"Гипноны Перестройки". Часть 3. Джермен Гвишиани, портрет «зараженного» элитария (продолжение)
Гвишиани, Печчеи и Кинг
«После ХХ съезда КПСС обстановка в стране начала изменяться, появилась возможность говорить не только об успехах и достижениях, но и о серьезных недостатках в политической и экономической жизни страны. Однако необходимость отказаться от доморощенных стандартов и начать ориентироваться на лучшие мировые образцы проникала в сознание очень медленно, с большим трудом» . Недостатками обладает любой строй, если задаваться такой целью их можно обнаружить во всем. Но вывод о доморощенности стандартов выглядит странным, не могли же вопреки им выдержать колоссальный нагрузки с 20 по 50-е годы. Напрашивается вывод, что элита не обладала иммунитетом к информационно-психологическим воздействиям, обусловленных XX съездом.
«Трудно передать ощущение от первого знакомства с мистической «заграницей». Как и у каждого грамотного человека, у меня было собственное представление об Англии, сложившееся из прочитанных книг, почерпнутое из рассказов об этой стране. Поистине, лучше один раз увидеть, чем 100 раз услышать!
Первые впечатления обычно яркие, и мельчайшие их детали остаются в памяти на долгие годы. С тех пор я бывал в Париже и в Лондоне множество раз, но первый раз помню так живо, как будто это была вчера. Все казалось мне интересным и важным. Я не забыл никого из тех, с кем встречался, помню, о чем мы говорили, хотя с большинством из них никогда больше не виделся. Все эти люди принадлежали другой культуре, вели другой образ жизни. Меня поражало, например, очень свободное поведение детей на улицах, в отличие от принятых на этот счет в Москве строгих правил, …умиляло английское чувство юмора, обычаи такие, как обязательный на официальных приемах первый тост за королеву… Особенно непривычным и странным было чувство раскрепощенности, свободы от какой-то тяжкой ноши, которая нередко давила на всех нас дома. Трудно выразить словами ощущение советских людей, буквально задавленных суровыми нормами, правилами и инструкциями, и попавших в лишенную на первый взгляд, этих ограничений среду, подчиняющуюся лишь общечеловеческим законам. Эта смена обстановки отражалась… на представителях высшего руководства страны, обычно возглавлявших официальные делегации. Оказываясь в чужой стране, они сразу инстинктивно чувствовали неуместность принятых у нас жестких рамок поведения и начинали выглядеть гораздо менее стандартными и безликими. … отрадно было видеть, что такие люди, как Малышев или Косыгин, завоевывают симпатии иностранцев не только своей компетентностью или высоким положением, но и человеческими качествами». Тут говориться почти «без комментариев». Скажу лишь, что Джермен Михайлович скупо описывает советскую действительность, даже по поводу победы в Великой Отечественной войне, покорение космоса, достижениях индустриализации. Как только начинается описания заграницы «… тут уж музыка нета и пляшут лес и горы», Джермен Михайлович испытывает огромный восторг, это чувствуется в каждом слове.
Известно, что внедрение любых концептов в сознание человека начинается с языка. «Военные» концепты внедряются посредством слов, агрессивно вытесняющих привычные слова, прочно впаянные в речь и содержащие определенные смысловые ассоциации. Человек принимая чужие слова, вводит из в оборот собственной речи. Проговаривая он встраивает стоящие за ними смыслы в свои понятийные связи. Таким образом, впуская из внутрь происходит «заражение» вирусами, именно так объект концептуальной атаки «хочет того, чего хочет враг». В свете вышесказанного процитирую Д.М. Гвишиани: «Тема моей кандидатской диссертации, названной в окончательном варианте «Социология американского менеджмента», неожиданно для меня привлекла внимание не только философов, но и ученых, и специалистов разного профиля. В 1961 году была опубликована моя первая монография «Социология бизнеса», после которой в научный оборот вошли понятия «менеджмент», «бизнес» и некоторые другие, раньше традиционно в русском языке имеющие негативный оттенок… В стране назревала экономическая реформа, одним из главных направлений которой должна была стать перестройка системы управления. Поэтому от критического анализа западных теорий надо было переходить к разработке научной программы наших собственных практических действий. Естественно возникла необходимость поставить вопрос о решительной децентрализации управления и передаче на уровень предприятий решения главных управленческих вопросов… На мне и моих коллегах и единомышленниках повисло обвинение в стремлении внедрить на социалистическом предприятии капиталистическую систему управления… Пришлось заняться активной пропагандой и широким разъяснением основ научного подхода к управлению, публикацией статей в газетах и журналах, раскрывающих сущность функции управления и капиталистическую форму ее реализации… Докторскую диссертации я озаглавил «Американская теория организационного оформления и защитил ее в 1968 году в Институте философии АН СССР. Готовясь к защите, я наладил более тесные связи, с представителями других научных дисциплин, особенно кибернетики… На основе докторской диссертации я написал книгу «Организация и управление. Социологический анализ буржуазных теорий», которая вышла в 1970 году. Относительно небольшой тираж на русском языке - 11000 экземпляров - вскоре разошелся, и издательство предложила переиздание. Второе, почти на треть дополненное издание вышло 1972 году тиражом в 40000… Специалистам из социалистических стран книга была интересна не только тем, что давала возможность познакомиться с западными теориями, но и аргументацией правомочности разработки собственных концепций, в которых они испытывали острую потребность. Советские обозреватели после выхода книги живо обсуждали новые термины и понятия, которые вводились в обиход: «менеджмент», «мотивации», «коммуникация и организация» и другие» . Здесь мы видим, что научные работы и монографии Гвишиани выходили синхронно с реформами Косыгина, научно их обосновывая. Производилась трансформация научного дискурса, внедрялись кусочки чужеродной реальности, которые встраиваясь, начинали «ворожить». Здесь следует отметить, что Джермен был зятем Косыгина, женившись на его дочери Людмиле в 1948 году.
Косыгин и его дочь Людмила
В 1962 по 1985 г. Гвишиани работал заместителем председателя ГКНТ, с 1985 по 1986 - заместителем председателя Госплана. С 1962 - по 1971 - он член Консультативного комитета ООН по внедрению научно-технических открытий (АКАСТ), а с 1966 по 1985 - сопредседатель или заместитель председателя ряда двусторонних межгосударственных совместных комиссий по сотрудничеству в области науки, техники, торговли и экономики между СССР и Австрией, Бельгией, Францией, ФРГ, Италией, Великобританией и др. Наряду с этим он был инициатором сотрудничества ГКНТ и министерств промышленности СССР с ведущими государственными и частными западными фирмами. Он являлся сопредседателем Научно-промышленного совета Американо-советского торгово-экономического совета. Понятно, что задание на установление контактов, обеспечивавших научно-технические связи с Западом, ставились ему руководством в рамках решения проблемы «технологической изоляции СССР», соответственно импорта новейших технологий. А так как на тот момент технологическим локомотивом того времени были США, контакты с американскими организациями предавалась особая важность.
«Одной из главных задач, которую приходилось решать нашему Комитету (ГКНТ) в первую очередь, было создание необходимых предпосылок, в том числе психологических, благоприятствующих должному пониманию и общественному признанию значимости и необходимости широкого международного сотрудничества в области науки и техники» . В процессе работы в АКАСТ завязались первые личные контакты, пригодившиеся потом и при создании МИПСА, профессор Кэролл Уилсон из Массачусетского технологического института (МТИ)
Продолжение следует...