Диаспорная идентичность
Не выдаю за абсолютную истину, но тем не менее интересно, как взгляд со стороны:
цитаты из статьи Константина Мокина
ДИАСПОРНАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ В ДИНАМИКЕ:
КОНВЕРГЕНЦИЯ И ЭНТРОПИЯ (изучая армян Саратовской области)
«…На первый взгляд изучаемые армянские общины представляют собой гомогенную группу, объединенную представлением о себе как об армянах. Иными словами, это некая группа, обладающая общей этнической идентичностью. Тем не менее нами было выявлено, что в рамках общины выделяются различные группы, с ярко выраженными маркерами регионов исхода и целей переселения. Можно говорить как минимум о пяти группах. Первые четыре маркированы регионом исхода, а пятая обладает отличными от остальных целевыми установками на адаптацию.
Первая группа - «армянские армяне». Сюда входят лица, мигрировавшие непосредственно из самой Армении. Они четко позиционируют себя по отношению к армянам- выходцам из других территорий.
(…)
Вторая группа - «азербайджанские армяне», или, как они себя чаще называют, «бакинские». Это переселенцы, прибывшие в Россию из Азербайджана, в основном из Баку, но к этой группе причисляют себя и выходцы из Нагорного Карабаха. Сюда же относятся мигранты и из других кавказских республик
(например, Грузии, Дагестана). Их идентичность более размыта, поскольку социализация происходила в достаточно гетерогенной среде. (…) Они чаще всего ассоциируют себя не конкретно с республикой исхода, а с Кавказом в целом.
(…)
Третья группа - «среднеазиатские армяне», в основном выходцы из Казахстана, Туркмении, реже - Таджикистана. Чувство принадлежности к армянской нации выражено у них очень слабо, а часто вообще отсутствует.
(…)
Наибольшую трудность для дальнейшего анализа представляет четвертая группа - «русские армяне», прибывшие в область из других городов и регионов России. Это, как правило, глубоко интегрированные в русскую культуру люди, у которых армянская идентичность не играла до недавнего времени сколько-нибудь значимой роли. Однако эта группа, находящаяся на периферии идентификационного поля, обладает наибольшей центростремительной силой. Практически во всех исследуемых семьях дети под различными предлогами изучают армянский язык и армянскую культуру. Правда, несмотря на это, представители группы не всегда отождествляют себя с армянской нацией, а чаще- с коренным населением городов.
(…)
Пятая группа (из выделенных нами) определяется не по территории исхода, а по мотивам переезда и целям пребывания в России. Если первые четыре группы так или иначе ориентированы на интеграцию в принимающее сообщество, то пятая группа не имеет таких установок, в ней доминируют ценности прагматической культуры. В дальнейшем мы будем рассматривать ее как группу «трудовых мигрантов». По оценкам первых четырех групп, они приезжают в Россию только ради заработка, не стремятся вжиться в местное сообщество, поскольку достаточно успешно (по своим, а не по местным критериям) реализуют свои планы. Если они и добиваются раз личными путями гражданства России, то преимущественно ради инструментальных целей - более эффективной организации своего бизнеса. Информантами из данной группы даже не допускается мысль о лояльности к России.
(…)
Причем представители первых (четырех групп - К.А.) всячески дистанцируются от трудовых мигрантов, считая их виновниками неприязни местных жителей к инокультурному приезжему населению, способствующими формированию негативного образа «лиц кавказской национальности. Руководители армянских НКЦ на заседаниях общественных палат муниципальных образований не раз обращались к
властям с просьбой разрешить им участвовать в процессе «отбора» кандидатов на проживание в городе.
(…)
Итак, территория исхода и миграционные устремления являются существенным фактором размежевания в рамках армянской общины. При этом, если внешние границы представляются нам достаточно подвижными, то межгрупповые элементы устойчивой структуры, их видоизменение представляется маловероятным».
(То есть автор по сути считает, что армяне скорее предрасположены к ассимиляции с местным населением, чем к сплочению разных армянских групп друг с другом. И дальше он приводит аргумент из практики. - К.А.)
«Характерной чертой, фиксирующей жесткость этих границ, является отношению к бракам между выходцами с разных территорий. Практически все армяне (включая «трудовых мигрантов») позитивно относятся к брачным связям с местным населением, но стараются по возможности избегать союзов между группами».
Далее автор приводит несколько факторов, который противодействует размежеванию внутри армянского сообщества:
«В отношении всех армян действуют одни и те же «практики повседневной дискриминации»: все они фактически лишены возможности устроиться на крупные предприятия с высокой зарплатой; существуют ограничения в секторе аренды жилья и т. д. Законы функционирования социальных систем предопределяют усиление сплоченности в условиях внешнего негативного влияния на группу…
понимание того, что коренное русскоязычное население не делает фактически никаких различий между армянином, приехавшим из Армении, из Центральной Азии или других частей постсоветского пространства, способствует консолидации именно по этническому признаку».
Говоря об усилении или ослаблении этничности в диаспоре, автор статьи приводит тезис Дж. Комароффа:
«1)этничность обязана своим происхождением отношениям неравенства (демографического, профессионального, социального, политического, которое выражается в борьбе за ресурсы)»;
2) этническое самосознание (тем более в случае относительно изолированной общины) формируется в ходе контактов между теми, кто этнизирует, и теми, кого этнизируют».
Мой комментарий:
Суть сказанного в том, что человеку качество «армянин» может навязываться средой даже против его воли, как средство преграждать ему доступ к тем или иным благам и ресурсам. По мнению некоторых ученых именно такое оттеснение от ресурсов через акцент на этничность, от которой как правило невозможно избавиться, способствует развитию этнического самосознания в попытке противостоять среде, группируясь с себе подобными. Собственная этничность таким образом становится для человека свойством особой значимости, что совершенно не характерно для людей, живущих на своей земле при минимальном присутствии «других». Тем не менее, даже в инородном окружении, подталкивающем армян к единству это самое единство и существование нации выглядит неочевидной вещью, как только мы спускаемся с уровня отдельных мероприятий на уроыень бытовых отношений. То же самое происходит во Франции и США, где плохо стыкуются друг с другом «местные» армяне, выходцы из стран Ближнего и Среднего Востока и выходцы из СССР.
Впрочем, и в рамках одного государства различия бывают велики - вряд ли всегда легко найдут общий язык сицилиец и миланец, израильтяне - выходец из Марокко и выходец из СССР. Однако в целом государство постепенно перемалывает различия за счет общенационального телевидения, школы и т.д.
цитаты из статьи Константина Мокина
ДИАСПОРНАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ В ДИНАМИКЕ:
КОНВЕРГЕНЦИЯ И ЭНТРОПИЯ (изучая армян Саратовской области)
«…На первый взгляд изучаемые армянские общины представляют собой гомогенную группу, объединенную представлением о себе как об армянах. Иными словами, это некая группа, обладающая общей этнической идентичностью. Тем не менее нами было выявлено, что в рамках общины выделяются различные группы, с ярко выраженными маркерами регионов исхода и целей переселения. Можно говорить как минимум о пяти группах. Первые четыре маркированы регионом исхода, а пятая обладает отличными от остальных целевыми установками на адаптацию.
Первая группа - «армянские армяне». Сюда входят лица, мигрировавшие непосредственно из самой Армении. Они четко позиционируют себя по отношению к армянам- выходцам из других территорий.
(…)
Вторая группа - «азербайджанские армяне», или, как они себя чаще называют, «бакинские». Это переселенцы, прибывшие в Россию из Азербайджана, в основном из Баку, но к этой группе причисляют себя и выходцы из Нагорного Карабаха. Сюда же относятся мигранты и из других кавказских республик
(например, Грузии, Дагестана). Их идентичность более размыта, поскольку социализация происходила в достаточно гетерогенной среде. (…) Они чаще всего ассоциируют себя не конкретно с республикой исхода, а с Кавказом в целом.
(…)
Третья группа - «среднеазиатские армяне», в основном выходцы из Казахстана, Туркмении, реже - Таджикистана. Чувство принадлежности к армянской нации выражено у них очень слабо, а часто вообще отсутствует.
(…)
Наибольшую трудность для дальнейшего анализа представляет четвертая группа - «русские армяне», прибывшие в область из других городов и регионов России. Это, как правило, глубоко интегрированные в русскую культуру люди, у которых армянская идентичность не играла до недавнего времени сколько-нибудь значимой роли. Однако эта группа, находящаяся на периферии идентификационного поля, обладает наибольшей центростремительной силой. Практически во всех исследуемых семьях дети под различными предлогами изучают армянский язык и армянскую культуру. Правда, несмотря на это, представители группы не всегда отождествляют себя с армянской нацией, а чаще- с коренным населением городов.
(…)
Пятая группа (из выделенных нами) определяется не по территории исхода, а по мотивам переезда и целям пребывания в России. Если первые четыре группы так или иначе ориентированы на интеграцию в принимающее сообщество, то пятая группа не имеет таких установок, в ней доминируют ценности прагматической культуры. В дальнейшем мы будем рассматривать ее как группу «трудовых мигрантов». По оценкам первых четырех групп, они приезжают в Россию только ради заработка, не стремятся вжиться в местное сообщество, поскольку достаточно успешно (по своим, а не по местным критериям) реализуют свои планы. Если они и добиваются раз личными путями гражданства России, то преимущественно ради инструментальных целей - более эффективной организации своего бизнеса. Информантами из данной группы даже не допускается мысль о лояльности к России.
(…)
Причем представители первых (четырех групп - К.А.) всячески дистанцируются от трудовых мигрантов, считая их виновниками неприязни местных жителей к инокультурному приезжему населению, способствующими формированию негативного образа «лиц кавказской национальности. Руководители армянских НКЦ на заседаниях общественных палат муниципальных образований не раз обращались к
властям с просьбой разрешить им участвовать в процессе «отбора» кандидатов на проживание в городе.
(…)
Итак, территория исхода и миграционные устремления являются существенным фактором размежевания в рамках армянской общины. При этом, если внешние границы представляются нам достаточно подвижными, то межгрупповые элементы устойчивой структуры, их видоизменение представляется маловероятным».
(То есть автор по сути считает, что армяне скорее предрасположены к ассимиляции с местным населением, чем к сплочению разных армянских групп друг с другом. И дальше он приводит аргумент из практики. - К.А.)
«Характерной чертой, фиксирующей жесткость этих границ, является отношению к бракам между выходцами с разных территорий. Практически все армяне (включая «трудовых мигрантов») позитивно относятся к брачным связям с местным населением, но стараются по возможности избегать союзов между группами».
Далее автор приводит несколько факторов, который противодействует размежеванию внутри армянского сообщества:
«В отношении всех армян действуют одни и те же «практики повседневной дискриминации»: все они фактически лишены возможности устроиться на крупные предприятия с высокой зарплатой; существуют ограничения в секторе аренды жилья и т. д. Законы функционирования социальных систем предопределяют усиление сплоченности в условиях внешнего негативного влияния на группу…
понимание того, что коренное русскоязычное население не делает фактически никаких различий между армянином, приехавшим из Армении, из Центральной Азии или других частей постсоветского пространства, способствует консолидации именно по этническому признаку».
Говоря об усилении или ослаблении этничности в диаспоре, автор статьи приводит тезис Дж. Комароффа:
«1)этничность обязана своим происхождением отношениям неравенства (демографического, профессионального, социального, политического, которое выражается в борьбе за ресурсы)»;
2) этническое самосознание (тем более в случае относительно изолированной общины) формируется в ходе контактов между теми, кто этнизирует, и теми, кого этнизируют».
Мой комментарий:
Суть сказанного в том, что человеку качество «армянин» может навязываться средой даже против его воли, как средство преграждать ему доступ к тем или иным благам и ресурсам. По мнению некоторых ученых именно такое оттеснение от ресурсов через акцент на этничность, от которой как правило невозможно избавиться, способствует развитию этнического самосознания в попытке противостоять среде, группируясь с себе подобными. Собственная этничность таким образом становится для человека свойством особой значимости, что совершенно не характерно для людей, живущих на своей земле при минимальном присутствии «других». Тем не менее, даже в инородном окружении, подталкивающем армян к единству это самое единство и существование нации выглядит неочевидной вещью, как только мы спускаемся с уровня отдельных мероприятий на уроыень бытовых отношений. То же самое происходит во Франции и США, где плохо стыкуются друг с другом «местные» армяне, выходцы из стран Ближнего и Среднего Востока и выходцы из СССР.
Впрочем, и в рамках одного государства различия бывают велики - вряд ли всегда легко найдут общий язык сицилиец и миланец, израильтяне - выходец из Марокко и выходец из СССР. Однако в целом государство постепенно перемалывает различия за счет общенационального телевидения, школы и т.д.