Дары Смерти. Отчет, 1 часть

[kliaksa_k]

Обычно, если игра удалась и потребность написать отчет высока, слова складываются сами. На этот раз никакой подмоги, не слушаются и все. Кажется, слишком все разное и многоплановое, не одна история (хотя история вполне), а сплетающиеся пласты. Так что плюю на идеальную форму и рассказываю хоть как-нибудь.

Дочка министра, сестра слизеринца. Безоблачно (вводная с вкраплениями)

Сюзанна Миллисента Тикнесс была девочкой из хорошей семьи. Папа - видный министерский работник, мама - бывшая популярная актриса, старший брат Маркус. Отец Сюзанны не был похож на отца Маркуса, и не только потому, что дети смотрели разными глазами. Маркуса Пий воспитывал в строгости, многого от него требовал. С Сюзанной был мягче, откровеннее, часто вел задушевные беседы. Обоим говорил о каких-то моральных качествах и идеалах, но воспринимали они его слова совершенно по-разному. Все могло бы быть не так плохо, если бы Маркус был сильным и талантливым человеком. Но он был обыкновенным.
Когда пришло время идти в Хогвартс, Маркус попал на Слизерин. Он хотел доказать отцу, занять достойное место… Вышло так себе. Сюзанна, смотря на брата, считала, что тоже попадет туда же. Даже несмотря на то, что лучшая подруга Вербена уже училась на Гриффидоре. А что? Брат на Слайзе, значит, и она будет там же. Даже в экспрессе в свой первый год ехала вместе с будущими слайзовцами. Но шляпа послушала восторженные сбивчивые мысли про то, как Сюзанна немедленно исследует всю эту восхитительную волшебную школу, и еще что-то невразумительное про честь, честность и достоинство - и безапелляционно отправила девочку на Гриффиндор. Сначала Сюзанна расстроилась. Но очень быстро оказалось, что шляпа была права.

У Сюзанны было три положительных триггера.
Чувство собственного достоинства - это было то, что не позволило бы ей совершить подлость. Но и позволило бы слишком просто сломаться, если бы ей доказали, что она подлость уже совершила или совершает. Неразрывно связано с тем, что МакГонагалл называла “гриффиндорской гордынькой”.
Те, за кого я в ответе - список этих людей менялся. Всегда здесь были друзья, которых почему-то считала беззащитнее. А вот гриффиндорцы поначалу не входили в него. Ведь они - соратники, а с соратником ты бок о бок пойдешь в бой, и вам обоим будет больно, и это нормально. Но когда факультеты расформировали, а Сюзанне волей судеб и профессора МакГонагалл пришлось войти в инспекционную дружину - да, тогда все гриффиндорцы оказались в этом списке.
Зло есть зло, добро есть добро - а этот триггер про нерушимые моральные устои. Есть хорошее и плохое, так устроен мир, иначе быть не может. И Сюзанну могло сломать убедительное доказательство, что убивать магглов может быть хорошо, или, например, что профессор МакГонагалл не против подкрепиться кровью невинного маггла.

Конечно, место Сюзанны было на Гриффиндоре, среди других таких же веселых и любопытных ребят. Здесь все было про честность и дерзость. Первые годы в Хогвартсве были для Сюзанны непрерывным прекрасным приключением. Нет, никакого спасения мира и политических вопросов - только борьба с оживающими швабрами, хождение по потолку, попадание во временные воронки, неприятности в запретном лесу и многочисленные друзья.
Единственное темное пятно нарисовал Маркус. Однажды, желая покрасоваться перед своими дружками, он перестал с ней общаться. Решил, что дружба с младшей сестренкой-гриффиндоркой выглядит не комильфо. Сюзанна не понимала, в чем дело, страдала, пыталась обратить на себя внимание, подкидывала бомбы-вонючки… Стоит ли говорить, что это не помогло.
Ну, нет так нет. У нее осталось еще много друзей. Один из них - Николас Крейтон. Они подружились, когда Сюзанна училась на втором курсе. Тогда ей все было любопытно про магглов. А Ник знал об их жизни не понаслышке. Кроме того, добрый и славный хаффлпафец оказался хорошим приятелем для веселых приключений. Николас вытаскивал Сюзанну из Запретного леса, Сюзанна спасала его от издевательств слизеринцев. Ник, как и многие ее друзья, был на год старше, но она все равно очень скоро стала чувствовать себя за него в ответе.

Суббота вечер, полутемный коридор больничного крыла. Рядом с кабинетом директора стоит Николас. На лбу у него уже уже почти не кровит молния.
- Что ты тут делаешь? Тебя вызвали к Алекто?
- Она сказала мне стоять и ждать, пока она меня позовет.
- Пойдем отсюда, пока никто не смотрит! Хочешь, я отведу тебя в выручай-комнату? - Сюзанна начинает судорожно вспоминать, кто сейчас в школе из тех, кто знает, как туда пройти.
- Нет, я хочу стоять тут. Я даже сидеть не хочу - вот стул, но я не хочу. - Николас улыбается.
- Ты ждешь этой встречи? - Сердце холодеет.
- Да, очень жду.
Мой бедный, милый Николас. Эта тварь превратила тебя в свою игрушку, комнатную собачку. Больше всего я корю себя за то, что не успела попытаться вытащить тебя из ее лап - я знаю, почему не делала этого тогда, но от этого оно не жжется меньше. Я не знаю, из-за чего я больше была готова - по-настоящему готова! - ее убить: из-за того, что случилось с МакГонагалл, или из-за тебя.

Еще одно приключение, к которому привела заинтересованность магглами, произошло благодаря Дину Томасу. На том же втором курсе Сюзанна приставала и к нему - расскажи о том и об этом, а как магглы живут, а как путешествуют?
- По воде они путешествуют на дельфиньих повозках! - Вдохновенно врал Дин. - Там целая система маяков и сложный кодовый язык. Сейчас не воспроизведу, ему магглы в школе обучаются несколько лет.
И вот на каникулах после второго курса Сюзанна и Вербена стоят у моря где-то в районе Дувра, смотрят в сторону Франции и ждут дельфинью повозку… Родители, конечно, считали, что “уже взрослые” девочки добираются до места приличным традиционным способом. “Уже взрослые девочки”, конечно, добираются до места, но на несколько дней позже. Они как-то отбрехались и не рассказали никому подробностей об этих нескольких днях в мире магглов, а также о новом друге - Джереми. Вербена скоро перестала поддерживать с ним отношения, а вот Сюзанна переписывалась до последнего и даже пару раз встречалась. Хотя ей пришлось применить некоторую изобретательность, чтобы ее отправленные с совами письма доходили до Джереми маггловской почтой - и наоборот.

Прекрасный зимний день, солнце льется в окна гостиной Гриффиндора. В центре стоит профессор Флитвик - решительный и страшно довольный собой в своей решимости, вокруг - студенты Гриффиндора. Их больше семи, к тому же тут есть и дружественные хаффлпафцы. Но профессор решился, он обучит Патронусу всех! Каждый по очереди называет какое-нибудь свое сильное и прекрасное воспоминание. Говорит Кормак МакЛагген:
-Да вы все помните этот день. Я сижу на скамейке запасных. И тут мне говорят - Рон выбыл! - Потрясающе, каким счастьем светятся глаза Кормака, когда он говорит об этом печальном событии, которое все помнят. - И вот я сажусь на метлу. Взлетаю. И весь стадион - Ко-орма-ак! Ко-орма-ак! - Кормак произносит свое имя очень тихо и медленно, это похоже на замедленную съемку, и все мы как будто и правда видим этот растянувшийся для него момент. Вот он взмывает на метле, и где-то там весь стадион восторженно ревет… Сюзанна про себя посмеивается над Кормаком (а заодно и всеми девицами, которые на него заглядываются), но он неплохой парень, а сейчас он так счастлив… Что она первой подхватывает и кричит:
- Кор-мак! Кор-мак!
И вот уже профессор с удивлением наблюдает, как все студенты восторженно славят Кормака.
- А теперь, - говорит он, - вы все, замолчите. А вы представьте, что вокруг тишина и ужас, и рядом только дементоры.
Сюзанна думает про тот день на берегу Ла-Манша неподалеку от Дувра. Как они с Вербеной стоят, взявшись за руки, они посреди прекрасного приключения, дельфинья повозка вот-вот должна подойти, а на самом деле - к ним вот-вот подойдет Джереми и спросит, чей-то они тут делают…
- Последнее письмо, в котором упоминались дельфиньи повозки, - говорит Сюзанна профессору.
Вербена смотрит на нее, приподняв бровь. Похоже, для нее новость, что Сюзанна и Джереми еще переписываются.

Не переписываются.
Месяц назад отца назначили министром магии. Почему-то это назначение было совсем не похоже на те повышения, которые были раньше. Раньше они приносили в дом радость и ликование. Теперь никто особенно не радовался, а отец стал все чаще пропускать ужины. Единственный, за кого можно было порадоваться - это Маркус. Сюзанна уже давно помирилась с ним, не без умной помощи родителей. Уже пару лет они общаются не слишком близко, но вполне сносно. И никогда не поднимают в разговорах скользких политических тем.
Очевидно, что Маркус решил схватить удачу за хвост. Теперь-то он сможет вырваться вперед и показать себя перед всеми своими дружками-слизеринцами! После назначения отца он с новой силой затусил по каким-то вечеринкам, уехал путешествовать с парой слизеринок, а вернулся в школу и вовсе старостой.
Сюзанна, напротив, почти на месяц заперлась дома. Она не попала на свадьбу к Уизли по какой-то случайности - потом уже вспоминала, что случайные планы подкинул отец. И в ужасе узнавала о произошедшем там. Она читала новые указы отца, и волосы шевелились, и она отказывалась понимать, что происходит. Боясь за друга, Сюзанна написала последнее письмо Джереми. Она писала, что переезжает, что все меняется, береги себя, не пиши мне больше!! Вместо семейных ужинов она жгла в камине бесконечные льстивые и лживые поздравления, наполнившие дом. Когда совсем темнело, к ней спускалась мама.
Сюзанна очень волновалась, оставляя мать дома на этот раз. Но все же рвалась в Хогвартс всеми силами души. И, кажется, это было единственное желание, которое у них с отцом осталось общим.

Гриффиндорская девочка

Еще по дороге в Хогвартс-экспрессе Сюзанна слышит краем уха - “конечно, при дочке министра мы не будем это обсуждать”. Она потрясена, что кто-то из гриффиндорцев мог такое сказать. Но, кажется, показалось. Она гриффиндорка до мозга костей, она за своих и она не предаст.
На первом торжественном ужине рассказывают ужасные вещи - новые правила, новые предметы, вот эти новые профессора будут учить вас заклятиям, которые раньше назывались непростительными. Сюзанна сжимает локоть Вербены - та знает, что именно эти люди когда-то убили ее родителей. В свою очередь вечером Сюзанна не обнаруживает в “Придире” нескольких страниц - по оставшемуся абзацу понятно, что речь шла об ее отце. Сюзанна ругается на Вербену - очевидно, что это ее рук дело! Потом читает статью в другом номере и тихо просит всех эту статью - никогда не читать вслух. Все молча кивают. Здесь верят человеку, а не тому, что у него за родственники.

Учебный процесс начинается с маневров. Все школьники должны поделиться на тройки, каждая тройка получает ленточку цвета факультета. Какая тройка первой соберет ленточки всех четырех цветов - та и победит. Гриффиндору не нравится вся эта идея. Они провоцируют школьников применять друг на друга боевые заклятия!
Сначала пытаются договориться с другими факультетами. Вроде бы, у всех ходят разговоры о мирном обмене, но Сюзанна прямо спрашивает у Маркуса: вы будете драться? У Маркуса сверкают глаза - конечно, будут! Следующая идея - просто отдать свои ленты Слизерину. Мы не хотим, чтобы была драка, нам все равно, кто победит. Но решаем, что тогда слайз все равно будет драться с другими двумя, а это то же самое, что и драться самим. Затем - идея трансфигурировать ленты в ленты четырех цветов. Хороший план, просто не хватает компонентов. И, наконец: мы выйдем. Мы скажем, что не хотим и не будем драться. Но если у нас попытаются отнять ленты - мы превратим их в снег.
Конечно, несколько троек Гриффиндора встречаются со Слизерином в узком коридоре. Конечно, Слизерин полон решимости отобрать ленты. Нет. Феох гиву трансфигурацио - Сюзанна одну за одной превращает три ленты в снег. Трансфигурация - то, что делает ее счастливой. Что бы ни происходило вокруг, а особенно - если ей кажется, что ее трансфигурация полезна.
Но слизеринцы не верят, что лент больше нет. Их больше, но они нападают первыми. Сюзанна смотрит на Джона Тальбота в первых рядах - разве это не то, против чего восстает устав дуэльного клуба, который Тальбот возглавляет?
Сюзанна дерется в первом ряду гриффиндорского отряда. Она не хотела драться - так же, как и все ее товарищи - но если бой начался, она умеет дать отпор. Почти все ее заклинания летят в Тальбота, и он не сводит с нее глаз, отбивая.
- Круцио!
Все вздрагивают. Шимус кричит. Сюзанна бьет с новой силой.

За дверью педсовет, в коридоре Профессор МакГонагалл смотрит печально:
- Скажите, Сюзанна, чья была идея превратить ленты в снег?
- Это важно, мэм?
- Есть мнение - подчеркну, мнение не мое. Если бы спросили меня, я бы сказала, что это была прекрасная идея - так вот есть мнение, что это не соответствовало...
- Это была моя идея, профессор.
- Вы уверены?
- Конечно. Трансфигурацию осуществляла я, и идея была моя.
- Может быть... может быть, это был мальчик?
Сюзанна не понимает.
- У меня есть основания предполагать, что наказание может быть... В общем, я уверена, не так-то просто выяснить, кто это был, а сейчас все уже разошлись по спальням. Я - и профессор Снейп - будем ждать ответа к утру. И лучше, если вы выясните, что это не была девочка.
Сюзанна уходит озадаченная. Весь вечер спорят. Невилл спокойно говорит, что возьмет все на себя и идет спать. Сюзанна уже думает, что нужно всего лишь успеть признаться раньше, чем он, но решающими для нее становятся слова Вербены: “Представь, как будут чувствовать себя остальные, если кто-то один возьмет все на себя”. И все кивают. Конечно! Тем более, что превращать ленточки придумала она, а в снег - вот он, а этот кусок плана был третьего человека.
...- Очень жаль, что вы упорствуете в своей версии, - рокочет Снейп. - Я хотел поощрить того, кто придумал этот изящный ход.

Урок чар. Профессор Флитвик, кажется, совсем не умеет считать - две группы по две пары, одна группа - из трех пар, а времени на объяснение слов у всех одинаково. Снейп зашел посмотреть на занятие, мрачен. Сюзанна, Стэн, Шимус и Дин в неудачной группе, и это обидно. Но что ж.
- Все, закончили! - Радостно говорит Флитвик.
- Профессор, позвольте хотя бы закончить третьей паре! - Не сговариваясь, просят Сюзанна и Стэн. В третьей паре Тальбот и какая-то девчонка с хаффла.
- Минус десять баллов вам и вам! - Взрывается Снейп. Флитвик пожимает плечами и разрешает третьей паре закончить. Тальбот холоден. Сьюзи и Стэн улыбаются друг другу.

Урок защиты от темных сил. Нет, уже темных искусств.
- Понимаю, что вряд ли, но, может быть, есть добровольцы, на ком мы будем отрабатывать? - Спрашивает профессор Кэрроу.
- Есть. - Поднимается Стэн.
Его хватают за руки, пытаются остановить. Что ты делаешь, Стэн, зачем? На другую роль тут же находится доброволец среди слизеринцев. Стэн!
И тут встает Невилл.
- Так нельзя.
Сюзанна плохо слышит дискуссию Кэрроу и Невилла. Она как сжатая пружина, нащупывает палолчку… Кэрроу язвителен, Невилл серьезен. Потом в один момент она слышит “круцио” слизеринца, видит взмах палочки Кэрроу, Невилл падает… Сюзанна вскакивает:
- Ступефай, Стэн!
- Круцио!
Дикая вспышка боли.

Поздний вечер. Сюзанна уже член инспекционной дружины, ее задание - развесить по школе плакаты с нежелательным лицом номер один. Ей помогает Луна. Они как раз клеят плакат у гостиной Хаффлпафа, когда из-за угла выбегает Эрни МакМиллан.
- Прикройте!
За ним с палочкой наперевес бежит Треверс. Опять эта Треверс! Луна кидает одно заклятие, Сюзанна - три. Эрни, запыхавшись, говорит слова благодарности. Сюзанна склоняется над слизеринкой:
- Конфундус. - Спасибо милой Мейбл, что уговорила пойти и получить зачет.
Это ее первый опыт боевых заклятий в коридоре. Но когда правила позволяют ученикам пытать друг друга…

Первый, но не последний опыт. Глубокой ночью, после многих по-настоящему печальных событий, гриффиндорцы выходят в коридоры, чтобы расклеить свои плакаты. О том, что Поттер жив, сопротивление не сломлено, надежда есть. Сюзанна в паре с Кормаком МакЛаггеном идут оклеивать столовую. Все проходит прекрасно, пока они не возвращаются к своему корпусу. Им навстречу идет Филч и пара рэйвовских студентов. Их уже заметили, спешить некуда. Сюзанна и Кормак замедляют шаг и идут под ручку.
- Если что, у нас просто свидание.
- Конечно, мы только целовались и смотрели на звезды.
Губы Филча кривятся в нехорошей усмешке.
- Так-так-так. Вы знаете, который час?
- Простите, мистер, мы загулялись…
Студенты Рэйвенкло хищно уходят в сторону столовой, а Филч бросает через плечо:
- Идите за мной.
Сюзанна смотрит на спину Филча. Сейчас их приведут к директору и… Страшно подумать, что тогда будет. А Филч так и просится…
- Ступефай! Конфундус! Мы просто целовались…
Сюзанна бежит ко входу на факультет, главное проскочить директора и Кэрроу… Кормак переносит тело Филча в какую-то каморку - он уверен, что в этой каморке Филч и живет.
Эта история разошлась по школе. “Студенты Гриффиндора так целовались, что Филч упал в обморок”. Профессор МакГонагалл ужасалась нравам. Преподаватели веселились. Директор отметал кандидатуру Сюзанны как повинной в неснимаемых плакатах: “Дочка министра, конечно, не делала этого”.
А Сюзанна и Кормак, едва вбежав в гостиную, просят сделать себе конфундус.
И вот уже Сюзанна не помнит, что помогала друзьям развешивать плакаты, рискуя, как и все. Она корит и корит себя, что занималась какой-то ерундой, пока все делали общее дело. А еще она поглядывает на Кормака и язвит в разговорах с ним со значением. Ведь он был первым, с кем она поцеловалась. И она не знает, что этого не было.

Это не первый и не последний ее конфундус.
- Я трансфигурировала Дина и Стэна в пробки, нужно забыть…
- Я трансфигурировала Лаванду, нужно забыть…
- Профессор, мне не нужно было видеть, что Невилл здесь, сделайте мне конфундус…
Раз за разом Сюзанна делает все, что может, для своих друзей. И в половине случаев забывает об этом. Она слишком близко к врагам, слишком нужно, чтобы она оставалась в законе.

Стены Гриффиндора

Некоторые фотографии стен Гриффиндора Холмский вешал тут.

На стенах Гриффиндора - отражение всей жизни. Вот расписание занятий. Для каждой специализации на своем желтом или красном листке. Рядом на стенах школьники оставляют свои пометки. Вот этот листок - только для Мейбл Берк, единственной и несравненной. Никто больше не выбрал стажировку в Гринготтс. К аврорскому расписанию приписаны имена Кормака, Демельзы и других, кто собирался быть аврором, пока эту службу не упразднили. Но мы все еще собираемся! Расписание Сюзанны написано под этим листком. Она тоже выбрала стажировку в аврорате, но в список обязательных для авроров предметов не входит трансфигурация. Трансфигурацию она не пропустит! А еще никак нельзя пропускать древние руны - иначе высот в трансфигурации не добиться. Так что, скрепя сердце, Сюзанна забивает на травологию, собирает головоломку из необходимых (и обязательных) предметов, и - по расписанию - успевает все. На самом деле - конечно же, нет.

В гостиной всего несколько человек, но когда начинают передавать эти новости, и они замирают. Егеря поймали… в Азкабан препровождены… в школу не явился Дин Томас - пойман егерями. Раздаются смешки - Дин только что приехал, все в порядке. Но смешки тут же стихают, когда ребята вспоминают страшные синяки на лице у Дина.
“Дедалус Дингл был пойман и убит при попытке к бегству по пути в Азкабан”
Гробовая тишина. Сюзанна берет черный маркер и, молча, пишет слева от камина “Дедалус Дингл”. Обводит черной рамкой.

А уже ночью дописывает рядом: “Нимфадора Тонкс”. Больше Сюзанна там не писала. Но очень скоро имена, обведенные черной рамкой, заполнили все пространство слева от камина.

Напротив камина написан текст песни, которую так любили петь гриффиндорцы. Do you hear the people sing? Singing the song of angry men… Нам нравится эта песня. Однажды ночью в гостиную по какому-то важному и печальному делу заходит профессор МакГонагалл. Почти все члены Армии Дамблдора с факультета уже в бегах - Дин, Джинни, Стэн, Невилл, настроение невеселое. Когда разговор закончен, взгляд декана падает на песню, написанную на стене.
- Хотите спеть вместе с нами, мэм?
- С удовольствием.
И мы все поем, знаем, что все будет ровно так, как поется в песне, и чувствуем плечо друзей - и нашего обожаемого декана. Когда песня заканчивается, профессор МакГонагалл поворачивается к выходу и видит, что прямо у нее за спиной стоят и поют вместе со всеми Дин и Джинни.

Над камином висит письмо Дамблдора. Он прислал его вместе с подарком, самым невинным подарком факультету из всех: коробкой лимонных долек, которые заставляют разговаривать со своими товарищами, обсуждать планы и прикидывать - что сказал бы Дамблдор? В письме старый директор просит Гриффиндор не забывать о благоразумии.

Куда там! Слабоумие и отвага. Когда гриффиндорцы придумали и расклеили по всей школе серию плакатов “Я борюсь. А ты?”, “Я не боюсь. А ты?”, “Я верю. А ты?” и других таких же, Стэн в порыве вдохновения выписал все эти слоганы на стену прямо напротив входа в гостиную. И на мольбы Сюзанны быть хоть немного осторожнее - так и быть! - повесил поверх стяг. Не очень-то он что-то скрывает.

И еще - колдографии и цитаты, слова профессора МакГонагалл, сказанные разным студентам в разное время, пометки об уроках и пятна сажи, оставшиеся от пиротехнических экспериментов Шимуса и Стэна в прошлые годы.

Любовь брата

- Что ты делала на маневрах, объясни мне? Совсем с ума сошла? Ты зачем полезла в первые ряды?
- А как иначе? Наших атаковали, я защищала!
- Смотря на тебя, наши поняли, что вы сильные противники! Драко спросил меня, как тебя зовут! А потом как начнет кидать в тебя круциатусы! Ты хоть представляешь, каково это, он все кричал у меня над ухом “Круцио, Сюзанна!” Ты представляешь, как я переживал?
Переживал? Серьезно? Выйдя со своим факультетом против моего, атаковав, когда мы четко обозначили нежелание принимать участие? Спокойно смотря, как корчатся от боли мои друзья, кто угодно, лишь бы не я?
Сюзанна вспоминает, как вокруг нее падали и кричали ее друзья, и холодеет, понимая, что большинство из этих круциатусов летели в нее.

- Что было на Слаг-клубе?
- Говорили о непростительных заклинаниях. Кто-то сказал, что воспользовался бы ими, если бы пришлось. Такой блондин со слайза... Прости, кажется, это был твой брат.

- Там поймали авроров. Тонкс убили! Остальных взяли в плен. Слизеринцы, кажется. Первым бежал и поймал этот... Маркус, что ли? Прости, это был твой брат.

- Ты что вообще творишь?
- А что, думаешь, Кормак плохой вариант?
- Что? Ты о чем? Ты вчера расклеивала объявления?
- Я вчера целовалась с Кормаком. Не знаю, почему это тебя беспокоит.
- Молодец, так им и говори, убедительно.
- Что? Это оскорбительно! Ты действительно думаешь, что я бы соврала тебе? Я бы мечтала расклеивать плакаты вместе с ребятами, но я - черт! - целовалась с Кормаком.
Маркус долго смотрит:
- Я вчера искал тебя. Я боялся, что ты попалась. Я ждал у кабинета директора - и весь Слизерин ждал меня до пяти утра.
- Очень им сочувствую.

- Видел, как вчера расходились с дополнительных занятий у Кэрроу. Там был твой брат.

- Я - староста школы и глава инспекицонной бригады. Вы все слышали, каков новый курс. Мы - те, кто будет его претворять в жизнь.
- Снейп сказал спросить тебя и не лезть к нему. Я потеряла значок члена бригады. - Конечно, на груди у Невилла. В выручай-комнате. - Ты оставляешь меня в своей команде?
- Конечно!

По пути с занятия по темным искусствам Маркус отводит Сюзанну в сторону. Издалека наблюдает Вербена.
- Империо! Береги себя.
Сюзанна не понимает, почему за обедом Вербена плачет.

- Как ты не понимаешь! Ты почему-то думаешь, что будешь благоденствовать при этой власти. Но это так не работает! Они сейчас возьмутся за магглов и грязнокровок, потом дальше и дальше... Ты думаешь, что ты в безопасности? Думаешь, я в безопасности? Они, может, только потому меня и не трогают, что хотят использовать в случае чего против тебя!
- Не зря профессор Кэрроу говорил: если любишь кого-то - оттолкни!
- Что же ты меня не отталкиваешь?
- Слаб. - И в голосе и глазах такая злоба.

Когда начинается первое противостояние - Снейп убит, Амикус Кэрроу убит, Алекто Кэрроу пленена, Флитвик с професорами и студентами стоят перед пожирателями в белых масках - Сюзанна выскакивает из башни и первый ее порыв - присоединиться к Флитвику и остальным. Но тут же эта мысль куда-то уходит. Зачем? Резона мало, риска много. Кто-то просит тех, кто не будет принимать участия, пройти для безопасности в холл, и Сюзанна уже открывает дверь... Но видит прямо перед входом Дина Томаса в боевой стойке. Дин вне закона, предполагается, что его вообще нет в школе. Но вот он тут и готов сражаться. Мгновенно в голове что-то щелкает, как будто повернули переключатель. Не встать с ним рядом было бы подлостью! И Сюзанна становится рядом с другом.
- Что ты делаешь? Иди внутрь! - Орет Маркус. Он не понимает, почему его империус перестал действовать.
- Нет.
- Почему?!
- Мое место здесь.
Маркус смотрит безумно и встает перед ней, прикрывая ее собой.

Перед последней битвой каждому найдется дело. Кто-то ищет волшебный меч, кто-то тренирует чары, кто-то выстраивает оборону.
- Кто будет командовать обороной? Дин? Невилл?
- Давайте позовем Маркуса! Кажется, у него получается организовывать.
Сюзанна бежит мимо, но на душе у нее тепло. Ее беспутный брат пригодится для хорошего дела - и он берется за него! Может быть, все и наладится?

- Говорят, у тебя есть метка пожирателя. Это так?
Он невысоко закатывает рукав.
- Нет, конечно.
Она кивает и идет дальше. На ней вся защитная трансфигурация башен.

- Он уби-и-ил! Адриана! Убил! - Воет Мариэтта Эджком, скорчившись на полу в гостиной Гриффиндора.
- Кто убил? Девушка, успокойтесь и скажите вразумительно! Здесь? - Ледяным тоном спрашивает миссис Лонгботтом. Она прилетела помочь школе и внуку.
- Да-а! Прямо здесь! Блондин, со Слизерина...
- Маркус? - Спрашивает Сюзанна.
- Блонди-ин! Прямо здесь!
- Это - был - Маркус?
- Твой бра-ат!

Сюзанна идет по коридору к больничному крылу. Мимо шелестят слова - меточный упс, убил прямо в гостиной Гриффиндора, разрушил машину профессора Синистры, меточный упс...
Она входит в больничную палату. Маркус лежит на кровати, связанный инкарцеро.
- Выйдите все! Что набились!
Сюзанна не двигается. Вербена у нее за плечом - тоже. Она всегда рядом, когда нужна больше всего. Маркус смотрит только на сестру.
- У него правда есть метка?
- Сама посмотри.
Сюзанна поднимает рукав - гораздо выше, чем в прошлый раз поднял Маркус. Под ее пальцами извивается змея. У нее не осталось ни слов, ни мыслей. Сюзанна молча наклоняется и целует брата в лоб.
И в этот момент невыносимый ужас гонит всех из Хогвартса наружу - Темный Лорд пришел. Битва началась.

Осталось написать три самые важные главки, ради которых я вообще начала писать отчет.