Альбус Дамблдор о "Волшебнике и подпрыгивающем горшке"
Старый добрый волшебник решил преподать своему жестокосердому сыну урок, дав испробовать невзгоды маггловской жизни. У юного волшебника просыпается сознательность, и он решает использовать свою магию для пользы своих соседей-неволшебников. Простая согревающая сердце мораль, подумал бы кто-то - и в этом случае оказался бы наивным простофилей. Про-маггловская история, демонстрирующая магическое превосходство магглолюбивого отца над магглоненавистником-сыном? Остается лишь удивляться, как некоторые копии этой сказки избежали огня, куда их так часто бросали.
Бидль шел не в ногу со временем, неся идею братской любви к магглам. Гонения на ведьм и волшебников по всей Европе набирали в начале пятнадцатого века силу. Многие в магическом сообществе понимали, и не без основания, что предложение наложить заклинание на больную соседскую свинью было бы равносильно добровольному предложению принести дров для своего погребального костра1. 'Пусть магглы обходятся без нас!' - говорили волшебники, все дальше и дальше отдаляясь от своих неволшебных собратьев, и кульминацией чего стало учреждение в 1689 году Международной конвеции магической секретности, когда волшебники по своему желанию залегли на дно.
Но дети есть дети, и гротескных Подпрыгивающий горшок завладевал их воображением. Решением было избавиться от про-маггловской морали, оставив прыщавый котел, и к середине шестнадцатого века в семьях волшебников ходила уже другая версия сказки. В исправленной версии подпрыгивающий горшок защищал волшебника от разжигающих костры и затягивающих петли соседей, отгоняя их прочь от дома волшебника, отлавливая и заглатывая целиком. К концу истории, когда горшок уничтожил большинство соседей, волшебник получает обещание от нескольких оставшихся деревенских жителей дать ему спокойно заниматься магией. Наконец, он велит горшку выплюнуть обратно своих жертв, и тот изрыгает их всех, изрядно потрепанных. До сегодняшнего дня многим детям их родители (обычно магглоненавистники) рассказывали только исправленную версию истории, а исходная если и когда они слышат ее, оказывается большим сюрпризом.
Как я, однако, уже намекал, про-маггловская мораль была не единственным, что навлекало гнев на "Волшебника и подпрыгивающий горшок". Когда гонения на ведьм становились еще свирепее, семьи волшебников начинали вести двойную жизнь, используя Маскировочные чары, чтобы защитить себя и свои семьи. К семнадцатому веку все, кто решил относиться к магглам по-дружески, оказались подозреваемыми, даже изгнанниками в собственном обществе. Среди многих оскорблений, наносимых про-магглонастроенным волшебникам и волшебницам (такие эпитеты, как Грязнотелы, Говнолизы и Дерьмососы), были и обвинение в обладании слабой и второстепенной магией.
Влиятельные волшебники того времени, такие как Брутус Малфой, редактор Волшебника на Войне, анти-маггловского журнала, выдвигал мысль, что магглолюбы обладали не большей магией, чем сквибы2. В 1675 году Брутус писал:
Можно уверенно утверждать: любой волшебник, кто демонстрирует любовь к маггловскому сообществу, обладает слабым разумом, и магией столь хилой и плачевной, что он может чувствовать свое превосходство только в окружении магглосвиней.
Ничто не является столь убедительным доказательством слабой магии, как слабость к компании не-магов.
Предрассудок со временем па лицом к лицу с ошеломляющей очевидностью, что некоторые наиболее могущественные в мире волшебники3 были, говоря общим языком, 'магглолюбами'.
В результате протест против "Волшебника и подпрыгивающего горшка" сохраняется в некоторых кругах до сих пор. Это, возможно, лучше было показано Беатрикс Блоксам (1794-1910), автором малоизвестных Сказок Поганки. миссис Блоксам верила, что Сказки барда Бидля вредны для детей из-за того, что она называла "их нездоровой увлеченностью самыми ужасными вещами, такими как смерть, болезнь, кровопролитие, злая магия, вредные персанажи, телесные извержения и испражнения самого ужасного сорта". Миссис Блоксам взяла множество старых историй, среди которых и некоторые сказки Бидля, и переписала их в соответствие со своими идеями, которые она называла "заполнение чистых головок наших маленьких ангелов здоровыми, счастливыми мыслями, удержав их сладкие сны от злых сновидений и сохранить невинность этих драгоценных цветочков".
Последний абзац драгоценной целомудренной переработки миссис Блоксам "Волшебника и подпрыгивающем горшка" звучал так:
И маленький золотой горшочек затанцевал от удовольствия - прыг-прыг-скок! - на кончиках своих маленьких румяных пальчиков! Ви Вилличка вылечил всех куколок от их маленьких бо-бо, и маленький горшочек был так счастлив, что наполнился конфетками для Виллички и куколок!
- Но не забудь почистить свои зубики! - закричал горшочек.
И Ви Вилличка поцеловал и обнял горшочек-попрыгунчик и обещал всегда ухаживать за куколками и никогда не быть снова злым мальчиком.
Сказка Миссис Блоксам встретила такой же отклик от поколений детей волшебников: неконтролируемую тошноту, а следом - требование немедленно убрать от них книгу и порвать ее в клочья.
1Разумеется, истинные волшебники и волшебницы прекрасно знали, как как избежать костра и задержать петлю (см. мои упоминания о Лизетет де Лапен в комментариях к "Бобчихе-Крольчихе и ее болтливой культе"). Однако, произошел и ряд смертей: сэр Николас де Мимси-Порпингтон (волшебник королевского двора при жизни, а после смерти - привидение в башне Гриффиндора) был лишен палочки прежде, чем заточен в подземелье, и не мог отколдовать себя от казни. В семьях волшебников особенно были подвержены смерти юные члены, чья невозможность контролировать свою магию делала их заметными и уязвимыми для маггловских охотников на ведьм.
2[Сквиб - человек, рожденный родителями-магами, но не имеющий магической силы. Такие явления редки. Магглорожденные колдуны и ведьмы встречаются гораздо чаще. Дж.К.Р.]
3Например, я
Бидль шел не в ногу со временем, неся идею братской любви к магглам. Гонения на ведьм и волшебников по всей Европе набирали в начале пятнадцатого века силу. Многие в магическом сообществе понимали, и не без основания, что предложение наложить заклинание на больную соседскую свинью было бы равносильно добровольному предложению принести дров для своего погребального костра1. 'Пусть магглы обходятся без нас!' - говорили волшебники, все дальше и дальше отдаляясь от своих неволшебных собратьев, и кульминацией чего стало учреждение в 1689 году Международной конвеции магической секретности, когда волшебники по своему желанию залегли на дно.
Но дети есть дети, и гротескных Подпрыгивающий горшок завладевал их воображением. Решением было избавиться от про-маггловской морали, оставив прыщавый котел, и к середине шестнадцатого века в семьях волшебников ходила уже другая версия сказки. В исправленной версии подпрыгивающий горшок защищал волшебника от разжигающих костры и затягивающих петли соседей, отгоняя их прочь от дома волшебника, отлавливая и заглатывая целиком. К концу истории, когда горшок уничтожил большинство соседей, волшебник получает обещание от нескольких оставшихся деревенских жителей дать ему спокойно заниматься магией. Наконец, он велит горшку выплюнуть обратно своих жертв, и тот изрыгает их всех, изрядно потрепанных. До сегодняшнего дня многим детям их родители (обычно магглоненавистники) рассказывали только исправленную версию истории, а исходная если и когда они слышат ее, оказывается большим сюрпризом.
Как я, однако, уже намекал, про-маггловская мораль была не единственным, что навлекало гнев на "Волшебника и подпрыгивающий горшок". Когда гонения на ведьм становились еще свирепее, семьи волшебников начинали вести двойную жизнь, используя Маскировочные чары, чтобы защитить себя и свои семьи. К семнадцатому веку все, кто решил относиться к магглам по-дружески, оказались подозреваемыми, даже изгнанниками в собственном обществе. Среди многих оскорблений, наносимых про-магглонастроенным волшебникам и волшебницам (такие эпитеты, как Грязнотелы, Говнолизы и Дерьмососы), были и обвинение в обладании слабой и второстепенной магией.
Влиятельные волшебники того времени, такие как Брутус Малфой, редактор Волшебника на Войне, анти-маггловского журнала, выдвигал мысль, что магглолюбы обладали не большей магией, чем сквибы2. В 1675 году Брутус писал:
Можно уверенно утверждать: любой волшебник, кто демонстрирует любовь к маггловскому сообществу, обладает слабым разумом, и магией столь хилой и плачевной, что он может чувствовать свое превосходство только в окружении магглосвиней.
Ничто не является столь убедительным доказательством слабой магии, как слабость к компании не-магов.
Предрассудок со временем па лицом к лицу с ошеломляющей очевидностью, что некоторые наиболее могущественные в мире волшебники3 были, говоря общим языком, 'магглолюбами'.
В результате протест против "Волшебника и подпрыгивающего горшка" сохраняется в некоторых кругах до сих пор. Это, возможно, лучше было показано Беатрикс Блоксам (1794-1910), автором малоизвестных Сказок Поганки. миссис Блоксам верила, что Сказки барда Бидля вредны для детей из-за того, что она называла "их нездоровой увлеченностью самыми ужасными вещами, такими как смерть, болезнь, кровопролитие, злая магия, вредные персанажи, телесные извержения и испражнения самого ужасного сорта". Миссис Блоксам взяла множество старых историй, среди которых и некоторые сказки Бидля, и переписала их в соответствие со своими идеями, которые она называла "заполнение чистых головок наших маленьких ангелов здоровыми, счастливыми мыслями, удержав их сладкие сны от злых сновидений и сохранить невинность этих драгоценных цветочков".
Последний абзац драгоценной целомудренной переработки миссис Блоксам "Волшебника и подпрыгивающем горшка" звучал так:
И маленький золотой горшочек затанцевал от удовольствия - прыг-прыг-скок! - на кончиках своих маленьких румяных пальчиков! Ви Вилличка вылечил всех куколок от их маленьких бо-бо, и маленький горшочек был так счастлив, что наполнился конфетками для Виллички и куколок!
- Но не забудь почистить свои зубики! - закричал горшочек.
И Ви Вилличка поцеловал и обнял горшочек-попрыгунчик и обещал всегда ухаживать за куколками и никогда не быть снова злым мальчиком.
Сказка Миссис Блоксам встретила такой же отклик от поколений детей волшебников: неконтролируемую тошноту, а следом - требование немедленно убрать от них книгу и порвать ее в клочья.
1Разумеется, истинные волшебники и волшебницы прекрасно знали, как как избежать костра и задержать петлю (см. мои упоминания о Лизетет де Лапен в комментариях к "Бобчихе-Крольчихе и ее болтливой культе"). Однако, произошел и ряд смертей: сэр Николас де Мимси-Порпингтон (волшебник королевского двора при жизни, а после смерти - привидение в башне Гриффиндора) был лишен палочки прежде, чем заточен в подземелье, и не мог отколдовать себя от казни. В семьях волшебников особенно были подвержены смерти юные члены, чья невозможность контролировать свою магию делала их заметными и уязвимыми для маггловских охотников на ведьм.
2[Сквиб - человек, рожденный родителями-магами, но не имеющий магической силы. Такие явления редки. Магглорожденные колдуны и ведьмы встречаются гораздо чаще. Дж.К.Р.]
3Например, я