Земшарная республика? Альфа-Мир!
Забавно наблюдать работу МУр:) Логический блок заглушен, восхитительное состояние безмыслия, и вдруг всплывает сформированная мысль, идея, решение.
Почему человечество тысячи лет переходит все к большим и большим системам? В условиях ограниченных ресурсов (а они были весьма ограничены, например, в древние времена на территории современной Франции могли прожить не более 20тыс. человек) племена конкурировали за ресурсы. Побеждало, выживало более сильное племя. Сила==оружие. Оружие постоянно развивалось. Племена покоряли другие племена, объединяли их == увеличение силы, увеличение шанса победить в борьбе за ресурсы. Системы росли.
Чем определялся размер систем? Радиусом поражения оружия!:)
Чем сильнее оружие и больше его радиус поражения - тем больше система. Но это в полном соответствии с базисной теорией вступало в противоречие с ухудшением работы гормональных программ. Окончательный тупик наступил на этапе империй - все империи в относительно исторически короткий период погибали. Равновесие. " - Понимаешь? Около селенового озера существует какая-то опасность. Она возрастает по мере того, как робот приближается, и на каком-то расстоянии от озера потенциал Третьего Закона, с самого начала очень высокий, становится в точности равен потенциалу Второго Закона, с самого начала слабому.
Донован возбужденно вскочил на ноги.
- Ясно! Устанавливается равновесие. Третий Закон гонит его назад, а Второй - вперед…
- И он начинает кружить около озера, оставаясь на линии, где существует это равновесие. И если мы ничего не предпримем, он так и будет бегать по этому кругу, как в хороводе…
Он продолжал задумчиво:
- И поэтому, между прочим, он и ведет себя, как пьяный. При равновесии потенциалов половина позитронных цепей в мозгу не работает. Я не специалист по позитронике, но это очевидно. Возможно, он потерял контроль как раз над теми же частями своего волевого механизма, что и пьяный человек. А вообще все это очень мило":)
Радиус оружия стал планетарным. Человечество в муках бьется к Земшарной Республике, но не может преодолеть генетический шлагбаум. Два найденных человечеством паллиативных метода не срабатывают. Религия дает системы в рамках государств, приспособленных к конкретным географическим условиям. Она смотрит в прошлое, неспособна предложить будущее. Диктатура сама в себе несет семена гибели, носит Чужого:) Как только начинает расти одна система, так усиливается потенциал другой системы, ее диктатуры и системы взаимоуничтожаются. Две мировые войны - яркий пример. Вероятность того, что диктатура создаст Земшарную Республику - очень мала. Единственный вариант - планетарная ядерная война и диктатура на остатках, а затем рост этой единственной системы. Но - потолок ЭИС "Трудные времена рождают сильных людей. Сильные люди создают хорошие времена. Хорошие времена рождают слабых людей. Слабые люди создают трудные времена". Даже в этом варианте изменится только период цикла. Ну, будет он не сотня лет, а тысяча, что это меняет? Ничего. Генетический шлагбаум.
Оружие (и это не только атомное, это и интернет, пропаганда, технологии промывки мозгов) толкает к увеличению системы, природа человека разрушает систему. Рано или поздно - аннигиляция. Опять же Первая и Вторая мировые войны показывают, насколько близко мы к ней подошли. Представьте, что в эти войны системам стало доступно ядерное оружие, что бы они сделали?...
Единственный путь в будущее, решение, возможность увеличения системы до размеров планеты - площадка Альфы, эволюция Альфы, выход в процессе эволюции на Альфа-Мир. Путь нашего изменения, а не изменения, усиления оружия. От организма, пораженного десятками видов рака и метастазами, живущих в парадигме "Умри ты сегодня, а я - завтра", мы перейдем к здоровому целостному организму. Продолжая аналогию - не химиотерапией диктатуры, а естественным путем внутреннего изменения клеток.
Попытаемся?...
"И он уехал. Диана и Виктор взялись за руки и пошли вверх по проспекту Президента в пустой город, навстречу наступающим победителям. Они не разговаривали, они полной грудью вдыхали непривычно чистый свежий воздух, жмурились на солнце, улыбались друг другу и ничего не боялись. Город смотрел на них пустыми окнами, он был удивителен, этот город, - покрытый плесенью, скользкий, трухлявый, весь в каких-то злокачественных пятнах, словно изъеденный экземой, словно он много лет гнил на дне моря, и вот, наконец, его вытащили на поверхность на посмешище солнцу, и солнце, насмеявшись вдоволь, принялось его разрушать.
Таяли и испарялись крыши, жесть и черепица дымились ржавым паром и исчезали на глазах. В стенах росли проталины, расползались, открывая обшарпанные обои, облупленные кровати, колченогую мебель и выцветшие фотографии. Мягко подламываясь, стаивали уличные фонари, растворялись в воздухе киоски и рекламные тумбы - все вокруг потрескивало, тихонько шипело, шелестело, делалось пористым, прозрачным, превращалось в сугробы грязи и пропадало. Вдали башня ратуши изменила очертания, сделалась зыбкой и слилась с синевой неба. Некоторое время в небе, отдельно от всего, висели старинные башенные часы, потом исчезли и они...
Пропали мои рукописи, весело подумал Виктор. Вокруг уже не было города - торчал кое-где чахлый кустарник, и остались больные деревья и пятна зеленой травы, только вдалеке за туманом еще угадывались какие-то здания, остатки зданий, призраки зданий, а невдалеке от бывшей мостовой, на каменном крылечке, которое никуда теперь не вело, сидел Тэдди, вытянув больную ногу и положив рядом с собой костыли.
- Привет, Тэдди, - сказал Виктор. - Остался?
- Ага, - сказал Тэдди.
- Что так?
- Да ну их, - сказал Тэдди. - Набились как сельди в бочку, некуда ногу вытянуть, я говорю снохе: ну зачем тебе, дура, сервант? А она меня кроет... Плюнул я на них и остался.
- Пойдешь с нами?
- Да нет, идите, - сказал Тэдди. - Я уж посижу. Ходок я теперь никудышный, а мое меня не минует...
Они пошли дальше. Становилось жарко, и Виктор сбросил на землю ненужный плащ, стряхнул с себя ржавые остатки автомата и засмеялся от облегчения. Диана поцеловала его и сказала: «Хорошо!» Он не возражал. Они шли и шли под синим небом, под горячим солнцем, по земле, которая уже зазеленела молодой травой, и пришли к тому месту, где была гостиница. Гостиница не исчезла вовсе - она стала огромным серым кубом из грубого шершавого бетона, и Виктор подумал, что это памятник, а может быть - пограничный знак между старым и новым миром. И едва он это подумал, как из-за глыбы бетона беззвучно выскользнул реактивный истребитель со щитком Легиона на фюзеляже, беззвучно промелькнул над головой, все еще беззвучно вошел в разворот где-то возле солнца и исчез, и только тогда налетел адский свистящий рев, ударил в уши, в лицо, в душу, но навстречу уже шел Бол-Кунац, повзрослевший, широкоплечий, с выгоревшими усиками на загорелом лице, а поодаль шла Ирма, тоже почти взрослая, босая, в простом легком платье, с прутиком в руке. Она посмотрела вслед истребителю, подняла прутик, словно прицеливаясь, и сказала: «Кх-х!»
Диана рассмеялась. Виктор посмотрел на нее и увидел, что это еще одна Диана, совсем новая, какой она никогда прежде не была, он и не предполагал даже, что такая Диана возможна, - Диана Счастливая. И тогда он погрозил себе пальцем и подумал: все это прекрасно, но только вот что - не забыть бы мне вернуться".
Почему человечество тысячи лет переходит все к большим и большим системам? В условиях ограниченных ресурсов (а они были весьма ограничены, например, в древние времена на территории современной Франции могли прожить не более 20тыс. человек) племена конкурировали за ресурсы. Побеждало, выживало более сильное племя. Сила==оружие. Оружие постоянно развивалось. Племена покоряли другие племена, объединяли их == увеличение силы, увеличение шанса победить в борьбе за ресурсы. Системы росли.
Чем определялся размер систем? Радиусом поражения оружия!:)
Чем сильнее оружие и больше его радиус поражения - тем больше система. Но это в полном соответствии с базисной теорией вступало в противоречие с ухудшением работы гормональных программ. Окончательный тупик наступил на этапе империй - все империи в относительно исторически короткий период погибали. Равновесие. " - Понимаешь? Около селенового озера существует какая-то опасность. Она возрастает по мере того, как робот приближается, и на каком-то расстоянии от озера потенциал Третьего Закона, с самого начала очень высокий, становится в точности равен потенциалу Второго Закона, с самого начала слабому.
Донован возбужденно вскочил на ноги.
- Ясно! Устанавливается равновесие. Третий Закон гонит его назад, а Второй - вперед…
- И он начинает кружить около озера, оставаясь на линии, где существует это равновесие. И если мы ничего не предпримем, он так и будет бегать по этому кругу, как в хороводе…
Он продолжал задумчиво:
- И поэтому, между прочим, он и ведет себя, как пьяный. При равновесии потенциалов половина позитронных цепей в мозгу не работает. Я не специалист по позитронике, но это очевидно. Возможно, он потерял контроль как раз над теми же частями своего волевого механизма, что и пьяный человек. А вообще все это очень мило":)
Радиус оружия стал планетарным. Человечество в муках бьется к Земшарной Республике, но не может преодолеть генетический шлагбаум. Два найденных человечеством паллиативных метода не срабатывают. Религия дает системы в рамках государств, приспособленных к конкретным географическим условиям. Она смотрит в прошлое, неспособна предложить будущее. Диктатура сама в себе несет семена гибели, носит Чужого:) Как только начинает расти одна система, так усиливается потенциал другой системы, ее диктатуры и системы взаимоуничтожаются. Две мировые войны - яркий пример. Вероятность того, что диктатура создаст Земшарную Республику - очень мала. Единственный вариант - планетарная ядерная война и диктатура на остатках, а затем рост этой единственной системы. Но - потолок ЭИС "Трудные времена рождают сильных людей. Сильные люди создают хорошие времена. Хорошие времена рождают слабых людей. Слабые люди создают трудные времена". Даже в этом варианте изменится только период цикла. Ну, будет он не сотня лет, а тысяча, что это меняет? Ничего. Генетический шлагбаум.
Оружие (и это не только атомное, это и интернет, пропаганда, технологии промывки мозгов) толкает к увеличению системы, природа человека разрушает систему. Рано или поздно - аннигиляция. Опять же Первая и Вторая мировые войны показывают, насколько близко мы к ней подошли. Представьте, что в эти войны системам стало доступно ядерное оружие, что бы они сделали?...
Единственный путь в будущее, решение, возможность увеличения системы до размеров планеты - площадка Альфы, эволюция Альфы, выход в процессе эволюции на Альфа-Мир. Путь нашего изменения, а не изменения, усиления оружия. От организма, пораженного десятками видов рака и метастазами, живущих в парадигме "Умри ты сегодня, а я - завтра", мы перейдем к здоровому целостному организму. Продолжая аналогию - не химиотерапией диктатуры, а естественным путем внутреннего изменения клеток.
Попытаемся?...
"И он уехал. Диана и Виктор взялись за руки и пошли вверх по проспекту Президента в пустой город, навстречу наступающим победителям. Они не разговаривали, они полной грудью вдыхали непривычно чистый свежий воздух, жмурились на солнце, улыбались друг другу и ничего не боялись. Город смотрел на них пустыми окнами, он был удивителен, этот город, - покрытый плесенью, скользкий, трухлявый, весь в каких-то злокачественных пятнах, словно изъеденный экземой, словно он много лет гнил на дне моря, и вот, наконец, его вытащили на поверхность на посмешище солнцу, и солнце, насмеявшись вдоволь, принялось его разрушать.
Таяли и испарялись крыши, жесть и черепица дымились ржавым паром и исчезали на глазах. В стенах росли проталины, расползались, открывая обшарпанные обои, облупленные кровати, колченогую мебель и выцветшие фотографии. Мягко подламываясь, стаивали уличные фонари, растворялись в воздухе киоски и рекламные тумбы - все вокруг потрескивало, тихонько шипело, шелестело, делалось пористым, прозрачным, превращалось в сугробы грязи и пропадало. Вдали башня ратуши изменила очертания, сделалась зыбкой и слилась с синевой неба. Некоторое время в небе, отдельно от всего, висели старинные башенные часы, потом исчезли и они...
Пропали мои рукописи, весело подумал Виктор. Вокруг уже не было города - торчал кое-где чахлый кустарник, и остались больные деревья и пятна зеленой травы, только вдалеке за туманом еще угадывались какие-то здания, остатки зданий, призраки зданий, а невдалеке от бывшей мостовой, на каменном крылечке, которое никуда теперь не вело, сидел Тэдди, вытянув больную ногу и положив рядом с собой костыли.
- Привет, Тэдди, - сказал Виктор. - Остался?
- Ага, - сказал Тэдди.
- Что так?
- Да ну их, - сказал Тэдди. - Набились как сельди в бочку, некуда ногу вытянуть, я говорю снохе: ну зачем тебе, дура, сервант? А она меня кроет... Плюнул я на них и остался.
- Пойдешь с нами?
- Да нет, идите, - сказал Тэдди. - Я уж посижу. Ходок я теперь никудышный, а мое меня не минует...
Они пошли дальше. Становилось жарко, и Виктор сбросил на землю ненужный плащ, стряхнул с себя ржавые остатки автомата и засмеялся от облегчения. Диана поцеловала его и сказала: «Хорошо!» Он не возражал. Они шли и шли под синим небом, под горячим солнцем, по земле, которая уже зазеленела молодой травой, и пришли к тому месту, где была гостиница. Гостиница не исчезла вовсе - она стала огромным серым кубом из грубого шершавого бетона, и Виктор подумал, что это памятник, а может быть - пограничный знак между старым и новым миром. И едва он это подумал, как из-за глыбы бетона беззвучно выскользнул реактивный истребитель со щитком Легиона на фюзеляже, беззвучно промелькнул над головой, все еще беззвучно вошел в разворот где-то возле солнца и исчез, и только тогда налетел адский свистящий рев, ударил в уши, в лицо, в душу, но навстречу уже шел Бол-Кунац, повзрослевший, широкоплечий, с выгоревшими усиками на загорелом лице, а поодаль шла Ирма, тоже почти взрослая, босая, в простом легком платье, с прутиком в руке. Она посмотрела вслед истребителю, подняла прутик, словно прицеливаясь, и сказала: «Кх-х!»
Диана рассмеялась. Виктор посмотрел на нее и увидел, что это еще одна Диана, совсем новая, какой она никогда прежде не была, он и не предполагал даже, что такая Диана возможна, - Диана Счастливая. И тогда он погрозил себе пальцем и подумал: все это прекрасно, но только вот что - не забыть бы мне вернуться".