Сострадайте диктатору!
Шекспир, конечно, гениален! "Трагедия о Кориолане", написанная 400 лет назад, где-то в конце его третьего периода творчества, начало которому, кстати говоря, положил "Гамлет", действительно воспринимается как невероятно актуальная и злободневная, даже если бы актёр Рейф Файнс, уже сыгравший Кориолана на сцене, не решил бы в своём режиссёрском дебюте в кино поместить события из времён Древнего Рима в нынешнюю эпоху, да ещё сняв фильм на натуре в Сербии и Черногории. Эти места узнаются сразу - пусть ты там никогда не был и вообще не слышал о том, где происходили съёмки.
Призрак минувшей войны на Балканах неизбежно витает над "Кориоланом", как он присутствовал, например, и в среде выходцев из Югославии в Лондоне середины 90-х годов в ленте "Славные люди", чьим оператором тоже являлся Бэрри Экройд. Хотя Экройд был, скорее всего, приглашён Файнсом из-за того, что мастерски и виртуозно снял перед этим военные картины Кэтрин Бигелоу и Пола Гринграсса, действие которых происходит на Ближнем Востоке. А ещё можно сказать уже задним числом, что "Кориолан", вышедший на экран в начале 2011 года, в какой-то степени предвосхитил "арабскую весну" 2012-го.
Но дело-то, разумеется, не в одних лишь исторических и социально-политических перекличках давней пьесы Шекспира с сегодняшним настоящим. Поражает в первую очередь то, как драматург, толково воспринятый сценаристом (Джон Логан ещё раньше отметился на римскую тему, сочинив "Гладиатора"), дебютантом-режиссёром (пусть он не всегда чувствует себя уверенно в этом кресле!) и большинством актёров (хотелось бы выделить, кроме самого Рейфа Файнса, также Ванессу Редгрейв в роли матери и Брайана Кокса в качестве сенатора), буквально заставляет проникнуться истинным сочувствием и состраданием к тем персонажам, которые далеко не безгрешны, а для кого-то вообще антипатичны и неприемлемы.
Муки совести доблестного военачальника, избранного консулом Рима и тут же низвергнутого и изгнанного из города по внушённому хитроумными трибунами предположению, что этот человек станет во власти безусловным тираном; переносимые членами его семьи страдания, что бывший защитник отечества вынужден идти походом на родной Рим и поневоле стать предателем даже по отношению к своим близким; душевные метания сенатора Менения, друга Кориолана ещё с тех пор, когда он был Каем Марцием, пытающегося как-то усмирить крутой нрав и безграничный гонор того, кто явно не привык к закулисным политическим играм и к каким-либо компромиссам ради собственной выгоды...
Эти люди оказываются куда понятнее и ближе, чем те, кто во вроде бы праведном гневе заранее восстаёт против гипотетического тирана, а в итоге-то приносит больше мучений и потрясений для Рима, наивно считая, что им удалось выбрать меньшее из зол, предав анафеме якобы зарвавшегося Кориолана. И ради такого человеческого переживания можно простить картине Файнса неровность темпоритма, неряшливость отдельных сцен, особенно с участием массовки, отсутствие чёткого стиля. Впрочем, сам дебютант в режиссуре потом признавал, что при ином раскладе сил и возможностей отвёл бы гораздо больше времени на съёмку и пересъёмку, поскольку был лично недоволен целым рядом эпизодов.
Призрак минувшей войны на Балканах неизбежно витает над "Кориоланом", как он присутствовал, например, и в среде выходцев из Югославии в Лондоне середины 90-х годов в ленте "Славные люди", чьим оператором тоже являлся Бэрри Экройд. Хотя Экройд был, скорее всего, приглашён Файнсом из-за того, что мастерски и виртуозно снял перед этим военные картины Кэтрин Бигелоу и Пола Гринграсса, действие которых происходит на Ближнем Востоке. А ещё можно сказать уже задним числом, что "Кориолан", вышедший на экран в начале 2011 года, в какой-то степени предвосхитил "арабскую весну" 2012-го.
Но дело-то, разумеется, не в одних лишь исторических и социально-политических перекличках давней пьесы Шекспира с сегодняшним настоящим. Поражает в первую очередь то, как драматург, толково воспринятый сценаристом (Джон Логан ещё раньше отметился на римскую тему, сочинив "Гладиатора"), дебютантом-режиссёром (пусть он не всегда чувствует себя уверенно в этом кресле!) и большинством актёров (хотелось бы выделить, кроме самого Рейфа Файнса, также Ванессу Редгрейв в роли матери и Брайана Кокса в качестве сенатора), буквально заставляет проникнуться истинным сочувствием и состраданием к тем персонажам, которые далеко не безгрешны, а для кого-то вообще антипатичны и неприемлемы.
Муки совести доблестного военачальника, избранного консулом Рима и тут же низвергнутого и изгнанного из города по внушённому хитроумными трибунами предположению, что этот человек станет во власти безусловным тираном; переносимые членами его семьи страдания, что бывший защитник отечества вынужден идти походом на родной Рим и поневоле стать предателем даже по отношению к своим близким; душевные метания сенатора Менения, друга Кориолана ещё с тех пор, когда он был Каем Марцием, пытающегося как-то усмирить крутой нрав и безграничный гонор того, кто явно не привык к закулисным политическим играм и к каким-либо компромиссам ради собственной выгоды...
Эти люди оказываются куда понятнее и ближе, чем те, кто во вроде бы праведном гневе заранее восстаёт против гипотетического тирана, а в итоге-то приносит больше мучений и потрясений для Рима, наивно считая, что им удалось выбрать меньшее из зол, предав анафеме якобы зарвавшегося Кориолана. И ради такого человеческого переживания можно простить картине Файнса неровность темпоритма, неряшливость отдельных сцен, особенно с участием массовки, отсутствие чёткого стиля. Впрочем, сам дебютант в режиссуре потом признавал, что при ином раскладе сил и возможностей отвёл бы гораздо больше времени на съёмку и пересъёмку, поскольку был лично недоволен целым рядом эпизодов.