Сказки Юрия Магалифа
Когда я был маленьким, та я думал, что все на свете сказки) сочиняет один человек - моя няня. Бабушка Анюта родом была из крестьянской семьи в Белоруссии. В голодный год она добралась до Москвы и прижилась в нашей большой многолюдной коммунальной квартире на Пречистенке. Я целый день ждал счастливого вечернего часа: у меня перехватывало дыхание, я замирал от сладкого ужаса, когда она заводила свои бесконечные рассказы о богатырях, злых волшебниках, коврах-самолетах, писаных красавицах и огнед щих драконах. Я любил засыпать под её мерный говор, но ещё прежде, сидя в постели и готовясь ко сну, я, бывало, торговался с ней, какой длины будет сказка. Длина мерилась почему-то расстоянием до московских площадей и улиц, которые были мне знакомы, (а знакомы мне были по преимуществу те, где жили наши родные и близкие). «До Пречистенских ворот»,- говорила баба Анюта- «Нет, длиннее!»- решительно возражал я. «Тогда до Девичьего поля». «Не-е-ет,- не сдавался я.-Длиннее!» «Тоща аж до Сокольников...»-соглашалась моя добрая нянька. Кажется, однажды я выторговал у неё сказку! «аж до Ленинграда». В то время я ещё не знал, что гае-то далеко-далеко за Уральскими горами есть большой город на реке Обь, а то непременно потребовал бы - «до Новосибирска».
В Новосибирске и живёт сказочник Юрий Магалиф, которому очень идёт его фамилия: когда её произносит, мне кажется, будто вся она состоит из волшебных слов. Ма-га-лиф: Маг. Миф. Да ещё Халиф! И если бы я никогда не видел этого человека, то наверное представлял бы его колдуном с длинной седой бородой и в восточном тюрбане, бормочущим таинственные слова. Но поскольку я его немного знаю, то могу засвидетельствовать, что он не носит бороды и ходит в обычной фетровой шляпе. И всё же человек он не вполне обыкновенный, хотя бы потому, что соединяет в себе одновременно артиста, живописца, поэта, который к тому же любит рассказывать детям сказки. В его собственной жизни было много горького и страшного: совсем молодым человеком он стал жертвой клеветы, узнал, что такое тюрьма и труд в неволе, оказался заброшенным из родного Ленинграда в глухую сибирскую тайгу. Но когда его освободили, полностью оправдав, он остался в Сибири - стал рисовать картины;, выступать на сцене, сочинять стихи с молодым азартом, удивлявших своей негаснущей жизнерадостностью.
Первым, о ком рассказал Магалиф детям, был Жаконя - младший брат Буратино. Успех приключений игрушечной обезьянки побудил автора продолжить свои сказки. Он поделился с ребятами тем, что доподлинно знал о говорящем коте Котькине, об истории жизни - от рождения до старости - грузовичка по имени Бибишка и о многом другом.
Сказки Магалифа - это были-небылицы двадцатого века. Но чудеса техники, вошедшие в быт людей, мирно уживаются на Этих страницах с ведьмами, говорящими •птицами, феями н кикиморами. У Магалифа-сказочника вещи и механизмы говорят, грустят и думают, радуются и обижаются в точности как мы сами, и с этим не приходится спорить. Детство видит мир живым, дышащим, одушевлённым. Магалиф умеет заразить маленького читателя своей выдумкой, потому что, фантазируя легко и смело, сам увлекается и, похоже, получает от этого уйму удовольствия.
Сказки Магалифа - домашние импровизации на ходу. Трудно предсказать заранее, куда завлечёт его воображение в каждой следующей главе, да, кажется, и; сам автор до последней минуты не знает. Важно другое: у Магалифа огромный, поистине детский запас доверия, удивления, радости пе-ред непредсказуемыми дарами жизни. Человек, много испытавший и переживший, он ценит радость узнавания, неожиданной встречи, каждого нового дня и щедро делится этим своим богатством с юными читателями и слушателями.
Я прочитал все сказки Магалифа, и если о чём сожалею, так о том, что я не маленький и что этих сказок не было среди других, до сей поры памятных мне, в моём детстве. Только что я сказал, что Магалиф охотно, легко и с удовольствием выдумывает. Но вот что он не выдумывает наверняка - тут можно ему целиком довериться,- это что злые, глупые поступки в конце концов неизменно бывают наказаны, а великодушные, добрые - в конечном счете оцениваются по заслугам.
Я был бы рад, если бы со мной согласились в этом все читатели лежащей перед вами книги.
Владимир ЛАКШИН (Из книги Ю. Магалиф "Приключения и подвиги генерала Картошкина") (Из книги Ю. Магалиф "Приключения и подвиги генерала Картошкина")
