Дела сердечные
Я дозрела. Дозрела рассказать вам о том, через что прошла моя семья за эти месяцы. Многие из вас помнят, что я писала о проблемах со здоровьем мамы и о требующейся операции на сердце, которая одним только звучанием при произношении этих слов врачом повисла в наших головах громким гулом. Мама долго не могла обследоваться, потому что мешали другие проблемы со здоровьем: пришлось залечивать язву, о которой мама не знала, так как никогда не могла пройти испытание гастроскопией, пока вопрос не встал ребром. Но все же мама добилась своего и прошла коронарографию, довольно малоприятную процедуру, которая показала, что действительно поражено два сосуда: один на 70%, второй на 30%. От стентирования мама оказалась осознанно, так как стент - временное решение, тогда как шунтирование - навсегда. Мама сказала, что не хочет переживать это снова и снова каждые 5-7-10 лет и лучше единожды сделает операцию. А операция на сердце - для меня это вскрытие при жизни. Я проводила маму в операционную, сидела под ней 5 часов, а в голове пульсировало: вскрытие, вскрытие, вскрытие...
Через 5 часов маму вывезли из операционной и я увидела ее еле открывающиеся глаза и поняла - все позади. Нет, все еще только начиналось, но вскрытие уже позади и мама его пережила. Мама - боец.
6 дней я жила в больнице, не отходя от нее. Невыносимо больно видеть самого близкого, молодого, активного человека таким слабым, когда он самостоятельно не может сделать ничего, даже попить воды. Когда он 4 дня ничего не ест, потому что еле живет. Но я не зря сказала, что мама боец. Это так и есть. Она быстро встала на ноги и окрепла. Сразу после больницы мы ее отвезли в санаторий, где она 21 день находилась на реабилитации и отдыхала, но после... После реабилитации начался ад. Бюрократическая система нашей страны делает все для того, чтобы каждый человек, мощный и немощный, понял, что расслабиться никто не даст, что ты здоров по определению, потому что болеть в нашей стране нельзя, у нас можно либо жить, либо умереть, потому что больным ты никому не нужен. Человеку после шунтирования полагается ГОД на реабилитацию. Да, его дают. Дают инвалидность 3 группы на год, после чего пересматривают дело и могут дать еще на год инвалидность 2 группы. Но... Из 5 будних дней в неделю мама 3-4 дня... в разъездах. Человек со вскрытой грудиной (кто не знает - ребра срастаются ДВА МЕСЯЦА) каждый день ездит: в поликлинику, в МСЭК (медико-социальную экспертизу, которая дает группу инвалидности), на работу с больничными листами, в ЖЕК, в соцстрах, в пенсионный фонд, в..., в..., в... Таких "в" у мамы - на каждый день недели. Ну почти на каждый. А ведь уже два месяца прошло. Маму прооперировали 12 июня. До сих пор катается, оформляет пенсию, что-то кому-то доказывает. А главное - феерическая халатность чиновников, которые огромную болтяру кладут на ваше самочувствие и ограниченные возможности, ведь у них ресурсов нет. Нет бумаги, нет бланков, нет копира. Дали в руки бланк - чеши в торговый центр и делай две копии, с копиями и бланком - назад, туда и сюда - две остановки пешком. Лето, жара, СЕРДЦЕ. Да поставьте вы у себя гребаный ксерокс и ПРОДАВАЙТЕ эти бланки, если у государства денег нет на бесплатный бланк для инвалида! Но не гоняйте этих инвалидов по раскаленному городу! Каждого, КАЖДОГО ведь гоняют за эти две бумажки!
Как я оформляла путевку - это отдельная история для отдельного поста. Как делали операцию, как ухаживали - тем более. Там в одну историю не уложишься. Сейчас самое главное, что мама идет на поправку, твердо стоит на ногах и уверенно смотрит в будущее. Буквально через пару месяцев после моей мамы срочной помощи в клинике Амосова потребовала мама еще одного хорошего человека - Дениса Лапина dennislapin. Я знаю, каково это - бороться за сердце своей матери, поэтому желаю огромного запаса силы и стойкости и Денису, и его маме, чтобы хватило не только пережить все эти проблемы, а и вспоминать их через 30 лет с улыбкой на устах и рассказывать правнукам. Еще одно... За те 6 дней и дальнейшую неделю институт Амосова стал мне как домом родным, в котором я просыпалась, жила и засыпала, зная, что проснусь и буду снова там. Я знаю как оно работает, кто там работает, за сколько они там работают, какое отделение на каком этаже лучше работает, как работает реанимация, аптеки в окрестностях и многое другое. Так вот, еще одно желание - никому из вас, никогда не почувствовать это заведение - домом. Никогда не знать как оно работает. Никогда не знать нужды в его помощи. Это заведение, бесспорно, хорошее, но храни вас господь от него.
Через 5 часов маму вывезли из операционной и я увидела ее еле открывающиеся глаза и поняла - все позади. Нет, все еще только начиналось, но вскрытие уже позади и мама его пережила. Мама - боец.
6 дней я жила в больнице, не отходя от нее. Невыносимо больно видеть самого близкого, молодого, активного человека таким слабым, когда он самостоятельно не может сделать ничего, даже попить воды. Когда он 4 дня ничего не ест, потому что еле живет. Но я не зря сказала, что мама боец. Это так и есть. Она быстро встала на ноги и окрепла. Сразу после больницы мы ее отвезли в санаторий, где она 21 день находилась на реабилитации и отдыхала, но после... После реабилитации начался ад. Бюрократическая система нашей страны делает все для того, чтобы каждый человек, мощный и немощный, понял, что расслабиться никто не даст, что ты здоров по определению, потому что болеть в нашей стране нельзя, у нас можно либо жить, либо умереть, потому что больным ты никому не нужен. Человеку после шунтирования полагается ГОД на реабилитацию. Да, его дают. Дают инвалидность 3 группы на год, после чего пересматривают дело и могут дать еще на год инвалидность 2 группы. Но... Из 5 будних дней в неделю мама 3-4 дня... в разъездах. Человек со вскрытой грудиной (кто не знает - ребра срастаются ДВА МЕСЯЦА) каждый день ездит: в поликлинику, в МСЭК (медико-социальную экспертизу, которая дает группу инвалидности), на работу с больничными листами, в ЖЕК, в соцстрах, в пенсионный фонд, в..., в..., в... Таких "в" у мамы - на каждый день недели. Ну почти на каждый. А ведь уже два месяца прошло. Маму прооперировали 12 июня. До сих пор катается, оформляет пенсию, что-то кому-то доказывает. А главное - феерическая халатность чиновников, которые огромную болтяру кладут на ваше самочувствие и ограниченные возможности, ведь у них ресурсов нет. Нет бумаги, нет бланков, нет копира. Дали в руки бланк - чеши в торговый центр и делай две копии, с копиями и бланком - назад, туда и сюда - две остановки пешком. Лето, жара, СЕРДЦЕ. Да поставьте вы у себя гребаный ксерокс и ПРОДАВАЙТЕ эти бланки, если у государства денег нет на бесплатный бланк для инвалида! Но не гоняйте этих инвалидов по раскаленному городу! Каждого, КАЖДОГО ведь гоняют за эти две бумажки!
Как я оформляла путевку - это отдельная история для отдельного поста. Как делали операцию, как ухаживали - тем более. Там в одну историю не уложишься. Сейчас самое главное, что мама идет на поправку, твердо стоит на ногах и уверенно смотрит в будущее. Буквально через пару месяцев после моей мамы срочной помощи в клинике Амосова потребовала мама еще одного хорошего человека - Дениса Лапина dennislapin. Я знаю, каково это - бороться за сердце своей матери, поэтому желаю огромного запаса силы и стойкости и Денису, и его маме, чтобы хватило не только пережить все эти проблемы, а и вспоминать их через 30 лет с улыбкой на устах и рассказывать правнукам. Еще одно... За те 6 дней и дальнейшую неделю институт Амосова стал мне как домом родным, в котором я просыпалась, жила и засыпала, зная, что проснусь и буду снова там. Я знаю как оно работает, кто там работает, за сколько они там работают, какое отделение на каком этаже лучше работает, как работает реанимация, аптеки в окрестностях и многое другое. Так вот, еще одно желание - никому из вас, никогда не почувствовать это заведение - домом. Никогда не знать как оно работает. Никогда не знать нужды в его помощи. Это заведение, бесспорно, хорошее, но храни вас господь от него.