Домбровский. Хранитель древностей.
Такие довольно бессвязные мысли были у меня сразу после перечитывания (разве что чуть подправила).
Помню, что эту книгу («Хранитель древностей») я прочла еще подростком и тогда просто мечтала достать «Факультет ненужных вещей» - а негде было…
И совершенно влюбилась в его описание Алма-Аты, вот сейчас перечитываю - и снова мысленно в этом невероятном городе…
И, как тогда, при перечитывании опять появилось огромное желание увидеть этот город своими глазами, но как можно увидеть прошлое?
Зато сейчас, когда есть интернет, я наконец-то могу увидеть хотя бы фотографии тех зданий, о которых он пишет - деревянного собора, например - я по книге его совсем иным представляла)
Самое ценное в этой книге для меня - именно описания: такие яркие, выразительные, даже если это «историческая справка»)
Как он восхищается городом, садами, творениями Хлудова и Зенкова, как все это живо и ярко встает перед глазами! вообще все, что касается истории, природы и искусства, великолепно у Домбровского, по-моему)
Хочется цитировать и цитировать:
«А сам пошел по берегу смотреть валуны. Здесь их было превеликое множество, как будто целое стадо - красных, зеленых, синих, аспидно-черных - приковыляло сюда с гор и, добравшись до песка, застыло в разных позах: кто повалился на бок, кто заполз под кусток, кто по колено зашел в реку, подставляя горбатую спину солнцу и ледяным брызгам. Один самый длинный черный валун с узкой хищной мордой поднялся на дыбы и замер так в нелепой позе, похожий на только что вылезшего из берлоги перезимовавшего медведя».
«Это действительно почти невероятное яблоко - огромное, блестящее, ярко-красное. Когда я
впервые увидел его, то не поверил своим глазам. Оно лежало на черном жестяном подносе, исписанном огромными трактирными розами, и розы не казались уже огромными, яблок было всего три, но они занимали весь поднос - лучистые, лакированные, как ярмарочные матрешки, расписанные мазками, пятнами, какими-то вихрями света и зелени. Они были так хороши, что я побоялся их тронуть. А вечером я все-таки разломил одно. Оно сухо треснуло, едва я прикоснулся к нему, и мне в лицо брызнул искристый, игольчатый сок. Я поднес половину яблока к лампе, и оно вдруг сверкнуло, как кремень, льдистыми кристаллами и хрусталиками, - кусок какой-то благородной породы - не мрамор, не алебастр, а что-то совсем другое - легкое, хрусткое, звонкое, не мертвое, а живое лежало у меня на ладони».
«Вот, например, гравюра в одном из томов Бюффона - птица-носорог. Она чудовищна, огромна, зловеща - этакий тропический черный рогатый ворон. Художник был скрупулезен, он ничего не упустил. Его карандаш и резец доходили только-только до определенного предела и останавливались на нем; но чувствуется, как хотелось ему пририсовать этому дьяволу еще второй рог, сделать его клюв крючковатым, как нос у ведьмы, а ногти когтистыми, вообще намекнуть как-нибудь, что тут и до черта не так уже далеко».
«И другая гравюра - гриф. Смотришь и понимаешь, что художник рисовал птицу, а вспоминал-то дракона. И размах дьявольских крыльев, и перья, похожие на чешую, и стальные когти, и змеевидная, морщинистая шея гада - все, все ясно выдает мысль художника. Он понимал, что гриф вышел из рук создателя не совсем таким, каким был задуман, что не все намеки в нем расшифрованы, не все дожато, додумано до конца. И будь, например, Господом-Богом он, художник, все брошенное мимоходом было бы доведено до полной ясности. Дракон был бы драконом, а черт - чертом. Но над художником стоит ученый, и мысль о всей этой дьявольщине только чуть-чуть сквозит в точных, уверенных линиях его карандаша».
А если касаться все же сюжетной стороны, то атмосфера в книге напоминает «Утомленных солнцем» Михалкова (все-таки события одного времени) - то же постоянное тревожное ожидание подспудное…
И не то чтобы прямой страх, нет этих в лоб «ужасов тоталитаризма», а скорее (вот даже не могу подобрать эпитетов) такое странное ощущение у главного героя постепенного нарастания абсурдно-кошмарного сна наяву - но не как у Кафки, нет!
Тут все на фоне живой, настоящей жизни, чуть-чуть с иронией, но так метко описанных персонажей, а «приключенческие» (как же, как же - поиск сокровищ!), научно-исследовательские и прочие события тесно сплетаются с этим ощущением…
Ну вот словно охота за всеми ведется исподтишка - и неясно, кто следующий попадет в эти ловушки, кто запутается в расставленных повсюду сетях, кто доверится случайно замаскированному охотнику…