Суд историков или объективность как самоограничение
Недавно ув. naval_manual опубликовал интересный пост под названием "Свободная история", в котором озвучил ряд принципов, на которых по его мнению строится или должно строиться качественное историческое исследование. Сразу скажу, читать автора журнала всегда интересно и его идеи часто созвучны моим размышлениям. Особенно ценно, что им затрагиваются вопросы методологии истории, а этого не делает практически никто из известных мне любителей истории, публикующихся в ЖЖ.
При всем при этом, с основным тезисом автора, который выдвигается в этом посте (осознанная субъективность вместо фальшивой беспристрастности), я все-таки склонен не согласиться. Конечно трудно отрицать, что осознанное лучше и правильнее чем фальшивое. Но если отбросить эти слова-ярлыки, то является ли стремление к беспристрастности самообманом? И действительно ли нельзя стремиться к объективности? Я так не считаю.
Безусловно, пристрастие присуще человеку и историку. И когда naval_manual пишет о том, что без этого невозможно ни выбрать тему исследования, ни выделить ее проблематику, ни сделать итоговые выводы - я полностью подписываюсь под этим. Можно сказать еще проще - не получится хорошего исследования, если ты не любишь его предмет, если он не вызывает внутреннего волнения и беспокойства. Или если еще шире - когда ты не любишь свою работу, то и делать ее будешь так себе.
Я сам практикую в области гуманитарного знания, а если точнее юриспруденции, и еще уже - судебного процесса. Я люблю свою работу. Конечно, дела бывают разные, какие-то мне по душе, какие-то не особо. И что греха таить, к любимым я отношусь более внимательно, а к нелюбимым - менее внимательно. Но раз за разом в суде приходится встречаться с оппонентами, которые совершенно очевидным образом не любят юриспруденцию в целом. И это самые простые оппоненты - они не выбирали свое дело, не изучали должным образом материалы, и не готовы формулировать свои тезисы, которые нужно представить суду. А тезисы в нашем деле должны быть как пуля!
Возвращаясь к труду историков. Нас, юристов в суде, занимающихся сбором и представлением доказательств, можно сравнить с авторами сборников документов. Только подбираем мы их заведомо тенденциозно, и представляем суду, который их (цитата из закона) оценивает по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств.
А вот историков как раз можно сравнить с судьями. В конце-концов что такое "суд истории", как не "суд историков"? Каждый исследователь выносит в итоге свой вердикт. И вот здесь как раз стоит вспомнить об объективности. Только не о фальшивой, а о добросовестной. Представим себе, что мы являемся участниками судебного процесса, и судья вдруг проявляется пристрастность, и симпатизирует нашим оппонентам. Не видел ни одного человека, которого подобное не возмутило бы. Все стороны всегда требуют, чтобы в их деле разобрались спокойно, без эмоций. Хотели бы мы оказаться в суде, в котором служитель фемиды с порога заявит нам о своей пристрастности? Думаю нет. Еще больше мы бы не хотели получить судебное решение, в тексте которого судья, руководствуясь своими пристрастиями, выберет из числа деталей «существенные», выберет язык описания (ракурс), распределит ограниченные ресурсы (время, усилия, объём описания) по выбранным «деталям».
Повторюсь, я прекрасно понимаю, что человек - не машина. У него есть и будут пристрастия, это нормально, и наличие пристрастности нужно признавать, а не делать вид, что ее нет. Очень плохо заниматься самообманом, и делать вид что ты идеально объективен. Однако одновременно с этим, стоит разделять пристрастие к объекту исследования (благодаря которому он и выбран), и пристрастие к его оценке. Я люблю свою жену, именно поэтому и выбрал, но и у нее есть недостатки. Как раз способом такого разделения и служит стремление к добросовестной объективности, умение признавать факты, объективно противоречащие твоей теории (а не говорить, пусть даже и честно, что ты их отбросил). Это как бы преграда, одна из многих, которые необходимо ставить перед собой в жизни. Например, человек по природе любит наживу, но это же не значит, что нужно забыть про порядочность и зарабатывать не трудолюбием а мошенничеством? Или мужчины любят женщин, но это же не значит, что нужно забыть про уважение к семье и бегать за каждой юбкой? Так же и в деле историка, если не поставить преграду в виде стремления к объективности, и перестать ставить в рамки свою пристрастность, есть серьезный риск скатиться в тенденциозность, или и того хуже - стать на дорожку лжи. В конце концов, я думаю, что только тогда можно приблизиться к истине, когда есть способность противопоставить своей пристрасности свою же объективность.
При всем при этом, с основным тезисом автора, который выдвигается в этом посте (осознанная субъективность вместо фальшивой беспристрастности), я все-таки склонен не согласиться. Конечно трудно отрицать, что осознанное лучше и правильнее чем фальшивое. Но если отбросить эти слова-ярлыки, то является ли стремление к беспристрастности самообманом? И действительно ли нельзя стремиться к объективности? Я так не считаю.
Безусловно, пристрастие присуще человеку и историку. И когда naval_manual пишет о том, что без этого невозможно ни выбрать тему исследования, ни выделить ее проблематику, ни сделать итоговые выводы - я полностью подписываюсь под этим. Можно сказать еще проще - не получится хорошего исследования, если ты не любишь его предмет, если он не вызывает внутреннего волнения и беспокойства. Или если еще шире - когда ты не любишь свою работу, то и делать ее будешь так себе.
Я сам практикую в области гуманитарного знания, а если точнее юриспруденции, и еще уже - судебного процесса. Я люблю свою работу. Конечно, дела бывают разные, какие-то мне по душе, какие-то не особо. И что греха таить, к любимым я отношусь более внимательно, а к нелюбимым - менее внимательно. Но раз за разом в суде приходится встречаться с оппонентами, которые совершенно очевидным образом не любят юриспруденцию в целом. И это самые простые оппоненты - они не выбирали свое дело, не изучали должным образом материалы, и не готовы формулировать свои тезисы, которые нужно представить суду. А тезисы в нашем деле должны быть как пуля!
Возвращаясь к труду историков. Нас, юристов в суде, занимающихся сбором и представлением доказательств, можно сравнить с авторами сборников документов. Только подбираем мы их заведомо тенденциозно, и представляем суду, который их (цитата из закона) оценивает по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств.
А вот историков как раз можно сравнить с судьями. В конце-концов что такое "суд истории", как не "суд историков"? Каждый исследователь выносит в итоге свой вердикт. И вот здесь как раз стоит вспомнить об объективности. Только не о фальшивой, а о добросовестной. Представим себе, что мы являемся участниками судебного процесса, и судья вдруг проявляется пристрастность, и симпатизирует нашим оппонентам. Не видел ни одного человека, которого подобное не возмутило бы. Все стороны всегда требуют, чтобы в их деле разобрались спокойно, без эмоций. Хотели бы мы оказаться в суде, в котором служитель фемиды с порога заявит нам о своей пристрастности? Думаю нет. Еще больше мы бы не хотели получить судебное решение, в тексте которого судья, руководствуясь своими пристрастиями, выберет из числа деталей «существенные», выберет язык описания (ракурс), распределит ограниченные ресурсы (время, усилия, объём описания) по выбранным «деталям».
Повторюсь, я прекрасно понимаю, что человек - не машина. У него есть и будут пристрастия, это нормально, и наличие пристрастности нужно признавать, а не делать вид, что ее нет. Очень плохо заниматься самообманом, и делать вид что ты идеально объективен. Однако одновременно с этим, стоит разделять пристрастие к объекту исследования (благодаря которому он и выбран), и пристрастие к его оценке. Я люблю свою жену, именно поэтому и выбрал, но и у нее есть недостатки. Как раз способом такого разделения и служит стремление к добросовестной объективности, умение признавать факты, объективно противоречащие твоей теории (а не говорить, пусть даже и честно, что ты их отбросил). Это как бы преграда, одна из многих, которые необходимо ставить перед собой в жизни. Например, человек по природе любит наживу, но это же не значит, что нужно забыть про порядочность и зарабатывать не трудолюбием а мошенничеством? Или мужчины любят женщин, но это же не значит, что нужно забыть про уважение к семье и бегать за каждой юбкой? Так же и в деле историка, если не поставить преграду в виде стремления к объективности, и перестать ставить в рамки свою пристрастность, есть серьезный риск скатиться в тенденциозность, или и того хуже - стать на дорожку лжи. В конце концов, я думаю, что только тогда можно приблизиться к истине, когда есть способность противопоставить своей пристрасности свою же объективность.