Проект № 184 "Поляна Новогодних сказок 2024"
В ОТБЛЕСКЕ ХРУСТАЛЯ
Двадцать четвёртого декабря Расул с друзьями сидел на берегу Каспийского моря, отмечая своё двадцатичетырёхлетие.
С одной стороны плескались волны, а с другой - вдали виднелись горы…
- Шашлык, Мамед, у тебя как всегда изумительный!
- Скажи мне дату своей свадьбы, и я вам такие шашлыки замариную…
- И вправду, Расул, ты жениться собираешься? Один в нашей компании остался.
- Так вы же всех невест разобрали, а мне не оставили, - отшучивался Расул, - а тебя, Мамед, ловлю на слове - шашлыки с тебя!
- Не переживай, и тебе невеста найдётся! Ты же теперь городским будешь! - Сказал Тимур, вспомнив, что их посёлку должны присвоить статус города.
Так они просидели с обеда и до позднего вечера. Пока Тимур не взглянул на часы и не вспомнил, что его сын без него не уснёт.
Они затушили угли в мангале и, сев в модную тогда машину «Жигули», направились в сторону родного посёлка.
Расула подвезли первым. Он снял с турника сумах и вошёл в дом как раз в тот момент, когда настенные деревянные часы пробили полночь.
В этот же момент сзади стола, на котором стояла хрустальная ладья, сделанная по его эскизу, вспыхнул огонь. Но это не так впечатлило Расула, как возникшее изображение.
Блеск хрусталя, переливаясь всеми цветами радуги, становился всё ярче и ярче, образуя очертания девушки. Изображение было вполне чётким и напоминало голограмму. Но в то время о голограммах ещё ничего не знали. Даже персональные компьютеры были не у всех.
Долго ли коротко, но изображение продержалось ровно 3 минуты. И исчезло вместе с огнём так же внезапно, как и появилось. За это время Расул успел разглядеть лицо девушки. В руках она держала что-то круглое - похожее на пяльца или руль автомобиля. И через него смотрела прямо на него, будто тоже пытаясь разглядеть Расула.
Как только изображение исчезло, Расул бросил, не расстилая сумах, который до сих пор держал в руках, на пол, схватил лист бумаги, карандаш и начал рисовать эскиз будущей вазы. Он работал на стекольном заводе, и уже несколько видов фужеров и ваз было создано по его эскизам.
Весь день Расул был под впечатлением увиденного. И так как всю ночь он провёл за эскизом, лёг спать пораньше. Но перед самым боем часов, возвещающим о полночи, Расул услышал хлопок. Он открыл глаза. Опять заиграли отблески хрусталя. И вновь появилась она. На этот раз незнакомка улыбалась ему, как будто тоже ждала этого момента и радовалась встрече.
Так продолжалось несколько ночей. И вот наступило тридцать первое декабря. Расул с друзьями провожал старый год в шашлычной у Мамеда.
Вдруг, взглянув на часы, увидел, что до полуночи осталось всего пять минут.
Он вскочил со стула, и не простившись с друзьями, выскочил на улицу.
А прибежав домой, увидел, что «голограмма» была уже там.
- Прости, дорогая, я чуть не опоздал, - вымолвил Расул, - посмотри какую вазу я сделал.
Не раздеваясь, Расул достал из коробки, лежавшей на полке возле стола, хрустальную вазу с филигранным переплетением нескольких слоев - бесцветного и цветного. Она сверкала разными цветами.
- Эта ваза ручной работы, и я вдохнул в неё немного своей души. Это тебе.
И он протянул вазу "голограмме". Незнакомка протянула руку. Другой рукой она продолжала держать предмет округлой формы, через который смотрела на него. И как только её рука коснулась вазы, Расула ослепила вспышка и он непроизвольно зажмурился. А когда открыл глаза, увидел, что находится в незнакомой комнате, продолжая держать вазу. С другой стороны вазу держала незнакомка.
В другой руке она держала круглое зеркало с плетением из тонкой верёвки вокруг него.
Они долго стояли в оцепенении, крепко держа вазу.
- Расул, - с трудом вымолвил он.
- Мадина, - прошептала она.
- Это тебе, - сказал Расул, подталкивая к ней вазу. - Где я?
- У меня дома, - оглядевшись ответила Мадина. - Ты настоящий?
- А какой же ещё? Самый что ни на есть настоящий. Только никак не могу понять, как и куда я попал?
- Ты сам-то откуда?
- Я из страны гор. Из посёлка Дагестанские Огни. Слышала о таком? Это недалеко от Каспийского моря. Однажды в наших краях произошло сильное землетрясение, почва потрескалась, а из этих самых трещин начал активно выходить газ. Он и загорался, поэтому местность с тех пор стала называться «Огненной долиной». Газ явился толчком для создания стекольного завода на котором я и работаю. Сейчас посёлок называется Дагестанскими огнями. Но скоро он станет городом!
- Нет, не слышала. То есть о Каспийском море слышала, но никогда его не видела. Мы тоже в Дагестане живём, только в горах. И я из нашего села никуда не выезжала. Двадцать четвертого декабря мне исполнилось восемнадцать, и отец объявил, что он дал слово отцу Ахмеда, что ровно через месяц состоится наша свадьба. Когда гости разошлись, я пришла сюда и стала плести макраме к этому зеркалу. Как вдруг в зеркале увидела тебя.
- Так вот через что ты смотрела на меня. А я принял его за руль автомобиля.
- Руль автомобиля, - засмеялась девушка, посмотрев на зеркало, - это скорее руль в иные миры или портал в иные города и селения. Ой, тебе же нельзя здесь находиться. Представляешь, что будет, если кто-нибудь войдёт? Сегодня никто не спит. Слышишь салюты? Ты сейчас осторожно выйдешь, повернешь направо, пройдёшь два дома и подождёшь меня на углу. Я оденусь и подойду.
- Надеюсь ты не исчезнешь, как только я выйду за дверь.
- Я тоже надеюсь, - шепотом ответила она.
Руслан вышел. Кругом были горы и сугробы снега.
- Одет я не по погоде, - подумал Расул. - Но хорошо, что хоть раздеться не успел. Куда бы я сейчас в домашней одежде?
Он дошёл до угла, и вскоре подошла Мадина.
- Снег. Он всегда мне напоминает детство. Только в детстве я видел такие сугробы - снежная баба, снежные крепости…
- Идем, я покажу наш Гуниб, у нас не только снежные крепости, но и остатки настоящей есть. А ещё у нас знаменитая беседка Шамиля, но это всё днём показывать надо.
- Гу-у-ни-иб? - протянул Расул, приложив правую руку ко лбу, - ну и занесло же меня…
- Уже первое число, а на двадцать четвёртое назначена свадьба. Я так не хочу выходить за Ахмеда.
- А за меня выйдешь?
Она покраснела и опустив глазки, тихонько произнесла: "Выйду".
- Куда это ты выйдешь? - Спросил, словно ниоткуда взявшийся парень, услышав только последнее слово. - Быстро иди домой!
- Кто ты такой, чтобы мне указывать?
- Я твой жених!
- Вот ещё! Лично я тебе такого согласия не давала!
- Достаточно того, что твой отец дал согласие моему отцу. Домой, я сказал!
И он схватил Мадину за локоть.
- Не трогай её, - вступился Расул и оттолкнул парня. Он уже понял, что это Ахмед.
Но Ахмед свистнул и на подмогу подбежало человек десять - таких же молодых парней, как и он, стоявших в стороне и наблюдавших за разборкой.
Расула окружили. Кого-то он оттолкнул. Удар сзади, и Расул оказался лицом в сугробе.
Он хотел быстро подняться, но ощутил, как сзади его схватили за руки и с силой завели их за спину. Он попытался вырваться, но почувствовал сильную боль в плече.
Расула подняли. И он оказался лицом к лицу с Ахмедом.
- Ахмед, набей ему морду! - Крикнул кто-то из тех, кто держал Расула сзади.
- Не смейте его трогать, - возмутилась Мадина.
- Махмуд, Наби, отведите её домой, а с него хватит - отец сказал к нему привести этого нахала.
И они повели Расула в дом Ахмеда.
По пути встретилось несколько снежных баб, и чем дольше они шли, тем больше воспоминаний детства всплывало в сознании Расула.
Его завели в дом. В небольшой светлой комнате на топчане, покрытом сумахом, в чёрной папахе, подкручивая ус, сидел крепкий мужчина лет пятидесяти. Аккуратная короткая черная бородка обрамляла лицо.
Рядом стоял небольшой столик с фигурными ножками, на котором возвышался самовар, несколько стаканов и пиала с колотым сахаром. Сзади на стене висел ковёр, а на боковой стене - старые детские рисунки.
- Магомед Расулович, мы привели его, - воскрикнул один из парней.
- Сопротивлялся, - добавил другой.
- Ну, покажите мне этого нахала, - произнёс аксакал. И, обращаясь к Расулу, добавил: Откуда ты взялся? Что-то раньше тебя здесь не видно было.
- Салам Алейкум, отец, - поздоровался Расул, как и принято в Дагестане. И оказывая уважение старшему, хотел немного наклониться. Но двое ребят крепко держа его, дёрнули назад.
- Да отпустите вы его, - сказал аксакал, - куда ему бежать, когда его такие джигиты окружают?
- Давно бы так, - сказал Расул, и поправил плечи, почувствовав, что его уже не держат.
- Как тебя зовут и откуда ты будешь?
- Вот уже Двадцать четыре года, как меня Расулом зовут. Из Юждага я. А вот как оказался не скажу - для самого загадка. Наверное, судьба. А вы бы хоть чаем сначала напоили, а потом уж расспрашивали. А то я тут у вас совсем продрог.
- Да-а, одежонка у тебя не совсем по погоде. Налейте ему стакан чаю, пусть согреется.
Стоя посреди комнаты, Расул пил чай и рассматривал детские рисунки с изображением деревьев, звезд, животных... На одной, крупными буквами над изображением людей детской рукой написано ПАПА, МАМА. Но больше всего его привлёк рисунок с изображением горы, на которой стоял мужчина с маленьким мальчиком, внизу речка, а между рекой и горой - вертолёт.
Расул перевёл взгляд на аксакала и внимательно посмотрел на него.
- Что нравятся? Это рисунки моих детей.
Вот этот со звёздами - младшего. И он кивнул в сторону Ахмеда.
А этот, который так тебя заинтересовал - старшего.
Расул медленно подошёл поближе и прочёл надпись в нижнем уголке: Расул, пять лет.
- Я помню этот день. Отец взял меня на гору, и я увидел вертолёт, который летел между рекой и горами. А ещё я помню, как закричал: «Папа, мы выше всех». И вскоре мы с мамой уехали. Мою маму зовут Зубаржат.
Аксакал закрыл глаза. Опустил голову и обхватил её руками. Потом медленно встав, сказал: «Да, так оно и было. Любишь Мадину?» И сам же ответил: «Ну конечно, раз из Юждага приехал». И обратившись к Ахмеду добавил: «Прости сынок, у тебя ещё всё впереди, а по закону я должен женить сначала старшего сына».
Двадцать четвёртого января, как и было запланировано, Мадина вышла замуж. Только не за младшего, а за старшего сына Магомеда Расуловича.