(no subject)
А в Балтии я был ажно два раза за минувшую зиму.
Первая прогулка была по Риге. Щурясь с непривычки от мороза, пошел гулять по городу - по тем самым местам, по которым пару лет назад пробежался, многого не запомнив. Например, рядом с Домом Черноголовых было странное сооружение, которое ри детальном рассмотрении оказалось Музеем оккупации Латвии. При большевиках это был музей Латышских Стрелков.
В общем, это не вполне музей, а, скорее, выставочные залы, рассказывающие о том, как в момент настоящей опасности маленькая Латвия оказалась никому не нужна, так что страна Советов просто и быстро сожрала ее, не подавившись. На вывешенных в музее картах хорошо было видно, что "освобождение" Латвии, а также Эстонии, Литвы, Бессарабии и Западной Украины дало Советскому Союзу гигантскую территорию, чья совокупная площадь, разумеется, намного больше той, что "от Метулы до Эйлата" и от Средиземного до Мертвого морей! И когда этот гигантский кусок Европы был съеден и переварен - никакие прогрессивные силы, никакие миротворческие организации не успели по этому поводу погрустить.
Читал я там книгу отзывов. В ней англичане и всякие прочие шведы призывали латышей и дальше, не останавливаясь, бороться за свободу. Один рижский еврей сердился на то, что музей оккупации создан - но бывшая синагога на ул. Гоголя так и не восстановлена после войны. А гости из России негодовали по поводу того, что в этом музее Соввласть показана в неприяглядном свете. "Неужто,- обидчиво спрашивают в книге отзывов россияне,- не строили мы вам больниц и стадионов и тп? Неужель только плохое вы от России видели?"
В общем-то, мне был понятен пафос вопроса. Но и безответные латыши мне были понятны. Ведь вряд ли вопрошавшие поймут, что и больницы, и школы, и чем там еще одаривала латышей Советская власть - все это было довольно неравной расплатой за отобранную независимую жизнь.
Следующей достопримечательностью был подземный переход возле вокзала. О таких местах журнал-путеводила по Риге пишет, как о потенциально небезопасных. А по-моему - все в порядке:
Журнал-путеводитель, который мне выдали в гостинице, утверждает, что американское посольство не рекомендует своим гражданам посещение ряда рижских баров из-за опасности проявления ксенофобии "русскоязычной молодежью". Трудно сказать, каково в этих барах русскоязычной молодежи, но помню одно - всего пару раз в вечерней, морозной Риге я чувствовал себя не вполне уютно на улице. Эта случалось тогда, когда я проходил мимо нескольких ребят лет 20 - ребята были возбуждены и говорили, как израильские школьники - на повышенных тонах. По-русски.
Помню, что в поисках ужина забрел я в один из рижских ресторанов "Лидо" - это такая популярная сеть хороших столовок самообслуживания. Внизу народ нормально питался, а на втором этаже довольно большая русскоязычная компания организованно праздновала день рождения. У них там был массовик-затейник - судя по униформе, работник заведения - который то и дело вдохновлял гуляющих на подвиги. В тот момент, когда я там появился, массовик призвал присутствовавших попеть хороом.
Это была дивная картина: сгруппировавшийся за столиками нестарый рижский народ довольно стройно запевал всякое-разное из нашего советского далека. "Катюшу" там, "Ой, мороз, мороз" и тд. Но песни они пели не просто так, а со значением: помогали себе руками в особо важных смысловых точках песни, поглядывали друг на друга и вокруг себя, как бы говоря: "Что, испугались?" В этом хоровом поведении было что-то от атмосферы большевистского подполья. Казалось, люди, наконец, отряхнули прах со своих ног и запели песни борьбы и протеста в полных голос. Народ в этом рижском ресторане самообслуживания как будто напоминал себе и окружающим о национальной гордости великороссов. Ка будтор это было не просто хоровое пение подвыпивших дядьёв и тетьёв, а политическая манифестация. Так мне показалось.
Из Риги мы поехали на север Латвии - в Саулкрасты.
Впервые я увидел Балтийское море.
Пожалуй, я даже рад тому, что это знакомство состоялось зимой. Пустынный пляж, дюны с соснами и замерзшее у берега море лучше вписывались в сложившийся в моей голове образ. В детстве Балтийское море представлялось мне длиннющим пляжем, на котором нет людей (солнчено, но холодно), а есть только романтические киногерои, задумчиво идущие вдоль воды прямо к драматической развязке. Понятно, что Балтика в феврале не могла мне не понравиться:
А еще нас завезли в музей Мюнхаузена. Кто бы мог подумать, что Иероним Карл Фридрих фон Мюнхаузен (1720-1797), родившийся в Германии, проведет в городке Дунте самую спокойную часть своей жизни? Музей был продолжением этой размеренной, основательной жизни - в нем было довольно скучно, хотя работники очень старались своими рассказами вызвать у нас если не прилив адреналина, то хотя бы всплеск энтузиазма. Нам рассказывали анекдоты из жизни Иеронима Карла и подробно объясняли суть музейных инсталляций. На этой, например, голодный барон, не имеющий возможности подстрелить дичь, скармливает уткам кусочки сала, нанизанные на веревку. Сало, проскальзывая по внутренностям утки, быстро выпукивается с другой стороны, а прочность веревки означает, что у Мюнхаузена таки-да будет сегодня обед:
Из Саулкрасты нас повезли в Эстонию, о которой нужно рассказывать отдельно.
Первая прогулка была по Риге. Щурясь с непривычки от мороза, пошел гулять по городу - по тем самым местам, по которым пару лет назад пробежался, многого не запомнив. Например, рядом с Домом Черноголовых было странное сооружение, которое ри детальном рассмотрении оказалось Музеем оккупации Латвии. При большевиках это был музей Латышских Стрелков.
В общем, это не вполне музей, а, скорее, выставочные залы, рассказывающие о том, как в момент настоящей опасности маленькая Латвия оказалась никому не нужна, так что страна Советов просто и быстро сожрала ее, не подавившись. На вывешенных в музее картах хорошо было видно, что "освобождение" Латвии, а также Эстонии, Литвы, Бессарабии и Западной Украины дало Советскому Союзу гигантскую территорию, чья совокупная площадь, разумеется, намного больше той, что "от Метулы до Эйлата" и от Средиземного до Мертвого морей! И когда этот гигантский кусок Европы был съеден и переварен - никакие прогрессивные силы, никакие миротворческие организации не успели по этому поводу погрустить.
Читал я там книгу отзывов. В ней англичане и всякие прочие шведы призывали латышей и дальше, не останавливаясь, бороться за свободу. Один рижский еврей сердился на то, что музей оккупации создан - но бывшая синагога на ул. Гоголя так и не восстановлена после войны. А гости из России негодовали по поводу того, что в этом музее Соввласть показана в неприяглядном свете. "Неужто,- обидчиво спрашивают в книге отзывов россияне,- не строили мы вам больниц и стадионов и тп? Неужель только плохое вы от России видели?"
В общем-то, мне был понятен пафос вопроса. Но и безответные латыши мне были понятны. Ведь вряд ли вопрошавшие поймут, что и больницы, и школы, и чем там еще одаривала латышей Советская власть - все это было довольно неравной расплатой за отобранную независимую жизнь.
Следующей достопримечательностью был подземный переход возле вокзала. О таких местах журнал-путеводила по Риге пишет, как о потенциально небезопасных. А по-моему - все в порядке:
Журнал-путеводитель, который мне выдали в гостинице, утверждает, что американское посольство не рекомендует своим гражданам посещение ряда рижских баров из-за опасности проявления ксенофобии "русскоязычной молодежью". Трудно сказать, каково в этих барах русскоязычной молодежи, но помню одно - всего пару раз в вечерней, морозной Риге я чувствовал себя не вполне уютно на улице. Эта случалось тогда, когда я проходил мимо нескольких ребят лет 20 - ребята были возбуждены и говорили, как израильские школьники - на повышенных тонах. По-русски.
Помню, что в поисках ужина забрел я в один из рижских ресторанов "Лидо" - это такая популярная сеть хороших столовок самообслуживания. Внизу народ нормально питался, а на втором этаже довольно большая русскоязычная компания организованно праздновала день рождения. У них там был массовик-затейник - судя по униформе, работник заведения - который то и дело вдохновлял гуляющих на подвиги. В тот момент, когда я там появился, массовик призвал присутствовавших попеть хороом.
Это была дивная картина: сгруппировавшийся за столиками нестарый рижский народ довольно стройно запевал всякое-разное из нашего советского далека. "Катюшу" там, "Ой, мороз, мороз" и тд. Но песни они пели не просто так, а со значением: помогали себе руками в особо важных смысловых точках песни, поглядывали друг на друга и вокруг себя, как бы говоря: "Что, испугались?" В этом хоровом поведении было что-то от атмосферы большевистского подполья. Казалось, люди, наконец, отряхнули прах со своих ног и запели песни борьбы и протеста в полных голос. Народ в этом рижском ресторане самообслуживания как будто напоминал себе и окружающим о национальной гордости великороссов. Ка будтор это было не просто хоровое пение подвыпивших дядьёв и тетьёв, а политическая манифестация. Так мне показалось.
Из Риги мы поехали на север Латвии - в Саулкрасты.
Впервые я увидел Балтийское море.
Пожалуй, я даже рад тому, что это знакомство состоялось зимой. Пустынный пляж, дюны с соснами и замерзшее у берега море лучше вписывались в сложившийся в моей голове образ. В детстве Балтийское море представлялось мне длиннющим пляжем, на котором нет людей (солнчено, но холодно), а есть только романтические киногерои, задумчиво идущие вдоль воды прямо к драматической развязке. Понятно, что Балтика в феврале не могла мне не понравиться:
А еще нас завезли в музей Мюнхаузена. Кто бы мог подумать, что Иероним Карл Фридрих фон Мюнхаузен (1720-1797), родившийся в Германии, проведет в городке Дунте самую спокойную часть своей жизни? Музей был продолжением этой размеренной, основательной жизни - в нем было довольно скучно, хотя работники очень старались своими рассказами вызвать у нас если не прилив адреналина, то хотя бы всплеск энтузиазма. Нам рассказывали анекдоты из жизни Иеронима Карла и подробно объясняли суть музейных инсталляций. На этой, например, голодный барон, не имеющий возможности подстрелить дичь, скармливает уткам кусочки сала, нанизанные на веревку. Сало, проскальзывая по внутренностям утки, быстро выпукивается с другой стороны, а прочность веревки означает, что у Мюнхаузена таки-да будет сегодня обед:
Из Саулкрасты нас повезли в Эстонию, о которой нужно рассказывать отдельно.