Аггельский небосвод

[kalakazo]

Сенная хоть и петушится, и хорохорится
в нонешние времена
и приоделась тонированной стекляшкой,
куда на самый седьмой,
поднебесный этаж
ведёт вешаная на стеклянных нитях,
хитающе вздрагивающая
от каждого шагу
лествица
(точно Иаковля - на самый "аггельский" небосвод),
мне всё равно
чудится
той самой,
Фёдора Михалыча,
образ "поблядушки",
какую вытолкали - "пьяную и в крови" -
из подвального
"терпимости дома",
а она стучит солёной воблой о ступеньки,
точно в крышку гроба,
и со слезами
всё вопиёт:
"Пустите мя, люди добрыя, ещё на свете пожить!
Пустите мя, люди добрыя, ещё на свете пожить!" -
плача и причитая
под улюлюканье и посмех
извощичьей камарильи...
Что-то и вправду "гаденько-сладенькое",
с обязательной грязнотцей,
плывёт и стелется до сих пор
над Сенной.
У обвалившегося когда-то
на главы
совсем случайных выхоженцев
бетонного козырька
метрополитенного треуха
стоят всё те же
ФСБ-шного почину
мордовороты
с надписью на груди:
"Покупаю задорого золото и брильянты".
На месте Спаса на Сенной -
постконструктивистская
(как строили туалеты на вокзалах)
часовня,
в какой невозможно молиться,
но только - торговать
и за углом,
в ряду стариков и старух
всё моего
"постылого" поколенья,
облепивших лабаз
с уже давно просроченной колбасой и печеньем,
вижу жену известного академика,
какая, отшатываясь от меня,
приговаривает:
"Боже, как же мы все подурнели!"