Манифест вседозволенности или - поговорим о философии письма
Ну вот я снова здесь - с хорошими новостями: с завтрашнего вечера начнутся ответы на РМки и письма. А пока очередная порция писанины на писательскую тему. Поехали. Эта часть не имеет строго личных привязок, и потому идет в открытом тескте.
МАНИФЕСТ ВСЕДОЗВОЛЕННОСТИ ИЛИ ПОГОВОРИМ О ФИЛОСОФИИ ПИСЬМА
«Мятеж не может кончится удачей
В противном случае его зовут иначе».
(Д.Харрингтон)
Нет, спор реалистов и романтиков далеко не закончен. В обе стороны летят едкие остроты, романтиков сравнивают со страусами, которые в страхе перед действительностью само собой прячут голову в песок, те же не оставаясь в долгу, обвиняют противников в безыдейности и мелочном бытописательстве. Каждая из сторон считает высоким «штилем» исключительно свой, читателя (и начинающего автора, само собой) пугают страшными метаморфозами, которые с ним произойдут, если он не дай Бог увлечется «неправильным» жанром. Действительно, проблему делают из ничего: выбрать жанр сам по себе задача для малого ребенка - пиши о том, что нравится. Так нет, на пути у будущего автора возникают уже не раз упомянутые «мэтры», редакторы или просто родственники и друзья, которые настоятельно советуют (в меру собственных пристрастий и вкусов), что этот жанр хорош, а этом плох, фантастикой занимаются только третьесортные писаки, а детективы нужны для чтения в автобусах. Давайте потому попробуем разобраться своим умом, существуют ли «хорошие» и «плохие» жанры, и вообще, зачем литературе такое многообразие.
Обычно считается, что литературную «моду» (фантастика устарела, фентези - самый писк...) создают некие авторитеты, которые узурпировали власть в литературном мире, и пытаются привить читающей публике выгодное для себя мнение. Как говорил Воланд, теория эта и «солидна и остроумна», только вот беда - она рассыпается как карточный домик при одном соприкосновении с психологией и историей. В самом деле, соотношение как раз обратное - не авторитет делает публику, но публика авторитет, она поднимает его на трон, как правило, желая что-то получить для себя, и если эти надежды не оправдались, вечрашний любимец немедленно оказывается в луже. В литературном мире это значит - авторитетен тот, кого ХОТЯТ читать. Опять же, реальный читательский спрос отнюдь не совпадает с официозом, как бы газеты и критика не честили на все корки фентези - сейчас явно ее время.
Можно предположить другой ответ - «второсортными» считаются сравнительно молодые жанры, которые просто еще не успели себя зарекомендовать. В самом деле, возьмите историю музыки. Сейчас без скрипки немыслим ни один орекстр, а в средневековье ее полагали «базарной потехой» не идущей ни в какое сравнение с аристократической виолой. Гитара еще в начале двадцатого века считалась мещанским инструментом, как иронизировал историк музыки Геворкян «особо этому были рады карикатуристы - изобрази человека с гитарой и сразу ясно, перед тобой пошляк.» В литературе то же самое. Не далее как в пушкинские времена вовсю кипел спор, можно ли писать в прозе. Я не шучу! Кто-то из противников поэзии кипятился: «Помилуйте, это же все равно, что ходить только вдоль веревочки, приседая при этом на каждом шагу!» Долго не признавали бытовую драму, считая ее грубой и примитивной, первое представление «Недоросля» в екатерининском дворце вызвало эффект разорвавшейся бомбы. Посему неудивительно, что поколение наших родителей и дедов, выросшее на реализме, противится непривычному для себя, и (раз уж запретить не получается) клеймит его «примитивностью» и «десятым сортом».
Кстати, можно добавить, что в молодых, еще не набравших традицию жанрах мало по-настоящему серьезных имен, читательский вкус не успел развиться, и потому - что греха таить, в них особенно много поденщиков от литературы, у которых сиюминутная экзотичность нового жанра для публики подменяет и чувство и мысль.
Но самая серьезная причина в другом. Мы прекрасно помним, что любая политическая формация как человек - рождается, взрослеет, изнашивается и никонец умирает, сменяясь другой. Так вот, давно замечено, что реализм проявляется в начале, когда новый строй еще юн, и жадно ищется какой будет новая жизнь. Социалистический реализм (какое бы отторжение не вызывал этот самый жанр у нашего поколения) действительно существовал - только очень недолго, пока была вера, был энтузиазм строительства нового. Согласитесь, когда никогда не виданное рождается на глазах, ни в какую фантастику не тянет! Другое дело, что под чиновничьим давлением живой, пенящийся поток, превратился постепенно в минеральную водичку в бутылке, в обязательное прославление любимого строя (добавлю от себя - чем больше этот строй трещал по швам, тем громче требовалось его прославлять - но это уже совсем другая история...)
Второе рождение реализма - распад, кризис системы. То, что в школе зовут «реализмом критического направления» - я ненавижу эту жизнь, я хочу другого, отталкиваясь от того, что есть, я ищу то, как быть должно.
Романтизм поднимает голову в середине пути - когда все понятно, скучно, и предсказуемо, жизнь катится по хорошо смазанным рельсам, и от этого мещанского благополучия тошнит. Либо наоборот - революционная эпоха (то, что мы имеем в России сейчас). Старого уже нет, новое еще не появилось, всеобщий развал и разочарование в идеалах. От одной мысли о каждодневной мути берет тоска, что делать, куда идти - непонятно. Если разум не может помочь, приходит миф, мечта, упорная вера в лучшее, сильное существо - человек! Потому нечего удивляться, что нас все больше влечет к себе романтизм. Помнится, в университетских лекциях по теории литературы, этот революционный романтизм делили на «прогрессивный» (мечты о будущем) и «регрессивный» (бегство в иные миры, как вы поняли :-) однако, в жизни не все так просто. И то и другое - поиск, а где и под чьим пером будет найдена истина, предсказать невозможно.
Остается последний вопрос - как должна литературная мода влиять на отдельно взятого автора? Ответ парадоксален - никак. Следуйте ей, если вас влечет в ту же сторону (зазорного в этом ничего нет) и гните свою линию если это не так. Победа от вас не уйдет в обоих случаях. Бальзак в век господства «критического» реализма писал в его русле свою «Человеческую комедию» и задал направление мысли как минимум для нескольких поколений. С другой стороны, в век господства реализма сороковых-пятидесятых Толкиен выпустил своего «Властелина Колец» и тоже получилось неплохо! Маятник литературной моды неустойчив, и кто знает, может быть именно вы качнете его в другую сторону?..
Само собой, «чистые» жанры существуют только в ученых классификациях, в реальной вещи бывают и пять и шесть разнообразных линий - возьмите того же «Гарри Поттера» тут вам и роман воспитания, и фентези, и детектив - да мало ли еще чего. Но знать «чистые» линии опять же необходимо, чтобы трезво отдавать себе отчет, что каждая из них может вам дать и как лучше их использовать в конкретной вещи. Посему начнем.
1. Реализм.
Ни для кого не секрет, что писать - значит, философствовать. Запомните раз и навсегда - «идея» произведения ничего общего не имеет с морализаторством. Разница весьма существенна: морализирующий деятель считает себя выше, умнее, взрослее если желаете, и с высоты своего величия преподносит истины для несмышленышей. Само собой, положительных мыслей подобное не вызывает! Навскидку могу вспомнить одно такое морализаторство если не ошибаюсь, англо-пуританского происхождения, впрочем, религиозная составляющая из него торчит во все стороны (не удивительно, что профессор не любил пуритан!)
Предостережение для хорошенькой девочки
«Я знаю, глядя в зеркала,
Что я прекрасна и мила,
Что соблазнительную плоть
Мне милосердный дал Господь.
Но горько думать, что она
В аду гореть обречена.»
Нет, подлинное философствование - это разговор равных, мои размышления о жизни, ответы на ее вопросы, с которыми вы вольны соглашаться или спорить. Литературная философия присутствует в любом жанре, но в реализме она виднее всего.
Насколько я могу понять, мы всегда пишем «против» и «за» что-то. Другого письма не существует - или я его не знаю, любое произведение вызвают к жизни протест и мечта. Права моя подруга, заставить писать может любая ситуация, абсолютно любая, с единственным условием - вы должны ей удивиться. Удивиться и задуматься - почему? Вот, к примеру, простая жизненная ситуация - с вами поступили несправедливо. К примеру, ограбили на улице, проезжавший мимо велосипедист вырвал сумочку из рук и скрылся, а редкие прохожие не то, что остановить вора, а даже набрать нужный телефон не посчитали нужным. Само собой, вы горите жаждой мести. Вы бросаетесь в полицию, пишете заявление, но дальше-то приходится сидеть сложа руки и ждать - то ли выйдет, то ли нет, скажем прямо, с весьма небольшой надеждой на успех. Среднестатистическая личность отводит душу в ругани, заливает горе коньяком или плачется соседкам на кухне. Философ, писатель-реалист и иже с ними, пройдя все эти этапы задумается, что заставило велосипедиста воровать? Бедность? Наркотики? Или просто желание насолить за что-то окружающим? И появляются на свет «Генералы песчаных карьеров».
В этом суть реализма - как говорят японцы увидеть «вечность в чашечке цветка». Причины и следствия, делающие жизнь такой как она есть, ключи к ее изменению не преподносятся нам готовыми, их надо уметь вычленить из прихотливой россыпи фактов, за каждодневностью найти систему, ответить самому себе на вопрос - почему жизнь не такая, как хочется и как ее сделать лучше? Заметьте, в хорошо написанной реалистической вещи за небольшим кругом героев и обстоятельств можно всегда разглядеть основу, что их породила, сделала такими как они есть, и авторский ответ - что с этим делать? С этим ответом вы можете соглашаться или спорить, но ради него существует вещь. В добротном реалистическом письме отрицательный герой (или герои) никогда не падают с неба, у них есть своя биография, свои доказательства что жить нужно так и не иначе, свои цели, которых требуется достичь любым способом.
Да возьмите того же главзлодея из «Гарри Поттера». У него есть своя биография - разлад в семье, отец, оставивший жену, едва узнав о ее «волшебной» составляющей, своенравная гордость мальчишки, который вынужден жить в приюте, переносить насмешки, унизительную бедность, все это вместе перегорает в нем в жажду власти - власти любой ценой, чтобы заставить этих гордых своим богатством и происхождением умников быть у него на побегушках, весь мир, которому дела не было до страданий маленького мальчика пресмыкаться и молить о милости. Поверьте - чтобы его написать, нужно знать самому и бедность и унижение, иметь подобные мысли и не поддаться им. Вот вам и маленькая серенькая Роулинг. :-)
Имеется и свой положительный герой, выстрадавший, своей шкурой нашедший лекарство против зла. Потому - присоединяюсь к мнению, что убивать Волдеморта бессмысленно, на его место появится новый. Менять нужно все... Недаром внимательному читателю волнением отдается: «Кричер такой, каким мы его сделали...» Писать положительного героя сложнее, заметьте, особенно в старых книгах он часто уступает злодею жизненностью, он немного скучен, однообразен в своем прекраснодушии (таковы, например, положительные герои у Диккенса). Единственная возможность у писателей прошлых веков - это вера, иногда религиозная, но чаще просто, упрямая вера в то, что хороших людей все-таки больше, и стоит дать им предводителя, напрячь все силы, и зло развеется как сухие листья осенью. Сейчас в этом наметились подвижки - но о формировании героя нужно говорить отдельно. :-)
Но подведем итоги. Реалистическое письмо - это жанр, для которого черпают вдохновение из реальных жизненных ситуаций, из опыта, для которого хочется дать объяснение, за россыпью фактов найти порождающие их причины.
Само собой, реализм - письмо для зрелого мастера. НЕ показатель зрелости - поймите правильно, я например, реализм не пишу и писать не буду :-). С романтизма начинают все, но приходит момент, когда вас начинает либо тянуть в эту сторону, либо в вашу работу входит реалистическая нить - философия, авторское видение жизни. От нее отталкивается любой жанр, и лишь когда она есть, книга начинает из себя что-то представлять.
Реалистическая вещь создается долго. Записывается буквально треть от продуманного - за кадром прячется философская система, с которой автор садится писать, (христианство Толкиена, естественная философия Флобера, натурализм Золя) но ее присутствие внимательный читатель чувствует ее подспудное присутствие, т.к. именно она является причиной тех или иных поступков и обстоятельств. Возьмем, к примеру, того же Золя. Он верил, что характер человек строго зависит от генетики и потому идеально рассчитывается по родословному дереву. Так (по его мнению) от алкоголика всегда родится алкоголик. Потому за серией Ругон-Маккаров стоят огромные генеалогические деревья каждого из персонажей, уходящие как минимум на несколько поколений вглубь. А Толкиен, по-вашему, даром развлекался, создавая длинную генеалогию хоббитских семейств? Даже «Сильмариллион» в том виде, в котором он существует сейчас - палец даю на откушение, во многом авторский черновик, обоснование событий, который должен был спрятаться за чистовым письмом и изнутри поддерживать его правильность и достоверность. А ЧР разве не говорят о том же самом?
Впрочем, о формировании авторской позиции и о том, как идет ее развитие у нас опять же речь впереди. :-) А пока переходим к другим разновидностям реалистического письма (о современности вроде как поговорили).
1.1 Исторический роман.
Героиня Ивана Ефремова, сама историк по образованию, считала свою науку «учительницей учителей». Правильно считала. По сути, перед нами та же самая работа. История - причина того, что есть сейчас, и не углубившись в нее трудно понять, что делает жизнь такой, как мы ее видим. Все те же вопросы - как, почему, зачем? Посмотрим, например, как работал академик Зайончковский над образом Пугачева (не для романа, для монографии, но дела это не меняет). «...”Я истинно император” “Слышим, батюшка, все исполним”. А какое напряжение между двумя фразами: сказал - поверили! Возникает вопрос - почему именно этот слабый, ничем себя не проявивший император. <…>. Наверное потому, что он умер, не успев ничего сделать, он остался иксом, числом которое можно было заполнить любым содержанием. Петр для волность дворянскую, что так рифмуется с вольностью крестьянской. И пошли слухи по деревням, что вольность крестьянская была, да злые дворяне ее скрыли, и царя хотели извести, а он бежал от убийц и живет где-то в народе, чтобы когда придет день, вернуться на трон. <…> Историкам известен сейчас не один десяток крестьянских Петров Третьих. Случалось, бойкий солдат или мужик выкликал себя императором, но сразу пропадал в острогах, под кнутом. Воистину, Пугачев “слово знал”...»
Но, скажете вы, можно ведь исторический сюжет использовать как канву и ввести туда вымышленных героев - ну как Вальтер Скотт. Спокойно, господа присяжные заседатели, перед нами в таком случае работа ближе стоящая к авантюрному роману (см.) с исторической основой. Но основных требований это не отменяет: историческое письмо ближе к переводу - свой материал вы обязаны знать назубок - время, быт, страну. Сакраментальные вопросы переводчика - где, когда, как? Опять не могу бежать за всеми зайцами, о них мы будем специально говорить...
Как бы вы не крутили сюжет, история должна быть историей, если Карл II был казнен Кромвелем, он должен быть казнен, даже если под эшафотом находился преданный ему француз. Костюмы, нравы, события и что особенно важно! психология - все должно соответствовать эпохе, хватит с нас уже современных Вань и Петь вырядившихся в римские тоги.
Но продолжим...
МАНИФЕСТ ВСЕДОЗВОЛЕННОСТИ ИЛИ ПОГОВОРИМ О ФИЛОСОФИИ ПИСЬМА
«Мятеж не может кончится удачей
В противном случае его зовут иначе».
(Д.Харрингтон)
Нет, спор реалистов и романтиков далеко не закончен. В обе стороны летят едкие остроты, романтиков сравнивают со страусами, которые в страхе перед действительностью само собой прячут голову в песок, те же не оставаясь в долгу, обвиняют противников в безыдейности и мелочном бытописательстве. Каждая из сторон считает высоким «штилем» исключительно свой, читателя (и начинающего автора, само собой) пугают страшными метаморфозами, которые с ним произойдут, если он не дай Бог увлечется «неправильным» жанром. Действительно, проблему делают из ничего: выбрать жанр сам по себе задача для малого ребенка - пиши о том, что нравится. Так нет, на пути у будущего автора возникают уже не раз упомянутые «мэтры», редакторы или просто родственники и друзья, которые настоятельно советуют (в меру собственных пристрастий и вкусов), что этот жанр хорош, а этом плох, фантастикой занимаются только третьесортные писаки, а детективы нужны для чтения в автобусах. Давайте потому попробуем разобраться своим умом, существуют ли «хорошие» и «плохие» жанры, и вообще, зачем литературе такое многообразие.
Обычно считается, что литературную «моду» (фантастика устарела, фентези - самый писк...) создают некие авторитеты, которые узурпировали власть в литературном мире, и пытаются привить читающей публике выгодное для себя мнение. Как говорил Воланд, теория эта и «солидна и остроумна», только вот беда - она рассыпается как карточный домик при одном соприкосновении с психологией и историей. В самом деле, соотношение как раз обратное - не авторитет делает публику, но публика авторитет, она поднимает его на трон, как правило, желая что-то получить для себя, и если эти надежды не оправдались, вечрашний любимец немедленно оказывается в луже. В литературном мире это значит - авторитетен тот, кого ХОТЯТ читать. Опять же, реальный читательский спрос отнюдь не совпадает с официозом, как бы газеты и критика не честили на все корки фентези - сейчас явно ее время.
Можно предположить другой ответ - «второсортными» считаются сравнительно молодые жанры, которые просто еще не успели себя зарекомендовать. В самом деле, возьмите историю музыки. Сейчас без скрипки немыслим ни один орекстр, а в средневековье ее полагали «базарной потехой» не идущей ни в какое сравнение с аристократической виолой. Гитара еще в начале двадцатого века считалась мещанским инструментом, как иронизировал историк музыки Геворкян «особо этому были рады карикатуристы - изобрази человека с гитарой и сразу ясно, перед тобой пошляк.» В литературе то же самое. Не далее как в пушкинские времена вовсю кипел спор, можно ли писать в прозе. Я не шучу! Кто-то из противников поэзии кипятился: «Помилуйте, это же все равно, что ходить только вдоль веревочки, приседая при этом на каждом шагу!» Долго не признавали бытовую драму, считая ее грубой и примитивной, первое представление «Недоросля» в екатерининском дворце вызвало эффект разорвавшейся бомбы. Посему неудивительно, что поколение наших родителей и дедов, выросшее на реализме, противится непривычному для себя, и (раз уж запретить не получается) клеймит его «примитивностью» и «десятым сортом».
Кстати, можно добавить, что в молодых, еще не набравших традицию жанрах мало по-настоящему серьезных имен, читательский вкус не успел развиться, и потому - что греха таить, в них особенно много поденщиков от литературы, у которых сиюминутная экзотичность нового жанра для публики подменяет и чувство и мысль.
Но самая серьезная причина в другом. Мы прекрасно помним, что любая политическая формация как человек - рождается, взрослеет, изнашивается и никонец умирает, сменяясь другой. Так вот, давно замечено, что реализм проявляется в начале, когда новый строй еще юн, и жадно ищется какой будет новая жизнь. Социалистический реализм (какое бы отторжение не вызывал этот самый жанр у нашего поколения) действительно существовал - только очень недолго, пока была вера, был энтузиазм строительства нового. Согласитесь, когда никогда не виданное рождается на глазах, ни в какую фантастику не тянет! Другое дело, что под чиновничьим давлением живой, пенящийся поток, превратился постепенно в минеральную водичку в бутылке, в обязательное прославление любимого строя (добавлю от себя - чем больше этот строй трещал по швам, тем громче требовалось его прославлять - но это уже совсем другая история...)
Второе рождение реализма - распад, кризис системы. То, что в школе зовут «реализмом критического направления» - я ненавижу эту жизнь, я хочу другого, отталкиваясь от того, что есть, я ищу то, как быть должно.
Романтизм поднимает голову в середине пути - когда все понятно, скучно, и предсказуемо, жизнь катится по хорошо смазанным рельсам, и от этого мещанского благополучия тошнит. Либо наоборот - революционная эпоха (то, что мы имеем в России сейчас). Старого уже нет, новое еще не появилось, всеобщий развал и разочарование в идеалах. От одной мысли о каждодневной мути берет тоска, что делать, куда идти - непонятно. Если разум не может помочь, приходит миф, мечта, упорная вера в лучшее, сильное существо - человек! Потому нечего удивляться, что нас все больше влечет к себе романтизм. Помнится, в университетских лекциях по теории литературы, этот революционный романтизм делили на «прогрессивный» (мечты о будущем) и «регрессивный» (бегство в иные миры, как вы поняли :-) однако, в жизни не все так просто. И то и другое - поиск, а где и под чьим пером будет найдена истина, предсказать невозможно.
Остается последний вопрос - как должна литературная мода влиять на отдельно взятого автора? Ответ парадоксален - никак. Следуйте ей, если вас влечет в ту же сторону (зазорного в этом ничего нет) и гните свою линию если это не так. Победа от вас не уйдет в обоих случаях. Бальзак в век господства «критического» реализма писал в его русле свою «Человеческую комедию» и задал направление мысли как минимум для нескольких поколений. С другой стороны, в век господства реализма сороковых-пятидесятых Толкиен выпустил своего «Властелина Колец» и тоже получилось неплохо! Маятник литературной моды неустойчив, и кто знает, может быть именно вы качнете его в другую сторону?..
Само собой, «чистые» жанры существуют только в ученых классификациях, в реальной вещи бывают и пять и шесть разнообразных линий - возьмите того же «Гарри Поттера» тут вам и роман воспитания, и фентези, и детектив - да мало ли еще чего. Но знать «чистые» линии опять же необходимо, чтобы трезво отдавать себе отчет, что каждая из них может вам дать и как лучше их использовать в конкретной вещи. Посему начнем.
1. Реализм.
Ни для кого не секрет, что писать - значит, философствовать. Запомните раз и навсегда - «идея» произведения ничего общего не имеет с морализаторством. Разница весьма существенна: морализирующий деятель считает себя выше, умнее, взрослее если желаете, и с высоты своего величия преподносит истины для несмышленышей. Само собой, положительных мыслей подобное не вызывает! Навскидку могу вспомнить одно такое морализаторство если не ошибаюсь, англо-пуританского происхождения, впрочем, религиозная составляющая из него торчит во все стороны (не удивительно, что профессор не любил пуритан!)
Предостережение для хорошенькой девочки
«Я знаю, глядя в зеркала,
Что я прекрасна и мила,
Что соблазнительную плоть
Мне милосердный дал Господь.
Но горько думать, что она
В аду гореть обречена.»
Нет, подлинное философствование - это разговор равных, мои размышления о жизни, ответы на ее вопросы, с которыми вы вольны соглашаться или спорить. Литературная философия присутствует в любом жанре, но в реализме она виднее всего.
Насколько я могу понять, мы всегда пишем «против» и «за» что-то. Другого письма не существует - или я его не знаю, любое произведение вызвают к жизни протест и мечта. Права моя подруга, заставить писать может любая ситуация, абсолютно любая, с единственным условием - вы должны ей удивиться. Удивиться и задуматься - почему? Вот, к примеру, простая жизненная ситуация - с вами поступили несправедливо. К примеру, ограбили на улице, проезжавший мимо велосипедист вырвал сумочку из рук и скрылся, а редкие прохожие не то, что остановить вора, а даже набрать нужный телефон не посчитали нужным. Само собой, вы горите жаждой мести. Вы бросаетесь в полицию, пишете заявление, но дальше-то приходится сидеть сложа руки и ждать - то ли выйдет, то ли нет, скажем прямо, с весьма небольшой надеждой на успех. Среднестатистическая личность отводит душу в ругани, заливает горе коньяком или плачется соседкам на кухне. Философ, писатель-реалист и иже с ними, пройдя все эти этапы задумается, что заставило велосипедиста воровать? Бедность? Наркотики? Или просто желание насолить за что-то окружающим? И появляются на свет «Генералы песчаных карьеров».
В этом суть реализма - как говорят японцы увидеть «вечность в чашечке цветка». Причины и следствия, делающие жизнь такой как она есть, ключи к ее изменению не преподносятся нам готовыми, их надо уметь вычленить из прихотливой россыпи фактов, за каждодневностью найти систему, ответить самому себе на вопрос - почему жизнь не такая, как хочется и как ее сделать лучше? Заметьте, в хорошо написанной реалистической вещи за небольшим кругом героев и обстоятельств можно всегда разглядеть основу, что их породила, сделала такими как они есть, и авторский ответ - что с этим делать? С этим ответом вы можете соглашаться или спорить, но ради него существует вещь. В добротном реалистическом письме отрицательный герой (или герои) никогда не падают с неба, у них есть своя биография, свои доказательства что жить нужно так и не иначе, свои цели, которых требуется достичь любым способом.
Да возьмите того же главзлодея из «Гарри Поттера». У него есть своя биография - разлад в семье, отец, оставивший жену, едва узнав о ее «волшебной» составляющей, своенравная гордость мальчишки, который вынужден жить в приюте, переносить насмешки, унизительную бедность, все это вместе перегорает в нем в жажду власти - власти любой ценой, чтобы заставить этих гордых своим богатством и происхождением умников быть у него на побегушках, весь мир, которому дела не было до страданий маленького мальчика пресмыкаться и молить о милости. Поверьте - чтобы его написать, нужно знать самому и бедность и унижение, иметь подобные мысли и не поддаться им. Вот вам и маленькая серенькая Роулинг. :-)
Имеется и свой положительный герой, выстрадавший, своей шкурой нашедший лекарство против зла. Потому - присоединяюсь к мнению, что убивать Волдеморта бессмысленно, на его место появится новый. Менять нужно все... Недаром внимательному читателю волнением отдается: «Кричер такой, каким мы его сделали...» Писать положительного героя сложнее, заметьте, особенно в старых книгах он часто уступает злодею жизненностью, он немного скучен, однообразен в своем прекраснодушии (таковы, например, положительные герои у Диккенса). Единственная возможность у писателей прошлых веков - это вера, иногда религиозная, но чаще просто, упрямая вера в то, что хороших людей все-таки больше, и стоит дать им предводителя, напрячь все силы, и зло развеется как сухие листья осенью. Сейчас в этом наметились подвижки - но о формировании героя нужно говорить отдельно. :-)
Но подведем итоги. Реалистическое письмо - это жанр, для которого черпают вдохновение из реальных жизненных ситуаций, из опыта, для которого хочется дать объяснение, за россыпью фактов найти порождающие их причины.
Само собой, реализм - письмо для зрелого мастера. НЕ показатель зрелости - поймите правильно, я например, реализм не пишу и писать не буду :-). С романтизма начинают все, но приходит момент, когда вас начинает либо тянуть в эту сторону, либо в вашу работу входит реалистическая нить - философия, авторское видение жизни. От нее отталкивается любой жанр, и лишь когда она есть, книга начинает из себя что-то представлять.
Реалистическая вещь создается долго. Записывается буквально треть от продуманного - за кадром прячется философская система, с которой автор садится писать, (христианство Толкиена, естественная философия Флобера, натурализм Золя) но ее присутствие внимательный читатель чувствует ее подспудное присутствие, т.к. именно она является причиной тех или иных поступков и обстоятельств. Возьмем, к примеру, того же Золя. Он верил, что характер человек строго зависит от генетики и потому идеально рассчитывается по родословному дереву. Так (по его мнению) от алкоголика всегда родится алкоголик. Потому за серией Ругон-Маккаров стоят огромные генеалогические деревья каждого из персонажей, уходящие как минимум на несколько поколений вглубь. А Толкиен, по-вашему, даром развлекался, создавая длинную генеалогию хоббитских семейств? Даже «Сильмариллион» в том виде, в котором он существует сейчас - палец даю на откушение, во многом авторский черновик, обоснование событий, который должен был спрятаться за чистовым письмом и изнутри поддерживать его правильность и достоверность. А ЧР разве не говорят о том же самом?
Впрочем, о формировании авторской позиции и о том, как идет ее развитие у нас опять же речь впереди. :-) А пока переходим к другим разновидностям реалистического письма (о современности вроде как поговорили).
1.1 Исторический роман.
Героиня Ивана Ефремова, сама историк по образованию, считала свою науку «учительницей учителей». Правильно считала. По сути, перед нами та же самая работа. История - причина того, что есть сейчас, и не углубившись в нее трудно понять, что делает жизнь такой, как мы ее видим. Все те же вопросы - как, почему, зачем? Посмотрим, например, как работал академик Зайончковский над образом Пугачева (не для романа, для монографии, но дела это не меняет). «...”Я истинно император” “Слышим, батюшка, все исполним”. А какое напряжение между двумя фразами: сказал - поверили! Возникает вопрос - почему именно этот слабый, ничем себя не проявивший император. <…>. Наверное потому, что он умер, не успев ничего сделать, он остался иксом, числом которое можно было заполнить любым содержанием. Петр для волность дворянскую, что так рифмуется с вольностью крестьянской. И пошли слухи по деревням, что вольность крестьянская была, да злые дворяне ее скрыли, и царя хотели извести, а он бежал от убийц и живет где-то в народе, чтобы когда придет день, вернуться на трон. <…> Историкам известен сейчас не один десяток крестьянских Петров Третьих. Случалось, бойкий солдат или мужик выкликал себя императором, но сразу пропадал в острогах, под кнутом. Воистину, Пугачев “слово знал”...»
Но, скажете вы, можно ведь исторический сюжет использовать как канву и ввести туда вымышленных героев - ну как Вальтер Скотт. Спокойно, господа присяжные заседатели, перед нами в таком случае работа ближе стоящая к авантюрному роману (см.) с исторической основой. Но основных требований это не отменяет: историческое письмо ближе к переводу - свой материал вы обязаны знать назубок - время, быт, страну. Сакраментальные вопросы переводчика - где, когда, как? Опять не могу бежать за всеми зайцами, о них мы будем специально говорить...
Как бы вы не крутили сюжет, история должна быть историей, если Карл II был казнен Кромвелем, он должен быть казнен, даже если под эшафотом находился преданный ему француз. Костюмы, нравы, события и что особенно важно! психология - все должно соответствовать эпохе, хватит с нас уже современных Вань и Петь вырядившихся в римские тоги.
Но продолжим...