров в плане, плюс веранда 2 на 6 метров. Высота дома не могла превышать 6 метров. Наличие второго жилого этажа запрещалось. Поэтому они назывались чердаками, хотя и были вполне благоустроены. Все эти ограничения были связаны с тем, что государство, дав гражданам земельную свободу, боялось, что граждане быстро переродятся в мелкобуржуазные элементы и начнут извлекать нетрудовые доходы от эксплуатации выделенных участков.
1 августа 1977 года стал моим первым рабочим днем и отсчетом моего официального трудового стажа. Молодой специалист (так я стал называться) поступил на должность инженера (без приставки - конструктор) с окладом 115 рублей в месяц и премией выплачиваемой по результатам работы всего завода один раз в квартал, называемой «прогрессивкой». Была шутка по этому поводу - мы живем в век технического прогресса и прогрессивки. С этой прогрессивкой мне не повезло. За первый квартал, когда я еще толком ничего не сделал, я получил премию в размере 40% от оклада. Это были не малые деньги. А потом на протяжении трех лет она выше 20% не поднималась. Зато когда через три года я уволился, премия опять поднялась до 40%. Не любила меня прогрессивка.
А моя конструкторская карьера находилась в самом начале пути. Через полгода с начала работы мне поручили первую самостоятельную разработку. Называлась она - Индукционная печь для термообработки заготовок из фторопласта. Эта печь, с некоторой модернизацией работает в цеху №4 завода Комсомольской правды и посей день.
Я уже упоминал, что я рос в таких условиях, когда мне не надо было ничего решать самому. За меня все устраивали другие. Даже уже женившись, я почти был огражден от необходимости что-то решать. Мне кажется, что моя школа обучения принятию самостоятельных решений началась во время работы над дипломным проектом. Там надо было решать множество технических задач. При работе над печью я был полностью свободен в этой части. И тоже надо было что-то решать. Так процесс решения технических задач постепенно тренировал мозг, с тем, чтобы постепенно он мог решать и задачи жизненные.
Когда документация по печи пошла в производство, и появились первые результаты в металле, оказалось, что никто не задумывался об электрической части проекта, о системе управления. Я считал, что это прерогатива заводских электриков. Но они категорически открестились от этой работы. Получалось, что печь есть, а управлять ею нечем. Мои познания в этом вопросе ограничивались курсом электротехники в институте. Я знал, что такое реле, пускатели и т.д. Деваться было некуда, и я сел и в долгих муках нарисовал электрическую схему. По счастью, или по совпадению к нам в отдел пришел инженер - электрик Толя Афанасьев. Он то и вдохнул электрическую жизнь в мое детище. Это была победа инициативы над пофигизмом.
получил на заводе полный расчет и трудовую книжку. Поехал в «Связьморпроект». Там мне сказали, образно, что моя «благонадежность не вызывает сомнения у органов». Но предложить могут только должность конструктора 3 категории с окладом 145 рублей, вместо обещанной 2 категории и 155 рэ. Я быстренько поехал в ВПТИЭлектро, где мне обещали 2-ю категорию и 155 рублей с перспективой повышения оклада. В первый свой приход я разговаривал с заместителем заведующего отделом тары и упаковки. Во второй раз меня принял уже заведующий отделом . После того, как я рассказал ему, кто я и что я, он, как будто извиняясь, сказал, что должность конструктора 2 категории уже занята, но он может предложить мне должность конструктора 1 категории с окладом 165 рублей. Я сглотнул слюну, и, не выдавая удивления, «благосклонно» согласился. Я почувствовал себя лейтенантом, которому присвоили звание майора...
...я пришел трудиться в отдел «Проектирования тары и упаковки». Мне выделили рабочее место с кульманом - пантографом. «Отстой», конечно, относительно реечного «Роботрона», который был у меня на заводе, но это не удручало. Какая разница, на чем чертить, если ты знаешь Что чертить.
...первое задание: разработать эскизный проект машины для вырезки шаблонов из картона, при помощи которых краской наносят маркировку на деревянные ящики с изделиями перед их транспортировкой. Маркировка включала в себя все реквизиты отправителя и получателя товара, и поэтому постоянно менялась. Требования перевозчика были непререкаемыми - маркировка должна иметь четкий читаемый вид. Надписи от руки не принимались. Вот и приходилось отправителю изыскивать возможности в изготовлении шаблонов. На этом деле некоторые умеющие люди зарабатывали себе на хлеб.
Моей целью было разработать машину, способную вырезать различные знаки в картоне в «полуавтоматическом» режиме. С первого момента, движимый желанием не уронить себя в грязь, вместе с лицом, я приступил к работе. В стране таких машин не было, но у «проклятых буржуинов» эта индустрия была поставлена на широкую ногу.
В тот период, как по случаю, в Гавани проходила международная специализированная выставка под названием: «Тара и упаковка -1980». На эту выставку я попал в тот же день и увидел то, что я должен был "сотворить". Причем не только "сотворить", но и «превзойти» по «качеству и техническому уровню» потенциальных конкурентов. Из песни слова не выкинешь, и мы впоследствии «творили» и «превосходили» и обеспечивали «превосходство технического уровня».
Набрал на выставке, стопку разноцветных проспектов, и довольный вернулся в институт, где и приступил к «перевариванию» исходных данных.
Приступая к эскизному проекту шаблонорезательной машины, я вновь окунулся в свою стихию. Это было - творчество, хоть и измерялось в миллиметрах и угловых градусах (подчеркнул «угловых», чтобы не подумалось о том, о чем, возможно, подумалось).
На чистом листе ватмана, острейшим карандашом отмечаешь все известные тебе точки и линии. А если не известны, то просто полетом фантазии, или с помощью здравого смысла сам задаешь себе исходные параметры. И отталкиваясь от них, начинаешь творить конструкцию, которая зачастую сама появляется на бумаге, как будто ты тут и не причем. Но ты - то тут - Причем! Со стороны многим казалось, что инженеры - конструкторы только курят. Но при этом в мозгу происходят такие процессы, которые невозможно объяснить, и после этого рождается на листе ватмана то, что должно было родиться.
Казалось бы - чего проще: есть аналог, и копируй его без оглядки. Все так, только если аналог рассчитан на производство в условиях «забугорной» технологической базы, а у тебя в арсенале возможности Опытного производства на Куйбышева 26, называемого 15-м отделом, в котором работали классные спецы, но и они не могли, как китайцы сегодня полностью скопировать образец.
В итоге эскизный проект шаблонорезательной машины я сделал в кратчайший срок. При этом мне предстояло защитить его на техническом совете института. Проект одобрили и рекомендовали для разработки технической документации.
Пришла осень, и нас отправили на уборку свеклы в совхоз «Ленсоветовский». В те времена практически весь институт, бросая все дела, выезжал на поля. Все как у Высоцкого в песне: «Товарищи ученые доценты с кандидатами». Такова была воля Того (!) Времени. Благодаря этим поездкам постепенно перезнакомился со всеми и «влился» в прямом и переносном смысле в коллектив, ставшего своим 29-го отдела.
ДНД - добровольные народные дружины. Тогда бытовал термин - «добровольно - принудительно», которым все было сказано. Все инженеры в «добровольном - поголовном» порядке привлекались к дежурствам в ОПОП - опорном пункте охраны порядка.
Наш ОПОП находился в подвале углового дома на углу Фонтанки и Белинского. (Сейчас там шикарный ресторан). Существовал график выхода на дежурство, согласно которому каждый отдел обязан был выставить определенное количество «штыков», то есть дружинников. После работы мы надевали красные повязки и ходили по ближайшим улицам в «поисках» граждан, нарушающих общественный порядок и оскорбляющих своим видом «человеческое достоинство». Таких, немедленно за шиворот и на «цугундер» . На цугундере (в ОПОП) клиент сажался на скамью и дожидался когда за ним приедет вызванный по телефону «воронок» чтобы отвести в «вытрезвиватель » (слово из фильма «Осенний марафон»). Однажды мне пришлось дежурить в таком «вытрезвивателе».
Советский вытрезвитель был одновременно и наглядным пособием для начинающих алкоголиков, и незаменимым материалом для научного исследования на тему «Так пить нельзя!», или просто бесплатным цирком для ротозеев вроде нас.
Тех, кто вел себя тихо, или никак не проявлял своей активности, а попросту напился в «дрова», раздевали до трусов и заботливо укладывали в коечку с двумя простынками. Чем ниже была температура окружающего воздуха, тем быстрее проходил процесс вытрезвления. Услуга эта была платной (не все в социалистической стране было бесплатным).
В дополнении к этому налагался штраф, и посылалось сообщение на работу. А там - лишение премии, отпуск в декабре, лишение прав на всевозможные льготы. Казалось бы, пьянство должно было умереть, как чуждое явление на теле социализма. А оно постоянно набирало в свои ряды новых «волонтеров». На заводе, где я работал, еженедельно вывешивались списки попавших в вытрезвитель на десятке листов.
Ну а «настоящих буйных» ожидало «фиксирующее» кресло и все те же «услуги». Во время дежурств в ОПОП приводов было мало, а иногда и вообще не удавалось никого поймать. Однако существовал и тут план (который - закон и т д.). Этот план естественно "выполнялся" за счет приписок в журнале дежурств.
Работа - работой, а личная жизнь продолжалась. Коммунальная жизнь не доставляла особых неудобств. Самое главное, что все терпимо, и я даже сказал бы, дружно жили. Чистоту в квартире поддерживали по графику. Никто не отлынивал. В этом отношении теща, которая была ответственным квартиросъемщиком (что-то типа старосты) зорко следила за порядком.
Никто не писал мимо писсуара. Не бросал в кастрюлю с супом соседа тараканов. Все, а это было двадцать человек, были нормальными и адекватными людьми. Однажды покой в квартире все же был потревожен. Брат соседки, напившись, пришел отвоевывать у нее право на жилье. Соседки не было дома, но он был настолько пьян, что ему не терпелось, с кем ни будь, поскандалить. Кончилось дело тем, что он разделся догола и продефилировал по коридору. Пришли два дяди милиционера, составили протокол об «особо циничном деянии», и забрали дебошира на «цугундер». В итоге дебошир получил два года «химии», то есть отправили под конвоем на принудительное «исправление» на объект химической промышленности.
Первый свой шаг по механизированному освоению пространства нашей Родины я уже сделал. Новенькое водительское удостоверение пылилось на полке. Второй шаг - воплотить мечту в материальную реальность. Записался на очередь на мотоцикл ИЖ - Юпитер с коляской, но срок подхода этой очереди не вселял оптимизма.
С целью материального обеспечения своей мечты еще осенью 80-го года устроился на почту, на утреннюю разноску газет. Вставать приходилось полшестого утра. Но к этому неудобству быстро привык. Работа занимала часа полтора - два и поэтому спокойно успевал к 9 часам в институт. В месяц платили около 40 рублей, что составляло четверть моей зарплаты по основному месту работы, и было существенным дополнением к бюджету.
Таким образом, с учетом того, что добавили родители, к весне скопилась некоторая сумма, на которую можно было купить подержанный, мотоцикл. Тогда около парка Авиаторов, в Московском районе находился отличный мотоциклетный комиссионный магазин. Я там был частым гостем, но так ничего для себя не подобрал, хотя и были варианты. Может быть, удерживали слова отца: «Новое лучше старого».
В начале июня 1981 года я узнал, что в спортивном магазине на Якорной улице будут продавать в кредит мотоциклы «Ява». Когда я там появился, то была уже организована очередь по записи. Надо было два раза в день там отмечаться. На третий день начали продажу мотоциклов. Сколько страхов и сомнений - получится или не получится! В итоге, когда подошла моя очередь, и продавец выписал чек, оказалось, что на справке, которую мне выдали на работе для получения кредита, не было подписи главного бухгалтера.
«Приезжайте завтра». На следующий день взял отгул, поставил подпись в бухгалтерии и в магазин. К продавцу подошел уже без очереди, он меня убил, сказав, что сегодня некому выписывать кредит. Мечта трещала на глазах. У меня все опустилось. Видимо эти переживания были так «написаны» на моем лице, продавец, сжалившись, попросил подождать 5 минут. Прождал около часу. Боялся «дышать». Наконец пришла та фея, которая оформляла кредит, и совершилось это «чудо» которого я так долго ждал. Мне помогли вывести деревянную клетку, в которой находился МОЙ мотоцикл на улицу. Сел рядом и закурил.
Тогда это было одно из немногих мгновений, которые отпускает нам жизнь - удача! Не торопясь распаковал «обновку», поставил на место снятое переднее колесо. Поскольку аккумуляторы в то время поставлялись без электролита, то самое большее, что можно было себе позволить это вести его рядом за «рога» домой. Но и это уже было счастьем. Катить рядом 160 килограмм да еще около 10 километров оказалось делом не легким. Но, как говорится, своя ноша не тянет. Я катил своего нового Друга от Якорной улицы до Заневской площади, через мост Александра Невского, по Обводному каналу, под «Американскими мостами» на Звенигородскую.
Затащить 160 килограмм на 2 этаж в квартиру (не бросать же на улице) одному было немыслимо. По счастью, удалось сговориться у пивного ларька напротив дома с одним парнем, который и помог мне в этом деле. Я угостил его кружкой пива, но уверен, что он помог бы мне и без этого вознаграждения. Было тогда ТАКОЕ время. Жаль, что прошло ...
Надо было видеть лица моей тещи, тестя, и жены, когда распахнулись входные двери квартиры, и в них я вкатил свой мотоцикл. Наверное, в тот момент тещенька подумала, что ее зять тронулся рассудком. Единственно, кто остался доволен был Юрка, которого я тут же посадил в седло.
Татьяна с сыном вечером уезжала на отдых в Качу, и поэтому мотоцикл временно расположился в нашей комнате.
Спустя тридцать с лишним лет, могу честно сказать не только самому себе - «На хрена был козлу баян?». Эта мысль пришла, когда возникли естественные вопросы: Где хранить? Как возить семью на дачу? Но в тот момент желание: иметь мотоцикл перебило все разумные доводы. В, общем, следует признаться, что азарт желания перебил трезвый рассудок. «Крыша» как сегодня говорят, «слегка поехала». Но тогда я был счастлив!
ШАБАШКА - 1. Прошел месяц. Мой Тверской друг Колька Федоров пригласил меня подработать в Бологое, а попросту на «шабашку». Поскольку финансовый вопрос передо мной стоял достаточно остро в силу несоответствия инженерной зарплаты, возросшим материальным запросам, в начале июля я взял отпуск. Это было то золотое время, когда без особых проблем можно было взять отпуск аж на целыx 24 рабочих дня. В выходные я забрал мотоцикл из Дуная и вечером, в воскресенье 5 июля 1981 года, в 22-00, стартовал со Звенигородской улицы в Бологое.
В старину в периоды межсезонья, или когда было не устроиться на работу, мужики из деревень отправлялись в поисках заработка в далекие края. Мой отец в молодости не был исключением. 19 летним парнишкой он уехал с со товарищами на «Мурман» - Мурманскую железную дорогу за полторы тысячи верст от дома на заработки. Вернулся он через год с тем же, с чем и уехал.
В советские времена такую работу называли шабашкой, а самих работников шабашниками. Появилось выражение - поехал за «длинным» рублем. Очевидно что был еще и «короткий» рубль. В эпоху развитого и недоразвитого социализма система оплаты труда была организована так, что будь ты семи пядей во лбу и работай день и ночь, то все равно получал свою фиксированную пайку - оклад. А работая сдельно, и перевыполняя норму, считалось, что норма занижена и пересматривалась в сторону увеличения. Так что как ни бейся, а заработать столько, сколько хочешь, на своем рабочем месте не получалось.
Однако была такая лазейка, которая называлась аккордный подряд. Суть заключалась в том, что брался подряд на заранее оговоренных условиях оплаты на весь комплекс работ. Скажем надо построить сарай, и фонд зарплаты на его строительство составляет 4 тысячи рублей (в советских деньгах). И никого не волнует, какими силами ты его построишь. Наймешь 10 человек, или справишься вчетвером и получишь по тысяче на брата. А средняя зарплата рабочего тогда составляла 150 - 200 рублей.
Как говорится, есть большая разница. В предыдущий год Колька со своими тремя компаньонами так и заработали. Но эта лазейка действовала только в отношении работников со стороны,то бишь шабашников. Воспользоваться ею штатные работники не могли. Было «не положено». Кроме того, тот, кто распоряжался оплатой работ сильно рисковал, и мог легко стать клиентом ОБХСС - отдела борьбы с хищениями социалистической собственности.
Дело в том, что при списании затрат для того чтобы оправдать их, приходилось документально увеличивать сроки строительства, ибо по существовавшим законам списывать зарплату, предназначенную для десятерых на четырех работников тоже было «не положено». Но приходилось выбирать: либо идти на подлог, либо оставаться без объекта, который нужен был хозяйству как воздух.
Нам в этот раз не повезло. Цельного объекта, который надо было бы построить, для нас не оказалось. Пришлось выполнять мелкие разовые работы. Ставили заборы, укрепляли старые сенные хранилища и т.д. Мы отработали на разовых работах до 30 июля, получили расчет по 460 рублей на брата и разъехались по домам.
31 августа, узнав от Юры Антонова, что он совершенно свободно, без очереди поступил в автошколу, я загорелся и последовал его примеру. К этому времени решение о продаже мотоцикла, если не оформилось, но уже стало созревать. Решил дождаться весны, чтобы можно было с минимальными потерями продать Друга. Сначала я отогнал его в Дунай, а на зиму переместил в Дубки.
Начало учебы в автошколе сопровождалось с повышением цен на бензин, ровно в два раза. Плата за обучение составляла ровно 125 рублей плюс талоны на бензин на сумму 16 рублей 50 копеек. Пришлось покупать еще талоны на ту же сумму. О занятиях по теории нечего вспомнить, кроме того, что пришлось писать о каждом знаке конспект. По словам тестя - каждый знак имеет имя, фамилию и отчество. Я тогда удивлялся, почему в Правилах дорожного движения эти «имя, фамилия и отчество» разбросаны по тексту. Потом понял, что иначе не нужны были бы теоретические занятия на курсах, а это - «бабло» для организаторов.
Обучение вождению запомнилось тем, что мы приходили с утра в парк и тряпками обтирали от пыли автомобиль, на котором должны были учиться. Потом езда по очереди. У меня не все сразу получалось, несмотря на то, что я считал себя уже докой. Все-таки опыт езды на мотоцикле. Но все оказалось не так просто в сопровождении мата и кидания коробков со спичками в лобовое стекло инструктором. Все наладилось с третьего захода. Фактическое количество часов наката в те времена сильно отличалось в меньшую сторону относительно запланированных.
Инструктор мог подъехать к кафе и попить кофе. Ты сидишь в машине и отдыхаешь от стресса пройденных километров. Перед экзаменами инструктор без обиняков сказал, что для того, чтобы гарантировано сдать надо «заслать» 25 рублей с каждого. Деньги надо сдавать ему. Коррупция! Коррупция! А что делать? Отказаться? А где гарантия, что тебя не срежут, и дополнительные расходы, связанные с дополнительным накатом составят как раз эту сумму плюс нервы. Поэтому сомнений не было и все сдали деньги. Вот тебе и коррупция.
Сдавали правила. Отсев 1 человек из 30. Тут все понятно. Вождение примерно 30% минус, остальные плюс. Я откатал по-честному правильно. А то, что «заслал», то это "минус нервы". В день сдачи экзаменов, вечером, инспектор ГАИ выдал нам вожделенные краснокожие книжицы. Теперь я автомобилист! Это дело не могло быть пущено на самотек. Несколько человек, не знавшие друг друга до, и расставшиеся навсегда после собрались и обмыли свое бумажное приобретение, значившее для каждого больше чем бумажка. После общего застолья, проходившего в распивочной на Московском проспекте в соответствующем помещении, мы продолжили «банкет»...
9 мая 1982 года поехал в Дубки проведать Друга. Так захотелось сесть и поехать, что не удержался, выкатил его с веранды и поехал на нем в город. По дороге «задубел» от встречного ветра, который забирался на ходу в оба рукава куртки и вырывался в районе спины. Погода была не «летная», да и моя экипировка мало подходила для таких поездок. Приходилось несколько раз останавливаться, чтобы отогреться. По дороге, не доезжая Нового Петергофа кончился бензин. До ближайшей заправки километров пять. Неожиданно, по моей просьбе, остановился мужик на Москвиче. Он дал бензин и уехал. Вот это были времена! Когда за буксировочный трос и за бензин никто не требовал денег! Те времена канули в лету.
В городе затащил мотоцикл в квартиру, и поставил его в коридоре. Соседи не испытывали от этого удовольствия, но тем не менее отнеслись к этому факту лояльно. Стал искать покупателя на своего Друга.
Когда начинаешь заниматься делом, в котором ничего не смыслишь, то лучше поручить его профессионалам. Я в силу своей полной безграмотности в «купи-продайном» деле, решил продать Друга за 1000 рублей. Именно такая сумма, как мне тогда казалось, будет мне достаточна для приобретения подержанного автомобиля. Мною совсем не учитывалась «коньюктура» рынка, и то, что мой мотоцикл в силу своей молодости мог стоить и дороже. Продать мотоцикл можно было у Апраксина двора, там был стихийно - организованный рынок подобной техники. В один из дней в начале июня я подъехал туда, постоял несколько минут. Ко мне подошел парень - потенциальный покупатель и мы с ним в «6 секунд» пришли к «обоюдовыгодному» соглашению. Парень даже не торговался.
На следующий день в ГАИ на Московском проспекте, прождав в очереди пару часов, мы оформили нашу сделку. В отличие от машины, мотоцикл можно было просто снять с учета без обращения в комиссионный магазин. Это оказалось, кстати, так как я не терял на комиссионных и получил ровно десять бумажек достоинством 100 рублей каждая, сложенных аккуратно: «ленин к ленину». Молодежь не знает, что на советских купюрах 100 рублевого достоинства было изображение вождя мирового пролетариата. Да и сами купюры редко можно было найти в обиходе. Со 100 рублевками в магазин было ходить не принято. Это были деньги!
В первый раз в жизни я держал в руках такую сумму. Вдобавок по просьбе покупателя я продал ему свой шлем. Вырученной суммы от продажи шлема как раз хватило на бутылку коньяку, которой мы с братом Колей у меня дома обмыли сделку.
Принято говорить, что у мотоавтолюбителя есть, два счастливых момента в жизни: когда покупаешь технику и когда ее продаешь. Я могу подтвердить, что это именно так.
Напоследок надо сказать пару теплых слов в адрес моего Друга. Это был мотоцикл - мечта! Новый, надежный, красивый. Вот только исполненная мечта не всегда уживается с реалиями жизни. Это машина, которую можно было себе позволить, имея собственный дом, или на худой конец гараж рядом с домом. Но этих «маленьких» радостей на тот момент у меня и не было. Я до сих пор с теплотой вспоминаю своего Друга, помню его совершенство, красоту и надежность. Но мы сошлись не в том месте и не в то время. К сожалению ....
Пришла пора приобретать нового Друга - четырехколесного. Советская автомобильная промышленность производила несколько массовых легковых автомобилей. «Волга» - машина высшего класса, позволить купить себе которую могли не многие. «Жигули» - рассчитанные как сейчас говорят на «средний класс». «Москвич» - уровнем пониже, чем предыдущая, но тоже не плохая машина. И наконец - «Запорожец» - машина, для очень умелых (очумелых) рук. Все эти машины объединяло одно - их можно было купить только по очереди, которая могла растянуться на годы. И если ты не занимал ключевых позиций в обществе, к примеру: не был директором производства или лауреатом государственной премии или на худой конец не был передовиком производства, то и мечтать о покупке новой машины не приходилось.
Для всех остальных существовал рынок подержанных автомобилей. Но и здесь не все было просто. Подержанная «Волга» или «Жигули» стоили больше их номинальной государственной цены. Кто сказал, что в Советском Союзе не было рынка? Для таких, как я оставалась только одна лазейка - купить подержанный автомобиль, снятый с производства. Здесь цены не так «кусались», хотя тоже были не маленькими.
Автомобиль «Запорожец» - это настоящее Русское чудо, хотя и производился на Украине. Это и конструктор «Сделай сам», это и машина, которая по определению не должна была ездить, но она ЕЗДИЛА! И этот факт, проверен на собственной шкуре. «Жопики» делились на три модификации, прозванные в народе за внешний вид: «Горбатый» или «Консервная банка», «Ушастый» и «Мыльница». На заре моей автомобильной юности мне довелось провести, как сказали бы сейчас, так называемый «Тест - драйв» всех вышеозначенных моделей.
А ТЕПЕРЬ ГОРБАТЫЙ В начале лета 1982 года создались все условия для приобретения подержанного автомобиля. В январе я получил права. После продажи мотоцикла образовался некоторый стартовый капитал, недостающую сумму обещали добавить родители. Осталось только решить - какую машину покупать. Выбор был не велик: либо «Москвич - 401», который стоил в пределах 1000 рублей, либо в два раза дороже, но более современная модель - «ЗАЗ-965», прозванный в народе за свою форму «Горбатым Запорожцем». Посоветовавшись со «знающими» людьми на работе, мой выбор на него и выпал.
Автомобильный рынок на проспекте Энергетиков в те времена был самым главным автомобильным рынком Питера. Для выбора машины я привлек тестя. Он имел более 20 лет автобусного стажа и соответственно, как мне казалось, был человеком, знающим толк в автомобилях.
Наш, как теперь сказали бы, «шопинг» длился не долго. Осмотрев не богатую экспозицию, состоявшую из двух или трех машин, требуемой марки, Евгений Николаевич остановился у одной из них, и удостоверившись в соответствии цены предложения с моим платежеспособным спросом вынес свой окончательный вердикт: «Берем!».
Через три дня мы встретились с продавцом в ГАИ на Растанной улице. Снятие машины с учета прошло, на редкость, быстро и хозяин предложил мне поехать во Всеволожск, для оформления купли - продажи, по той причине, что там нет очередей. Так и сделали. Первой неожиданностью (0, сколько неожиданностей еще было впереди!) для меня стал тот факт, что дополнительно к оговоренной с продавцом сумме 2000 рублей, я должен был отдать государству еще 500 рублей. Дело в том, что незадолго до этого в стране поднялись цены на новые автомобили.
И государство, дабы отбить охоту у не совсем сознательных граждан получать «нетрудовые» доходы от продажи подержанных машин за счет удорожания новых, ввело повышенный процент при совершении купли продажи. Мои родители, словно в воду глядели и дали мне денег более оговоренной суммы ровно на эти 500 рублей. Таким образом, я невольно сделал очень дорогую покупку. Но был я молод, и спорить не умел. Хотя, будь я немного постарше, то, несомненно, смог бы заставить продавца немного «пододвинуться» в цене. Но что было сделано - то сделано.
Обратно от комиссионного магазина меня вез продавец. Мы с ним сделали 2 или 3 рейса от его дома на Софийской ко мне на Звенигородскую с запчастями, которые он мне отдал. Чего там только не было! И второй двигатель, и коробка передач и кузовное железо, и куча прочих запчастей из которых можно было бы собрать еще полмашины. Увидев такое богатство, я перестал сожалеть о вынужденной переплате, а комната - кладовка в квартире вмиг преобразилась в склад запчастей.
Я стал автолюбителем! В то время Алла Пугачева пела песенку: «Кузов поношенный, весь перекошенный, Века прошедшего стиль, Где- то за городом, очень не дорого, Папа купил автомобиль!».
Все как никогда в этой песне совпало с реальной жизнью. Закончив дела с продавцом, я сел за руль собственной (!) машины. Куда только делись навыки и уверенность, полученные в автошколе? Проехав несколько десятков метров, я, обливаясь потом, дрожащими руками нервно потянулся к папиросе. Тут и возникла в первый и в последний раз предательская мысль: «А правильно ли я сделал, что купил машину?».
Это был - момент истины - психологический барьер, который надо было ломать. Поэтому, когда потребовалось сходить за хлебом в булочную, расположенную в двухстах метрах от дома, я с дрожью сел за руль и поехал. «Обновка» оказалась настоящим «котом в мешке». Спустя три дня поставил машину на учет, но номеров не дали из-за отсутствия техосмотра. На следующий день я прошел техосмотр с первого раза(!), без всякой подготовки! Видимо продавец знал, что надо «подшаманить». По дороге домой двигатель вдруг зарычал и еле-еле дотянул до дома.
На следующий день машина не завелась. Посадил аккумулятор. Таскал машину «на веревке» - все бесполезно. Призванный на помощь Евгений Николаевич высказал предположение, что виноват во всем трамблер. Впервые я услышал это магическое слово, не понимая его значения. Тесть коротко изложил «Краткий курс молодого бойца» и я, вооружившись книжкой с картинками, которую мне отдал прежний хозяин машины, полностью отдался изучению материальной части, как на военной кафедре в институте.
Это было «Руководство по эксплуатации», но написано оно было так, что я бы назвал эту книжку «Учебником автомобилиста - чайника». С благодарностью вспоминаю эту книгу и храню ее как реликвию в своем архиве.
Ликвидация технической неграмотности принесла свои плоды. Не вдаваясь в подробности, я проковырялся с машиной два дня, пока сам не нашел неисправность. Воистину - спасение утопающих - дело рук самих утопающих. Для ее устранения потребовалось разобрать часть двигателя, но в этом мне помогла «волшебная книга» и некоторый слесарный опыт, который к тому времени у меня уже был.
Когда машина завелась, и я сел за руль, душа моя ликовала! Это чувство, когда ты после долгого ремонта, садишься за руль, и машина начинает ехать невозможно передать словами. Накатывается такое облегчение, что, кажется, что ты сидел бы так и ехал бесконечно. У меня появилась крыша на колесах, под которой я могу ехать куда угодно!
Чуть ранее я получил регистрационные номера на машину Б71-38Лд. В то время начался переход со старых номеров, выполненных белыми буквами на черном фоне на новые, которые все мы привыкли видеть сейчас. И психологически было очень забавно, или как выражаются сегодня -«прикольно», видеть старую машину с новыми номерами.
В первый выходной, после приобретения «обновки» я собрался ехать к родителям в Дубки.На выезде из города, на железнодорожном переезде Петергофского шоссе около поворота на бывший теперь уже ЛЭМЗ, раздался треск, и машина потеряла ход. Первая мысль «чайника» - сломалась коробка передач. И первое «гениальное» решение: вместо поиска неисправности - заменить коробку передач (благо, что дома была запасная!).
Насколько нужно было быть безрассудным в достижении поставленной задачи - доехать до дачи, что мы с Иваном оставили машину на обочине и городским транспортом проделали путь до моего дома и обратно (с тяжеленной коробкой передач в рюкзаке). Не менее безрассудным шагом было решение о проведении ремонта прямо на обочине дороги. Мой «Запорожец», наряду с массой технических недостатков имел одно, но очень важное для меня в то время достоинство - его можно было отремонтировать в любых полевых условиях, без оснастки, как говорят «на коленке».
Прямо на обочине Петергофского шоссе развернулась «полевая мастерская». Я снял силовой агрегат (двигатель вместе коробкой передач), заменил коробку передач и все собрал в обратной последовательности. Было жарко, и хотелось пить. Мимо нас проезжали эстонцы на пяти таких же «Запорожцах» как у меня. Но надо было видеть эти чудо машины. Удивительная раскраска. Внутри оснащение салона - как у дорогой иномарки. Они предложили помощь, но я отказался, так как знал, что справлюсь сам. Но от воды не отказался. Эта встреча для меня стала определяющей в том смысле, что я захотел сделать из своего «жопика» такую же машину.
Когда все было готово, мы с Иваном сели, завелись и поехали. Но метров через триста все повторилось. Залез опять под машину и, наконец, то понял причину. Произошел отрыв задней подвески от кузова, в результате чего одна из полуосей вышла из зацепления с коробкой передач. Вот тут настал момент истины. Надо было немедленно возвращаться назад. Но! Я же конструктор!
Я подложил дополнительные шайбы под болты полуосей так, чтобы они вошли обратно в дифференциал коробки, и поехал вперед! Чокнутый! Думаю, что здесь не обошлось без помощи Всевышнего. Он, наверное, посмотрел на безрассудного раба своего и решил не строить мне дальнейших препон в пути, ибо мой настрой - доехать вопреки здравому смыслу был очень искренним. И я все равно доехал бы! Вот это был настоящий «кураж»! С такой бы устремленностью да по другим целям!
Мы с Ваней все-таки доехали до дачи часов в 6 вечера. Был я весь грязным, ибо полдня лежал на земле. Руки измазаны маслом. На даче чуть отмылся, поел, и обратно в путь. На обратном пути к счастью ничего не отвалилось, и я благополучно доехал до дома. Только заднее колесо почему-то вывернулось в обратную сторону. На следующий день, после осмотра я понял, что мне очень повезло с конструкцией машины. Балка заднего моста отвалилась и легла на полуось. И получилось не подписанное, но выполненное «тройственное соглашение» задней балки, полуоси, и коробки передач. Если бы полуось выскочила из коробки повторно, то машина осталась бы без заднего колеса.
Несколько дней спустя, брат Ваня договорился на Трамвайном заводе о газовой сварке того что отвалилось. Одновременно я посмотрел, какой дырявый «агрегат» я купил. Но об этом позже.