Наездник, ч.5
-Все, дальше медсестра все оформет. - Федя закрыл папку, вернул паспорт Коле и вытер пот со лба салфеткой. - Ты, я надеюсь, справишься? Поговоришь с ней?
-Поговорю, поговорю. - Коля встал из-за стола, забрал паспорт и протянул руку Федору, прощаясь. - Обрадовал же ты меня, ничего не скажешь.
Федор пожал руку и проводил Колю к двери.
-Я сам не рад. Хорошая девочка, а тут так не повезло.
Тётя Лена открыла дверь и встретилась лицом к лицу с Колей.
-Это вы дядя Олеси?
-Да, я. - Несколько опешив, отозвался Коля.
-Зачем вы так её напугали? Она же ребенок совсем еще! - Баба Лена вошла внутрь, Коля с Федором рефлекторно шагнула назад.
-Мы её ни чем не пугали, Елена. - Уверенным голосом сказал Федор, отводя внимание на себя.
-Чего же она, вон, на лестнице плакала? - Она не унималась, продолжая напирать.
-А ты как думаешь? Ей только что сказали, что у неё шизофрения. Правильно ты говоришь - она ребенок совсем, вот и переживает.
-Ну, вы прям, взяли и огоршили её! Где Олеся, куда вы её дели?
Коля отодвинул Федю:
-Вы же говорите, что она не лестнице.
-Нет, она поднялась потом обратно, сюда.
-Отлично. - Огрызнулся Федор Валентинович и вышел. Баба Лена, уступила ему дорогу и вместе с Колей вышли вслед.
-Позвони её. - Федя, оглянувшись в оба конца коридора, обернулся к Коле.
-У ней нет мобильного. Что вы ей сказали? - Коля, грубовато развернул к себе Лену, саму по себе уже порядком испугавшуюся.
-Ничего не говорила…
-Коля, успокойся! - Федор Валентинович перехватил его руку. - Сейчас мы её найдем, Лен, ты говоришь, она сюда поднялась? Потом не спускалась?
-При мне нет. - В мысли Лены начали закрадываться нехорошие подозрения.
-Кричать её не будем, не на рынке. - Подведя к себе Колю, продолжил Федор Валентинович. - Обойдем этаж. Лен иди направо, а мы налево…
-Стойте. - Лена неохотно заговорила. - Я с ней говорила о лечении шизофрении, говорила, что ей только таблетки пить придется, и сказала, что её не будут, лечит шоковой терапией.
-И как это нам поможет? - Огрызнулся Коля.
-Тихо. Продолжай. - Лицо Федора побледнело, зубы сильно сжались.
-Она и поднялась то наверх как раз, когда я ей закончила про инсулино-шоковую терапию рассказывать… - Обреченно взглянув на Колю с Федором, закончила она.
-Так. Ты ищи на втором этаже, мы пойдем на склад медикаментов.
Лена кивнула и, торопясь, пошла дальше по коридору. Федор схватил Колю за предплечье и потянул за собой.
-Федя, блин! Ты думаешь, что Олеся… - Вырвавшись, он побежал вслед Федору Валентиновичу.
-Ничего я не думаю. Проверим и успокоимся. - Они почти бегом спустились вниз к сестринскому посту. Медсестра, при виде глав врача встала и поздоровалась, но Федор Валентинович только отмахнулся.
-Ты Олесю видела?
-Нет, вроде… - Сестра пожала плечами.
-Ключи от склада медицинского проверь на вахте.
Медсестра вошла в комнату, где была вахта и сразу же вернулась, озадаченно смотря на главврача.
-Извините, их наверно баба Лена взяла, или кто-нибудь из сестер…
-Да я тебя!... - Федор Валентинович покраснел и ударил кулаком по столу. - Быстро за мной!
Коля почувствовал, как у него немеют ноги и холодеют пальцы, он как в бреду побежал за Федором, клявшим сестру. Они втроем пронеслись по темному проходу отходящему от коридора, Федор отпихнул сестру и раскрыл тяжелую металлическую дверь с надписью «склад препаратов». Под бледным светом люминесцентной лампы, повалив пару полок с лекарствами на себя, трясясь в судороге, на бетонном полу лежала Олеся.
-Твою мать, быстро глюкозу, двадцать миллиграмм сорокапроцентного раствора! - Сестра забежала внутрь, пытаясь не наступать на упаковки, и попыталась открыть шкаф. Федя отбросил упаковки и пакеты, посмотрел зрачки и проверил пульс.
-Федор Валентинович, ключи на той связке были, я не могу открыть…
Коля оттолкнул её от шкафа, локтем выбил стекло и, обрезая до крови руку, вытащил все осколки.
-На, ищи что надо! Не стой ты как дерево! - Он отошел в сторону и схватился за голову, пачкая волосы кровью. Сестра нашла ампулу, набрала шприц и отдала доктору, он нашел красную точку на вене - след, куда вводила инсулин Олеся - и провел инъекцию.
* * *
-Я не сумасшедшая! - крикнула Олеся и очнулась. Голова кружилась, тошнота подступала к горлу, руки дрожали. Ощущение, к которому, можно сказать, она уже привыкла. Медленно, держась руками за ящики и пытаясь не раздавить упаковки с лекарствами, она поднялась и отдышалась. Сердце неприятно билось, с силой ударяясь о ребра Когда зрения привыкло к люминесцентному полумраку, Олеся осмотрела руку. На вене красной точкой виднелось место, куда второпях, набрав полный шприц инсулина, она вводила иглу. Олеся провела ладонью по локтевой ямке, вздохнула полной грудью пыльный холодный воздух склада и обессилено прислонилась к стеллажу.
Это была просто паника. Просто её в какой-то момент стало так страшно и больно. Как будто большой дядя подошел к ребенку, с интересом строящему в песочнице куличики, и раздавил все, насмехаясь прямо в лицо. «Какая же я дура» - Подумала Олеся, вытирая набежавшую слезу. - «И если бы кто-то на меня давил, так сама себя в этой «одержимости» убедила».
Сердце продолжало, бешено биться в груди. Расправив плечи, пригладив прическу, Олеся, предчувствуя, что когда её найдут, Федор Валентинович, скорее всего её уволит, а может быть, даже переведет к другому врачу, откажется лечить, пошла к двери.
Олеся сделала пару шагов и, услышав из-за двери звук, похожий на взрыв, остановилась. Пол под ногами дрожал в такт ударам сердца, закрыв глаза и прислушавшись Олеся поняла, что это не её сердце бьется - это окружающая реальность дрожит в безумном ритме.
-Господи… - Олеся схватилась за голову. - Опять…
Люминесцентный свет замигал, лампа вспыхнула и перегорела. Склад залил красный аварийный свет, неизвестно откуда взявшийся здесь. Олеся заметила как по стенам, по полу и по потолку начали идти трещины, как будто по стеклу, светящие красным. Когда стеллаж рядом с ней буквально разбился, расколовшись на тысячи мелких осколков, Олеся прикрывая голову руками, выбежала в дверь.
Она даже не удивилась, что оказалась в том же коридоре. Только переступив порог, за её спиной раздался режущий ухо скрип ломающегося стекла. Олеся захлопнула дверь.
Коридор шатало, шум моторов, обычно работающий здесь, превратился в какофонию лязга и звуков ломающегося металла. Красный свет рябил в глазах вспышками, где-то вдали рокотала сирена. Трубу рядом с Олесей сорвало, обдав её горячим паром. Олеся, понимая, что дальше тут оставаться не безопасно, пошла дальше по коридору, пытаясь не наступать на осколки стекла и арматуру раненой ногой.
-Что ты сделала? - Олеся обернулась: рядом с дверью, из которой она вышла, опираясь на трубу, стоял Карлик. - Ты понимаешь, что ты можешь погибнуть?
-Извини, в моей голове - только мои галлюцинации. Брысь! - Огрызнувшись, Олеся заторопилась дальше.
-Так лучше?
Мельком глянув назад, Олеся покачала головой - теперь вместо Карлика стоял Федор Валентинович.
-Да уж, так лучше. - Она прищурилась вдаль, в красный полумрак, прикидывая, сколько ей осталось ещё идти.
-Так вот, - продолжил врач менторским тоном. - Если тебя не найдут в ближайшее время у тебя есть все шансы из комы не выйти, а возможно и умереть.
-Какой ты умный! Если учесть, что ты просто повторяешь то, что я и так знаю! - Олеся уперлась в пол и перевернула кусок большой гофрированной трубы, перегораживающий проход. От красного глаза болели.
-Я имею в виду не физическую смерть. - Федор Валентинович поправил очки. - Да, я говорю, только то, что ты знаешь, и ты прекрасно знаешь: это последний шанс, если в этот раз ты не справишься с ним, увы, вряд ли мы уже с тобой поговорим.
-И что ты предлагаешь?
-Ты спрашиваешь у себя, что делать? - улыбнулся врач.
-Не груби. Лучше дельное бы сказал что нибудь.
-Хорошо. Оно у тебя в голове. Это подсказка. - Федор Валентинович кивком попрощался, и начал растворятся в воздухе.
-И что я должна из этого понять? - Олеся вскочила и побежала обратно, крича уже растворившемуся в воздухе силуэту.
-Какая же ты дура. - Из-за плеча она услышала негодующий голос врача. - Мне что ли все тебе разжевывать? Твоя голова - твои правила. Все, больше подсказок не будет.
Олеся развернулась, но за спиной никого не было. «Ладно» - она выпрямилась в полный рост, постаралась не воспринимать трещащий по швам мир и закрыла глаза. «Ладно. Моя голова, значит. Значит, значит… Я должна быть у себя дома. В своей комнате» Она отрыла глаза, но ничего не изменилось, только кафель с потолка почти осыпался, демонстрируя под собой сеть трещин в бетоне и оголенную проводку. Олеся, ругнувшись, опять закрыла глаза и закрыла уши руками, чтобы не слышать сирену. «Если словами не помогает…То наверно» - Она вспомнила, последний раз, когда она была дома, как она собиралась гулять, открывала шкаф, перебирала вешалки, выбирая толстовку. Быстро надела джинсы, на скорую руку накрасилась перед зеркалом. Мельком посмотрела на электронные часы, на табло светились зеленым восемнадцать двадцать четыре. Олеся открыла глаза.
Она стояла в сером шерстяном джемпере, в своих джинсах, перед глазами мерцали часы. Свет горел только здесь, в её комнате, родители должны уже вот-вот вернуться от соседей.
-Ого. Так вот оно как работает. - Олеся села на стул, он заскрипел и, как только она вскочила, раскололся на цветные осколки. - Так, понятно.
Одновременно с этим, Олеся слышала и сирену и звук срывающихся шестерен, но не ушами, а черепной коробкой, как будто звуки резонировали у неё внутри. Окно, через которое она попала сюда в прошлый раз, тоже изменилось - через него еще была видна опустошенная комната Титова, но тяжелые кованые решетки стояли в окне. Она подошла к ним и дотронулась до холодного металла. Сразу, как поверхность воды от упавшего камня, поверхность решетки и самого окна заколыхалась волнами, а когда успокоилась, стала привычным, расписанным ледяными узорами, стеклом и деревянной рамой. Олеся испугалась, но собрала волю в кулак и отвернулась от окна.
В проходе стояло оно, обгоревшее с торчащими из тела металлическими штырями, оно смотрело на Олесю пустыми глазницами.
-Зачем ты борешься? - на этот раз голос шел от него и не казался всесильным и могучим, в нем сильно выделялись ноты обиды, а может даже и страха. - Ты погибнешь в любом случае.
Олеся попятилась и остановилась, упершись поясницей в стол. Она не могла отвести взгляда, воздуха не хватало. Оно начало тяжело переставляя ногами и скрипя подходить к ней. В комнате разлился запах серы.
-Не сопротивляйся. Будет меньше мучений. - Оно подняло руку, и потянулась к Олесе. Она очень хорошо рассмотрела сожженную, пузырчатую кожу на пальцах и металлический остов, видневшийся в порезах на плоти. Олеся закрыла глаза и, собрав все отвращение, все злость и страх, в комок и закричала. Оно остановилось. Тело изогнулась, глаза стали мокрыми, но она, продолжая кричать, выпуская все, что накопилось в ней за эти месяцы.
-Что ты делаешь? - Остановившись, по-змеиному прошипело Оно.
-Хватит! - на выдохе вскрикнула Олеся. - Пойди прочь!
Реально помутнела, дом залился огненным светом, но сразу же вернулся в норму.
-Нет. - Оно с необычайной ловкостью кинулось на Олесю. Она в последний момент увернулась, тяжелая металлическая рука пролетела над её головой и разорвала в стеклянные щепы стол вместе с листом пластика. Олеся отползла в угол, оно кинулось ей вслед. Она набрала полную грудь воздуха, ушла в погреб, повинуясь внутреннему порыву. И упала вниз на утрамбованную подпольную землю, потолок над ней зарос деревом.
Олеся, задевая коленями банки и хлам, поползла вглубь подпола. Потолочные доски осыпались колючей трухой под ударами, в подпол сквозь дыру показался свет. Оно спрыгнуло внутрь подпола, согнувшись, треща суставами, в подобие паука и прыгнуло за Олесей. Она со всей силы ударила в лицо, стараясь попасть в глазницы, оно замерло на секунду и снова накинулось на неё. Перекатилась к стене, Олеся попыталась отгородиться мешком, но мешок разбился, как и стул наверху. Холодный металл под рукой - она опять была рядом с газовыми баллонами. Сверху, в гостиной щелкнул замок на двери. Пришли родители.
Прижалось к земле, она готовилось к очередному прыжку, Олеся замерла, всматриваясь в полумрак, стараясь предугадать его движение. Папа в негодовании бросил куртку на комод, ругая дочь, забывшую выключить свет в комнате перед уходом. Мама успокаивает его и смеется. Хищно зарычав, оно кинулось на Олесю, она со всей силы дернула один из баллонов, вместе с металлической рамой вырывая его с места. и прикрылась им. Оно врезалось в баллон, куски арматуры застряли в металле, только вытянутая рука сорвала с Олеси кусок одежды с кожей. Она толкнула ногами баллон, упершись руками в пол. Оно заскрипело костями под баллоном, пытаясь вытащить застрявшую арматуру. В подполе сильно запахло газом. Олеся, перекатом, подтащила второй баллон и опрокинула его прямо на корчащуюся в гневе голову. Дернувшись, оно завыло, одной свободной рукой разрывая поверхность баллона как бумагу.
Родители прошли на кухню, отец достал сигареты и зажигалку, отложив их, пока рассказывал жене о работе. Из-за газа Олеси стало тяжело дышать. Она, отползла к люку подпола, опрокинула стол, задрала рукой ковер и выбралась.
-Олеся? Что ты в подполе делаешь? - Строго, но с удивлением спросил папа, зажав во рту сигарету.
-Не зажигай! Там баллоны раскрыты!
Растерявшись, мама посмотрела сначала на бегущую к ним Олесю, потом на мужа. Папа отбросил сигарету, резко дернул со стула маму, другой рукой на ходу подхватил Олесю и побежал к двери. Выбив плечом дверь, он вытолкнул жену и дочь и побежал вслед. Олеся поднялась из мокрого сугроба и побежала по снегу дальше, поддерживая мать под руку. Сзади болью в виске отозвался скрип. Она обернулась - оно стояло в гостиной и шло в их сторону, правая рука его безвольно висела и, похоже, была сломана.
-Ты не справишься со мной! Ты будешь меня слушаться! - похожий на радиопомехи голос резонировал у Олеси в голове, она остановилась, по щиколотки в грязной мокрой жиже. - Ты не справишься! Нет!
Дом взорвался. Олеся как будто видела все в замедленной съемке - из подпола разлился свет, половые доски вспучились как огромный пузырь и лопнули, выпустил облако огня и осколков. Её повалило на спину, вокруг падали куски досок, горящие тряпки, рядом приземлилась обгоревшая ножка стола. Рассмеявшись, она вытерла с лица пепел, оставляя на щеках грязные следы.
-Олеся, с тобой все в порядке? - Над ней склонились родители. У отца на лице краснела царапина, а мама порвала свой халат.
-Да, со мной все в порядке. - Улыбаясь, сказала она, и обняла папу. Раздался мелодичный звон и папа раскололся на блестящие стразы. Олеся отскочила, упав в колючий, стеклянный снег. Мама зазвенела хрусталем и осыпалась. Мир заполнил звон. Поднявшись на ноги, Олеся начала бежать, но огромная трещина в земле перегородила ей дорогу. Трещина выбилась из пространства земли и перекинулась на деревья, стены, вверх, покрыв сетью небо.
-И стоило это того? - Над ухом зло отозвался Федор Валентинович.
-Не знаю. Думаю, стоило. - Олеся заворожено смотрела, как небо покрывается узором из красных трещин.
-Что? Олеся, ответь?
-Я говорю, стоило!
-Что? - врач шел рядом с носилками, склонившись на Олесей. Она открыла глаза, в голове было мутно, её тошнило, она почти не чувствовала тела. Носилки плавно качались в такт шагов санитаров.
-Где я? - тихо, удивляясь насколько у нее ослаб голос, спросила Олеся. - Где дядя?
-Тебя сейчас в больницу отвезут. Дядя здесь, рядом. Не бойся, все с тобой хорошо будет. Молчи, лучше поспи.
Олеся закрыла глаза и уснула.
* * *
Палата была светлая, не очень большая, но в этом был плюс - с Олесей лежала только одна девушка, она лежала здесь после сердечного приступа. В реанимации вообще было не очень людно, большинство пациентов были или в коме, или просто не в состоянии были ходить. Олеся быстро пришла в норму: проспав почти сутки с капельницей глюкозы, она на следующий день уже сама ходила. Лечила её Тамара Михайловна, низкая, стремительная женщина, с веселым характером. Она провела какие-то психиатрические тесты, взяла анализы, и сегодня утром, зайдя на обход, сообщила Олесе, что послезавтра её выпишут. Каждый день её навещал дядя, он приносил домашние печенье, которые к удивлению их обоих, вечерами пекла тётя.
Днем, её навещала баба Лена, принесла апельсинов, рассказала Олесе, обо всем, что творится в больнице, а ближе к вечеру зашел Федор Валентинович. В строгом костюме, он выглядел необычно, для привыкшей к образу главного врача Олеси. Она думала, что её будут ругать, но Федор Валентинович не поднял эту тему, просто расспросил о самочувствии и настроении, которое было у нее удивительно приподнятое. Он принес Олесе букет гвоздик, еще больше обрадовав.
Выйдя, под предлогом найти емкость под цветы, он пошел к начальнице отдела. Тамара Михайловна ждала его, история болезни лежала на столе.
-Здравствуй, Федь. - Она улыбнулась ему и показала на стул.
-Привет, Том! - он улыбнулся в ответ и сел. - Ну что ты мне можешь сказать?
-Много чего хорошего. - Она подмигнула и открыла историю болезни. - Анализы в норме, тесты тоже.
-Отлично. Что там с шизофренией?
-Не мне с тобой спорить, я не психиатр, но все равно не вижу, где ты тут увидел шизофрению…
-Ну не спорь, я не против. Ты в эти дни у неё не наблюдала симптомы?
Тамара закрыла папку и облокотилась на локти:
-Это живая, с хорошей социальной адаптацией, девушка. За все дни, что она пролежала здесь ни я, ни сестры, ни та девушка, что лежит с ней, не заметили ничего странного.
Федор Валентинович откинулся на спину, пару раз провел ладонью по лицу. Тамара Михайловна продолжила:
-Я вообще удивляюсь, чего ты устроил все это. Довел девочку - небось, как обычно, своими «щепетильными» методами, прямо в лоб сказал.
-Там долгая история. - Федор встал, приметил на тумбочке кувшин с водой и взял его. - Это под цветы. Не против?
-Каким ты был, таким и остался. Иди уже, «Кащенко», скажи ей, что завтра выпишу.
-Кстати, спасибо, за то, что приняла её. С меня шоколадка. - Федор Валентинович вышел, помахав напоследок, Тома махнула на него и вернулась к папке с историей болезни.
Когда Федор вернулся в палату, Олеся уже была не одна - с ней сидел Коля.
-О, привет! Я тебя как раз и хотел тебя здесь поймать. - Коля глянул на Олесю и встал. Федор поставил цветы в кувшин и пожал руку.
-Ну, вот и поймал. - Он усмехнулся. - Что такое?
-Пойдем, выйдем. - Коля взял его под руку и вывел в коридор. Плотно закрыв дверь, он продолжил. - Ты закончил оформление бумаг о постановке на учет?
-Нет, я хотел еще провести некоторые наблюдения. Сейчас уже не знаю - инсулиновая кома должна подавить шизофрению, да и Тома не наблюдала симптомов. А что?
-Можешь оказать мне услугу.
-Смотря какую.
Коля позволил себе слегка улыбнуться:
-Мне вчера бабушка Олеси звонила. Им город дал квартиру, она вчера получила ключи и все осмотрела. Однокомнатная, правда, но своя, как никак.
-Значит, Олеся отправится домой?
-Если, конечно, ты отпустишь.
Федор задумался, потом усмехнулся и хлопнул Колю по плечу.
-Вот, что мы сделаем. Я её не буду ставить на учет здесь, но позвоню в местное ПНД, чтобы поставили на учет у неё, в Муроме.
-Спасибо, Федь, ты очень помог!
-И кстати! - Коля что-то вспомнил и остановился, только взявшись за дверную ручку. - Олеся рассказывала то, про старика какого-то, к которому ты её приставил как раз перед всем этим.
-Да, да. Титов. - Доктор поджал губы. - Что тебе до него?
-Не знаю, просто пришло в голову, вот я и решил…
Федор резко перебил Колю.
-Умер он. Кровоизлияние в мозг. Не выходя из комы, как раз после того, как в реанимацию Олесю отвезли.
-Ясно. Ну что, пошли?
-Сейчас.
Коля пожал плечами, закрывая за собой дверь, Федор отошел от палаты к окну, где светило молодое летнее солнце, переливаясь на свежих листьях и чистых, промытых дождем, крышах домов. Он засунул руку в карман, сжал в кулак твердый цилиндрический предмет и достал его на солнечный свет. Мел оставлял на ладонях белую пыль, один край его был испачкан в штукатурке. На лице доктора появилась усталая улыбка, он на секунду замешкался, и выбросил мелок в открытую форточку. Он пролетел над растущим внизу кустарником и скрылся где-то в траве.
Федор Борисович отряхнул руки и вернулся в палату к Олесе.