Миф о "Кровавом воскресенье"
Среди ярлыков, приклеенных к русской истории в XX столетии, едва ли не самыми абсурдными были мифологемы о добрых дедушках - златоустом Троцком и грассирующем Ленине - и о "кровавом царизме", против которого они боролись, не щадя своих сил. Одним из ярчайших эпизодов формирования этой мифологемы был миф про «Кровавое воскресенье». 9 января 1905 года (22 января по новому стилю) - день разгона царскими войсками якобы мирного шествия питерских рабочих с петицией к Царю. На самом деле, первыми начали стрелять в военных провокаторы, находящиеся среди демонстрантов, прикрываясь «живым щитом» из рабочих для создания очередной провокации и народного волнения. Все нынешние коммунисты об этом знают, но, вопреки укорам совести, продолжают лгать о том, что первыми стреляли военные. Военные же просто не хотели быть растерзанными революционерами-дегенератами. Демонстрация 9 января 1905 года очень похожа на "народную революцию" на Майдане.
...В 1905 году для России как на Западе, так и внутренней либеральной оппозицией, готовилась первая «цветная» революция, которая вылилась в дальнейшем в гражданскую войну. Заказчиками её были американские еврейские банкиры, Англия, Япония и собственно Америка. При этом стоит отметить то обстоятельство, что царская Россия, будучи достаточно сильной в военном и экономическом отношении державой, была абсолютно не готова к борьбе с внутренними мятежами. Хотя Российскую империю либералы и коммунисты называли полицейским государством, на деле всё было не так. «Передовая» интеллигенция мечтала о западной демократии без полиции, хотя в западных странах полицейский аппарат был куда мощнее, чем в нелюбимой либералами «тюрьме народов».
«На всю Российскую империю было всего 10.000 жандармов. В республиканской Франции, уступавшей России населением в четыре раза, было 36.000 жандармов. Они были обличены такой властью, которая никогда и не снилась нашей полиции». (А.А. Керсновский «История русской армии»).
В самый разгар русско-японской войны 1904 - 1905 годов, когда стало ясно, что Россия одолеет Японию, опять-таки при поддержке иностранных государств, была развязана кровавая всероссийская смута 1905 - 1907 годов. 9 января 1905 года в Санкт-Петербурге произошло событие известное в истории как «Кровавое Воскресенье». Это событие являлось хорошо спланированной и продуманной провокацией. 9-е января является «бабушкой» всех «цветных» революций. Миф о «Кровавом воскресенье» - парадигма буржуазно-масонского миропорядка.
В тот январский день на улицы столицы Российской Империи вышли многотысячные толпы. Их движение к Зимнему дворцу было остановлено войсками. Стреляли боевыми патронами и были жертвы. С этим трагическим событием ничего общего не имеет в тот же день родившийся миф о «Кровавом воскресенье», миф, «убойная сила» которого многократно превзошла огневую мощь стрелявшей в тот день императорской гвардии. Этот миф, насквозь лживый, стал для русской истории одним из самых разрушительных. В отличие от иностранцев и инородцев мы, русские, не привыкли слушать о себе красивые сказки. Наш патриотизм с детства закаляется под назойливый галдёж о «татарском иге», которого не было, «русском варварстве», «российской отсталости», хотя в Западной Европе варварства и отсталости было больше, чем у нас, «вековечном русском рабстве» и «тюрьме народов», хотя в колониях Британии рабство было отменено только после Второй мировой войны. Сфабрикованная из всей этой лжи и пошлости антирусская мифология в годы царствования императора Николая Второго прочно утвердилась в качестве идейного оружия буржуазно-масонского мирового порядка. «Порядок» этот провозгласил тогда же так называемые общечеловеческие ценности, которые в самой России завладели умами и сердцами либералов из среды дворянства и быстро растущей как новая общественная сила разночинной интеллигенции. Это тормозило построение в России развитого гражданского общества, которое отнюдь не было несовместимо с православно-монархической государственностью, претендующей на самодержавие, как самостоятельность власти от глобальной концептуальной власти. Однако именно она, эта государственность, была для «образованных классов» России предметом ненависти - ведь идеалом для них была повсюду утвердившаяся на Западе парламентская демократия, и принципиальная «невписываемость» России в «новый мировой порядок» была для них лишь следствием пресловутой «российской отсталости». Т. е. независимость России и ее борьба за свободу рабочих была названа "отсталостью". Социал-демократы (коммунисты) не принимали в расчет простое соображение о том, что православная монархия опирается на сочувствие народа, который видит в самодержце своего защитника от богатеев, готовых ради получения прибыли предать Родину. Либералы, нанятые банкирами, не хотели понять, что только монарх может говорить от имени народа, ведь сами они - холуи - могут говорить только от имени тех, кто их нанял. Они не хотели понять, что при конституционном строе во главе государства формально будет находится менеджер, которого выдвинет узкая группа людей. Менеджер будет отстаивать узкокорпоративные интересы (партийные), а не национальные. Подобная политическая система жизнеспособна, если она паразитирует в колониях (или при неоколониализме): национальные проблемы решаются за счет ограбления других народов. В недавнем прошлом правящая партия паразитировала на православном русском народе.
Кто они - внутренние «бесы» Российской империи
При внешнем могуществе Российской Империи её положение было трагично. Силы антигосударственные, антиправославные и антинародные осаждали её извне и изнутри. В тело России вошли бесы. Призраки революции стремились воплотиться, ради чего им нужна была живая плоть и кровь, нужна толпа, которую можно использовать, как таран, в борьбе за власть. С незапамятных времён в истории демагог шёл перед толпой к своим целям (как правило, толпе неведомым). В России эту тактику «диалога с властью с позиции силы» впервые пытались применить декабристы, используя в качестве «массовки» обманутых ими солдат. В 1862 году явилась на свет сочинённая Чернышевским прокламация «Барским крестьянам от их доброжелателей поклон», грубая и примитивная провокация. Тогда никто не мог бы поверить, что этот бред станет для России предвестием исторической катастрофы. Автор прокламации вскоре был обезврежен, но «доброжелатели» к народу пришли и с тех пор в покое народ не оставляли. Первые попытки их «хождения в народ» не имели успеха: крестьяне их вязали и сдавали в полицию. Но тем временем шло раскрестьянивание деревенской бедноты, и это было «доброжелателям» на руку. Быстро росла армия российского пролетариата, и для «доброжелателей» она стала желанной добычей. При первых ростках рабочего движения в России Ф.М. Достоевский зорко подметил, по какому сценарию станет оно развиваться. В его романе «Бесы» «бунтуют шпигулинские» (аналогично было и на Путиловском заводе), т. е. работники местной фабрики, «доведённые до крайности» хозяевами; они столпились и ждут, что «начальство разберётся». Но за их спинами шныряют бесовские тени «доброжелателей». А уж они-то знают, что выигрыш им обеспечен при любом исходе. Пойдёт власть трудящимся навстречу - проявит слабость, а значит, уронит свой авторитет.
«Не дадим им передышки, товарищи! Не остановимся на достигнутом, ужесточайте требования!» Займёт ли власть жёсткую позицию, станет наводить порядок -- «Выше знамя святой ненависти! Позор и проклятье палачам!»
К началу XX века бурный рост капитализма сделал рабочее движение одним из главнейших факторов внутрироссийской жизни. Экономическая борьба рабочих и государственное развитие фабрично-заводского законодательства вели совместное наступление на произвол работодателей. Контролируя этот процесс, государство пыталось сдерживать опасный для страны процесс радикализации растущего рабочего движения. Революционерами было создано "Собрание" рабочих столицы как штаб революционных сил.
Как готовилась провокация
В январе 1904 года началась война России с Японией. На первых порах эта война, идущая на далёкой периферии Империи, на внутреннее положение России никак не влияла, тем более что экономика сохраняла обычную стабильность. Но едва лишь Россия начала терпеть неудачи, в обществе обнаружился к войне живейший интерес. Жадно ждали либералы новых поражений и посылали японскому императору поздравительные телеграммы. Радостно было вместе с «прогрессивным человечество» ненавидеть Россию! Ненависть к Отечеству приобрела такой размах, что в Японии стали относиться к российским либералам и революционерам как к своей «пятой колонне». В источниках их финансирования появился «японский след».
Но любая революция требует средств. Кто же спонсировал события 9 января 1905 года?
Буржуазно-масонские спонсоры революции
Летом 1905 года русской разведке стало известно о прошедшей в Женеве межпартийной конференции эсеров и финских радикалов. На ней было принято решение об организации вооружённого восстания в Санкт-Петербурге. Ставка делалась на фигуру так называемого попа Гапона и его популярность среди рабочих Петербурга. Мирных манифестаций не планировалось. Шла работа по доставке в Россию больших партий оружия.
К этой задаче активно подключился японский разведчик полковник Акаси. Японский генштаб изо всех сил торопил революционеров.
«Работайте энергично. Найдите способ отправки. Надо кончать в скором времени» (Полковник Акаси)
Бывший военный атташе в Петербурге, перебравшийся после начала войны в Стокгольм и возглавивший японскую шпионскую сеть в Западной Европе, полковник Матоир Акаши в июле 1904 года через террористку Веру Засулич установил контакт с находящимися в эмиграции Лениным и Плехановым.
«Мы готовы, - говорил революционерам Акаши, - помогать вам материально на приобретение оружия, но самое главное, чтобы движению не давать остывать и вносить, таким образом, в русское общество элемент постоянного возбуждения протеста против правительства».
На своих встречах с ненавистниками исторической России японский шпион настаивал на организации вооружённых повстанческих отрядов численностью до 100 тыс. боевиков. Для покупки оружия через Акаши и его людей революционеры получили 750 тыс. иен. Агенты японского резидента тоже не оставались в накладе. Так, только один из них, Георгий Деканозов, на одни только путевые расходы получил 125 тыс. франков.
Помимо японцев, субсидировали антирусскую революцию и американские миллионеры, передавшие на подрывную работу в России многие миллионы долларов. Особо отличился здесь некий Якоб Шифф - владелец банкирского дома «Кун, Лееб и Ко » в Нью-Йорке. Общая сумма иностранных денег, направленных «на революцию» в России, составила не менее 50 млн. долларов. Огромная по тем временам сумма. Примечательно, что революционеры даже и не пытались скрывать то, что так называемая «первая русская революция» делалась на иностранные деньги. Небезызвестный руководитель боевой организации, эсер Борис Савинков писал в своих воспоминаниях (1917 год):
«Член финской партии активного сопротивления, Конни Циллиакус, сообщил центральному комитету (эсеровской партии - прим. авт.), что через него поступило на русскую революцию пожертвование от американских миллионеров в размере миллиона франков, причем, американцы ставят условием, чтобы эти деньги пошли на вооружение народа и распределены между всеми революционными партиями. ЦК принял эту сумму, вычтя 100 000 франков на боевую организацию».
В 1905 году русской разведке удалось достать стенограмму встречи 5 американских миллиардеров. На этой встрече было решено поддерживать русскую революцию.
Деньги были даны Ицхаком Мортимером, Шустером, Руном, Леви и Яковом Шиффом.
Николай Второй попытался договориться с американским банковским капиталом о прекращении финансирования русских революционеров.
По поручению царя Сергей Витте, используя свои связи в еврейской среде, вышел на председателя американского комитета аидов Якова Шиффа. Но на предложение отказаться от поддержки революции Шифф ответил категорическим отказом:
«Дело зашло слишком далеко, и вообще, о мире с Романовыми не может быть и речи» (из работы Элизабет Хереш «Николай II»).
«Образованное общество» со своей стороны с каким-то патологическим злорадством жаждало поражения России.
«Общей тайной молитвой, - писал живший во время войны в Петербурге немецкий журналист Г. Ганц, - не только либералов, но умеренных консерваторов в то время было - «Боже, помоги нам быть разбитыми».
Поэтому, когда мы слышим из уст наследников этих предателей, т. е. коммунистов, что революция была вызвана оскорбленным военными поражениями патриотическим чувством, мы говорим - ложь!
Утром 5 января активисты «Собрания» во главе с председателем отдела Н. П. Петровым явились в пароходо-механическую мастерскую и начали снимать с работы[24]. При снятии был произведён ряд насилий, рабочие бастовать не хотели. «Везде приходилось силой снимать, выгонишь всех из мастерской, а они идут обратно с другого конца», - вспоминал Петров[28]. В некоторых местах к не желающим бастовать применялись угрозы. Утром 9 января 1905 года собравшиеся на рабочих окраинах Петербурга в многолюдные колонны начали своё движение к центру города. Их общая численность достигала 300 тысяч человек. В колоннах шли вооружённые боевики, но возглавляли шествие люди, несущие хоругви, иконы и портреты Государя. Подходы к центру преграждали войска и полиция, предлагая толпе разойтись.
Гапон у Нарвских ворот призывал толпу к столкновению с войсками:
«Свобода или смерть!»
По данным военного рапорта, в этот момент из толпы послышались два выстрела, трое солдат получили удары палками, а одному взводному был нанесён удар крестом [Начало первой русской революции. Январь-март 1905 года. Документы и материалы / Под ред. Н. С. Трусовой. - М.: Изд-во АН СССР, 1955. Бонч-Бруевич В. Д. Девятое января 1905 г. (По новым материалам) // Пролетарская революция. - М., 1929. - № 1 (84). - С. 97-152 ].
Крестные ходы вступили на площадь перед Зимним Дворцом. Выстроенные для порядка казаки сняли шапки перед святыми иконами. Люди собрались в назначенном месте в назначенный час и ждали, когда на встречу к ним выйдет Царь. Пели молитвы, всех переполняла радость. Всё говорило о том, что «народ пришёл поклониться своему Царю». Но проходило время и Государь не появлялся. В толпе стала расти напряжённость и волнение, - провокаторы ликовали. Неожиданно мятежники из чердаков домов и подворотен и других укрытий начали стрелять по жандармам. Разве не так же стреляли иностранные агенты по военным в октябре 1993 года? Разве не так же стреляли они же по военным и гражданским на Майдане, чтобы натравить одних на других?.. Жандармы открыли ответный огонь. Среди толпы возникла паника и давка. Идущие на «взятие Зимнего» толпы были разогнаны. В конные отряды со всех сторон полетели камни, палки и куски льда [Начало первой русской революции. Январь-март 1905 года. Документы и материалы / Под ред. Н. С. Трусовой. - М.: Изд-во АН СССР, 1955.]. Толпа набрасывалась на отдельных военных и полицейских, отнимала у них шашки и подвергала жестоким побоям [Очевидцы о 9 января 1905 г. в Петербурге // Исторический архив. - М., 1955. - № 1. - С. 73-90]. В проезжавший по Морской улице конный разъезд были произведены два выстрела из револьвера [Начало первой русской революции. Январь-март 1905 года. Документы и материалы / Под ред. Н. С. Трусовой. - М.: Изд-во АН СССР, 1955.]. В течение дня в разных районах города было произведено несколько выстрелов в военных [Бонч-Бруевич В. Д. Девятое января 1905 г. (По новым материалам) // Пролетарская революция. - М., 1929. - № 1 (84). - С. 97-152].
Погибло около 120 человек, ранено было около 300. Немедленно на весь мир был поднят крик о многотысячных жертвах «кровавого царского режима», раздались призывы к его немедленному свержению, и эти призывы имели успех. Враги Царя и русского государства, выдававшие себя за его «доброжелателей», извлекли из трагедии 9 января 1905 года максимальный пропагандистский эффект. Отец Георгий Гапон верил в свою миссию (вопрос:какую?), и, шагая во главе шествия, он мог погибнуть, но уйти живым из-под выстрелов ему помог эсер П. Рутенберг, правоверный аид, приставленный к нему «комиссаром» от таких же революционеров. Ясно, что Рутенберг и его друзья знали о связях Гапона с Департаментом полиции. Будь его репутация безупречна, его, очевидно, тогда пристрелили бы под залпами, чтобы понести в толпу его образ в ореоле героя и мученика.
Георгий Гапон - судьба Иуды
Государя глубоко потрясла весть о «кровавом воскресенье». Своё отношение к событиям он выразил в таких словах:
«Знаю, что нелегка жизнь рабочего! Многое надо улучшить и упорядочить… Но мятежною толпою заявлять Мне о своих нуждах - преступно».
Он распорядился выделить 50 000 рублей на пособия семьям пострадавших 9 января 1905 года, а также созвать комиссию для выяснения нужд рабочих.
Как подавлялись протестные выступления
Первыми жертвами Кровавого воскресенья стали представители правоохранительных органов: один полицейский убит, один - тяжело ранен. Стреляли из толпы мирных демонстрантов, идущих с хоругвями и иконами, эсеровские боевики, взявшие на себя охранные функции манифестантов. Даже после этого войска и полиция медлят, не стреляют, надеясь разрешить ситуацию мирно. Организаторы демонстрантов использовали это в свою пользу, распаляя толпу и распуская слухи, что патроны у солдат холостые. Лишь после того, как митингующие, невзирая на предупреждения представителей власти, приблизились на опасно близкое расстояние, командовавший двумя ротами 93-го Иркутского пехотного полка капитан фон Гейн отдал приказ открыть огонь на поражение. Провокация века удалась. Толпа, не знавшая всю правду, с подачи левой прессы и агитаторов, мгновенно разнесших новость, уяснила, что царь расстрелял мирную демонстрацию рабочих.
Почувствовав, что нерешительность и игра в либерализм во власти закончились, организаторы восстания начали сворачивать активные действия. Революция в Петрограде захлебнулась не в крови, а в решимости сильной личности, готовой, не считаясь ни с чем, исполнять свой долг перед Родиной и государем. Удивительно, но в действительности «кровавый Трепов» навёл порядок без единого выстрела, руководствуясь лишь своими широкими полномочиями. Вот как, например, действовал командир батальона гвардейского Семёновского полка полковник Николай Карлович Риман. Захватив на территории подмосковного люберецкого тормозного завода 25 человек с оружием, он не стал передавать их в руки судей, которые чаще всего оправдывали революционеров «за недостаточностью улик». Опросив местных жителей, которые подтвердили, что задержанные терроризировали их, отбирая имущество, а также стреляли в войска, полковник провёл импровизированный суд из выборных крестьян. В результате 13 наиболее активных и жестоких боевиков-дегенератов были приговорены к расстрелу. Приговор был приведён в исполнение на месте. Эта новость буквально парализовала не получавших до этого симметричного и организованного отпора революционеров. Бунт быстро пошёл на спад, дружинники-боевики начали разбегаться и прятаться. В 1910 году присяжный поверенный Лисицын возбудил в отношении Римана уголовное дело за незаконную расправу. Оно получило ход и грозило обернуться для верного государева слуги тяжёлыми последствиями. Прекратил его своей властью лично император, написавший на материалах дела резолюцию:
«Если бы все военные начальники действовали по примеру Римана, то Россия не пережила бы тяжкой и постыдной годины шесть лет тому назад».
Были ли сделаны выводы из данных событий?
Тем не менее, несмотря на подавление протестного выступления, революционеры-террористы и либералы продолжали призывать к борьбе и свержению Царя, а власть, хоть и с опозданием, но пыталась найти какой-то выход из данных событий.
Окраина, Киев, 2014 год. Беснование.
Сколько мы видели в последние годы и видим сегодня подобных «революций»! Сколько мы видим во главе толп, штурмующих власть, людей, подобных Гапону, вознесённых наверх волной, не ими поднятой и не ими направленной! Если даже такой «вождь», опутанный сетью долгов, обязательств и компромата, не понимает, кем и ради чего он поднят из ничтожества, такое понимание неизбежно придёт, когда таинственный «хозяин» предъявит права на его душу, а затем неотвратимо придёт и Божья кара. Есть ли здесь вина толпы? Приходится признать, что есть. Толпари не хотят думать, а хотят быстрых и простых решений, считая, что их стадно-стайное поведение на шествиях, маршах, митингах достаточная плата за изменения в их жизни. Это никогда не было так, никогда толпа не получала вожделенного. Только упорный труд над собой может улучшить окружающую жизнь, что ясно показала, проведённая большевиками программа «Ликвидации безграмотности». Стрельба по толпе и в стоящих в оцеплении солдат - как нам сегодня это знакомо. Украинский майдан, «цветные революции», события 91-го в Прибалтике, где тоже фигурировали некие «снайперы». Рецепт один и тот же. Для того, чтобы начались волнения, нужна кровь, желательно невинных людей. 9 января 1905 года она пролилась. А несколько десятков погибших рабочих революционные СМИ и иностранная пресса тут же превратили в тысячи убитых. События на Украине показали всю пагубность политики бездействия её властей в период радикализации протестных настроений. Исторический опыт доказывает, что бунт, мятеж до перерастания их в революцию, гражданскую войну лучше пресечь на корню, задушить в зародыше. И делать это необходимо решительно, а порой и жестко. В нашей истории, в трагическом ХХ веке есть немало тому примеров. Один из них - Кровавое воскресенье 9 января 1905 года. Эта чудовищная трагедия-провокация запустила целую череду процессов при помощи Запада, углубивших раскол властных «элит» и масс населения, и, в конечном итоге, приведших к гибели Российской империи.
«Норковая революция»
Митинги в России после выборов в Госдуму в декабре 2011-го тоже назвали революцией - «норковых шуб». Конечно, трудно сравнивать выступления рабочих в начале прошлого века и состоятельного городского класса сейчас, так называемой «элиты». Общее в этих событиях, конечно же, есть. Как только власть перестает быть сильной, идёт на уступки не всему народу, а узкой прослойке, которая имеет наглость называть себя народом и выступать от его имени, то немедленно внешние силы начинают раскачивать ситуацию, и в России происходит трагедия. В России власть не имеет права быть слабой. Но уроки нужно извлекать не из нынешних протестных настроений, а из истории страны, в которой произошли колоссальные трагедии, после которых те проблемы, которые вывели людей на улицы в 9 января 1905 году, видятся детским лепетом. Если бы люди, в 1905 году, выведенные на улицы, или в 1917-м начавшие демонстрации, знали, что будет твориться в 1918, они бы сидели дома. Но обратный ход времени невозможен. А ошибки в истории часто заканчиваются кровью. Да, уже больше ста лет прошло, но эта публика (либералы) нисколько не изменились! Их отношение к тому, что происходило в Крыму, происходит в Донбассе, а сейчас в Сирии - такое же: они снова яростно жаждут поражения и развала России, а коммунисты снова готовы помочь им в этом деле. https://www.planet-kob.ru/articles/5398