О продажных ментах и...
В девяностые годы в кругу, к которому я имел некоторое отношение, был расхожий такой термин: «продажный мент». Без особых пояснений понятно, надеюсь, что так называли сотрудников правоохранительных органов (не только милиционеров), которые вступали в корыстные отношения с криминалом. И вот что я хочу сказать... Их кормили, ими пользовались, но их всегда презирали. Я рассказывал как-то историю про одного весьма «уважаемого» прокурора, про то, как к нему относился Дед Хасан:
«Среди подъехавших был один важный прокурор. Его довольно радостно и, вроде, уважительно приветствовали, усадили близко с Дедом. Зашел разговор об одной истории, когда на похоронах в Сочи ОМОН из Москвы устроил настоящее побоище, задержав несколько десятков человек, среди которых оказался и прокурор. И прокурор возмущенно сказал Деду, что это какой-то был беспредел. Дед посмотрел на него и очень (я бы даже сказал: слишком) сочувственно сказал: "Конечно! Чистый беспредел! Да они, шакалы, говорили, что мы под видом похорон сходку устроили! Представляешь?" Прокурор возмущенно закивал, а Дед продолжил: "Какая сходка может быть, если мент среди нас? Кто при менте будет о делах говорить?".
Дед засмеялся, засмеялись окружающие. Засмеялся и прокурор. Он был, конечно, продажный мент. Но он был далеко не дурак и понял, как его сейчас унизили. Но, будучи ментом продажным, он схавал унижение» ( http://kiprian-sh.livejournal.com/318063.html).
Но были и другие менты - честные. «Честный мент» был враг, но его уважали. Он был беден, и, значит, вел себя как дурак, отказываясь от денег. Но он своим существованием свидетельствовал, что есть мир, в котором главное - совсем другие ценности: честь, достоинство, верность, честность. Он был иной и свою инаковость он твердо отстаивал.
С продажным ментом легко можно было вести дела, «решать вопросы», да и просто общаться. В некотором смысле он был свой. Но. Но он был предателем.
С честным ментом вести дела было невозможно, он дела возбуждал. С ним невозможно было решать вопросы. Он задавал свои на допросе. И общение с ним ничего приятного не сулило. Он был чужой. Но. Он был верен тому, чему давал слово служить верой и правдой.
И уж если у кого-то возникала мысль, что он ведет неправильную жизнь, то это благодаря честным ментам, а не их продажным коллегам, разумеется. И мысль эта возникала не только потому, что честный мент показывал небезопасность преступной жизни. Он показывал возможность иной жизни, честной.
И вот... Вот когда я недавно увидел информацию о поющем в шоу «Голос» иеромонахе, призванном более, гораздо более, чем какой-то мент, свидетельствовать об иной жизни, я вдруг подумал, что у нас есть, помимо продажных ментов, еще и
«православные миссионеры».
Это омерзительное заигрывание с миром, демонстрация того, что «и монахи тоже люди», есть, на самом деле, непонимание простой вещи: уважают тех, кто иной, верят тем, кто своей инаковостью свидетельствует о том Ином, чему верны, Кому верны. А так... Ну, поаплодируют... И скажут: «О! Он такой же, как мы! А то корчат из себя честных святых! Хе-хе :))))».
«Среди подъехавших был один важный прокурор. Его довольно радостно и, вроде, уважительно приветствовали, усадили близко с Дедом. Зашел разговор об одной истории, когда на похоронах в Сочи ОМОН из Москвы устроил настоящее побоище, задержав несколько десятков человек, среди которых оказался и прокурор. И прокурор возмущенно сказал Деду, что это какой-то был беспредел. Дед посмотрел на него и очень (я бы даже сказал: слишком) сочувственно сказал: "Конечно! Чистый беспредел! Да они, шакалы, говорили, что мы под видом похорон сходку устроили! Представляешь?" Прокурор возмущенно закивал, а Дед продолжил: "Какая сходка может быть, если мент среди нас? Кто при менте будет о делах говорить?".
Дед засмеялся, засмеялись окружающие. Засмеялся и прокурор. Он был, конечно, продажный мент. Но он был далеко не дурак и понял, как его сейчас унизили. Но, будучи ментом продажным, он схавал унижение» ( http://kiprian-sh.livejournal.com/318063.html).
Но были и другие менты - честные. «Честный мент» был враг, но его уважали. Он был беден, и, значит, вел себя как дурак, отказываясь от денег. Но он своим существованием свидетельствовал, что есть мир, в котором главное - совсем другие ценности: честь, достоинство, верность, честность. Он был иной и свою инаковость он твердо отстаивал.
С продажным ментом легко можно было вести дела, «решать вопросы», да и просто общаться. В некотором смысле он был свой. Но. Но он был предателем.
С честным ментом вести дела было невозможно, он дела возбуждал. С ним невозможно было решать вопросы. Он задавал свои на допросе. И общение с ним ничего приятного не сулило. Он был чужой. Но. Он был верен тому, чему давал слово служить верой и правдой.
И уж если у кого-то возникала мысль, что он ведет неправильную жизнь, то это благодаря честным ментам, а не их продажным коллегам, разумеется. И мысль эта возникала не только потому, что честный мент показывал небезопасность преступной жизни. Он показывал возможность иной жизни, честной.
И вот... Вот когда я недавно увидел информацию о поющем в шоу «Голос» иеромонахе, призванном более, гораздо более, чем какой-то мент, свидетельствовать об иной жизни, я вдруг подумал, что у нас есть, помимо продажных ментов, еще и
«православные миссионеры».
Это омерзительное заигрывание с миром, демонстрация того, что «и монахи тоже люди», есть, на самом деле, непонимание простой вещи: уважают тех, кто иной, верят тем, кто своей инаковостью свидетельствует о том Ином, чему верны, Кому верны. А так... Ну, поаплодируют... И скажут: «О! Он такой же, как мы! А то корчат из себя честных святых! Хе-хе :))))».