Капустное. Прибалты играют латиносов. Записки телезрителя. Et ct.
Магнитная буря миновала, оставив после себя полнейший разгром. Хожу, подбираю обломки себя. Чего-то ещё недостаёт. Что-то, на первый взгляд, лишнее. Но это - ладно. Когда паззл подсоберётся полнее, надеюсь, найду, куда пристроить.
Завтра Новый Капустный Спас - пора солить капусту. Теперь Единый день Капустного Засоления. Всё-таки, хорошо, что для этого теперь имеется специальный выходной - неловко как-то строгать кочерыжки на Седьмое. Впрочем, кто сказал, что капусту солят на ноябрьские? Это можно делать в любое время!
Прямо сейчас по ТВ (через четверть часа окончится) - "Это сладкое слово - "Свобода!"". Оказалось, он тоже цветной. Мне больше нравилось по ч/б. На мой взгляд, лучшая картина "про заграницу" производства советской Прибалтики.
Без Баниониса, но с красавцем Адомайтисом, с Будрайтисом и даже немного с Масюлисом. Холодная строгая Балтика играет горячую Латинскую Америку. Материал немного сопротивляется, но с ними работает хороший режиссёр.
Если с Жалакявичусом всё ясно, то по поводу многих других своих коллег мой Мастер посмеивался, изображая недоумение по поводу их "непонятной любви к прибалтийским актёрам". Выходит, что и над Козинцевым тоже... И над своим другом Саввой. А Стрейча и Бренча (на всякий случай упоминаю обоих ибо тут легко запутаться) хорошими режиссёрами не считал.
У меня в детстве был любимый фильм "Слуги Дьявола". Костя говорит, премьера была в "Риге". Ну, а где же ещё?! Я помню просторное фойе типового кинотеатра с удобными серыми креслами, обтянутыми грубым дерматином, с пластиковыми столиками на тонких ножках, на которых лежали подшивки газет. Здесь пахло пивом, - в буфете "Риги" продавали Рижское, - табачным дымом и вкуснейшими бутербродами с колбасой. Со стендов фойе смотрели фото литовских артистов. И я, маленькая, радостно узнавала их так как большинство их видела в "Слугах..." Они так и кочевали потом всем ансамблем из фильма в фильм до самой "Долгой дороги в дюнах". Плюс к тем - четверо "братьев", выведенных на экран Жалакявичусом в "Никто не хотел умирать". Этих четверых, пожалуй, кадый мог безошибочно назвать по именам. Об остальных же можно было сказать лишь, что "Их знали только в лицо".
Завтра Новый Капустный Спас - пора солить капусту. Теперь Единый день Капустного Засоления. Всё-таки, хорошо, что для этого теперь имеется специальный выходной - неловко как-то строгать кочерыжки на Седьмое. Впрочем, кто сказал, что капусту солят на ноябрьские? Это можно делать в любое время!
Прямо сейчас по ТВ (через четверть часа окончится) - "Это сладкое слово - "Свобода!"". Оказалось, он тоже цветной. Мне больше нравилось по ч/б. На мой взгляд, лучшая картина "про заграницу" производства советской Прибалтики.
Без Баниониса, но с красавцем Адомайтисом, с Будрайтисом и даже немного с Масюлисом. Холодная строгая Балтика играет горячую Латинскую Америку. Материал немного сопротивляется, но с ними работает хороший режиссёр.
Если с Жалакявичусом всё ясно, то по поводу многих других своих коллег мой Мастер посмеивался, изображая недоумение по поводу их "непонятной любви к прибалтийским актёрам". Выходит, что и над Козинцевым тоже... И над своим другом Саввой. А Стрейча и Бренча (на всякий случай упоминаю обоих ибо тут легко запутаться) хорошими режиссёрами не считал.
У меня в детстве был любимый фильм "Слуги Дьявола". Костя говорит, премьера была в "Риге". Ну, а где же ещё?! Я помню просторное фойе типового кинотеатра с удобными серыми креслами, обтянутыми грубым дерматином, с пластиковыми столиками на тонких ножках, на которых лежали подшивки газет. Здесь пахло пивом, - в буфете "Риги" продавали Рижское, - табачным дымом и вкуснейшими бутербродами с колбасой. Со стендов фойе смотрели фото литовских артистов. И я, маленькая, радостно узнавала их так как большинство их видела в "Слугах..." Они так и кочевали потом всем ансамблем из фильма в фильм до самой "Долгой дороги в дюнах". Плюс к тем - четверо "братьев", выведенных на экран Жалакявичусом в "Никто не хотел умирать". Этих четверых, пожалуй, кадый мог безошибочно назвать по именам. Об остальных же можно было сказать лишь, что "Их знали только в лицо".