Это было у моря...

[darkmeister]

Это было у моря, где угрюмые скалы.
Где тяжёлые волны бились об аппарель
Китобойного судна, и вздыхали устало.
Полюбила пингвина золотая макрель

На муаровом шёлке холодного моря
Вышивала она утончённую вязь.
И в изящном прыжке, с ланью грацией споря,
Золотой чешуёю сверкала, смеясь.

Он стоял на песке в чёрном демонском фраке.
Элегантный, как тот пресловутый рояль.
Лишь зарница мечом полыхнула во мраке,
Душный плед облаков тихо скрыл этуаль.

Дочь морского царя перед ним унижалась.
Как рабыня, плясала в синих бликах воды.
А с востока гроза между тем приближалась,
И гагары кричали, как клевреты беды.

Буревестник, как ангел, в тучах реял грозово,
Но пингвин Чайльд-Гарольдом стоял, одинок.
Он не слышал призыва, не промолвил ни слова.
И взметнулась макрель на прибрежный песок.

Шторм, как демон пустыни, в океане ярился,
Разорвал с треском гром неба бархатный холст.
Над макрелью пингвин равнодушно склонился
И остался наутро от неё только хвост.

Но на нереста время макрель под запретом.
И угрюмые стражи за пингвином пришли
И связали его и призвали к ответу -
По статье «браконьерство» его привлекли.

Он в простуженный трюм покатился по трапу.
Бил конвой его в спину, бил прикладом поддых.
А потом, заковав, повели по этапу
Лес валить в Колымлаге, среди сосен седых.

И в небесном раю были заперты дверцы.
Стала чёрной гуашью от тоски акварель.
И раскаялся пИнгвин, и заплакало сердце.
Понял он, как страдала золотая макрель.

И болели его в кровь истёртые ноги,
По сутулым плечам плетью бил его град…
«Па-а-а-а ту-у-ундре, па-а-а железной доро-о-о-ге,
Где-е-е мчится по-о-о-езд «Воркута-Ленинград»»