День, которого не должно было быть
Ну вот, 29 февраля - редкий день. И я его не потеряла. Но по чуть-чуть.
Вчера вместо мешка удовольствия от просмотра дебатов Прохорова и Жириновского, которые обсуждали, как надо держать кроликов, я посмотрела умопомрачительную передачу по Культуре с Игорем Волгиным. Игорь Волгин когда-то в прошлой жизни читал нам лекции и, кажется, даже принимал экзамен - что-то я плохо помню. По русской литературе я как-то больше к аспиранткам предпочитала подкатывать, потому что уж очень они у нас строгие были Людмила Евдокимовна, Прохорова, Красовский. С Красовским мне не повезло, да, первая тройка на четвертом курсе была вмазана мне за "Жизнь Арсеньева". Ну да ладно, это все в прошлом далеком.
Передача Игорь Леонидовича была посвящена "Доктору Живаго". Были там Наталья Иванова, еще два доцента и учительница из хорошей школы. Я понимаю, что канал Культура ставит перед собой цель - хотя бы заинтересовать своих зрителей в каких-то необычных названиях, культуртрегерствует, наверное. Но не более. А мне раньше, тоже в прошлой жизни казалось, что передачи "Культуры" хоть немножко должны отличаться от роликов МаршрутТВ... Ошибался бедный несчастный, жаждущий откровений Клар.
Обсуждать Живаго так, как делали это уважаемые и, наверняка, очень хорошие преподаватели и критики, было выше моих сил, выше моих убеждений...
Я подумала, может быть, я стала обывателем? Может быть, я утратила зачатки профессионализма (я ж литхудкритику закончила как-никак), может быть, я стала относиться к книгам с душой? И искать сюжетов, внешних и внутренних? Знаете, что они говорили? Что плохой роман Пастернака стал популярным потому, что был написан в традиции беллетристики Диккенса... Они говорили школьными словосочетаниями об образе железной дороги. О том, что дочь Живаго - это последняя Татьяна Ларина и не разумен тот, кто этого не видит... С какого фига она последняя Татьяна Ларина? О том, что Лара - это лик Руси, а Тоня - это другой лик Руси... Меня очень утомила эта передача. Я не ждала такого от Игоря Леонидовича, очень умного, очень чуткого, не затюканного образно-метаморфическими рядами преподавателя... Может, это камеры такие? Да и давно пора на Культуре поменять режиссеров и монтажеров многих программ. Когда-то "Доктор Живаго" сделал меня другим человеком... Без всяких образов железной дороги. Роман, который перевернул мое сознание и впервые показал, что человек - это не сгусток концентрированных принципов и характеристик. Что человек может не знать ни себя, ни других, ни выхода. Что человек может внезапно понять, что он родился или что вдруг умер. Что мир вокруг него - это поэзия, начиная с ладоней на груди и заканчивая свечой в мимопротекающем окне. Что жизнь - не поле, а в чаше - горькая кровь. И что жить все-таки надо, потому что всегда будет любовь, она всегда придет, даже когда мне и всем остальным покажется, что очень поздно. Что жизнь такая хрупкая и что так много обстоятельств и так много случайностей. И какая мне разница, если книга обо всем этом, а вовсе не о том, что диалоги в ней неправдоподобны и не соответствуют разговорной речи? Если вся книга - написанная в прозе - как музыка, вот он тут наш великий и могучий, красивый до изнеможений словесный ряд!
Ладно, вообще я хотела написать о Маковецком и "Дяде Ване", но тогда уж завтра )))
Вчера вместо мешка удовольствия от просмотра дебатов Прохорова и Жириновского, которые обсуждали, как надо держать кроликов, я посмотрела умопомрачительную передачу по Культуре с Игорем Волгиным. Игорь Волгин когда-то в прошлой жизни читал нам лекции и, кажется, даже принимал экзамен - что-то я плохо помню. По русской литературе я как-то больше к аспиранткам предпочитала подкатывать, потому что уж очень они у нас строгие были Людмила Евдокимовна, Прохорова, Красовский. С Красовским мне не повезло, да, первая тройка на четвертом курсе была вмазана мне за "Жизнь Арсеньева". Ну да ладно, это все в прошлом далеком.
Передача Игорь Леонидовича была посвящена "Доктору Живаго". Были там Наталья Иванова, еще два доцента и учительница из хорошей школы. Я понимаю, что канал Культура ставит перед собой цель - хотя бы заинтересовать своих зрителей в каких-то необычных названиях, культуртрегерствует, наверное. Но не более. А мне раньше, тоже в прошлой жизни казалось, что передачи "Культуры" хоть немножко должны отличаться от роликов МаршрутТВ... Ошибался бедный несчастный, жаждущий откровений Клар.
Обсуждать Живаго так, как делали это уважаемые и, наверняка, очень хорошие преподаватели и критики, было выше моих сил, выше моих убеждений...
Я подумала, может быть, я стала обывателем? Может быть, я утратила зачатки профессионализма (я ж литхудкритику закончила как-никак), может быть, я стала относиться к книгам с душой? И искать сюжетов, внешних и внутренних? Знаете, что они говорили? Что плохой роман Пастернака стал популярным потому, что был написан в традиции беллетристики Диккенса... Они говорили школьными словосочетаниями об образе железной дороги. О том, что дочь Живаго - это последняя Татьяна Ларина и не разумен тот, кто этого не видит... С какого фига она последняя Татьяна Ларина? О том, что Лара - это лик Руси, а Тоня - это другой лик Руси... Меня очень утомила эта передача. Я не ждала такого от Игоря Леонидовича, очень умного, очень чуткого, не затюканного образно-метаморфическими рядами преподавателя... Может, это камеры такие? Да и давно пора на Культуре поменять режиссеров и монтажеров многих программ. Когда-то "Доктор Живаго" сделал меня другим человеком... Без всяких образов железной дороги. Роман, который перевернул мое сознание и впервые показал, что человек - это не сгусток концентрированных принципов и характеристик. Что человек может не знать ни себя, ни других, ни выхода. Что человек может внезапно понять, что он родился или что вдруг умер. Что мир вокруг него - это поэзия, начиная с ладоней на груди и заканчивая свечой в мимопротекающем окне. Что жизнь - не поле, а в чаше - горькая кровь. И что жить все-таки надо, потому что всегда будет любовь, она всегда придет, даже когда мне и всем остальным покажется, что очень поздно. Что жизнь такая хрупкая и что так много обстоятельств и так много случайностей. И какая мне разница, если книга обо всем этом, а вовсе не о том, что диалоги в ней неправдоподобны и не соответствуют разговорной речи? Если вся книга - написанная в прозе - как музыка, вот он тут наш великий и могучий, красивый до изнеможений словесный ряд!
Ладно, вообще я хотела написать о Маковецком и "Дяде Ване", но тогда уж завтра )))