Про родителей
Читаю письмо Кафки к отцу. Кафка так ясно и отчётливо вызывает к жизни свои детские воспоминания -- глубину и одностороннесть его чувств к отцу, отношений с ним. И мне подумалось, может, так и начинаются наши воображения насчёт других людей? Когда ты мал и слаб, зависим от родителей, нет другого выхода, кроме как придумывать и дорисовывать их до таких людей, которых ты можешь принять. Отец Кафки, скорее всего, это письмо бы до конца не дочитал. А если б и дочитал, сказал бы "контра". Но тот человек, к которому Кафка пишет, -- тот человек, которого он так искусно препарирует, зная его вдоль и поперёк, его механизмы, реакции, привычки -- тот бы понял*. Как в детстве сказать: мои родители меня не любят? Не в смысле бьют/не кормят -- а просто не любят. Где смышлёному, наблюдательному ребёнку найти мудрость, чтобы понять: это смесь привычки, социальных обязательств, событий молодости, -- им нет дела до меня, я лишь один из символов этой ситуации? Это невозможно -- нет ни сил, ни знаний, чтобы принять такое положение дел. Поэтому ситуация достраивается до такой, которую можно принять. Глубина и интенсивность отношений Кафки с отцом такая же, как в безответной любви или в фанатичном увлечении предметом/явлением, -- там нет ничего, кроме самого человека, его страхов и влечений, отражённых, умноженных и наложенных на некий существующий образ.
---
* - ошибка здесь в том, что модель человека, построенная по внешним признакам, часто делает многие элементы характера сознательными. Например, Кафка пишет: отец перенёс много тягот в своём детстве, поэтому он так много работает и старается для своей семьи, чтобы мы не знали хлопот. Внешний наблюдатель, Кафка не может не сочувствовать прежним лишениям отца -- отец же их не помнит. Человек со шрамами или физическими увечиями модифицирован ими, но они его часть, а не отдельный элемент -- внешний же наблюдатель видит шрам или культю, и думает о ней отдельно.