- Конечно, мой хозяин - хороший человек, но лох совершенный, - размышлял кот, вальяжно расположившись на диване и щёлкая пультом телевизора. - По всем законам юриспруденции он имел полное право потребовать передела завещания. Хорошо ещё, что его отец оставил меня ему, а не этому скряге Антуану. Лион, конечно, добрее, разрешил нам пожить у него, пока младший братишка не найдёт себе работу и жильё, но в том-то и дело, что то мой хозяин и не думает что-то там искать. И за что его так отец невзлюбил, вроде бы неплохие у них были отношения… Издевательство какое - оставить в наследство только сапоги! Хотя, с другой стороны, какой из моего хозяина бизнесмен? Прогорел бы младшенький Жан с мукомольным бизнесом через пару недель, да и гостиничный не потянул бы…
Кот взглянул на сапоги, валявшиеся в углу. Сапоги, как сапоги, ничего в них примечательного не было, правда, довольно добротные, из натуральной кожи. Какое им найти применение?
В это время по телевизору показывали аукцион. Кот потянулся за пультом, чтобы переключить программу, и вдруг его взгляд зацепился за картину, только что выставленную для продажи. На картине был изображён какой-то маркиз в роскошных одеждах, стоящий у ворот своего замка. Ничего примечательного: самовлюблённый богач кичится своим богатством, но сапоги его были точь-в-точь, как у хозяина.
- Картина « Маркиз Карабас у ворот своего замка» продана! Следующий лот…, - но кот уже не слушал. Он вдруг понял, что может помочь своему хозяину разбогатеть. Обыкновенные сапоги превратятся в сапоги маркиза Карабаса!
Вечером кот начал имитировать ловлю мышей и стал скребстись в двери библиотеки, пока Лион не открыл ему дверь. Пошумев немного для приличия, кот забрался на полку, где размещались книги о средневековых замках (была у покойного старика такая страсть - собирать книги об их владельцах), и стал путешествовать вдоль фолиантов, читая названия: Бражелон, Викториан, а вот и Карабас. Аккуратно сдвинув книгу на край, кот стащил её по лестнице на пол и стал листать. Прежде всего, его интересовали картинки с описаниями вещей маркиза, но среди описания многочисленной обуви о сапогах с ботфортами не было ни слова. Листать всю книгу кот не стал и сосредоточился на портретах маркиза в полный рост. Наконец он увидел портрет маркиза на охоте. Сапоги по крою соответствовали сапогам хозяина, и кот начал читать об охотничьих пристрастиях графа. И вот оно везение! Целая страница чётким рисунком и подробностями о сапогах: кто сшил, из какой кожи, фасон, расцветка, даты…
Кот задумался о своих дальнейших действиях. Необходимо придумать правдоподобную историю о том, как сапоги маркиза оказались у простого мельника. А действительно, почему старый мельник так дорожил этими сапогами? Кот вспомнил, как однажды он чуть не набросился с кулаками на свою жену, когда та хотела отдать их старьёвщику. Ходил мельник в них редко, но всегда чистил их, ставил их в отдельный шкафчик для обуви и объяснял домочадцам, что они очень ему дороги, как память о дедушке, которому эти сапоги подарил его хозяин, очень душевный человек.
Кот чуть не подпрыгнул от радости. Эту реальную историю надо чуть-чуть подкорректировать и превратить её в историю о фамильной ценности, передающейся из поколения в поколение, но выставленной на аукцион ввиду финансовых сложностей.
А чтобы фамильная ценность получила документальное подтверждение, кот отправился к своей знакомой кошке Алисе, которая давно жаждала встречи с подзабывшим её бой-френдом. Дело в том, что Алиса была любимой кошкой нотариуса, и стащить пару гербовых бумаг у хозяина было для неё плёвым делом.
Встреча произошла в тёплой и дружеской обстановке. И хотя кот Базен и раньше был не в восторге от жеманницы Алисы, но чем не поступишься ради любимого хозяина!
Когда бумаги были припрятаны в надёжном месте, кот стал размышлять о том, что необходимо на них написать. Конечно, это должна быть дарственная, написанная каллиграфическим почерком, но, желательно, полустёршимся от времени. Был у него на примете один знакомый кот, умевший выводить красивые загогулины на бумаге, живший на помойке и выше всего ценивший собственную независимость. Иногда в тяжёлые времена Базен выручал его, стащив съестное с хозяйского стола, посему в благодарность дарственную он начертает, правда, на своём кошачьем языке, который легко можно будет выдать за какой-нибудь язык племени юмба-мумба. А состарить документ ему помогут знакомые мыши, по этой части они просто незаменимы. А вот дальше необходимо убедить хозяина в ценности сапог и заставить выставить их на аукцион.
Прошло несколько дней, и документ был готов. Подделка была просто потрясающей! Более или менее можно было разобрать имя хозяина и дарителя, дату, остатки герба. А в остальной тарабарщине пусть разбирается покупатель. Зная людское тщеславие, кот Базен не сомневался, что тот не станет проводить экспертизу, а вставит документ в рамку, поставит сапоги за стекло, и будет хвастаться своим приобретением перед друзьями.
Но дальше в жизни кота началась полоса смутных сомнений. А вдруг всё пойдёт не так? Вдруг какой-нибудь дотошный скряга захочет удостовериться в подлинности дарственной и сапог? Ведь так недолго и в тюрьму загреметь. Да и каким образом эту бумагу хозяину вручить, чтобы тот ничего не заподозрил…Опять же братья могут из зависти пакость какую-нибудь устроить.
Размышляя об этом, кот внимательно ещё раз осмотрел сапоги. Бумагу можно затолкать за внутреннюю подкладку сапог, а потом, как-нибудь играясь, уронить сапог, чтобы документ оттуда выпал.
Сложив документ в трубочку, кот когтями стал аккуратно расцарапывать подкладку и запихивать документ, но документ почему-то до конца сапога не входил. Кот стал трясти сапог, и вдруг из него посыпались монеты. Монеты были явно золотые, и их было больше десятка. Ощупав второй сапог, Базен понял, что и там есть запрятанные монеты.
Кот был счастлив. Оставалось самое сложное: как помочь хозяину использовать с пользой неожиданное богатство.