Российское кино: не "Свят, свят", а "Свято"
С утра, поддавшись уговорам одной из выпускниц Высших режиссёрских курсов и доверившись довольно высокой оценке vlush, отправился смотреть на эти самые Курсы фильм "Сны о рыбе" Кирилла Михановского. Не разделяя особых восторгов по поводу картины, всё-таки не могу не признать её своеобычность, хотя дебюту нашего бывшего соотечественника, поехавшего снимать "далеко от Рио", недостаёт художественного своеобразия. То есть на уровне запечатления провинциальной бразильской реальности, вступающей в явное противоречие с сериальной действительностью (обитатели рыбацкого посёлка любят смотреть выдуманную теленовеллу "Поцелуй греха"), лента, пожалуй, неплоха, но к образному постижению "удалённого мира" (как, допустим, в "Фицкарральдо" Вернера Херцога, которого Михановский, как выяснилось в полуторачасовой беседе после показа, очень ценит) молодой режиссёр только начал подбираться. Однако творческий потенциал у него есть, к тому же Михановский хочет поработать на российском материале. Договорились с ним, что кое-что пошлю ему для чтения.
Из-за обсуждения "Снов о рыбе" пропустил фильм "В гавань заходили корабли" Михаила Коновальчука, некогда учившегося во ВГИКе и начинавшего карьеру в кино вместе с Сергеем Сельяновым, с которым я столкнулся уже вечером на просмотре "Franz + Polina", и Сельянов вроде бы выразил готовность получать и читать сценарии. Что ж, посмотрим! А упомянутая лента, снятая дебютантом Михаилом Сегалом по сценарию уже покойного Алеся Адамовича, разумеется, лишена трагической энергетики "Иди и смотри" Элема Климова, минует возможности обострения экзистенциальных ситуаций, как в произведениях Василя Быкова, и оказывается весьма затянутой, драматургически и режиссёрски не выстроенной историей, в которой вдобавок почти все реплики на смеси белорусского с русским практически не были слышны в неудачном по акустике Большом зале Дома кино.
Зато оставило в итоге приятное впечатление (несмотря на жуткие условия страшной духоты в Малом зале Дома кино) новое сочинение документалиста Виктора Косаковского - "Свято", сделанное тем же методом наблюдения, как и его выдающаяся "экзистенциальная сатира" под названием "Тише". Эту ленту можно было бы именовать "Громче", поскольку героем является шумно шалящий двухлетний сын режиссёра (о чём догадываешься по финалу, когда Косаковский сам появляется в кадре и наконец-то объясняет малышу, уже уставшему биться с собственным отражением в зеркале, что тот видит там себя). И маленький человек, вглядываясь уже не в некоего "чужого", а в своё "я", вдруг целует это изображение, а потом оставляет поцелуй и на снимающей его камере. Перефразируя название телесериала из бразильского фильма, это "поцелуй невинности", если также понимать под невинностью ещё отсутствие знания о самом себе. Между прочим, ложно настраивающее кого-то на святость и духовность, заглавие "Свято" - всего лишь уменьшительное имя от Святослава (так зовут сына). Виктор Косаковский своей 33-минутной зарисовкой проказ дитяти в семейном интерьере с лёгкостью доказывает, что российское кино должно, как чёрт ладана, бежать многозначительности и пустозвонства. Всё намного проще и естественнее, как в детстве.
Из-за обсуждения "Снов о рыбе" пропустил фильм "В гавань заходили корабли" Михаила Коновальчука, некогда учившегося во ВГИКе и начинавшего карьеру в кино вместе с Сергеем Сельяновым, с которым я столкнулся уже вечером на просмотре "Franz + Polina", и Сельянов вроде бы выразил готовность получать и читать сценарии. Что ж, посмотрим! А упомянутая лента, снятая дебютантом Михаилом Сегалом по сценарию уже покойного Алеся Адамовича, разумеется, лишена трагической энергетики "Иди и смотри" Элема Климова, минует возможности обострения экзистенциальных ситуаций, как в произведениях Василя Быкова, и оказывается весьма затянутой, драматургически и режиссёрски не выстроенной историей, в которой вдобавок почти все реплики на смеси белорусского с русским практически не были слышны в неудачном по акустике Большом зале Дома кино.
Зато оставило в итоге приятное впечатление (несмотря на жуткие условия страшной духоты в Малом зале Дома кино) новое сочинение документалиста Виктора Косаковского - "Свято", сделанное тем же методом наблюдения, как и его выдающаяся "экзистенциальная сатира" под названием "Тише". Эту ленту можно было бы именовать "Громче", поскольку героем является шумно шалящий двухлетний сын режиссёра (о чём догадываешься по финалу, когда Косаковский сам появляется в кадре и наконец-то объясняет малышу, уже уставшему биться с собственным отражением в зеркале, что тот видит там себя). И маленький человек, вглядываясь уже не в некоего "чужого", а в своё "я", вдруг целует это изображение, а потом оставляет поцелуй и на снимающей его камере. Перефразируя название телесериала из бразильского фильма, это "поцелуй невинности", если также понимать под невинностью ещё отсутствие знания о самом себе. Между прочим, ложно настраивающее кого-то на святость и духовность, заглавие "Свято" - всего лишь уменьшительное имя от Святослава (так зовут сына). Виктор Косаковский своей 33-минутной зарисовкой проказ дитяти в семейном интерьере с лёгкостью доказывает, что российское кино должно, как чёрт ладана, бежать многозначительности и пустозвонства. Всё намного проще и естественнее, как в детстве.