Bloodborne: старый охотник борозды не портит
Практика DLC внушает уныние. Продавать стакан семечек в течение нескольких лет, заворачивая каждую семечку в отдельную упаковку по цене стакана - удовольствие не для слабонервных. Древние предвидели подобные безобразия и пытались подать нам знаки. Помните? Иисус за продажу дополнительного контента изгонял торговцев их храма. Моисей в отчаянии разбивал скрижали с Season Pass’ом о голову золотого тельца. А Пётр, скачав три дополнения и услышав петушиный крик (и выйдя), плакал горько. Мы не заметили предостережений и сдались тьме. К счастью, на нашей стороне диалектика - и в самой тёмной ночи сияют самые ясные звёзды.
Такие, как Старые охотники - последняя нерассказанная глава Bloodborne. Редкий пример того, как надо делать дополнения и как почти никто почти никогда не делает.
Кошмар DLC традиционно приходит к нам в двух ипостасях. Либо игра выставляется на продажу в образе зачаточного полуфабриката (разумеется, за полную стоимость), и впоследствии мы, роняя слёзы умиления, ловим недостающие звенья по схеме «купи четыре пирожка и собери котёнка». Либо гуманный вариант: более-менее законченной истории полагается (как баян - козе) пара бессмысленных расширений, каждое из которых дискретно и продаётся по частям: эта долька для PvP, эта долька для сюжета, эта долька для галочки. Из Старых охотников обе недобросовестных ипостаси беспощадно вытравлены. Все нововведения здесь собраны воедино (изначально предполагалось выпустить два дополнения, но Миядзаки, искренний человек и художник, на корню пресёк это мракобесие): сценарий, свежие декорации, откровенные боссы, обновленный арсенал хитроумных устройств, развлечения для дуэлянтов - никто не забыт, ничто не забыто. Старые охотники одновременно и продолжают историю оригинальной игры, деликатно встраиваясь в неё, и оказываются полноценным самостоятельным приключением, романом в романе.
События начинаются сразу после того, как косулеподобная послушница Амелия - гений чистого гротеска - падает, сражённая, на пол Кафедрального Собора, и над Ярнамом восходит бледная луна. Подобрав на ступенях Германова особняка Глаз Упившегося Кровью Охотника (предмет, сами понимаете, в быту незаменимый), наш герой, очертя голову, бросается в объятия малой Амигдалы. Если вы вдруг сейчас ринулись (очертя голову) гуглить слово «амигдала», то знайте: вас сразу переадресуют к миндалевидному телу головного мозга - и это, чёрт возьми, неспроста!
Раньше объятия этой мохноногой красавицы моментально свели бы храбреца с ума насмерть: выражаясь метафорой старины Говарда Филлиппса, в Бладборне шкала безумия заполняется «уж даже не в прогрессии арифметической, но в геометрической»! Однако теперь всё будет иначе, ведь отныне в карманце мы теребим, как Фродо - кольцо, Сочное Око Кровяного Алкоголика. То самое, что валялось на лестнице. Оно помогает превозмочь. Вместо ментального убиения, малая Амигдала бережно переносит героя в Охотничий Кошмар - и тут вы понимаете, что лучше было бы сойти с ума сразу, ибо этот Кошмар прекрасен. Как сюжетно, так и геймплейно он выстроен с таким пристальным тщанием, с таким вкусом и мастерством, что остаётся лишь причмокивать.
Фабула Бладборна отличается свойственной готическому жанру туманностью; при глубочайшем в своей мифопоэтике лоре, очень многое она оставляет игроку на домыслить. В этом отношении фабула Старых Охотников умудряется выступить двояко. С одной стороны, она заполняет лакуны оригинального повествования, отвечает на висевшие в воздухе вопросы и показывает лица (жуткие, трансцендентные рыла!) тех благородных героев, о которых мы знали лишь понаслышке, зачитываясь описанием орудий охоты в инвентаре. Помните Людвига, первого охотника Церкви Исцеления, героя легенд, чьим святым мечом в лопатоподобных ножнах нам доводилось размахивать в оригинальном Бладборне? Мы встретимся с ним лично, там, где берут начало багровые реки. И если основной клир Исцеления, как мы знаем, имеет тенденцию превращаться в парнокопытных особей (Амелия, Церковное Чудовище), то Людвиг - воцерковленный воин - явно тяготеет к непарнокопытным. Его глас, исторгаемый из громадной и перекошенной головы жеребца, звучит мягко и заботливо, в нём слышится стариковская печаль об упущенном и неосвоенном, о погибших младших товарищах и, возможно, об оставленном на плите молоке. В нём есть что-то от лермонтовского Максима Максимыча и от старого князя Николая Болконского, только тронутого Альцгеймером.
С другой стороны, новая история лишь гуще напускает тумана, показывает совершенно новые места и вводит новые лица, лелея изначальную атмосферу тайны. Помните леди Марию, изысканно-бледную аристократку Кайнхёрста, учившуюся охоте у самого Германа и скрывающую ужасный секрет? Разумеется, не помните! Раньше про неё не упоминалось вообще. В Старых Охотниках же эта дама - фигура ключевая. Несчастные гидроцефальные пациенты Исследовательского зала, безутешно слоняясь по змеящимся лестницам, постоянно повторяют её имя сквозь пелену бинтов. Они хотели украсить свои головы новыми глазами, как Праздная Паучиха Ром, чтобы узреть космос, но что-то пошло не так - и теперь они умоляют леди Марию помочь им. Но она не поможет. Она вечно сидит в Астральной Часовой Башне и стережёт свой восхитительно страшный секрет.
На пути к нему нам будет невероятно хорошо. Новые монструозные образы, порождённые совсем неленивой дизайнерской мыслью, подстать прежним - художественно точны и тактически внезапны. Я не перестаю удивляться и ликовать: как всё же здорово в Бладборне расставлены противники, как продумана логистика, как всё удобно и увлекательно. Получается чрезвычайно объёмная, живая картина мира безо всяких поясняющих диалогов и хрестоматийных пособий. В Охотничьем Кошмаре на нашем пути встают и другие многочисленные охотники. Они ведомы искусственным интеллектом, но бесконечно коварны и разнообразны в своей несносности. Прыгают с пьяным хрипом на голову, выныривают из подворотен, и вечно норовят отпрянуть. Ну знаете, как у Гомера: «Гектор отпрянул и гибели черной избегнул.» Ты его - тюк механизмом, а он - прыг в сторону и отпрянул! Поэтому иногда имеет смысл стравливать охотников и чудовищ между собой и лишь потом вступать в битву. Чтобы было меньше шансов отпрянуть. Как и прежде, в любой схватке ключевую роль играет не цифи́рная мощь персонажа, а качества игрока: мастерство фехтования, ориентирование на местности и навыки тактической стрельбы. Можно вкачать множество уровней, но без должной сноровки и аналитического подхода победы не одержать. К вящему удовольствию Старые охотники щеголяют расширенным боевым арсеналом с самыми невообразимыми образцами. Товарищи сетовали мне, что в прошлом своём опусе о Бладборне я совершенно забыл упомянуть оружие, с которым прошёл, практически сроднившись, подавляющую часть игры. Навёрстываю сие досадное упущение: мой абсолютный фаворит среди Trick Weapons - Резная Трость. Изящная, универсальная, многофункциональная, телескопическая, эффективная и в узких коридорах, и на пространных площадях - в общем, ни дать ни взять хит продаж для телемагазина на диване.
Старые же охотники с места в карьер настойчиво соблазняют попробовать что-нибудь новенькое. Теперь здесь есть искусно поеденная ржавчиной рукастая палица по имени Кровопускатель, превращающаяся в по-анимешному циклопический моргенштерн на древке. А ещё ампутированная конечность пресловутой Амигдалы, которая в процессе атаки конвульсивно вздрагивает как «ножка-ножка, попляши», хаотично поражая противников вокруг. А ещё колоссальный реактивный молот, похожий на оружие Нолта Маркуса из Vampire Hunter D или на ракетный чекан Идо из Battle Angel Alita. Но больше прочих мне понравилась - опять же до мозга костей вся из себя викторианская - циркулярная пила с механическим приводом. Как и тросточка, она оказалась чертовски разнообразной в предлагаемых опциях, варьирующихся от рациональных и практичных до чисто фановых и развлекательных, вроде лобовой яростной атаки в стиле первого Дума. И какой дизайн!
А для левой руки (которая, во многих отношениях, вовсе не жалкое подобие руки правой, а наоборот - неожиданный аргумент в сражении) у нас теперь есть пулемёт Гатлинга. Да, пулемёт Гатлинга для одной руки, что такого. У нас тут, в конце концов, фантасмагорическое сновидение, а не тщетные потуги на реализм. А ещё есть затейливый щит из голубого хрусталя, в стиле ампир, с вензелями, способный отражать бо́льшую часть мистических атак. Перечислять дивные изобретения можно бесконечно, как и прочие достоинства игры. Вот даже не вдаваясь в детали. Скажем, сам принцип, по которому Старые охотники «вплетены» в основную игру. Блуждая по Охотничьему Кошмару, можно в любой момент прерваться и вернуться в Ярнам, к генеральной сюжетной линии. Или замкнуться в себе и уйти фармить в подземелья Чаши (даже это механистическое развлечение в Бладборне получилось приятным и увлекательным). А потом обратно. А можно (мой случай) испить DLC от начала и до конца, как цельную главу. Удивительно, как игра, призванная испытать твои нервы, ловкость пальцев и силу духа, делает всё для удобства и комфорта. С другой стороны, ничего удивительного: так и должна поступать любая хорошая игра.
Прошло уже несколько месяцев, как я закончил Старых охотников, но до сих пор иногда ночью, в тщетных попытках уснуть, я выхватываю из памяти те места. Не нарочно. Они сами выхватываются. В тусклом зеленоватом сумраке - лестничный пролёт Исследовательского зала и ждущий за углом колченогий великан в больничной пижаме, вооружённый изысканной капельницей; или сумбурное скопище домиков с по-кэрроловски неправильной геометрией на берегу багряного ручья. Всё это приходит таким отчётливым, как в детстве, когда воображение ещё не пресыщено штампами, и провоцирует живейший восторг. Даже несмотря на то, что лучше бы, конечно, поспать.
Последняя игровая локация Старых Охотников поистине кульминационна. Не думаю, что будет красиво с моей стороны смаковать её животрепещущие подробности: их нужно всенепременно испробовать самостоятельно. Всё самое ценное и хорошее, что придумал и записал Лавкрафт, сосредоточено здесь. Вдобавок - вознесено на принципиально иную высоту. Не потому, что Говард Филлипс был не самым выдающимся мастером слова, а рукастые дизайнеры From Sofware дьявольски здорово передали его тексты в картинке. Дело тут в другом. Ужас Лавкрафта преисполнен депрессии, обречённости и страха перед неведомым. В этом смысле, всё его творчество пронизывает пусть местами и неявная, но весьма нездоровая ненависть к чужому. К сожалению, мистика очень часто идёт рука об руку с ксенофобией (Трейтий Рейх тому хороший пример), в виду их обеих - мистики и ксенофобии - архаичной, неразвитой природы. В атмосфере же Бладборна (в особенности вот этой самой пресловутой последней локации, о которой я еле сдерживаюсь, чтобы вам не разболтать) - наоборот: при всём страхе, при всём ужасе в ней присутствует потрясающая притягательность неизведанного. Очарование смертоносного космоса, зов далёких звёзд, гармония хаоса, красота невиданных форм. Не отвращение, а жажда узнать, стремление погрузиться. Более того, неудачные эксперименты Биргенверта и все эти преображённые в монстров учёные вызывают не презрение, а сожаление - как персонажи, например, Мёртвых душ. И чудесным образом Старые охотники, со всем своим извращённым анатомическим карнавалом и гигеровским угаром, оказываются намного живее и человечнее, чем большинство произведений жанра. Чтобы так суметь, нужно как минимум стоять выше навязчивых трендов современной игровой индустрии и делать то, что действительно будоражит, чего не делать не можешь.
Спасибо, что сумели.
Такие, как Старые охотники - последняя нерассказанная глава Bloodborne. Редкий пример того, как надо делать дополнения и как почти никто почти никогда не делает.
Кошмар DLC традиционно приходит к нам в двух ипостасях. Либо игра выставляется на продажу в образе зачаточного полуфабриката (разумеется, за полную стоимость), и впоследствии мы, роняя слёзы умиления, ловим недостающие звенья по схеме «купи четыре пирожка и собери котёнка». Либо гуманный вариант: более-менее законченной истории полагается (как баян - козе) пара бессмысленных расширений, каждое из которых дискретно и продаётся по частям: эта долька для PvP, эта долька для сюжета, эта долька для галочки. Из Старых охотников обе недобросовестных ипостаси беспощадно вытравлены. Все нововведения здесь собраны воедино (изначально предполагалось выпустить два дополнения, но Миядзаки, искренний человек и художник, на корню пресёк это мракобесие): сценарий, свежие декорации, откровенные боссы, обновленный арсенал хитроумных устройств, развлечения для дуэлянтов - никто не забыт, ничто не забыто. Старые охотники одновременно и продолжают историю оригинальной игры, деликатно встраиваясь в неё, и оказываются полноценным самостоятельным приключением, романом в романе.
События начинаются сразу после того, как косулеподобная послушница Амелия - гений чистого гротеска - падает, сражённая, на пол Кафедрального Собора, и над Ярнамом восходит бледная луна. Подобрав на ступенях Германова особняка Глаз Упившегося Кровью Охотника (предмет, сами понимаете, в быту незаменимый), наш герой, очертя голову, бросается в объятия малой Амигдалы. Если вы вдруг сейчас ринулись (очертя голову) гуглить слово «амигдала», то знайте: вас сразу переадресуют к миндалевидному телу головного мозга - и это, чёрт возьми, неспроста!
Раньше объятия этой мохноногой красавицы моментально свели бы храбреца с ума насмерть: выражаясь метафорой старины Говарда Филлиппса, в Бладборне шкала безумия заполняется «уж даже не в прогрессии арифметической, но в геометрической»! Однако теперь всё будет иначе, ведь отныне в карманце мы теребим, как Фродо - кольцо, Сочное Око Кровяного Алкоголика. То самое, что валялось на лестнице. Оно помогает превозмочь. Вместо ментального убиения, малая Амигдала бережно переносит героя в Охотничий Кошмар - и тут вы понимаете, что лучше было бы сойти с ума сразу, ибо этот Кошмар прекрасен. Как сюжетно, так и геймплейно он выстроен с таким пристальным тщанием, с таким вкусом и мастерством, что остаётся лишь причмокивать.
Фабула Бладборна отличается свойственной готическому жанру туманностью; при глубочайшем в своей мифопоэтике лоре, очень многое она оставляет игроку на домыслить. В этом отношении фабула Старых Охотников умудряется выступить двояко. С одной стороны, она заполняет лакуны оригинального повествования, отвечает на висевшие в воздухе вопросы и показывает лица (жуткие, трансцендентные рыла!) тех благородных героев, о которых мы знали лишь понаслышке, зачитываясь описанием орудий охоты в инвентаре. Помните Людвига, первого охотника Церкви Исцеления, героя легенд, чьим святым мечом в лопатоподобных ножнах нам доводилось размахивать в оригинальном Бладборне? Мы встретимся с ним лично, там, где берут начало багровые реки. И если основной клир Исцеления, как мы знаем, имеет тенденцию превращаться в парнокопытных особей (Амелия, Церковное Чудовище), то Людвиг - воцерковленный воин - явно тяготеет к непарнокопытным. Его глас, исторгаемый из громадной и перекошенной головы жеребца, звучит мягко и заботливо, в нём слышится стариковская печаль об упущенном и неосвоенном, о погибших младших товарищах и, возможно, об оставленном на плите молоке. В нём есть что-то от лермонтовского Максима Максимыча и от старого князя Николая Болконского, только тронутого Альцгеймером.
С другой стороны, новая история лишь гуще напускает тумана, показывает совершенно новые места и вводит новые лица, лелея изначальную атмосферу тайны. Помните леди Марию, изысканно-бледную аристократку Кайнхёрста, учившуюся охоте у самого Германа и скрывающую ужасный секрет? Разумеется, не помните! Раньше про неё не упоминалось вообще. В Старых Охотниках же эта дама - фигура ключевая. Несчастные гидроцефальные пациенты Исследовательского зала, безутешно слоняясь по змеящимся лестницам, постоянно повторяют её имя сквозь пелену бинтов. Они хотели украсить свои головы новыми глазами, как Праздная Паучиха Ром, чтобы узреть космос, но что-то пошло не так - и теперь они умоляют леди Марию помочь им. Но она не поможет. Она вечно сидит в Астральной Часовой Башне и стережёт свой восхитительно страшный секрет.
На пути к нему нам будет невероятно хорошо. Новые монструозные образы, порождённые совсем неленивой дизайнерской мыслью, подстать прежним - художественно точны и тактически внезапны. Я не перестаю удивляться и ликовать: как всё же здорово в Бладборне расставлены противники, как продумана логистика, как всё удобно и увлекательно. Получается чрезвычайно объёмная, живая картина мира безо всяких поясняющих диалогов и хрестоматийных пособий. В Охотничьем Кошмаре на нашем пути встают и другие многочисленные охотники. Они ведомы искусственным интеллектом, но бесконечно коварны и разнообразны в своей несносности. Прыгают с пьяным хрипом на голову, выныривают из подворотен, и вечно норовят отпрянуть. Ну знаете, как у Гомера: «Гектор отпрянул и гибели черной избегнул.» Ты его - тюк механизмом, а он - прыг в сторону и отпрянул! Поэтому иногда имеет смысл стравливать охотников и чудовищ между собой и лишь потом вступать в битву. Чтобы было меньше шансов отпрянуть. Как и прежде, в любой схватке ключевую роль играет не цифи́рная мощь персонажа, а качества игрока: мастерство фехтования, ориентирование на местности и навыки тактической стрельбы. Можно вкачать множество уровней, но без должной сноровки и аналитического подхода победы не одержать. К вящему удовольствию Старые охотники щеголяют расширенным боевым арсеналом с самыми невообразимыми образцами. Товарищи сетовали мне, что в прошлом своём опусе о Бладборне я совершенно забыл упомянуть оружие, с которым прошёл, практически сроднившись, подавляющую часть игры. Навёрстываю сие досадное упущение: мой абсолютный фаворит среди Trick Weapons - Резная Трость. Изящная, универсальная, многофункциональная, телескопическая, эффективная и в узких коридорах, и на пространных площадях - в общем, ни дать ни взять хит продаж для телемагазина на диване.
Старые же охотники с места в карьер настойчиво соблазняют попробовать что-нибудь новенькое. Теперь здесь есть искусно поеденная ржавчиной рукастая палица по имени Кровопускатель, превращающаяся в по-анимешному циклопический моргенштерн на древке. А ещё ампутированная конечность пресловутой Амигдалы, которая в процессе атаки конвульсивно вздрагивает как «ножка-ножка, попляши», хаотично поражая противников вокруг. А ещё колоссальный реактивный молот, похожий на оружие Нолта Маркуса из Vampire Hunter D или на ракетный чекан Идо из Battle Angel Alita. Но больше прочих мне понравилась - опять же до мозга костей вся из себя викторианская - циркулярная пила с механическим приводом. Как и тросточка, она оказалась чертовски разнообразной в предлагаемых опциях, варьирующихся от рациональных и практичных до чисто фановых и развлекательных, вроде лобовой яростной атаки в стиле первого Дума. И какой дизайн!
А для левой руки (которая, во многих отношениях, вовсе не жалкое подобие руки правой, а наоборот - неожиданный аргумент в сражении) у нас теперь есть пулемёт Гатлинга. Да, пулемёт Гатлинга для одной руки, что такого. У нас тут, в конце концов, фантасмагорическое сновидение, а не тщетные потуги на реализм. А ещё есть затейливый щит из голубого хрусталя, в стиле ампир, с вензелями, способный отражать бо́льшую часть мистических атак. Перечислять дивные изобретения можно бесконечно, как и прочие достоинства игры. Вот даже не вдаваясь в детали. Скажем, сам принцип, по которому Старые охотники «вплетены» в основную игру. Блуждая по Охотничьему Кошмару, можно в любой момент прерваться и вернуться в Ярнам, к генеральной сюжетной линии. Или замкнуться в себе и уйти фармить в подземелья Чаши (даже это механистическое развлечение в Бладборне получилось приятным и увлекательным). А потом обратно. А можно (мой случай) испить DLC от начала и до конца, как цельную главу. Удивительно, как игра, призванная испытать твои нервы, ловкость пальцев и силу духа, делает всё для удобства и комфорта. С другой стороны, ничего удивительного: так и должна поступать любая хорошая игра.
Прошло уже несколько месяцев, как я закончил Старых охотников, но до сих пор иногда ночью, в тщетных попытках уснуть, я выхватываю из памяти те места. Не нарочно. Они сами выхватываются. В тусклом зеленоватом сумраке - лестничный пролёт Исследовательского зала и ждущий за углом колченогий великан в больничной пижаме, вооружённый изысканной капельницей; или сумбурное скопище домиков с по-кэрроловски неправильной геометрией на берегу багряного ручья. Всё это приходит таким отчётливым, как в детстве, когда воображение ещё не пресыщено штампами, и провоцирует живейший восторг. Даже несмотря на то, что лучше бы, конечно, поспать.
Последняя игровая локация Старых Охотников поистине кульминационна. Не думаю, что будет красиво с моей стороны смаковать её животрепещущие подробности: их нужно всенепременно испробовать самостоятельно. Всё самое ценное и хорошее, что придумал и записал Лавкрафт, сосредоточено здесь. Вдобавок - вознесено на принципиально иную высоту. Не потому, что Говард Филлипс был не самым выдающимся мастером слова, а рукастые дизайнеры From Sofware дьявольски здорово передали его тексты в картинке. Дело тут в другом. Ужас Лавкрафта преисполнен депрессии, обречённости и страха перед неведомым. В этом смысле, всё его творчество пронизывает пусть местами и неявная, но весьма нездоровая ненависть к чужому. К сожалению, мистика очень часто идёт рука об руку с ксенофобией (Трейтий Рейх тому хороший пример), в виду их обеих - мистики и ксенофобии - архаичной, неразвитой природы. В атмосфере же Бладборна (в особенности вот этой самой пресловутой последней локации, о которой я еле сдерживаюсь, чтобы вам не разболтать) - наоборот: при всём страхе, при всём ужасе в ней присутствует потрясающая притягательность неизведанного. Очарование смертоносного космоса, зов далёких звёзд, гармония хаоса, красота невиданных форм. Не отвращение, а жажда узнать, стремление погрузиться. Более того, неудачные эксперименты Биргенверта и все эти преображённые в монстров учёные вызывают не презрение, а сожаление - как персонажи, например, Мёртвых душ. И чудесным образом Старые охотники, со всем своим извращённым анатомическим карнавалом и гигеровским угаром, оказываются намного живее и человечнее, чем большинство произведений жанра. Чтобы так суметь, нужно как минимум стоять выше навязчивых трендов современной игровой индустрии и делать то, что действительно будоражит, чего не делать не можешь.
Спасибо, что сумели.