Профессиональные деформации или Почему кулик свое болото хает
Подумалось, как сильно влияет профессия на отношение конкретного человека к окружающему миру. Моей сестре, работающей в лаборатории крови, первое время казалось, что почти весь мир - это ВИЧ-инфицированные, голубые и наркоманы. Из разговоров с сотрудником уголовного розыска складывается впечатление, что все вокруг воруют и убивают. Психолог, сталкивающийся с определенными проблемами, уверен, что весь мир сошел с ума.
Все мы зациклены на своих проблемах и потому несчастны, и потому загоняемся и недовольны. А если верить, что мысли материализуются, то и получаем в соответствии со своим настроем и настроением.
А глянуть шире - мир разнообразен и прекрасен. Есть много поводов радоваться и удивляться жизни!
Вспомнился отрывок из замечательной книги Владимира Леви "Искусcтво быть другим". Очень рекомендую.
Ниже цитата по теме:
Был я болен, худ и сер,
и пришел в тубдиспансер.
Врач взглянул в мою, историю
и послал в лабораторию.
В течение суток нужно было, извините, плевать в баночку, ну, вы знаете.
Прихожу я в тот подвал,
где не раз уже бывал.
Чистота, пробирки, банки,
две веселых лаборантки.
Очевидно, не спешат.
Посидите, говорят.
Между делом переговариваются.
- Меркулова помнишь?
- Все с женой не может развестись?
- Ага, угу. Умер Меркулов.
- Когда?
- Недели три уж.
- Да у него вроде бэ-ка отрицательно.
- Отрицательно, отрицательно, а в два дня диссеменированный с менингитом.
- Это как Иванов...
- Лохматый Иванов?
- Цветочки носил.
- Трое детей.
- Жена вышла за двоюродного.
- Своего?
- Какого своего, за его. Подполковник.
- А Николай Степаныч вчера...
Что за странная штука... Не понимаю, где нахожусь...
Ничего не понимаю, я где-то не здесь. Меня нет... Кто эти женщины? Их тоже нет: пустые голоса, проходящие сквозь пустоту... Но кто-то же здесь сидит, на этом бледно-бежевом стуле, с темной баночкой в руках...
Ага. Это Баночка. Баночка, больше ничего.
...Они не имели никакого намерения травмировать мою психику. По той простой причине, что никакой такой моей психики для них вовсе не
существовало: обладателем психики мог быть случайно забредший в лабораторию крокодил или Николай Степанович, но только не Баночка,
обладателями психики были они, вскользь сочувствовавшие троим детям умершего, но не я...
В клинике, где случилось полежать недельку-другую, услышал мимоходом оброненное:
- Из тридцатой палаты выписывается фурункул носа.
Это уже почище, чем у Гоголя, а, коллега? Не какой-нибудь нос, а Фурункул, его сиятельство Фурункул Носа, и разноцветных галунах с изумрудами...
В травматологии:
- Поступил череп. Женя, возьми его!
Женя череп в руки взял,
быстро дырку залатал.
Череп - чок, чок, чок! -
дарит Жене коньячок - от чистого сердца, право же, с искренней благодарностью.
И ушел, подмигивая затылочной костью.
В химчистке:
- Витя! Квитанция у тебя? Этот бежевый пиджак опять недоволен.
Я рвал, я метал, в книгу жалоб накатал. Шутка ли: за одну неделю пришлось побыть Пылесосом "Чайка", Ботинком Черным с Подошвой Оторванной, Бельем № 329042, Абонементом 2413543, Будильником "Восход", Утюгом на сто двадцать семь, Чайником на двести двадцать...
- Эка невидаль, - возразил я. - Я тоже не далее как вчера был Кофейником Эмалированным, а неделю назад Столиком-на-Колесах.
Д. С. как-то вдруг поскучнел, осунулся.
- Общая беда бытия... Вы не подумали часом, что я жалуюсь? Уже много лет врач, живущий во мне, денно и нощно твердит вот этому (указал на себя, но как-то неуверенно): "Послушай-ка, друг-потребитель... Прежде чем требовать от ближнего человечности, прояви ее сам. Да, да, элементарно. Войди в положение.
Встань, за его станок, за прилавок, хотя бы мысленно.
Посмотри оттуда на мир, на себя...
Сразу увидишь, что мир приемщика химчистки беден благодарностями и богат претензиями, что он задерган Юбками, Пиджаками п Брюками, что потребитель его не щадит. Поймешь, что лаборантки, ковыряющиеся в мокроте, защищают свою психику отключением от обстановки, чему и служат разговоры о том о сем, а ты просто попал в их "слепое поле".
Придешь к выводу, что хирург, ежедневно по многу часов подряд потеющий в кровавом месиве, может и забыть на минуту, что под твоим продырявленным черепом есть мозги... Приобщись к чужой боли и чужой ограниченности - тогда определишь и меру требовательности, и меру снисходительности..."
А человек кивает головой, соглашается. Человек преисполняется желанием понимать ближнего. Человек благодарит Доктора. Человек возвращается к себе...
Так что не будем размениваться на частности. Не станем делать вид, будто скверная упаковка товаров и неумение воспитывать детей, плохие
фильмы и супружеские катастрофы, неудачные радиопьесы и производственные конфликты, бытовое занудство и скучные книгиявления принципиально различные. Нет, при всем их тяжеловесном разнообразии, все это одно и то же...
Все мы зациклены на своих проблемах и потому несчастны, и потому загоняемся и недовольны. А если верить, что мысли материализуются, то и получаем в соответствии со своим настроем и настроением.
А глянуть шире - мир разнообразен и прекрасен. Есть много поводов радоваться и удивляться жизни!
Вспомнился отрывок из замечательной книги Владимира Леви "Искусcтво быть другим". Очень рекомендую.
Ниже цитата по теме:
Был я болен, худ и сер,
и пришел в тубдиспансер.
Врач взглянул в мою, историю
и послал в лабораторию.
В течение суток нужно было, извините, плевать в баночку, ну, вы знаете.
Прихожу я в тот подвал,
где не раз уже бывал.
Чистота, пробирки, банки,
две веселых лаборантки.
Очевидно, не спешат.
Посидите, говорят.
Между делом переговариваются.
- Меркулова помнишь?
- Все с женой не может развестись?
- Ага, угу. Умер Меркулов.
- Когда?
- Недели три уж.
- Да у него вроде бэ-ка отрицательно.
- Отрицательно, отрицательно, а в два дня диссеменированный с менингитом.
- Это как Иванов...
- Лохматый Иванов?
- Цветочки носил.
- Трое детей.
- Жена вышла за двоюродного.
- Своего?
- Какого своего, за его. Подполковник.
- А Николай Степаныч вчера...
Что за странная штука... Не понимаю, где нахожусь...
Ничего не понимаю, я где-то не здесь. Меня нет... Кто эти женщины? Их тоже нет: пустые голоса, проходящие сквозь пустоту... Но кто-то же здесь сидит, на этом бледно-бежевом стуле, с темной баночкой в руках...
Ага. Это Баночка. Баночка, больше ничего.
...Они не имели никакого намерения травмировать мою психику. По той простой причине, что никакой такой моей психики для них вовсе не
существовало: обладателем психики мог быть случайно забредший в лабораторию крокодил или Николай Степанович, но только не Баночка,
обладателями психики были они, вскользь сочувствовавшие троим детям умершего, но не я...
В клинике, где случилось полежать недельку-другую, услышал мимоходом оброненное:
- Из тридцатой палаты выписывается фурункул носа.
Это уже почище, чем у Гоголя, а, коллега? Не какой-нибудь нос, а Фурункул, его сиятельство Фурункул Носа, и разноцветных галунах с изумрудами...
В травматологии:
- Поступил череп. Женя, возьми его!
Женя череп в руки взял,
быстро дырку залатал.
Череп - чок, чок, чок! -
дарит Жене коньячок - от чистого сердца, право же, с искренней благодарностью.
И ушел, подмигивая затылочной костью.
В химчистке:
- Витя! Квитанция у тебя? Этот бежевый пиджак опять недоволен.
Я рвал, я метал, в книгу жалоб накатал. Шутка ли: за одну неделю пришлось побыть Пылесосом "Чайка", Ботинком Черным с Подошвой Оторванной, Бельем № 329042, Абонементом 2413543, Будильником "Восход", Утюгом на сто двадцать семь, Чайником на двести двадцать...
- Эка невидаль, - возразил я. - Я тоже не далее как вчера был Кофейником Эмалированным, а неделю назад Столиком-на-Колесах.
Д. С. как-то вдруг поскучнел, осунулся.
- Общая беда бытия... Вы не подумали часом, что я жалуюсь? Уже много лет врач, живущий во мне, денно и нощно твердит вот этому (указал на себя, но как-то неуверенно): "Послушай-ка, друг-потребитель... Прежде чем требовать от ближнего человечности, прояви ее сам. Да, да, элементарно. Войди в положение.
Встань, за его станок, за прилавок, хотя бы мысленно.
Посмотри оттуда на мир, на себя...
Сразу увидишь, что мир приемщика химчистки беден благодарностями и богат претензиями, что он задерган Юбками, Пиджаками п Брюками, что потребитель его не щадит. Поймешь, что лаборантки, ковыряющиеся в мокроте, защищают свою психику отключением от обстановки, чему и служат разговоры о том о сем, а ты просто попал в их "слепое поле".
Придешь к выводу, что хирург, ежедневно по многу часов подряд потеющий в кровавом месиве, может и забыть на минуту, что под твоим продырявленным черепом есть мозги... Приобщись к чужой боли и чужой ограниченности - тогда определишь и меру требовательности, и меру снисходительности..."
А человек кивает головой, соглашается. Человек преисполняется желанием понимать ближнего. Человек благодарит Доктора. Человек возвращается к себе...
Так что не будем размениваться на частности. Не станем делать вид, будто скверная упаковка товаров и неумение воспитывать детей, плохие
фильмы и супружеские катастрофы, неудачные радиопьесы и производственные конфликты, бытовое занудство и скучные книгиявления принципиально различные. Нет, при всем их тяжеловесном разнообразии, все это одно и то же...