Продолжение истории про рейс транспорта "Дунай" в Турцию
В феврале я публиковал встреченный мной в РГВА достаточно забавный доклад сотрудника советского полпредства в Турции А.Г. Котельникова про рейс незадачливых коммерсантов на транспорте Черноморского флота "Дунай" в Турцию. Напомню, там некая группа представителей различных организаций и органов власти Крыма в июне 1922 г. зафрахтовала транспорт "Дунай", погрузила на него соль и кожи и отправилась в Инеболу с надеждой сбыть там это все. Но на месте оказалось, что в Турции действует соляная монополия, и продавать им там ничего естественно не разрешили. Потом транспорт отправился в Батум и по пути был перехвачен греческими кораблями, но отпущен после досмотра. Растратив все топливо и сжигая машинное масло, деревянные части и канаты, транспорт добрался до Трабзона, где ему дали уголь, а потом перешел в Батум. В итоге совершенно непродуманное коммерческое мероприятие закончилось полным провалом, а доклад Котельникова был направлен заместителю председателя РВС Склянскому с указанием на то, что во все этом усматриваются признаки преступления. Документов о том, что было дальше, в РГВА не было, но зато они обнаружились в РГАВМФ.
Как оказалось, информация об этом непонятном плавании отправилась в Москву еще из Трабзона, куда "Дунай" зашел за углем. Советский консул Трабун помог с получением угля, а 11 июня 1922 г. послал в НКИД телеграмму, в которой рассказал о бомбардировке Самсуна греческими кораблями, а заодно и о "Дунае". Из ведомства иностранных дел информацию переслали в РВС, оттуда из секретариата зампредреввоенсовета Склянского переадресовали ее в штаб всех Морских сил Республики, а тот 21 июня телеграфировал в адрес начальника Морских сил Черного и Азовского морей и потребовал немедленно донести: 1) под каким флагом был "Дунай"; 2) кем был послан к Анатолийским берегам; 3) какой груз был на нем; 4) отчего о походе не было своевременного донесения; 5) подробности остановки [греческими кораблями] "Дуная" и выдачи обязательства (РГАВМФ. Ф. Р-1. Оп. 3-2. Д. 1568. Л. 94).
Не получая ответа, из командования флота позвонили, и потребовали немедленного ответа. Разговор видимо велся с заместителем наморси (не знаю, кто это был). Тот ответил, что "Дунай" послан по приказу РВС Чернфлота для снятия с мели баржи (хотя Котельников в своем докладе отмечал, что повод надуманный, т.к. "коммерсантам" было известно, что баржа была уже снята с мели и доставлена в Батум), а в остальном ничего вразумительного не сказал, сославшись, что из Севастополя не отвечают на их запросы (РГАВМФ. Ф. Р-1. Оп. 3-2. Д. 1568. Л. 95 с об.).
Дальше командование флота просто безостановочно теребило черноморцев с требованием дать ответы на вопросы (а их видимо теребили из РВС), однако те всяческим образом уклонялись от контактов по телефону, и ничего не отвечали письменно - видимо ждали возвращения "Дуная" из Батума, и по большому счету просто и не знали что ответить, да еще так, чтобы и на себя не наговорить. Только 29 июля начштаба Морских сил Черного и Азовского морей Рыбалтовский телеграфировал в штаб Морских сил Республики, что 27 июля транспорт вернулся и скоро будет донесение. Полный же доклад отправили только 14 августа. Впрочем, это было уже не очень важно, так как к тому времени уже вовсю шло и почти закончилось следствие по этому делу, инициированное Наркомюстом СССР 11 июля.
15 августа следователем по этому делу было вынесено заключительное постановление, которое в современной терминологии можно назвать обвинительным заключением. В целом из него вырисовывается такая картина, что "Дунай" действительно был отправлен командованием Морских сил Черного и Азовского морей в Инеболу для буксировки нефтеналивной баржи № 43, которой там на самом деле не оказалось. Сложно сказать, знало ли командование об отсутствии там баржи и использовало это как предлог, или было введено в заблуждение, но в любом случае, отправка судна была тут же использована для перевозки в Турцию товаров - Крымсольтрест с разрешения Внешторга загрузил на него 40 000 пудов соли, экономическое совещание штаба Севастопольской крепости - 400 пудов кож, а некая комиссия по созданию реализации фонда Черноморского флота (?) металлолом. Кстати, забавно, что потерпев неудачу в Инеболу и прибыв затем в Батум, представитель Крымсольтреста попытался реализовать соль в этом городе, но там она оказалась в несколько раз дешевле, чем в Крыму, в результате чего ее пришлось продать с большими убытками. В итоге следствие предъявило обвинения пяти гражданским чиновникам по ст. 98 УК РСФСР (выезд за границу и въезд в РСФСР без установленного паспорта или без разрешения подлежащих властей), командиру транспорта Иванову-Новикову Н.Н. и комиссару транспорта Шимбровскому П.Я. по ст. 105 (злоупотребление властью), а командиру Главвоенпорта (т.е. Севастопольского) Душинову К.И. по той же ст. 105, а также по ст. 90 (заведомо ложное сообщение в письменном заявлении государственному учреждению или должностному лицу о деятельности государственных учреждений или должностных лиц или заведомо ложный ответ на официальный запрос таковых).
[РГАВМФ. Ф. Р-1. Оп. 3-2. Д. 1568. Л. 145-146...]
К сожалению, приговор в деле отсутствует, поэтому неясно, чем же все-таки закончилась эта история. Хотя в принципе можно установить, что для Душинова - ничем. Это достаточно известный моряк, про него есть в Интернете ряд статей, хотя деталь биографии с описанным мной делом нигде не упоминается. Судя по всему он был оправдан, во всяком случае сведений о его осуждении нет. Правда, позже, он стал заместителем начальника Главного морского технического хозяйственного управления, а в отношение его начальника Н.Ф. Измайлова в феврале 1923 г. возбудили уголовное дело за систематическое получение от поставщиков взяток и разложение вверенного ему управления и осудили к высшей мере наказания (потом заменили на 10 лет). Заодно осудили и Душинова, на 1 год за злоупотребление властью, но скоро амнистировали. Потом он видимо сменил фамилию с Душинов на Душенов, окончил академию, дослужился до начштаба МСЧМ, а затем командующего Северной флотилией (потом флотом), известен также тем, что руководил операцией по эвакуации папанинцев. В 1938 г. был арестован, осужден по 58-й статье и расстрелян в 1940 г. (в 1955 г. реабилитирован). Его брата, работавшего в Дальстрое, кстати, тоже арестовали - за шпионаж в пользу Японии, но он остался жив. Интересно, что сохранилось его письмо, которое он тайком написал Папанину, которого тоже знал лично.
Ну и в заключение следует сказать, что вся эта история с транспортом "Дунай" имела определенный резонанс на флоте, поскольку именно в связи с этим инцидентом командующим Морскими силами Республики Панцержанским был издан приказ по флоту № 496 от 5 августа 1922 г., которым запрещалось использовать военные суда не по их прямому назначению, а также предписывалось возвратить Морскому Транспорту (НКПС) все ранее принадлежавшие ему суда, не вошедшие в состав морских сил (РГАВМФ. Ф. Р-1. Оп. 3-2. Д. 1568. Л. 129).
Как оказалось, информация об этом непонятном плавании отправилась в Москву еще из Трабзона, куда "Дунай" зашел за углем. Советский консул Трабун помог с получением угля, а 11 июня 1922 г. послал в НКИД телеграмму, в которой рассказал о бомбардировке Самсуна греческими кораблями, а заодно и о "Дунае". Из ведомства иностранных дел информацию переслали в РВС, оттуда из секретариата зампредреввоенсовета Склянского переадресовали ее в штаб всех Морских сил Республики, а тот 21 июня телеграфировал в адрес начальника Морских сил Черного и Азовского морей и потребовал немедленно донести: 1) под каким флагом был "Дунай"; 2) кем был послан к Анатолийским берегам; 3) какой груз был на нем; 4) отчего о походе не было своевременного донесения; 5) подробности остановки [греческими кораблями] "Дуная" и выдачи обязательства (РГАВМФ. Ф. Р-1. Оп. 3-2. Д. 1568. Л. 94).
Не получая ответа, из командования флота позвонили, и потребовали немедленного ответа. Разговор видимо велся с заместителем наморси (не знаю, кто это был). Тот ответил, что "Дунай" послан по приказу РВС Чернфлота для снятия с мели баржи (хотя Котельников в своем докладе отмечал, что повод надуманный, т.к. "коммерсантам" было известно, что баржа была уже снята с мели и доставлена в Батум), а в остальном ничего вразумительного не сказал, сославшись, что из Севастополя не отвечают на их запросы (РГАВМФ. Ф. Р-1. Оп. 3-2. Д. 1568. Л. 95 с об.).
Дальше командование флота просто безостановочно теребило черноморцев с требованием дать ответы на вопросы (а их видимо теребили из РВС), однако те всяческим образом уклонялись от контактов по телефону, и ничего не отвечали письменно - видимо ждали возвращения "Дуная" из Батума, и по большому счету просто и не знали что ответить, да еще так, чтобы и на себя не наговорить. Только 29 июля начштаба Морских сил Черного и Азовского морей Рыбалтовский телеграфировал в штаб Морских сил Республики, что 27 июля транспорт вернулся и скоро будет донесение. Полный же доклад отправили только 14 августа. Впрочем, это было уже не очень важно, так как к тому времени уже вовсю шло и почти закончилось следствие по этому делу, инициированное Наркомюстом СССР 11 июля.
15 августа следователем по этому делу было вынесено заключительное постановление, которое в современной терминологии можно назвать обвинительным заключением. В целом из него вырисовывается такая картина, что "Дунай" действительно был отправлен командованием Морских сил Черного и Азовского морей в Инеболу для буксировки нефтеналивной баржи № 43, которой там на самом деле не оказалось. Сложно сказать, знало ли командование об отсутствии там баржи и использовало это как предлог, или было введено в заблуждение, но в любом случае, отправка судна была тут же использована для перевозки в Турцию товаров - Крымсольтрест с разрешения Внешторга загрузил на него 40 000 пудов соли, экономическое совещание штаба Севастопольской крепости - 400 пудов кож, а некая комиссия по созданию реализации фонда Черноморского флота (?) металлолом. Кстати, забавно, что потерпев неудачу в Инеболу и прибыв затем в Батум, представитель Крымсольтреста попытался реализовать соль в этом городе, но там она оказалась в несколько раз дешевле, чем в Крыму, в результате чего ее пришлось продать с большими убытками. В итоге следствие предъявило обвинения пяти гражданским чиновникам по ст. 98 УК РСФСР (выезд за границу и въезд в РСФСР без установленного паспорта или без разрешения подлежащих властей), командиру транспорта Иванову-Новикову Н.Н. и комиссару транспорта Шимбровскому П.Я. по ст. 105 (злоупотребление властью), а командиру Главвоенпорта (т.е. Севастопольского) Душинову К.И. по той же ст. 105, а также по ст. 90 (заведомо ложное сообщение в письменном заявлении государственному учреждению или должностному лицу о деятельности государственных учреждений или должностных лиц или заведомо ложный ответ на официальный запрос таковых).
[РГАВМФ. Ф. Р-1. Оп. 3-2. Д. 1568. Л. 145-146...]
К сожалению, приговор в деле отсутствует, поэтому неясно, чем же все-таки закончилась эта история. Хотя в принципе можно установить, что для Душинова - ничем. Это достаточно известный моряк, про него есть в Интернете ряд статей, хотя деталь биографии с описанным мной делом нигде не упоминается. Судя по всему он был оправдан, во всяком случае сведений о его осуждении нет. Правда, позже, он стал заместителем начальника Главного морского технического хозяйственного управления, а в отношение его начальника Н.Ф. Измайлова в феврале 1923 г. возбудили уголовное дело за систематическое получение от поставщиков взяток и разложение вверенного ему управления и осудили к высшей мере наказания (потом заменили на 10 лет). Заодно осудили и Душинова, на 1 год за злоупотребление властью, но скоро амнистировали. Потом он видимо сменил фамилию с Душинов на Душенов, окончил академию, дослужился до начштаба МСЧМ, а затем командующего Северной флотилией (потом флотом), известен также тем, что руководил операцией по эвакуации папанинцев. В 1938 г. был арестован, осужден по 58-й статье и расстрелян в 1940 г. (в 1955 г. реабилитирован). Его брата, работавшего в Дальстрое, кстати, тоже арестовали - за шпионаж в пользу Японии, но он остался жив. Интересно, что сохранилось его письмо, которое он тайком написал Папанину, которого тоже знал лично.
Ну и в заключение следует сказать, что вся эта история с транспортом "Дунай" имела определенный резонанс на флоте, поскольку именно в связи с этим инцидентом командующим Морскими силами Республики Панцержанским был издан приказ по флоту № 496 от 5 августа 1922 г., которым запрещалось использовать военные суда не по их прямому назначению, а также предписывалось возвратить Морскому Транспорту (НКПС) все ранее принадлежавшие ему суда, не вошедшие в состав морских сил (РГАВМФ. Ф. Р-1. Оп. 3-2. Д. 1568. Л. 129).