(no subject)
Скифу. Просто потому что )))
- И не просите!
Прелестная как летний день эльфийка замахала руками, словно эти двое, сидевшие за пустым столом - ее рыжеволосая землячка с упрямо сжатыми губами и крепкий человек зрелых лет, в единственном глазу которого явственно читалась растерянность - были докучливыми осами, посягнувшими на ее варенье.
Варенье же несносно благоухало. Ну, то есть так, что совсем невозможно было вдыхать этот запах - густой и в то же время нежный, где было немного меда, немного цветов, немного ванили и еще чего-то кисло-сладкого... Безумие какое-то, но не сглатывать слюну не выходило.
- Разве я мало отдала на благо общего дела? - эльфийка, между тем, перестала махать руками и взялась за деревянную лопатку, истово помешивая розовое пряное варево. - Еще щепотку гвоздики... Разве мало? В Запределье... В ваших, кстати, отрядах!..
Раскрасневшись, она ткнула пальцем в сторону рыжей.
- Я преследовала наших несчастных обезумевших братьев до самого последнего их бастиона. Да, сударыня, я была в Крепости бурь и была там одной из первых. И Паталеон, и Солариан... Ну что вы морщитесь, а? Когда-то мы все сидели в одних и тех же ложах нашего прекрасного театра, слушали одну и ту же дивную музыку, были приняты в одних и тех же домах. И что? Это нисколько не помешало им выбрать свою сторону, а мне - выполнить свой долг.
В подтверждение своих слов она яростно тряхнула головой, и капризная белокурая прядка вынырнула из-под кружевной наколки, метнулась туда-сюда.
- Ух-х...
Лопатка снова нырнула в медный сияющий таз, извлекла легкий волосок, спланировавший в варенье, гневно дернулась, пытаясь сбросить накрепко прилипшего нарушителя, покорно подставила бока под струю воды из кувшина и наконец, словно обессилев, улеглась на поддон. А эльфийка бросилась от таза с вареньем к плотно закрытой кастрюльке, гревшейся под окном на слабом огне жаровни, сорвала крышку. Огонь разгорелся вмиг, и из кастрюльки... Нет, ничего не убежало, не расплескалось, но по небольшой, чистенькой кухоньке разлился аромат странногрибного соуса, да такой, что оба посетителя облизнулись совершенно непроизвольно.
- Так... Имбирь, тимьян, два бутона златолиста, - повариха отточенными движениями вкидывала в кастрюльку специи. - В Нордсколе... В Нордсколе мы мерзли без вас, уважаемые. Вы оставались тут, в Восточных королевствах. Но это ничего, ничего. В конце концов, Цитадель была только одна, на всех все равно не хватило бы. Хотя должна заметить, многим хватило с лихвой и до конца.
Она погрузила половник в кастрюльку с кипящим соусом и, зачерпнув, казалось, на глазок, слила жижу в толстостенную матовую склянку, которая однако наполнилась под самое горлышко и вмиг была заткнута пробкой.
Одноглазый вздохнул. Не от раскаяния, нет. Он вдовел давно, и запахи этой уютной кухни щекотали не только нос, но и нервы, заставляя размечтаться о чем-то эдаком, но определенно приятном. Даже непрошенная мысль о том, что виртуозно разливающая соус по склянкам очаровательная эльфийка вполне может оказаться и постарше его самого, мечтаний не разогнала. Напротив. Женщины - они же как... Как вино. С годами... Хотя не с годами - с опытом!.. приобретают неповторимый вкус. Особенно эльфийские. Особенно умеющие так готовить.
- Родня моя, как и ваша, вся кончилась, И не только Плеть, не только жажда тому причиной. Каково смотреть в глаза единственного племянника, позеленевшие не от того, что он сох изнутри, готовый на все, на любую мерзость, лишь бы утолить проклятую жажду. А от того, что он сам - сам! - выбрал путь чернокнижия! Где были все ваши проповедники, провозвестники, праведники и учителя, а? "Тетя, ну ведь кому-то же надо это изучать - чтобы знать, чтобы использовать, если придется"!..
Прекрасная кулинарка, только что весьма похоже изобразившая ломкий юношеский тенорок, шмыгнула носом и снова обернулась к варенью, ухватившись за лопатку - как за щит. Или меч.
- У меня нет ничего - кроме моего дома, моего искусства и моих покупателей, - вдруг печально сказала она и тут же снова взвилась. - Я устала! Забыла! Разучилась! Я не хочу снова в седло, которое, к тому же, как справедливо заметил один мудрый человек, натирает!
Взмах лопаткой, и мужчина, не успев покраснеть от явленной воображением картины, взвыл, схватился за уцелевший - уцелевший ли? - глаз. Огромная густая розовая капля огненного варенья с крошками лепестков продавилась сквозь загрубевшие пальцы, не причинив, впрочем, еще большего ущерба.
Лопатка не долетела до пола, а сжатый накрепко кулачок эльфийки уже окутало золотистое сияние. Оно росло, теплело на глазах. Когда же кулачок разжался, сияние вспорхнуло с него и еще одной прозрачной, только медовой на этот раз, каплей стекло по лицу одноглазого. И болезненная краснота, захватившая глазницу и щеку, и растущий на глазах, наполняющийся лимфой волдырь исчезли вмиг, словно и не было их.
Все трое замерли, недоверчиво глядя друг на друга.
- Леди, - одноглазый тяжело вздохнул, прощаясь с уютными мечтаниями, которые, к счастью, не успели пока оформиться ни во что более или менее внятное. - Леди, что вы ни говорите, ваше место в триумвирате ордена. Никто другой не достоин этого места более вас. Серебряная длань ждет.