cuprum-сказка
жила-была хозяйка медной горы.
жила и была не так себе, а припеваючи. хозяйствовала, никого не трогала,
только - песни. особенно вот эту любила - "лучше гор могут быть только горы".
и - допелась... повалили к горе всадники, один меднее другого... и все - свататься.
оно бы и ничего, кабы не лбы... лбы у всех были толоконными, не медными - с последствиями для органов и прочей музыки.
хуже того - что ни всадник, так непременно на коне - диво дивное! да и конек у каждого свой в доску - если не горбунок, так в пальто или розовый... а некоторые коньки - аж серебряные, заграничные!
из седла ж - претензии на вид & жительство, включая обе руки, сердце и слалом.
чуть не передрались, даже кто на морских...
хозяйка растерялась и послала всех в баню.
ну, кто-то там сварился, кто-то, наоборот, позеленел, но многие неплохо сохранились и гнули свое медное, без проволочек. один даже про магометов что-то пел, неразборчиво.
сердце хозяйки смягчилось, а мозг, наоборот, размяк.
стала она приглядываться, гнев на милость сменив... а заодно - репертуар. "вот кто-то с горочки спустился..." - выла-мурлыкала она теперь, мучаясь конкретно и регулярно.
каким именно из медных тазов накрылось бы хозяйкино хозяйство - трудно сказать, если бы не навестил его старый друг, из сизифов. огляделся он, вздохнул тяжко и поплелся по проторенной дружбе-тропинке на вершину знакомой горы, с известным инвентарем и напевая личную песенку.
что-то про трудящихся обезьян.
кончилось хорошо. все всадники остались при своем, а один - даже без головы. именно его хозяйка и выбрала, по расчету. и в хозяйстве медной горы почти ничего не изменилось. почти.
жила и была не так себе, а припеваючи. хозяйствовала, никого не трогала,
только - песни. особенно вот эту любила - "лучше гор могут быть только горы".
и - допелась... повалили к горе всадники, один меднее другого... и все - свататься.
оно бы и ничего, кабы не лбы... лбы у всех были толоконными, не медными - с последствиями для органов и прочей музыки.
хуже того - что ни всадник, так непременно на коне - диво дивное! да и конек у каждого свой в доску - если не горбунок, так в пальто или розовый... а некоторые коньки - аж серебряные, заграничные!
из седла ж - претензии на вид & жительство, включая обе руки, сердце и слалом.
чуть не передрались, даже кто на морских...
хозяйка растерялась и послала всех в баню.
ну, кто-то там сварился, кто-то, наоборот, позеленел, но многие неплохо сохранились и гнули свое медное, без проволочек. один даже про магометов что-то пел, неразборчиво.
сердце хозяйки смягчилось, а мозг, наоборот, размяк.
стала она приглядываться, гнев на милость сменив... а заодно - репертуар. "вот кто-то с горочки спустился..." - выла-мурлыкала она теперь, мучаясь конкретно и регулярно.
каким именно из медных тазов накрылось бы хозяйкино хозяйство - трудно сказать, если бы не навестил его старый друг, из сизифов. огляделся он, вздохнул тяжко и поплелся по проторенной дружбе-тропинке на вершину знакомой горы, с известным инвентарем и напевая личную песенку.
что-то про трудящихся обезьян.
кончилось хорошо. все всадники остались при своем, а один - даже без головы. именно его хозяйка и выбрала, по расчету. и в хозяйстве медной горы почти ничего не изменилось. почти.