Нам было сказано, что секс и любовь - это две большие разницы.
Я вырос на постсоветском пространстве. И прибывая в сознательном и не очень возрасте мне часто приходилось слышать фразу: "В Советском Союзе секса не было". Фраза эта все время произносилась в ироническом ключе. "Конечно смешно", - думал я про себя, понямая уже на тот момент что означает это слово и откуда берутся дети. Но я не знал происхождение этой фразы.
В недавнем выпуске газеты "Суть времени" от 5 декабря я прочитал статью "Уродина" (автор статьи Анна Кудинова), где как раз было описано вокруг чего появилась упомянутая анекдотичность. Речь идет о записи советско-американского телемоста, организованного В.Познером и Ф.Донахью в 1986 году. Американская участница поинтересовалась, используется ли в СССР тема секса в телерекламе. На что советская участница Л. Иванова ответила: "Секса у нас нет, и мы категорически против этого. У нас есть любовь". Аудитория засмеялась, заглушив последнюю фразу.
Режиссировал данный телемост В.Мукусев. И у него была техническая возможность сделать так,чтобы зрители услышали фразу полностью. Но он этого не сделал.
Позже Мукусев рассказал: «Сакраментальная фраза: «Секса у нас нет», сказанная Людмилой Ивановой, администратором одной из ленинградских гостиниц, стала символом телемостов. В действительности же было так: шёл разговор о порнографии в кино и на телевидении, и в этом контексте Людмила произнесла: «Секса у нас нет, и мы категорически против этого», - после чего грянули смех и аплодисменты в обеих студиях и заглушили окончание фразы: «У нас есть любовь». Когда я монтировал, Иванова позвонила мне прямо в аппаратную и попросила вырезать этот эпизод… С одной стороны, я понимал, что… она может стать героиней анекдотов. С другой стороны, вырезая по приказу из предыдущего телемоста всё о Сахарове, убирать из передачи то, что объединяло обе студии - юмор, я посчитал невозможным».
После телемоста Иванова оправдовалась: "Все запомнили только начало фразы. А что, я не права?.. Мы всегда занимались не сексом, а любовью. Вот это я и имела в виду".
Click to viewАнна Кудинова в статье "Уродина" подчеркивает, что американкой был задан вопрос не роли чувственных отношений в жизни советских граждан, а том, экспуатируется ли в советской рекламе тема секса. Т.е. существует ли на теме секса некая индустрия.
Лично я испытываю внутреннюю боль, когда узнаю правду о таких вещах. Эта боль сопровождается очищением себя от чего-то смердящего. С каждым таким очищением мне все больше хочется сказать в лицо либеральной сволочи, устроившей перестройку, что я хочу любить, а не заниматься сексом, как продуктом чей-то индустрии. И за право любить буду бороться.