О "тождестве бытия и мышления" и о безумной философии сумасшедшего Гегеля
И все-таки еще немного философии - как-то я уже настроился на «философскую волну», и пока я пребываю на гребне этой волны, я рассмотрю еще один очень важный вопрос - важный и для моей философии, когда я перейду к рассмотрению того, что есть вещь-в-себе, и для философии в целом.
Итак, мы поставили философию Канта на онтологическую почву, и утверждаем, что наш мир, оставаясь одним и тем же и единым миром, существует в трех различных модусах бытия: вещи-в-материи, вещи-для и вещи-в-себе. И уже достаточно подробно рассмотрели, как вещь-для - то есть то, как мир дан нашему сознанию и всякому субъектному и субъективному бытию - отнесена к вещи-в-материи. И при этом мы избавили нашу философию от агностицизма и множества неразрешимых парадоксов философии Канта - так что мою философию, конечно, можно назвать «кантианской» ужe только условно.
Однако как только на месте кантианской непонятной и непостижимой вещи-в-себе у нас появились материальные вещи, у нас возникла другая проблема, проблема очень давняя для всей философии: как понятия нашего разума и рассудка соотнесены с этой материальной вещью, которую мы постигаем в качестве объекта нашего познания? У самого Канта в его философии куча неразрешимых проблем, но вот именно этой проблемы у него нет. В самом деле, ведь у Канта вещь-в-себе - это то, что лежит за пределами любых наших понятий и суждений, и что поэтому в принципе не может быть познано, а следовательно, и вопроса о том, как понятия и категории нашего рассудка и разума соотнесены с вещью-в-себе, у Канта не возникает: мы создаем с помощью разума и рассудка некую картинку мира, связанную логическими и причинно-следственными связями, но все это остается только нашей картинкой и отнесено только к нашему опыту (который также конструируется нашим сознанием с помощью его априорных форм), и какое отношение все это имеет к объективному миру - то есть к вещи-в-себе - мы не знаем и знать не можем. Кант «замылил этот вопрос», повесив непроницаемую шторку из своей вещи-в-себе.
Мы же эту шторку снова убрали, и утверждаем, что в своем опыте и познании мы имеем дело не с вещью-в-себе, а с вещью-в-материи, которая для нашего сознания и разума вполне познаваема. И как происходит этот процесс познания, я уже частично показал, когда объяснил, как вещь-в-материи превращается в вещь-для - то есть как объективная материальная вещь превращается в феномен нашего сознания, в картинку из ощущений, данную в пространстве и времени. И здесь я в целом вполне следую Канту, хотя этот процесс в моей философии носит более сложный характер и в нем совершается два «трансцендентных перехода» внутри человека между двумя его онтологическими планами (как вещью-в-материи и как вещью-для).
Но что касается наших ощущений - то здесь все достаточно просто и понятно, то есть понятно, что наша картинка мира - в том, как мы видим мир - в своем содержании должна быть тождественна объективному материальному миру, хотя по форме она, конечно, принципиально от него отлична. То есть здесь можно говорить о некоем нетривиальном тождестве между этой картинкой и вещью-в-материи: наша картинка не является «копией» или «отражением» объективного мира, и она дана нам в наших субъективных формах, присущих человеческому сознанию, но содержательно она тожественна объективному миру.
И вот здесь и возникает этот вопрос, который я обозначил выше: а что же наши понятия и категории, и все те построения (логические, причинно-следственные, математические), которые совершают наш рассудок и разум на основе полученного опыта? Ведь наши понятия и категории - это уже не ощущения, они принципиально от них отличны. И при этом эти наши понятия и категории, а также все построения рассудка и разума, которые они делают с помощью этих понятий и категорий, уже не даны нам бессознательно и «автоматически», как нам дана картинка мира в наших ощущениях и пространстве-времени - мы совершаем такие умозаключения и построения вполне осознанно, и при этом, как мы знаем, мы здесь очень часто ошибаемся.
То есть возникает вопрос о том, насколько наши понятия и категории и в целом наше мышление «тождественны» объективным предметам познания и объективному миру в целом? И если здесь существует некое «тождество» с объективными познаваемыми вещами - как оно существует между нашим опытом в ощущениях и этими объективными вещами - то как возникает это тождество и чем оно обусловлено?