Карфаген погубила не «плохая религия», а фиговая экономика
Наконец-то археологи развенчали черную легенду о Карфагене, раскрученную древними римскими, греческими и библейскими пропагандистами. Никаких массовых детских жертвоприношений Молоху в Карфагене не было. Найденные захоронения являются обычным кладбищем, где хоронили детей, умерших от естественных причин. Давно подозревал что-то подобное. Ниже воспроизвожу заметку, написанную 2 года назад.
Многие некритично воспринимают образ Карфагена, опираясь на римские и греческие источники - т.е. на черный пиар народов, жестоко враждовавших с Карфагеном. Само имя главного героя карфагенской истории - Ганнибала - римские пиарщики сделали негативно-нарицательным («Людоед»). Якобы, он пытался заставить свою армию кушать христианских младенцев мясо военнопленных, причем в сыром виде, хищно отрывая зубами от костей. Из того же источника идет легенда о том, что карфагеняне тысячами сжигали в топках детей (ничего не напоминает?). Чувствуется и рука средневековых переписчиков, обслуживавших римскую курию: карфагеняне, оказывается, изобрели распятие на кресте как вид казни (т.е. «если не сами распяли Иисуса, то подготовили инструмент»).
Напомним, что Карфаген был разрушен до основания, а все его архивы, библиотеки и культурные памятники - сожжены римлянами. Все, что мы знаем о его внутренней жизни, - бабушкины сказки, которыми римские олигархи запугивали свой народ и выстраивали образ врага. Это все равно, что об Америке судить по карикатурам в советском журнале «Крокодил» и фильму «Три толстяка».
Чем объяснить злобу римских олигархов, уничтоживших город, уже отказавшийся от претензий на державность? Думаю, не ошибемся, если притянем вполне современные мотивы, т.е. тривиальное рейдерство.
Нужно иметь в виду два обстоятельства:
1) Жирные финансовые потоки, которые шли через Карфаген мимо римских олигархов
2) Гипотетическая возможность того, что на эти средства пунийцы начнут спонсировать различные антиримские движения Средиземноморья (тогда как раз началось обострение «оранжизма» и в самом Риме, и в подвластных землях).
Расшифруем теперь по-новому знаменитый жест Катона, ставший сигналом к войне. Выступая в меджлисе, он показал старейшинам свежую карфагенскую фигу. Тогдашние римские пиарщики тут же бросились растолковывать массам, что уважаемый аксакал имел в виду «опасную близость Карфагена», а вовсе не соблазнял полевых командиров возможной добычей. «Смотри, братва, еще колбаса протухнуть не успела, а вражеский корабль - тут как тут». 50 лет жили не тужили рядом с умиротворенным врагом - а тут вдруг повальная истерика.
Представим теперь, что, выступая за вторжение в Иран, некий американский сенатор трясет перед коллегами баночкой с нефтью. Нормальный человек истолкует этот жест однозначно: «на нефть чужую позарились, гады». Экспорт продукции сельского хозяйства - инжира, а в еще большей степени оливкового масла, - для экономики Карфагена значили больше, чем нефтегазовая отрасль для Ирана и России. И деньги в этом бизнесе крутились немереные. Для людей эллинской ойкумены сушеные фиги были чем-то вроде кириешек/чипсов/попкорна, а оливковое масло вообще было всем: они его ели, они им натирались (ежедневно!), они сжигали его в светильниках. Половина Северной Африки, наверное, была занята под монокультуру инжира, а другая половина - под оливковые рощи (до сих пор в Тунисе и того, и другого преизрядно).
Кому доходы с этих земель достались после войны, объяснять не нужно. Во время войны сельскохозяйственные плантации почти не пострадали. Был уничтожен лишь мегаполис - «лишние едоки», так что на экспорт можно было отправлять еще больше оливок. Не случайно, кстати, что тема карфагенских земель потом всплыла в программе тогдашних римских «нацболов» - гракхианцев. Гракхи обдуманно возбуждали народный аппетит к самым лакомым землям олигархии: во-первых, поблизости от Рима («Рублевка»), во вторых - в Северной Африке («Ханты-Мансийский АО»). И вломили им олигархи за это не по-детски. Одного забили бейсбольными битами, другому голову нашпиговали свинцом.
Многие некритично воспринимают образ Карфагена, опираясь на римские и греческие источники - т.е. на черный пиар народов, жестоко враждовавших с Карфагеном. Само имя главного героя карфагенской истории - Ганнибала - римские пиарщики сделали негативно-нарицательным («Людоед»). Якобы, он пытался заставить свою армию кушать христианских младенцев мясо военнопленных, причем в сыром виде, хищно отрывая зубами от костей. Из того же источника идет легенда о том, что карфагеняне тысячами сжигали в топках детей (ничего не напоминает?). Чувствуется и рука средневековых переписчиков, обслуживавших римскую курию: карфагеняне, оказывается, изобрели распятие на кресте как вид казни (т.е. «если не сами распяли Иисуса, то подготовили инструмент»).
Напомним, что Карфаген был разрушен до основания, а все его архивы, библиотеки и культурные памятники - сожжены римлянами. Все, что мы знаем о его внутренней жизни, - бабушкины сказки, которыми римские олигархи запугивали свой народ и выстраивали образ врага. Это все равно, что об Америке судить по карикатурам в советском журнале «Крокодил» и фильму «Три толстяка».
Чем объяснить злобу римских олигархов, уничтоживших город, уже отказавшийся от претензий на державность? Думаю, не ошибемся, если притянем вполне современные мотивы, т.е. тривиальное рейдерство.
Нужно иметь в виду два обстоятельства:
1) Жирные финансовые потоки, которые шли через Карфаген мимо римских олигархов
2) Гипотетическая возможность того, что на эти средства пунийцы начнут спонсировать различные антиримские движения Средиземноморья (тогда как раз началось обострение «оранжизма» и в самом Риме, и в подвластных землях).
Расшифруем теперь по-новому знаменитый жест Катона, ставший сигналом к войне. Выступая в меджлисе, он показал старейшинам свежую карфагенскую фигу. Тогдашние римские пиарщики тут же бросились растолковывать массам, что уважаемый аксакал имел в виду «опасную близость Карфагена», а вовсе не соблазнял полевых командиров возможной добычей. «Смотри, братва, еще колбаса протухнуть не успела, а вражеский корабль - тут как тут». 50 лет жили не тужили рядом с умиротворенным врагом - а тут вдруг повальная истерика.
Представим теперь, что, выступая за вторжение в Иран, некий американский сенатор трясет перед коллегами баночкой с нефтью. Нормальный человек истолкует этот жест однозначно: «на нефть чужую позарились, гады». Экспорт продукции сельского хозяйства - инжира, а в еще большей степени оливкового масла, - для экономики Карфагена значили больше, чем нефтегазовая отрасль для Ирана и России. И деньги в этом бизнесе крутились немереные. Для людей эллинской ойкумены сушеные фиги были чем-то вроде кириешек/чипсов/попкорна, а оливковое масло вообще было всем: они его ели, они им натирались (ежедневно!), они сжигали его в светильниках. Половина Северной Африки, наверное, была занята под монокультуру инжира, а другая половина - под оливковые рощи (до сих пор в Тунисе и того, и другого преизрядно).
Кому доходы с этих земель достались после войны, объяснять не нужно. Во время войны сельскохозяйственные плантации почти не пострадали. Был уничтожен лишь мегаполис - «лишние едоки», так что на экспорт можно было отправлять еще больше оливок. Не случайно, кстати, что тема карфагенских земель потом всплыла в программе тогдашних римских «нацболов» - гракхианцев. Гракхи обдуманно возбуждали народный аппетит к самым лакомым землям олигархии: во-первых, поблизости от Рима («Рублевка»), во вторых - в Северной Африке («Ханты-Мансийский АО»). И вломили им олигархи за это не по-детски. Одного забили бейсбольными битами, другому голову нашпиговали свинцом.