Мой папа - Дед Мороз.
Мой папа - Дед Мороз.
В тот год осень совсем не торопилась. Шла тихим желтым шагом, красила деревья, студила воду, роняла горстями желуди и каштаны на забаву малым детям, а напоследок, перед уходом, просыпала первый снег, как нерадивые хозяйки просыпают соль, и неожиданно наступил декабрь. Надя шла в школу, хрустел под сапогами хрупкий ледок, а на душе было светло и весело. В голове вертелся прошлогодний стишок, который Надя читала на утреннике: «Новый год слетает с неба? Или из лесу идёт? Или из сугроба снега к нам приходит новый год?».
Этот праздник в их семье отмечали не шумно, своим кругом. Приходила только старинная бабушкина подруга тетя Зина.
- А почему она уходит из дома в Новый год? - не могла понять Надя. - Ведь ты говорила, что это домашний праздник.
- Домашний, - согласилась бабушка, - но коли дом пустой и ты в нем один, немного радости от праздника.
- А почему дом пустой? - спросила Надя.
- Ты только у Зинаиды не вздумай спрашивать про это! Не у всех жизнь складывается, - ответила бабушка туманно, но Надя поняла. Жизнь - это как пазл. Начнешь складывать - и то терпения не хватает, то детальки теряются. Может, и у тети Зины потерялось в жизни что-то важное… Хорошо хоть, с дружбой повезло.
И как же удивилась Надя, когда за две недели до Нового года закадычные подруги крепко повздорили. Они вспоминали прошлое и поспорили, какая погода была в тот день октября, когда родилась Надя. Бабушка говорила, что денек выдался промозглый и сырой, лило в три ручья, и она промочила ноги, когда бежала к роддому с передачей. Тетя Зина же упрямо твердила о прекрасной солнечной погоде, мол, так припекало, что она даже сняла жакетку во время прогулки. Надя делала уроки и посмеивалась, когда до нее доносились из бабушкиной комнаты возгласы: «По-твоему, я не в состоянии запомнить события девятилетней давности?», «Ну, знаешь, в твоем возрасте человеку свойственно путать и ошибаться!», «Ну, знаешь, ты и сама не девочка!». Но когда хлопнула входная дверь, а на кухне звякнул пузырек с валерьянкой, девочка заволновалась:
- Бабуль, вы поссорились?
Бабушка театрально взмахнула рукой и налила себе еще воды.
- А ты говорила: кто умнее, тот уступит, - припомнила Надя первое средство для разрешения споров.
- Это не тот случай! - вспыхнула бабушка. - Я еще рассудок не потеряла и прекрасно все помню!
Пустячная, казалось бы, ссора затянулась и переросла в долгую размолвку. А ведь бабушка и тетя Зина жить друг без друга не могли, каждое утро начинали с телефонного разговора, обсуждая все подряд: политику и ноющие к дождю суставы, Надины отметки, рецепт пирожков и цены на картошку. Теперь телефон молчал, и частые визиты прекратились. Наверняка обе скучали и жалели, что наговорили друг другу резкостей, да только сказанного не воротишь.
Надя размышляла: как же их помирить? Может, позвонить тете Зине и бабушкиным голосом сказать: «Зинуша, ну я раскаиваюсь, прости, дорогая». Но сколько Надя ни репетировала, голос получался не бабушкин, а несолидный, цыплячий какой-то. А может, подделать бабушкину руку и написать тете Зине покаянное письмо? Но изобразить каллиграфический старомодный почерк ей тоже не удалось. А потом началась последняя школьная неделя, нужно было срочно исправлять отметку по математике, и учить стихи к утреннику, и шить костюм снежинки, ах, сколько дел перед Новым годом, выше головы!
Как-то утром папа провожал Надю до школы и спросил, написала ли она письмо Деду Морозу. Надя усмехнулась, она не очень-то верила в сказки. Сказала задушевно:
- Пап, ну я не маленькая, девять лет уже. Пойдем в магазин и купим подарок сами. Я же знаю, что Дед Морозов никаких не бывает.
- Как это не бывает? - высоким ворчливым голосом воскликнул папа. Когда Надя была маленькая, ее очень этот голос смешил. А теперь уже было за папу неловко. И он это почувствовал, и кашлянул, и сказал нормально, по-человечески:
- Не сомневайся, Надежда, Дед Мороз - он есть, обязательно есть. Но я тебе открою тайну. Как быть Дедом Морозом - в школе не учат. Это …, - папа пощелкал пальцами, подбирая нужное слово, - состояние души. Вот как мама пироги печет. Или бабушка носки вяжет разноцветные. Это в удовольствие должно быть, понимаешь? И потом, Дед Мороз ведь не один, их много. Как учителей в школе, или старушек, или почтальонов. Так и Дедов Морозов - целая армия. И они разные бывают. Одни добросовестные, дарят то, что у них просят. А другие - лишь бы отвязаться, для галочки.
«Лишь бы отвязаться» - это Надя понимала. Так и мама про папу говорила, когда он ей на 8 марта дарил красные розы, хотя мама-то к розам не испытывала никаких теплых чувств, а больше всего на свете любила желтые тюльпаны.
- Да? В самом деле? А почему же она мне не говорила? - удивился папа.
- А она говорила. Но ты забыл. Мужчины не запоминают такие вещи. Вот когда бабушкин день рожденья?
- Эээ, - сказал папа.
- А в каком ящике комода лежат твои носки?
- Нууу, - сказал папа.
- А какое платье было сегодня на маме?
- Все, я понял, - сказал папа удрученно. - Мне нужно срочно просить у Деда Мороза новую голову. А ты, кстати, так и не сказала, какой хочешь подарок…
- Вообще-то фотоаппарат, - сказала Надя мечтательно. - Как ты думаешь, Деды Морозы разбираются в технике? И хватит ли у него средств?
- Если не хватит, я добавлю, - пообещал папа и подмигнул.
Вечером Надя услышала тихий разговор родителей. Тетя Зина совсем приуныла, они навещали ее вчера. И бабушка жалуется то на мигрень, то на сердце, хандрит. Мама подперла кулаками щеки и вздохнула, точно как Надя перед контрольной по математике: «Как же нам их помирить? Жаль, что мне в тот день было не до погоды, после кесарева-то».
Папа сообщил сердито, что делал запрос на метеостанцию, но они подняли его на смех. Зато в книгохранилище отыскались старые газеты, и прогноз погоды обещал дождь как из ведра. Бабушка оказалась права, тетя Зина зря обвиняла ее в забывчивости. Эх, если б можно было вернуть все обратно.
- Слово не воробей, вылетит - не поймаешь, - сказала мама. «Как будто воробья так просто поймать», подумала Надя. Она представила бабушку и тетю Зину, бегающую за воробьями, и улыбнулась. Но потом спросила папу озабоченно:
- Придется им заводить новых подружек, да?
- Думаешь, это так легко, сближаться с людьми? - спросил папа. - Мне вот не повезло, с годами растерял всех друзей, один как перст остался…
- Как это - один? А разве мама - не твой друг? - удивилась Надя.
Папа и мама взглянули друг на друга и рассмеялись, и мама сказала решительно, что в канун Нового года они с папой съездят за тетей Зиной и привезут ее, даже если придется организовать похищение! Папа тогда усмехнулся и сказал, что у него есть идея получше.
Утром 31 декабря мама ушла на работу, бабушка - на рынок, папа допивал кофе и тоже собирался убегать, а Надя рылась в обувной коробке с коллекцией открыток, выбирая новогодние открытки для подружек. Ах, каких только сокровищ не было в этой коробке. Пасхальные, рождественские, свадебные поздравления, и виды разных городов, что когда-то присылали бабушке друзья, и толстая стопка тети Зининых посланий, витиеватых и веселых, что она присылала из поездок и домов отдыха. Особенно девочке нравилась карточка с цыпленком в скорлупе, присланная тетей Зиной в честь ее, Надиного, появления на свет.
«Дорогая Ниночка, от всей души поздравляю с долгожданной внучкой! Как жаль, что я сейчас в санатории и не могу поздравить вас всех лично. Здесь сияет солнце и шелестят золотые клены, в такой день родятся только добрые и счастливые люди. Поцелуй за меня малышку и новоиспеченных родителей. И веди себя хорошо, иначе я буду звать тебя бабушкой при людях!».
Надя перечитала открытку три раза. Солнце. Клены. Санаторий. Так вот почему тетя Зина твердила про жаркий «будто летний» день! Она просто была в другом городе! А значит, бабушка и тетя Зина обе правы, и им нечего больше сердиться и спорить! Зажав открытку в руке, девочка выбежала из комнаты, чтобы поделиться радостной находкой с папой.
Но папа звонил кому-то по городскому телефону и сделал Наде знак не шуметь.
- С Наступающим Вас, тетя Зина!,… Спасибо, спасибо! … Как здоровье? - с паузами говорил он, и Надя очень ясно представляла бойкие тети Зинины ответы. А папа продолжал:
- Хотел у вас проконсультироваться, тетя Зина, вы же знаток всех трав и кореньев, что бы такое лучше попить от аритмии и суставов? И еще от головы?... Да, вы угадали, ну что поделать, годы не щадят никого. … Даже не знаю, что могло бы поставить ее на ноги… Новый год, праздник, а она с постели не встает, совсем расклеилась…
Надя круглыми глазами смотрела на папу. Он поймал ее взгляд и подмигнул. Конечно, бабушка и правда много лежала и читала, и на суставы жаловалась, и на голову… Получается, он и не обманывает вовсе? И собрался бабушку лечить сам? А папа уже кивал и делал вид, что записывает:
- Пустынник? Ах, пустырник? Зверобой? Пять минут настаивать? Ах, пять часов? Прокипятить? Процедить? А в какой последовательности? А ромашку добавлять до или после? Ах, вы не говорили ромашка, вы говорили расторопша? Это я перепутал, я, знаете, совсем не разбираюсь … Так значит, настоять и укутать? Кого укутать? Ах, настой укутать? Простите, бога ради, а во что же его укутать?
Потом он молчал и покорно выслушивал все, что тетя Зина высказывала по поводу его мыслительных способностей. Надя давилась беззвучным смехом, а папа оставался нарочито серьезным и только прикладывал палец к губам, а потом обрадовано закричал в трубку:
- Ах, как вы нас всех выручите, тетя Зина, ведь Новый год и так хочется, чтоб все были здоровы! Да и традиции нарушать не стоит, добрые традиции ведь тоже врачуют…
Потом папа повесил трубку, картинно утер пот со лба и сказал Наде:
- Бабушке ни слова, устроим сюрприз.
Вернувшись с утренника, Надя учуяла аромат ванили и какао. Бабушка на кухне разводила коричневое густое тесто, доливала понемногу ром: готовила любимые тети Зинины ромовые шарики. «Значит, они уже помирились?» - обрадовалась Надя. Переодевшись, девочка стала наблюдать, как бабушка добавляет орехи, делит тесто на части, катает в ладонях небольшие ароматные шарики, посыпает их сахарной пудрой.
Тут в дверь позвонили.
- Наверно, это папа, он обещал сегодня вернуться пораньше! - обрадовалась Надя.
- Открой, деточка. У меня руки в муке, - попросила бабушка. И пока внучка гремела замком и цепочкой, бабушка продолжала громко, думая, что это папа:
- Олег, не раздевайся, я сейчас заверну пирожные, салат и еще кой-чего, отвезешь Зинуше. Новый год же, как она там одна, у меня все сердце изболелось…
Но в дверях стоял не папа. Это была тетя Зина собственной персоной. Нарядная, с прической, с охапкой подарочных пакетов и укутанным термосом («от суставов», догадалась Надя), она слышала бабушкины слова и глаза ее подозрительно заблестели. Решительно сунув Наде подарки, тетя Зина пошагала на кухню.
«Ой, что будет! Неужели опять поругаются?» - испугалась Надя и скорее побежала за спасительной открыткой. Но когда она примчалась на кухню и провозгласила «Скорее смотрите, что я нашла!», бабушка и тетя Зина сидели рядышком на табуретках, промокали глаза платочками и улыбались. Открытку они прочитали вслух и почему-то расплакались. Надя капала им валерьянку и недоумевала: ну чего плакать, ведь все хорошо!
Потом вернулась с работы мама, от нее пахло морозом, духами и мандаринами, и Надя помогала ей доставать из сумок конфеты и шоколад, и елочные игрушки с ярмарки, а потом они все вместе, в восемь рук, чистили и резали, жарили и пекли, перемешивали и откупоривали, а в гостиной благоухала нарядная елка и белел свежей скатертью праздничный стол.
Ждали только папу, а он вопреки своему обещанию задерживался, и Надя видела, как раздосадована мама. Но вот, наконец, он явился, заиндевелый и красноухий, с букетом желтых тюльпанов («Полгорода обегал, пока достал»), и Надя с удивлением увидела слезы на маминых глазах. Ну что ж такое, почему все плачут в этот Новый год? Неужели мама успела разлюбить тюльпаны и полюбить какие-нибудь другие цветы? Но нет, судя по сияющей маминой улыбке, тюльпаны она любила по-прежнему. «Какой папа молодец, неужели Дед Мороз уже подарил ему новую голову?», - подумала Надя и улыбнулась. А папа протянул подарок и ей: «Это тебе от Деда Мороза… и от нас с мамой и бабушкой… в складчину, зато именно такой, как ты хотела».
А потом они сидели все вместе, и пили шампанское и лимонад, и раскладывали по тарелкам шубу и оливье, и слушали, как по телевизору бьют часы двенадцать раз. Надя оглядела довольные лица родных, задумалась, а потом вдруг порывисто обняла папу и прошептала ему в самое ухо: «Я знаю твой секрет, папа. Ты тоже Дед Мороз».
Раскрылись в тепле и сладковато пахли желтые тюльпаны, сверкала огнями ёлка, а за окном мело и вьюжило, небесные мельницы сыпали пригоршнями снег, и, неслышный и незримый, спускался на землю Новый год...
В тот год осень совсем не торопилась. Шла тихим желтым шагом, красила деревья, студила воду, роняла горстями желуди и каштаны на забаву малым детям, а напоследок, перед уходом, просыпала первый снег, как нерадивые хозяйки просыпают соль, и неожиданно наступил декабрь. Надя шла в школу, хрустел под сапогами хрупкий ледок, а на душе было светло и весело. В голове вертелся прошлогодний стишок, который Надя читала на утреннике: «Новый год слетает с неба? Или из лесу идёт? Или из сугроба снега к нам приходит новый год?».
Этот праздник в их семье отмечали не шумно, своим кругом. Приходила только старинная бабушкина подруга тетя Зина.
- А почему она уходит из дома в Новый год? - не могла понять Надя. - Ведь ты говорила, что это домашний праздник.
- Домашний, - согласилась бабушка, - но коли дом пустой и ты в нем один, немного радости от праздника.
- А почему дом пустой? - спросила Надя.
- Ты только у Зинаиды не вздумай спрашивать про это! Не у всех жизнь складывается, - ответила бабушка туманно, но Надя поняла. Жизнь - это как пазл. Начнешь складывать - и то терпения не хватает, то детальки теряются. Может, и у тети Зины потерялось в жизни что-то важное… Хорошо хоть, с дружбой повезло.
И как же удивилась Надя, когда за две недели до Нового года закадычные подруги крепко повздорили. Они вспоминали прошлое и поспорили, какая погода была в тот день октября, когда родилась Надя. Бабушка говорила, что денек выдался промозглый и сырой, лило в три ручья, и она промочила ноги, когда бежала к роддому с передачей. Тетя Зина же упрямо твердила о прекрасной солнечной погоде, мол, так припекало, что она даже сняла жакетку во время прогулки. Надя делала уроки и посмеивалась, когда до нее доносились из бабушкиной комнаты возгласы: «По-твоему, я не в состоянии запомнить события девятилетней давности?», «Ну, знаешь, в твоем возрасте человеку свойственно путать и ошибаться!», «Ну, знаешь, ты и сама не девочка!». Но когда хлопнула входная дверь, а на кухне звякнул пузырек с валерьянкой, девочка заволновалась:
- Бабуль, вы поссорились?
Бабушка театрально взмахнула рукой и налила себе еще воды.
- А ты говорила: кто умнее, тот уступит, - припомнила Надя первое средство для разрешения споров.
- Это не тот случай! - вспыхнула бабушка. - Я еще рассудок не потеряла и прекрасно все помню!
Пустячная, казалось бы, ссора затянулась и переросла в долгую размолвку. А ведь бабушка и тетя Зина жить друг без друга не могли, каждое утро начинали с телефонного разговора, обсуждая все подряд: политику и ноющие к дождю суставы, Надины отметки, рецепт пирожков и цены на картошку. Теперь телефон молчал, и частые визиты прекратились. Наверняка обе скучали и жалели, что наговорили друг другу резкостей, да только сказанного не воротишь.
Надя размышляла: как же их помирить? Может, позвонить тете Зине и бабушкиным голосом сказать: «Зинуша, ну я раскаиваюсь, прости, дорогая». Но сколько Надя ни репетировала, голос получался не бабушкин, а несолидный, цыплячий какой-то. А может, подделать бабушкину руку и написать тете Зине покаянное письмо? Но изобразить каллиграфический старомодный почерк ей тоже не удалось. А потом началась последняя школьная неделя, нужно было срочно исправлять отметку по математике, и учить стихи к утреннику, и шить костюм снежинки, ах, сколько дел перед Новым годом, выше головы!
Как-то утром папа провожал Надю до школы и спросил, написала ли она письмо Деду Морозу. Надя усмехнулась, она не очень-то верила в сказки. Сказала задушевно:
- Пап, ну я не маленькая, девять лет уже. Пойдем в магазин и купим подарок сами. Я же знаю, что Дед Морозов никаких не бывает.
- Как это не бывает? - высоким ворчливым голосом воскликнул папа. Когда Надя была маленькая, ее очень этот голос смешил. А теперь уже было за папу неловко. И он это почувствовал, и кашлянул, и сказал нормально, по-человечески:
- Не сомневайся, Надежда, Дед Мороз - он есть, обязательно есть. Но я тебе открою тайну. Как быть Дедом Морозом - в школе не учат. Это …, - папа пощелкал пальцами, подбирая нужное слово, - состояние души. Вот как мама пироги печет. Или бабушка носки вяжет разноцветные. Это в удовольствие должно быть, понимаешь? И потом, Дед Мороз ведь не один, их много. Как учителей в школе, или старушек, или почтальонов. Так и Дедов Морозов - целая армия. И они разные бывают. Одни добросовестные, дарят то, что у них просят. А другие - лишь бы отвязаться, для галочки.
«Лишь бы отвязаться» - это Надя понимала. Так и мама про папу говорила, когда он ей на 8 марта дарил красные розы, хотя мама-то к розам не испытывала никаких теплых чувств, а больше всего на свете любила желтые тюльпаны.
- Да? В самом деле? А почему же она мне не говорила? - удивился папа.
- А она говорила. Но ты забыл. Мужчины не запоминают такие вещи. Вот когда бабушкин день рожденья?
- Эээ, - сказал папа.
- А в каком ящике комода лежат твои носки?
- Нууу, - сказал папа.
- А какое платье было сегодня на маме?
- Все, я понял, - сказал папа удрученно. - Мне нужно срочно просить у Деда Мороза новую голову. А ты, кстати, так и не сказала, какой хочешь подарок…
- Вообще-то фотоаппарат, - сказала Надя мечтательно. - Как ты думаешь, Деды Морозы разбираются в технике? И хватит ли у него средств?
- Если не хватит, я добавлю, - пообещал папа и подмигнул.
Вечером Надя услышала тихий разговор родителей. Тетя Зина совсем приуныла, они навещали ее вчера. И бабушка жалуется то на мигрень, то на сердце, хандрит. Мама подперла кулаками щеки и вздохнула, точно как Надя перед контрольной по математике: «Как же нам их помирить? Жаль, что мне в тот день было не до погоды, после кесарева-то».
Папа сообщил сердито, что делал запрос на метеостанцию, но они подняли его на смех. Зато в книгохранилище отыскались старые газеты, и прогноз погоды обещал дождь как из ведра. Бабушка оказалась права, тетя Зина зря обвиняла ее в забывчивости. Эх, если б можно было вернуть все обратно.
- Слово не воробей, вылетит - не поймаешь, - сказала мама. «Как будто воробья так просто поймать», подумала Надя. Она представила бабушку и тетю Зину, бегающую за воробьями, и улыбнулась. Но потом спросила папу озабоченно:
- Придется им заводить новых подружек, да?
- Думаешь, это так легко, сближаться с людьми? - спросил папа. - Мне вот не повезло, с годами растерял всех друзей, один как перст остался…
- Как это - один? А разве мама - не твой друг? - удивилась Надя.
Папа и мама взглянули друг на друга и рассмеялись, и мама сказала решительно, что в канун Нового года они с папой съездят за тетей Зиной и привезут ее, даже если придется организовать похищение! Папа тогда усмехнулся и сказал, что у него есть идея получше.
Утром 31 декабря мама ушла на работу, бабушка - на рынок, папа допивал кофе и тоже собирался убегать, а Надя рылась в обувной коробке с коллекцией открыток, выбирая новогодние открытки для подружек. Ах, каких только сокровищ не было в этой коробке. Пасхальные, рождественские, свадебные поздравления, и виды разных городов, что когда-то присылали бабушке друзья, и толстая стопка тети Зининых посланий, витиеватых и веселых, что она присылала из поездок и домов отдыха. Особенно девочке нравилась карточка с цыпленком в скорлупе, присланная тетей Зиной в честь ее, Надиного, появления на свет.
«Дорогая Ниночка, от всей души поздравляю с долгожданной внучкой! Как жаль, что я сейчас в санатории и не могу поздравить вас всех лично. Здесь сияет солнце и шелестят золотые клены, в такой день родятся только добрые и счастливые люди. Поцелуй за меня малышку и новоиспеченных родителей. И веди себя хорошо, иначе я буду звать тебя бабушкой при людях!».
Надя перечитала открытку три раза. Солнце. Клены. Санаторий. Так вот почему тетя Зина твердила про жаркий «будто летний» день! Она просто была в другом городе! А значит, бабушка и тетя Зина обе правы, и им нечего больше сердиться и спорить! Зажав открытку в руке, девочка выбежала из комнаты, чтобы поделиться радостной находкой с папой.
Но папа звонил кому-то по городскому телефону и сделал Наде знак не шуметь.
- С Наступающим Вас, тетя Зина!,… Спасибо, спасибо! … Как здоровье? - с паузами говорил он, и Надя очень ясно представляла бойкие тети Зинины ответы. А папа продолжал:
- Хотел у вас проконсультироваться, тетя Зина, вы же знаток всех трав и кореньев, что бы такое лучше попить от аритмии и суставов? И еще от головы?... Да, вы угадали, ну что поделать, годы не щадят никого. … Даже не знаю, что могло бы поставить ее на ноги… Новый год, праздник, а она с постели не встает, совсем расклеилась…
Надя круглыми глазами смотрела на папу. Он поймал ее взгляд и подмигнул. Конечно, бабушка и правда много лежала и читала, и на суставы жаловалась, и на голову… Получается, он и не обманывает вовсе? И собрался бабушку лечить сам? А папа уже кивал и делал вид, что записывает:
- Пустынник? Ах, пустырник? Зверобой? Пять минут настаивать? Ах, пять часов? Прокипятить? Процедить? А в какой последовательности? А ромашку добавлять до или после? Ах, вы не говорили ромашка, вы говорили расторопша? Это я перепутал, я, знаете, совсем не разбираюсь … Так значит, настоять и укутать? Кого укутать? Ах, настой укутать? Простите, бога ради, а во что же его укутать?
Потом он молчал и покорно выслушивал все, что тетя Зина высказывала по поводу его мыслительных способностей. Надя давилась беззвучным смехом, а папа оставался нарочито серьезным и только прикладывал палец к губам, а потом обрадовано закричал в трубку:
- Ах, как вы нас всех выручите, тетя Зина, ведь Новый год и так хочется, чтоб все были здоровы! Да и традиции нарушать не стоит, добрые традиции ведь тоже врачуют…
Потом папа повесил трубку, картинно утер пот со лба и сказал Наде:
- Бабушке ни слова, устроим сюрприз.
Вернувшись с утренника, Надя учуяла аромат ванили и какао. Бабушка на кухне разводила коричневое густое тесто, доливала понемногу ром: готовила любимые тети Зинины ромовые шарики. «Значит, они уже помирились?» - обрадовалась Надя. Переодевшись, девочка стала наблюдать, как бабушка добавляет орехи, делит тесто на части, катает в ладонях небольшие ароматные шарики, посыпает их сахарной пудрой.
Тут в дверь позвонили.
- Наверно, это папа, он обещал сегодня вернуться пораньше! - обрадовалась Надя.
- Открой, деточка. У меня руки в муке, - попросила бабушка. И пока внучка гремела замком и цепочкой, бабушка продолжала громко, думая, что это папа:
- Олег, не раздевайся, я сейчас заверну пирожные, салат и еще кой-чего, отвезешь Зинуше. Новый год же, как она там одна, у меня все сердце изболелось…
Но в дверях стоял не папа. Это была тетя Зина собственной персоной. Нарядная, с прической, с охапкой подарочных пакетов и укутанным термосом («от суставов», догадалась Надя), она слышала бабушкины слова и глаза ее подозрительно заблестели. Решительно сунув Наде подарки, тетя Зина пошагала на кухню.
«Ой, что будет! Неужели опять поругаются?» - испугалась Надя и скорее побежала за спасительной открыткой. Но когда она примчалась на кухню и провозгласила «Скорее смотрите, что я нашла!», бабушка и тетя Зина сидели рядышком на табуретках, промокали глаза платочками и улыбались. Открытку они прочитали вслух и почему-то расплакались. Надя капала им валерьянку и недоумевала: ну чего плакать, ведь все хорошо!
Потом вернулась с работы мама, от нее пахло морозом, духами и мандаринами, и Надя помогала ей доставать из сумок конфеты и шоколад, и елочные игрушки с ярмарки, а потом они все вместе, в восемь рук, чистили и резали, жарили и пекли, перемешивали и откупоривали, а в гостиной благоухала нарядная елка и белел свежей скатертью праздничный стол.
Ждали только папу, а он вопреки своему обещанию задерживался, и Надя видела, как раздосадована мама. Но вот, наконец, он явился, заиндевелый и красноухий, с букетом желтых тюльпанов («Полгорода обегал, пока достал»), и Надя с удивлением увидела слезы на маминых глазах. Ну что ж такое, почему все плачут в этот Новый год? Неужели мама успела разлюбить тюльпаны и полюбить какие-нибудь другие цветы? Но нет, судя по сияющей маминой улыбке, тюльпаны она любила по-прежнему. «Какой папа молодец, неужели Дед Мороз уже подарил ему новую голову?», - подумала Надя и улыбнулась. А папа протянул подарок и ей: «Это тебе от Деда Мороза… и от нас с мамой и бабушкой… в складчину, зато именно такой, как ты хотела».
А потом они сидели все вместе, и пили шампанское и лимонад, и раскладывали по тарелкам шубу и оливье, и слушали, как по телевизору бьют часы двенадцать раз. Надя оглядела довольные лица родных, задумалась, а потом вдруг порывисто обняла папу и прошептала ему в самое ухо: «Я знаю твой секрет, папа. Ты тоже Дед Мороз».
Раскрылись в тепле и сладковато пахли желтые тюльпаны, сверкала огнями ёлка, а за окном мело и вьюжило, небесные мельницы сыпали пригоршнями снег, и, неслышный и незримый, спускался на землю Новый год...