Пазл. I. rennesans_elen (c)
Стоит начать с того, что мама вырастила меня одна.
Отца я не знала. Он бросил нас, когда мне было меньше года. Оставив после себя пожелтевшие фотокарточки и письма, бережно хранимые в верхнем ящике шифоньера. На моей памяти его имя упоминалось в нашей квартире лишь дважды, и никакой ненависти во мне к нему никто не воспитывал. Да и можно ли ненавидеть человека, которого даже не знаешь? Мама, женщина сильная и волевая, как могла занималась моим воспитанием. В паузах между работой. Нет, она была очень хорошей матерью, но если мне чего и не хватало, так это только её. Утром. Днём. Вечером. Всегда. Детям, хоть немного лишённым этого, всегда не хватает материнской ласки.
Как и всякий человек, вынужденно проводивший большую часть времени в одиночестве, я искала ему заполнение. В фильмах, музыке, книгах. Последние вплоть до сегодняшнего момента остаются единственными моими друзьями. Вопреки стереотипам, любовь к литературе не наградила меня очками или замкнутостью. Напротив, благодаря ей и вполне сносному образованию к своим годам я получила достаточно знаний, чем выгодно отличалась от большинства ровесников. И что совершенно не склонна была афишировать.
Работа - днём, развлечения по вечерам.
Владельцы клубов - каннибалы, пожирающие человеческую плоть, оставляя лишь жалкие скелеты с горящими глазами, из которых в редкие минуты просветления выглядывает подобие души.
Подобные мысли тревожно ворочались внутри всякий раз, стоило оказаться в их обществе. И разглядывая своё отражение в зеркале туалета, стирая салфеткой потёкшую тушь, я в последнюю очередь смотрела в глаза. С каким-то даже опасением. Потом, злилась на себя за глупые суеверия и возвращалась в зал. Во всеобщий гул. Рёв динамиков. И ритм, ритм, ритм.. В компанию бесчисленного множества знакомых, растворяющихся под утро.
И пусть я считала себя выше их. Находясь в самой гуще толпы, всё это ровным счётом ничего не значит. Как не значит мой Диккенс и Беккет.
В середине ночи приезжал Андрей. Вытаскивал с танцпола и, не слушая уговоров «ещё хоть полчасика», не обращая внимания на жалобную физиономию, на протесты, вёз домой. Отчитывал по дороге за легкомыслие, грозился пороть. Мужчины.. Вторая половина нравоучений бывала мной благополучно проспана на заднем сидении. Но, оказавшись в собственной постели, я сонно обещала, что впредь буду во всём его слушать, на что получала привычную уже скептическую улыбку.
Андрей - любимец мамы и предмет зависти подруг, человек-гора с железными нервами и давно определёнными приоритетами, подходил мне как нельзя лучше. С самого начала нашего знакомства он как-то убедительно взял всё в свои руки. Звонил. Писал. Возил цветы прямо к нам в офис. Как я люблю, бледно-зелёные. Не сам разумеется. Деловой человек, он и тут подошёл по-деловому. В конечном итоге его спокойная уверенность в неизбежности наших отношений тронула лёд. И спустя полтора года встреч, я даже подумывала о детях. Если бы только он не был так бесконечно занят.
Мне казалось, легче делить мужчину с другой женщиной, нежели с работой. В первом случае ты хотя бы можешь защищаться. Давать пощечины, закатывать сцены, ревновать, уходить, в конце концов. Работа же отнимает без возможности упрёка. Безапелляционно и насовсем.
Скучные будни в экран монитора. Затем дом или порядком надоевшие уже друзья. Мне было пусто. Правда. Как-то до отупения спокойно. Дела шли гладко, по возрастающей. Начальник больше месяца уламывал поехать на практику за границу, говорил, что любой здравомыслящий человек только позавидовал бы такой возможности. Уверял, будто времени на раздумья осталось совсем чуть-чуть. Но даже ехать куда-то было лень.
Надо ли рассказывать, как это бывает?
Как это бывает? Как находятся люди, которые просто не могли однажды не встретиться. Случайно? От скуки? Вы верите в случайности? Верите, что люди оказавшиеся вместе на необитаемом острове, оказались там случайно? Насколько Ваш мир больше необитаемого острова? Подумайте над этим.
Он появился внезапно, с лёгкостью переворачивая всё вокруг.
Не ухаживал, не бегал за мной в привычном понимании этого слова. Исчезал. Вдруг обрушивался, напарываясь на мою холодность. Смеялся одними глазами, как только Он умеет. А я испытывала неведомую ранее гамму чувств. Зачем-то скучала. Изводилась сомнениями. Уговаривала сама себя, что это всего лишь пустой флирт, как десятки до. И ничего больше. Ни_че_го не значащее увлечение.
Параллельно видела знаки во всём. Незаметные другим напоминания о Нём. Сходила с ума. Ненавидела Его за это. За то, что бесцеремонно вмешался в мою жизнь, за то, что рушил, камня на камень не оставляя от моего размеренного бытия. Звонила Андрею по три раза в день. Просила взять отпуск и уехать вдвоём куда-нибудь, где лето. Бесполезно.
Дальше всё происходило молниеносно быстро.
Он пришёл за мной в один из вечеров. Неожиданно, без предупреждения, появился в проёме решётчатых ворот. Помню, испугалась. Встретилась с Ним глазами и остановилась в нескольких шагах. Закутанная в шарф, проваливаясь каблуками в снег и всё ещё пытаясь сопротивляться. С минуту мы просто молчали. Потом, Он развёл руки - иди ко мне. И я послушно шагнула навстречу.
Я отдавалась Ему без остатка. Безумно, отбрасывая всякий стыд, барьеры и всё на свете. Рядом с Ним всё отступало на второй план. Выполняла все Его пожелания, все прихоти, сама не зная, что способна на такое. Вырывалась, рычала, со следами ногтей, а потом целовала руки, прислоняя ладонь к своей груди спрашивала - слышишь сердце? по-моему оно стучит сильнее. мне даже страшно.
Утром просыпалась первая и тихонько, чтобы не разбудить, гладила по голове, забиралась пальцами в волосы. Осторожно касалась губами мокрых висков. Втягивала Его запах за ухом. Тогда для меня не было ничего роднее Его запаха. Наверное, и сейчас нет. Иногда случайно уловив на улице нечто похожее, оборачивалась «неа, совсем не то» и с довольной улыбкой обладателя единственного в мире бриллианта, бежала домой. А ночью садилась на Него сверху, опиралась руками на грудь, и ревностно оглядывая территорию, выносила вердикт - ты мой. Он смеялся над моим деловым тоном и покорно принимал участь побеждённого.
Ему без каких-либо усилий удалось то, что так и не получилось у Андрея. Привычные ночные поездки стали мне безразличны.
Он никогда меня не боялся, как другие. Не проверял силы. Не оттачивал своего остроумия. Не льстил самолюбию. Не держал рядом, как трофей. Не обещал звёзд с неба. Он ни разу не сделал мне больно. Он просто был. сейчас. со мной. Не люблю определений. Едва ли они меняют суть.
Спустя какое-то время, Андрей всё понял.
Всегда спокойный и рассудительный срывался, кричал, бросаясь обвинениями. Но самый важный рубеж уже был пройдён. Та самая точка невозвращения. Я даже не думала защищаться. Не зная как, не умея отомстить иначе, он бил по лицу наотмашь, швырял на кровать, рвал одежду. Это только в фильмах красиво. И уже находясь внутри, сжимая мою голову меж ладоней, будто пьяный, срывающимся голосом шептал
- ты любишь меня? любишь?.. скажи, что ты любишь меня!
Никогда прежде я не видела его таким. И никогда больше не хочу видеть в чужих глазах то, что видела тогда в нём. Потому что это невыносимо. невыносимо.
Буквально за месяц он изменился почти до неузнаваемости. Превратившись из уверенного непробиваемого, каким знала его раньше, в потерявшегося, измученного человека. Забывал документы, чего никогда не делал, отключал телефонные звонки, приезжал днём, садился напротив и просто смотрел. Не на меня. В пустоту перед собой. Не знаю, замечали ли другие то, что так сильно мучило меня. Ужасное отвратительное чувство - жалость.
Наконец, однажды, он позвонил и велел заехать к нему на работу. В кабинете его не было, но секретарша, косо глянув в мою сторону, просила зайти
- Андрей Константинович оставил для Вас что-то на столе.
Интересно, давно она с ним трахается..
На столе оказались ключи.
В тот же день позвонил Он. Сказал, что бывшая женщина ждёт ребёнка. Что будет платить алименты. Будет что-то решать.
Пустая комната. Сквозь открытую форточку просачивается холод. Потихоньку вползает, растекается по низу. Обволакивает, понижая температуру тела. Сознание режет шум дороги. Проносящиеся мимо легковые. Так даже лучше. Значит, где-то внизу, в своих железных коробках едут настоящие живые люди. Не важно, куда и надолго ли. Безмолвно стоящие предметы. Окно.. всегда мечтала о собственном доме. Большие и светлые окна моего дома мерещились мне в свете фонарей.
Я просидела так до утра. Без сигарет, без движения. В тишине и темноте. Это было сродни помешательству. Мне отчего-то казалось, что если замереть и не двигаться, время остановится и завтра не наступит. С детства боюсь темноты. Андрей всегда оставался со мной пока не усну. Спешил, поглядывал на часы. И я закрывала глаза, делая вид, что сплю пока он, наконец, не уходил.
Есть вещи.. есть люди, через которых не перешагнёшь, споткнёшься с протяжным вздохом, сядешь на колено, встанешь, а оно всё болит. И заживает долго. И в старости напоминает о себе промозглыми вечерами. И всё, чего ты достиг, всё что, как тебе казалось, создал - ничто, забылось и пропало со временем. А оно всё болит. Ноёт, ушибленное сто лет назад.
Будильник ровно в 7.30 вернул обратно. Сотовый зажужжал где-то за спиной. Снимая оцепенение. Сегодня мы должны были встретиться. Он звонил накануне. Сказал, что Ему не важно, ничего не важно. Он хочет быть со мной, сказал «навсегда». Снял номер в какой-то роскошной гостинице и просил приехать. Ни о чём не думать, просто сеть в машину и доехать. Он обо всём позаботится.
Вечерняя Москва в окно такси. Как же красив мой город зимой. Всё эти улочки, оживлённые суматошным движением. Аллеи меж дорог, вдоль которых так приятно бродить в воскресный полдень.
Я стояла перед ним изо всех сил стараясь себя не выдать. Хотя руки дрожали. Всё внутри дрожало. Переворачивалось, подступало к горлу.
- ты сегодня особенно красива. какая-то пронзительная и чистая. всё хорошо? входи скорее, - Он жестом пригласил войти, рассматривая своими серыми с зеленью глазами.
Мы занимались любовью целую вечность. Всё так же борясь с дрожью, я прижималась носом к мокрой любимой шее, окружив руками, сомкнув ноги у Него за спиной, запутываясь в собственных волосах и просила не отпускать, держать меня крепко. я так боюсь темноты.
Под утро Он обнимал меня, усадив на колени, на огромной белой кровати посреди комнаты, что-то рассказывал. Не помню. Сознание ловило тембр голоса и я всё больше успокаивалась, подчиняясь его магическому звучанию, и уже плыла где-то далеко, убаюканная, согретая, сквозь полузакрытые веки, остановившись на его руке, которую по привычке держала в ладони, по каким-то лабиринтам, сквозь арки, двери, через время, расстояние, пока вдруг не оказалась в тёмном коридоре нашей старой квартирки. Сквозь приоткрытую дверь угадывался мамин силуэт. Она сидела, согнувшись, освещаемая настольной лампой и беззвучно плакала. Только плечи её выдавали.
Больше мы никогда не виделись.
Не люблю этих трагедий. Честное слово.
Я не умерла и не пропала. По возвращению в Москву не слушая, удалила все сообщения и электронные послания. Весьма преуспела на работе. Через год вышла замуж. А знаки.. они исчезают в тот момент, когда перестаёшь их замечать. Превращаясь из букв и цифр в закорючки на плоскости. Теряя очертания. Из силуэтов, наполненных особенным смыслом, в уплотнения в атмосфере. Из живого одушевлённого в железо и мясо. Так бывает. Это почти не больно.
Ах, да я больше не боюсь темноты.
Я ничего не боюсь.
rennesans_elen (c)
