Спрут
Название "Вампиры" может любого ввести в заблуждение - и если не знать, о чём на самом деле повествует десятисерийный (как мы сказали бы сейчас) фильм французского классика немого кино Луи Фейада, созданный почти 100 лет назад, то легко обмануться, ожидая непременно мистическую историю про кровопийц, которые бессмертны благодаря тому, что выпивают жизненные соки из своих многочисленных жертв. Однако родоначальник и провозвестник практически всех криминальных саг и захватывающих кинороманов о разветвлённых преступных организациях рассказывает о своеобразном клане мошенников и убийц, терроризирующих всё общество и наводящих страх на людей из самых разных сословий и классов. И те, кто именует себя Вампирами, фактически являются мафией.
Кстати, весьма любопытно, что популярный итальянский телесериал "Спрут", имеющий несколько продолжений, в оригинале называется La piovra, что в итальянском языке означает: и "вампир", и "спрут", и "мафия". Так что и синдикат французских бандитов времён первой мировой войны (между прочим, на это историческое событие вообще нет никакого намёка ни в одной из десяти серий!) следовало бы считать Спрутом, хотя они, наверно, предпочли бы именоваться тайным орденом на манер масонского, поскольку тщатся придать своим воровским законам и правилам обличье чего-то загадочного и чуть ли не инфернального. А ведь всё кончается элементарной сходкой грабителей на так называемой "малине", где устраивается "кровавая свадьба" (таков заголовок последней серии) главной парочки - Третьего Великого Вампира и Ирмы Веп (её имя - это анаграмма Вампира), роковой женщины в исполнении Мюзидоры, бывшей акробатки, ставшей звездой немого кинематографа (затем снималась у Фейада в "Жюдексе").
Для 42-летнего постановщика своего рода киносериала "Вампиры" этот опыт явился развитием пятисерийного "Фантомаса" на основе популярного литературного комикса Марселя Аллена и Пьера Сувестра, причём здесь он сам сочинил сценарий, иногда делая это импровизационно, придумывая некоторые сцены, как говорится, на ходу, что всё-таки чувствуется в рыхловатой конструкции отдельных серий, подчас однообразных и в чём-то повторяющихся. Но это искупается в целом, поскольку жанровое открытие и даже новаторство Луи Фейада в том и заключалось, что он придумал нечто вроде прообраза криминального эпоса, хотя и не блещет кинематографическим стилем и искусностью изобразительных решений, нередко предпочитая простые мизансцены в интерьерах и не лишённую налёта театральности игру актёров. Однако любопытно, что несколько раз словно обнажает приём "кино в кино" или "театр в театре", проявляя подспудную иронию насчёт "невсамделишности происходящего" (весьма забавно, что афишу фейадовских "Вампиров" можно обнаружить, например, в "Безславных ублюдках" Квентина Тарантино, а ещё ранее постмодернистскую игру с немой киноклассикой продемонстрировал бывший критик Оливье Ассайяс в "Ирме Веп").
Хотя если говорить всерьёз о несомненном влиянии этого произведения Луи Фейада на мировой кинематограф, то вряд ли бы появились в таком виде, как они есть, шедевры немецкого экспрессионизма - от "Кабинета доктора Калигари" Роберта Вине и "Доктора Мабузе, игрока" Фрица Ланга до чуть более поздних лент "Ящик Пандоры" Георга Вильгельма Пабста и "М" того же Ланга. Да и в "Трёхгрошовой опере" Бертольда Брехта, экранизированной, кстати, Пабстом, тоже есть отголоски французских "Вампиров".
Оценка - 7,5 (из 10).