Как мы ходили за автографом
Наступивший 1999-й год сразил нас, беззащитных и юных, наповал - ощущениями, ароматами, знакомствами, ожиданиями и заодно повальным увлечением рок-музыкой.
Первой пала Ленка.
- Ирка, пошли со мной на «Красное Сердце»! - надрывно орала она в телефон, тщетно пытаясь перекричать вокалиста группы «Царь и Клоун».
- Еще чего не хватало! - возмущалась я. - Я их и знать не знаю, и музыку такую не перевариваю! Вот если бы Глафира!
- Да нафиг эту унылую Глафиру, далеко ей до Джопса! - негодовала в своей дьявольской какафонии Ленка, любовно разглаживая постер вокалиста «Красного Сердца», тайком выдранный из библиотечного журнала «Маруська». Выдран он был крайне неудачно, и аккурат посредине румяного лица вокалиста красовалась довольно внушительных размеров дыра, оставленная скрепкой, но это не умаляло Ленкиной любви к нему.
- Не, Ленка. Не пойду.
- Ну тогда сходи со мной хотя бы автограф взять, - умоляюще протянула Ленка. И хитренько добавила: - У гитариста, который тебе понравился.
Избежать чего-то, что является новым повальным Ленкиным увлечением, не представлялось возможным по определению. Вот так и получилось, что зайдя к ней как-то на минутку за конспектом, я вынуждена была дважды прослушать акустический альбом ранее совершенно невоспринимаемого мною «Царя», а также насладиться ярко-огненной шевелюрой не виданного мною ранее Джопса - вокалиста группы «Красное Сердце». Тогда-то я и приметила симпатичного паренька, деловито бренчащего на гитарке где-то на заднем плане клипа.
Паренька звали Козя, согласно сокращения от фамилии, и жил он на одной улице с Ленкой. Тайком мы уже несколько раз настойчиво прогуливались в непосредственной близости от его парадной, в надежде лицезреть пленителя моего сердца.
Однако либо Козя редко появлялся дома, либо нам катастрофически не везло.
- Зачем мне его автограф? - продолжала сопротивляться я, однако уже далеко не так уверенно.
- Как - зачем? - возмутилась Ленка. - Это же повод завязать знакомство!
- Ну, пошли, - неуверенно сдалась я.
- Только нужно предварительно с ним об этом договориться, - быстренько добавила Ленка, и потому ты сейчас со всех ног дуешь ко мне и звонишь!
Очевидно, Ленка уже заранее все продумала.
Козя звонку не удивился и деловито сообщил, то в течение получаса будет дома, а потом ему нужно срочно убегать на какую-то архиважную встречу.
Повесив трубку, мы заметались по Ленкиной квартире.
- Мы не успеем, мы не успеем! - причитала я. - Я же еще накраситься должна!
- Да куда тебе краситься, ты за окно-то глянь! - кричала Ленка. - Снегопад такой, что тебя в два счета занесет вместе с твоим суперкрутым макияжем и супертекучей тушью!
Супертекучая тушь от фирмы «Дуччи» являла собой ядерную смесь черной акварели с гуталином. В нанесенном виде она держалась нормально ровно пять минут, после чего начинала нещадно течь, превращая вас на радость толпе в натурального эмо. К сожалению, данная тушь являлась единственной доступной косметикой для нашей скудной степухи.
- Ненакрашенная я вообще никуда не пойду! - уперлась я.
- Ну тогда красься, ешкин кот! - рвала на себе волосы Ленка. - Опоздаем же!
Помахивая растопыренными свеженакрашенными ресницами и держа руку козырьком надо лбом, я вышла из подъезда. За мной неотступно следовала Ленка.
- Ты так до самого его дома идти собираешься? - прыснула она, глядя на мои бесплотные попытки защититься от стихии.
- Если потребуется - да! - пробурчала я, отплевываясь от снега.
Перед столь волнительным событием, как взятие автографа у гитариста самого Джопса, совершенно необходимо было покурить.
- Остановись-ка на минутку, - деловито приказала Ленка и, порывшись в глубоких карманах, извлекла оттуда видавшую виды зажигалку.
Минут пять мы предпринимали тщетные отчаянные попытки закурить от полусдохшей зажигалки под снегопадом, после чего нами был схвачен первый попавшийся прохожий, сумевший нам помочь. Тут перед нами встала новая проблема - вспомнить, как же все-таки полагается правильно курить. Ленкин опыт на этот счет был ничтожно мал. А я вообще училась курить у нее, за неделю до описываемых событий.
Однако покурить сейчас было решительно необходимо, для придания себе солидности и уверенности в собственных глазах.
Дымили мы еще минут пять, кашляя и задыхаясь, пока Ленка не опомнилась и не завопила, что, черт, возьми, полчаса наверняка давно прошли, и теперь все, что нам достанется - это поцеловать замок на Козиной двери. Мы припустили во всю прыть, высоко вскидывая коленца и перепрыгивая через сугробы.
По дороге остановились только один раз - купить шоколадку Козе в подарок.
- А вдруг мы придем, а он уже ушел! - взволнованно бухтела Ленка.
- Не ушел - он ведь сказал, что до выхода у него еще как минимум полчаса, а мы всего десять минут назад из дома вышли!
- А ты часы проверяла? - не сдавалась Ленка. - Что-то мы слишком долго идем! По ощущениям - уже часа два!
Мне было не до пререканий - нужно было каким-то образом умудряться уворачиваться от хлопьев снега, так и норовивших подпортить суперкрутой макияж с супертекучей тушью. Вдобавок ко всему в носу зверски чесалось и текли сопли, а платок я, разумеется, благополучно забыла дома.
- Слушай, а это не он ли? - Ленка неожиданно резко остановилась и ткнула пальцем в сторону темной фигуры, быстро удалявшейся в сторону автобусной остановки.
- Не знаю… не видать ничего… вроде похож… - прохрипела я, изо-всех сил тараща глаза в непроглядную тьму.
- Ну-ка, ну-ка… - Ленка наклонилась вплотную к моему лицу и вдруг разразилась сатанинским хохотом. - Ойййй, не могу! Вот говорила же я тебе - не красься!
- А что такое? - испугалась я.
- Оййй, видела бы ты, какие у тебя на щеках шикарные черные потеки! - загибалась от хохота Ленка. - Пьеро отдыхает!
- Да не ржи ты! - я готова была разрыдаться. - Че делать-то! Даже смыть нечем!
- А ты рожей в сугроб макнись! - с трудом выговаривая слова от хохота, предложила Ленка, видимо, находя свое предложение чертовски остроумным, но мне было не до шуток, и я восприняла это как руководство к действию.
Ленка, икая, осела прямо на заледеневший асфальт и продолжала ржать.
- А теперь у тебя настоящий боевой раскрас, как у индейцев! - выдала она новый комплимент, когда я вытащила физиономию из сугроба.
Пришлось макнуться еще раз, чтобы смыть все уже наверняка.
- Ха-ха-ха! Все, можешь смело маршировать в «Дуршлаг» и играть в юмореске у Михаэля Екимова: «Иду я как-то из бани, морда красная такая…» Звездой станешь! Ой-ой-ой! - не могла остановиться Ленка, катаясь по пустырю у Козиного дома.
Рожа от ледяного снега и впрямь раскраснелась как помидор. Однако купание в сугробе меня как-то взбодрило. Успокоившись, мы зашли в подъезд, и я смело нажала на кнопку Козиного звонка.
- А Сани нет, ускакал уже, - сообщил нам открывший дверь парень приблизительно одного с нами возраста, впоследствии оказавшийся Козиным братом.
- Уже ускакал? - растерянно спросили мы и протянули шоколадку. - Вот, возьмите тогда для него! Ну, и сами поешьте тоже!
Огорченные, мы медленно спустились по лестнице и вышли в синий вечер.
- Ну и ладно, - махнув рукой, прервала молчание Ленка. - Зато будет повод еще раз позвонить!
И мы не спеша пошли по заснеженным улицам, а над нашими головами сияло миллиардами звезд такое бесконечно близкое и в то же время бесконечно далекое небо.
Первой пала Ленка.
- Ирка, пошли со мной на «Красное Сердце»! - надрывно орала она в телефон, тщетно пытаясь перекричать вокалиста группы «Царь и Клоун».
- Еще чего не хватало! - возмущалась я. - Я их и знать не знаю, и музыку такую не перевариваю! Вот если бы Глафира!
- Да нафиг эту унылую Глафиру, далеко ей до Джопса! - негодовала в своей дьявольской какафонии Ленка, любовно разглаживая постер вокалиста «Красного Сердца», тайком выдранный из библиотечного журнала «Маруська». Выдран он был крайне неудачно, и аккурат посредине румяного лица вокалиста красовалась довольно внушительных размеров дыра, оставленная скрепкой, но это не умаляло Ленкиной любви к нему.
- Не, Ленка. Не пойду.
- Ну тогда сходи со мной хотя бы автограф взять, - умоляюще протянула Ленка. И хитренько добавила: - У гитариста, который тебе понравился.
Избежать чего-то, что является новым повальным Ленкиным увлечением, не представлялось возможным по определению. Вот так и получилось, что зайдя к ней как-то на минутку за конспектом, я вынуждена была дважды прослушать акустический альбом ранее совершенно невоспринимаемого мною «Царя», а также насладиться ярко-огненной шевелюрой не виданного мною ранее Джопса - вокалиста группы «Красное Сердце». Тогда-то я и приметила симпатичного паренька, деловито бренчащего на гитарке где-то на заднем плане клипа.
Паренька звали Козя, согласно сокращения от фамилии, и жил он на одной улице с Ленкой. Тайком мы уже несколько раз настойчиво прогуливались в непосредственной близости от его парадной, в надежде лицезреть пленителя моего сердца.
Однако либо Козя редко появлялся дома, либо нам катастрофически не везло.
- Зачем мне его автограф? - продолжала сопротивляться я, однако уже далеко не так уверенно.
- Как - зачем? - возмутилась Ленка. - Это же повод завязать знакомство!
- Ну, пошли, - неуверенно сдалась я.
- Только нужно предварительно с ним об этом договориться, - быстренько добавила Ленка, и потому ты сейчас со всех ног дуешь ко мне и звонишь!
Очевидно, Ленка уже заранее все продумала.
Козя звонку не удивился и деловито сообщил, то в течение получаса будет дома, а потом ему нужно срочно убегать на какую-то архиважную встречу.
Повесив трубку, мы заметались по Ленкиной квартире.
- Мы не успеем, мы не успеем! - причитала я. - Я же еще накраситься должна!
- Да куда тебе краситься, ты за окно-то глянь! - кричала Ленка. - Снегопад такой, что тебя в два счета занесет вместе с твоим суперкрутым макияжем и супертекучей тушью!
Супертекучая тушь от фирмы «Дуччи» являла собой ядерную смесь черной акварели с гуталином. В нанесенном виде она держалась нормально ровно пять минут, после чего начинала нещадно течь, превращая вас на радость толпе в натурального эмо. К сожалению, данная тушь являлась единственной доступной косметикой для нашей скудной степухи.
- Ненакрашенная я вообще никуда не пойду! - уперлась я.
- Ну тогда красься, ешкин кот! - рвала на себе волосы Ленка. - Опоздаем же!
Помахивая растопыренными свеженакрашенными ресницами и держа руку козырьком надо лбом, я вышла из подъезда. За мной неотступно следовала Ленка.
- Ты так до самого его дома идти собираешься? - прыснула она, глядя на мои бесплотные попытки защититься от стихии.
- Если потребуется - да! - пробурчала я, отплевываясь от снега.
Перед столь волнительным событием, как взятие автографа у гитариста самого Джопса, совершенно необходимо было покурить.
- Остановись-ка на минутку, - деловито приказала Ленка и, порывшись в глубоких карманах, извлекла оттуда видавшую виды зажигалку.
Минут пять мы предпринимали тщетные отчаянные попытки закурить от полусдохшей зажигалки под снегопадом, после чего нами был схвачен первый попавшийся прохожий, сумевший нам помочь. Тут перед нами встала новая проблема - вспомнить, как же все-таки полагается правильно курить. Ленкин опыт на этот счет был ничтожно мал. А я вообще училась курить у нее, за неделю до описываемых событий.
Однако покурить сейчас было решительно необходимо, для придания себе солидности и уверенности в собственных глазах.
Дымили мы еще минут пять, кашляя и задыхаясь, пока Ленка не опомнилась и не завопила, что, черт, возьми, полчаса наверняка давно прошли, и теперь все, что нам достанется - это поцеловать замок на Козиной двери. Мы припустили во всю прыть, высоко вскидывая коленца и перепрыгивая через сугробы.
По дороге остановились только один раз - купить шоколадку Козе в подарок.
- А вдруг мы придем, а он уже ушел! - взволнованно бухтела Ленка.
- Не ушел - он ведь сказал, что до выхода у него еще как минимум полчаса, а мы всего десять минут назад из дома вышли!
- А ты часы проверяла? - не сдавалась Ленка. - Что-то мы слишком долго идем! По ощущениям - уже часа два!
Мне было не до пререканий - нужно было каким-то образом умудряться уворачиваться от хлопьев снега, так и норовивших подпортить суперкрутой макияж с супертекучей тушью. Вдобавок ко всему в носу зверски чесалось и текли сопли, а платок я, разумеется, благополучно забыла дома.
- Слушай, а это не он ли? - Ленка неожиданно резко остановилась и ткнула пальцем в сторону темной фигуры, быстро удалявшейся в сторону автобусной остановки.
- Не знаю… не видать ничего… вроде похож… - прохрипела я, изо-всех сил тараща глаза в непроглядную тьму.
- Ну-ка, ну-ка… - Ленка наклонилась вплотную к моему лицу и вдруг разразилась сатанинским хохотом. - Ойййй, не могу! Вот говорила же я тебе - не красься!
- А что такое? - испугалась я.
- Оййй, видела бы ты, какие у тебя на щеках шикарные черные потеки! - загибалась от хохота Ленка. - Пьеро отдыхает!
- Да не ржи ты! - я готова была разрыдаться. - Че делать-то! Даже смыть нечем!
- А ты рожей в сугроб макнись! - с трудом выговаривая слова от хохота, предложила Ленка, видимо, находя свое предложение чертовски остроумным, но мне было не до шуток, и я восприняла это как руководство к действию.
Ленка, икая, осела прямо на заледеневший асфальт и продолжала ржать.
- А теперь у тебя настоящий боевой раскрас, как у индейцев! - выдала она новый комплимент, когда я вытащила физиономию из сугроба.
Пришлось макнуться еще раз, чтобы смыть все уже наверняка.
- Ха-ха-ха! Все, можешь смело маршировать в «Дуршлаг» и играть в юмореске у Михаэля Екимова: «Иду я как-то из бани, морда красная такая…» Звездой станешь! Ой-ой-ой! - не могла остановиться Ленка, катаясь по пустырю у Козиного дома.
Рожа от ледяного снега и впрямь раскраснелась как помидор. Однако купание в сугробе меня как-то взбодрило. Успокоившись, мы зашли в подъезд, и я смело нажала на кнопку Козиного звонка.
- А Сани нет, ускакал уже, - сообщил нам открывший дверь парень приблизительно одного с нами возраста, впоследствии оказавшийся Козиным братом.
- Уже ускакал? - растерянно спросили мы и протянули шоколадку. - Вот, возьмите тогда для него! Ну, и сами поешьте тоже!
Огорченные, мы медленно спустились по лестнице и вышли в синий вечер.
- Ну и ладно, - махнув рукой, прервала молчание Ленка. - Зато будет повод еще раз позвонить!
И мы не спеша пошли по заснеженным улицам, а над нашими головами сияло миллиардами звезд такое бесконечно близкое и в то же время бесконечно далекое небо.