Ксенофобия и выживание
Власти по-прежнему думают, что рост ксенофобии можно остановить с помощью пропаганды и запугивания. Между тем, общество во многих регионах России подошло к точке, когда ксенофобия стала условием элементарного бытового выживания. Человек, «девственный в плане ксенофобии», просто рискует жизнью и теряет ее с большей вероятностью, чем человек, «осведомленный в ксенофобии». Родители, которые «ксенофобски проинструктировали» своего ребенка, с большей вероятностью встретят его вечером живым и здоровым, чем родители, которые воспитывают его в духе праздничной «дружбы народов». Классический пример здесь - недавняя история со студентом-медиком Михаилом Антончиком, которого забили насмерть за то, что он проявил дружелюбие в отношении «лиц особой национальности».
Понятно, что в такой ситуации «антифашизм сферический в вакууме» и всевозможные «уроки толерантности» подобны пропаганде: «Огонь не жжется! Сунь руку в огонь - он хороший!» Кто-то этому, может быть, и поверит, и даже руку в огонь сунет, но если останется цел, то в следующий раз такой глупости уже не сделает. Предполагаю, что самые злостные ксенофобы как раз и выходят из обжегшихся интернационалистов и их родственников. Подобного рода абстрактная пропаганда хуже всего работает именно в самых «взрывных» регионах, где происходит наиболее тесный межэтнический контакт. Люди, которые здесь живут, имеют возможность наблюдать ситуацию на практике, на собственной шкуре, и лозунгами их не обманешь. Они своей пострадавшей «шкурой» думают, а не абстракциями. Примерно так:
«Уже внутри салона я думал об этих маленьких националистах и националистках. А может это мода? Например, в мою бытность школяром было модно одеваться в стили ска и эмо. Но ведь сейчас это во многом прошло. Может и любовь к нации в их головах тоже временна? И решил, что - нет. Дети очень ранимы, очень злопамятны, злы и впитывают все как губка. Их невозможно обмануть миражом толерантности, потому что они больше думают инстинктами, чем разумом. И когда они видят, как Ашот, Ибрагим и Мухаммед из 11 выставляют всю школу на счетчик, лапают русских девчонок и называют их шлюхами, парней - свиньями, обещают когда-нибудь устроить всем русским резню или говорят, что имели их матерей, им бесполезно говорить про то, что не все кавказцы плохие. В них просыпается инстинкт, естественный для каждого живого существа…».
Подкрепление «антиксенофобской» пропаганды запугиванием, давлением - еще более глупое занятие, поскольку «ксено-фобия» - это именно «фобия», и дополнительный страх эту «фобию» может только усилить. Что такое ксенофобия по самому своему определению? Это априорное недоверие, опаска в отношении «лица особой национальности», ожидание от него всяких гнусностей. Вызываемая ксенофобией ненависть - это уже следствие. Сначала - страх, и только потом - ненависть, вызываемая этим страхом. Причем интенсивность ненависти соразмерна интенсивности страха. Нажим на «ксенофобов» со стороны государства, поощрение государством тех сил, которые вызывают страх населения, приводят только к дополнительному «раскачиванию лодки». Если людей еще и наказывать за фобию к национальности, которую они и без того боятся, то это приведет только к усилению «образа врага» и связанной с этим ненависти. В обозримой перспективе это приведет к полной невозможности совместного существования этих этнических групп.
На эту тему весьма разумно высказался kosarex: «Я не знаю, какие горе-аналитики сидят во власти, но я уже устал повторять, что не Интернет и некие, раскрученные жижисты… определяют общественное мнение, а прямое, личностное общение, которое принято называть кухней. Кухня и подъезды недовольны, кухня осуждает аресты мальчиков из семей, которые живут по-соседству, осуждает синяки на теле, после приводов в милицию, осуждает программы ТВ и речи по ТВ, осуждает рассуждения кавказцев, которые говорят с высокой трибуны, что они выше уголовного права, поскольку женщин никогда (!) не обижают, в драки не лезут, уважают старших и, вообще, только жертвы и невинные овечки. Похоже, недовольство властью и кавказцами приобретает очень стабильный характер. Правда, из высоких кабинетов его не видно, но это уже проблема личного характера их обитателей».
Мысль о том, что массовая ксенофобия россиян имеет под собой вполне реальные основания, а не какое-то «иррациональное отвращение к другому цвету кожи», на официальном уровне отметается как крамольная. Между тем, убедиться в ее разумности позволит элементарный мысленный эксперимент. Подумайте, развилась бы ксенофобия хоть на миллиметр, если бы кавказцы в России были представлены исключительно женщинами-нешахидками? Хотите, чтобы россияне полюбили северокавказцев? Пусть Борис Моисеев со товарищи поедет в Чечню со специальной программой воспитания кавказских детей и юношества, которая пробудит «вечно женское» в суровой кавказской душе. Дайте россиянам побольше безоружных, слабых, некрутых, нежных, ранимых, боязливых, феминных кавказских парней, кавказцев-«антимачо», толерантно плачущих в жилетку первому встречному, и россияне их сразу же полюбят всей своей широкой душой. На этом фоне отдельные криминальные личности будут смотреться исключением, а не общим правилом, и ксенофобия рассеется как дым.
Без шуток, можно ли преодолеть ксенофобию в России? Я - оптимист, считаю, что можно, если действовать правильно. Прежде, чем бороться с некоторой фобией, нужно защитить человека от источника непосредственной угрозы. Нельзя, например, отучить человека бояться собак, если за ним как раз в это время гонится стая ротвейлеров, а тем более - разрывает его на части. Ты, борец с кинофобией, сначала разгони собак, посади их на цепь, пристрели самых буйных, залечи человеку раны, выплати компенсацию за физический и моральный ущерб, и только потом имеет смысл звать психолога, чтобы он постепенно избавил его от ненависти к собакам и их хозяевам. Тогда, может быть, человек в конце концов даже осмелится погладить одного из тех ротвейлеров, которые за ним гонялись. Конечно, если последний будет на цепи и в наморднике. А еще лучше - если ротвейлера перевоспитают в болонку.
Пример с собаками я привел не для того, чтобы кого-то обидеть. Проблема в том, что ксенофоб воспринимает человека, которого он боится, именно как «злую собаку». Бесполезно говорить, что «вот этот бультерьер - на самом деле болонка». Пока ксенофоб ощущает реальную физическую угрозу, исходящую от типового представителя данной национальности, переломить ситуацию невозможно. Нужно, чтобы ксенофобия перестала быть условием физического выживания во всех регионах России. Нужно, чтобы руководитель Правительства исполнял свои обязанности по охране жизни и здоровья граждан, а не радовался тому, что в некоторых регионах человека могут зарезать за невежливое обращение с какой-то книгой, за «неправильные» слова, «неправильный» взгляд и тому подобное. Нужно, чтобы общественных деятелей, которые запугивают людей физической расправой за «неправильные» книги и фразы, сажали в клетку или в психушку, а не назначали руководить Общественной палатой в роли правой руки Президента.
Понятно, что в такой ситуации «антифашизм сферический в вакууме» и всевозможные «уроки толерантности» подобны пропаганде: «Огонь не жжется! Сунь руку в огонь - он хороший!» Кто-то этому, может быть, и поверит, и даже руку в огонь сунет, но если останется цел, то в следующий раз такой глупости уже не сделает. Предполагаю, что самые злостные ксенофобы как раз и выходят из обжегшихся интернационалистов и их родственников. Подобного рода абстрактная пропаганда хуже всего работает именно в самых «взрывных» регионах, где происходит наиболее тесный межэтнический контакт. Люди, которые здесь живут, имеют возможность наблюдать ситуацию на практике, на собственной шкуре, и лозунгами их не обманешь. Они своей пострадавшей «шкурой» думают, а не абстракциями. Примерно так:
«Уже внутри салона я думал об этих маленьких националистах и националистках. А может это мода? Например, в мою бытность школяром было модно одеваться в стили ска и эмо. Но ведь сейчас это во многом прошло. Может и любовь к нации в их головах тоже временна? И решил, что - нет. Дети очень ранимы, очень злопамятны, злы и впитывают все как губка. Их невозможно обмануть миражом толерантности, потому что они больше думают инстинктами, чем разумом. И когда они видят, как Ашот, Ибрагим и Мухаммед из 11 выставляют всю школу на счетчик, лапают русских девчонок и называют их шлюхами, парней - свиньями, обещают когда-нибудь устроить всем русским резню или говорят, что имели их матерей, им бесполезно говорить про то, что не все кавказцы плохие. В них просыпается инстинкт, естественный для каждого живого существа…».
Подкрепление «антиксенофобской» пропаганды запугиванием, давлением - еще более глупое занятие, поскольку «ксено-фобия» - это именно «фобия», и дополнительный страх эту «фобию» может только усилить. Что такое ксенофобия по самому своему определению? Это априорное недоверие, опаска в отношении «лица особой национальности», ожидание от него всяких гнусностей. Вызываемая ксенофобией ненависть - это уже следствие. Сначала - страх, и только потом - ненависть, вызываемая этим страхом. Причем интенсивность ненависти соразмерна интенсивности страха. Нажим на «ксенофобов» со стороны государства, поощрение государством тех сил, которые вызывают страх населения, приводят только к дополнительному «раскачиванию лодки». Если людей еще и наказывать за фобию к национальности, которую они и без того боятся, то это приведет только к усилению «образа врага» и связанной с этим ненависти. В обозримой перспективе это приведет к полной невозможности совместного существования этих этнических групп.
На эту тему весьма разумно высказался kosarex: «Я не знаю, какие горе-аналитики сидят во власти, но я уже устал повторять, что не Интернет и некие, раскрученные жижисты… определяют общественное мнение, а прямое, личностное общение, которое принято называть кухней. Кухня и подъезды недовольны, кухня осуждает аресты мальчиков из семей, которые живут по-соседству, осуждает синяки на теле, после приводов в милицию, осуждает программы ТВ и речи по ТВ, осуждает рассуждения кавказцев, которые говорят с высокой трибуны, что они выше уголовного права, поскольку женщин никогда (!) не обижают, в драки не лезут, уважают старших и, вообще, только жертвы и невинные овечки. Похоже, недовольство властью и кавказцами приобретает очень стабильный характер. Правда, из высоких кабинетов его не видно, но это уже проблема личного характера их обитателей».
Мысль о том, что массовая ксенофобия россиян имеет под собой вполне реальные основания, а не какое-то «иррациональное отвращение к другому цвету кожи», на официальном уровне отметается как крамольная. Между тем, убедиться в ее разумности позволит элементарный мысленный эксперимент. Подумайте, развилась бы ксенофобия хоть на миллиметр, если бы кавказцы в России были представлены исключительно женщинами-нешахидками? Хотите, чтобы россияне полюбили северокавказцев? Пусть Борис Моисеев со товарищи поедет в Чечню со специальной программой воспитания кавказских детей и юношества, которая пробудит «вечно женское» в суровой кавказской душе. Дайте россиянам побольше безоружных, слабых, некрутых, нежных, ранимых, боязливых, феминных кавказских парней, кавказцев-«антимачо», толерантно плачущих в жилетку первому встречному, и россияне их сразу же полюбят всей своей широкой душой. На этом фоне отдельные криминальные личности будут смотреться исключением, а не общим правилом, и ксенофобия рассеется как дым.
Без шуток, можно ли преодолеть ксенофобию в России? Я - оптимист, считаю, что можно, если действовать правильно. Прежде, чем бороться с некоторой фобией, нужно защитить человека от источника непосредственной угрозы. Нельзя, например, отучить человека бояться собак, если за ним как раз в это время гонится стая ротвейлеров, а тем более - разрывает его на части. Ты, борец с кинофобией, сначала разгони собак, посади их на цепь, пристрели самых буйных, залечи человеку раны, выплати компенсацию за физический и моральный ущерб, и только потом имеет смысл звать психолога, чтобы он постепенно избавил его от ненависти к собакам и их хозяевам. Тогда, может быть, человек в конце концов даже осмелится погладить одного из тех ротвейлеров, которые за ним гонялись. Конечно, если последний будет на цепи и в наморднике. А еще лучше - если ротвейлера перевоспитают в болонку.
Пример с собаками я привел не для того, чтобы кого-то обидеть. Проблема в том, что ксенофоб воспринимает человека, которого он боится, именно как «злую собаку». Бесполезно говорить, что «вот этот бультерьер - на самом деле болонка». Пока ксенофоб ощущает реальную физическую угрозу, исходящую от типового представителя данной национальности, переломить ситуацию невозможно. Нужно, чтобы ксенофобия перестала быть условием физического выживания во всех регионах России. Нужно, чтобы руководитель Правительства исполнял свои обязанности по охране жизни и здоровья граждан, а не радовался тому, что в некоторых регионах человека могут зарезать за невежливое обращение с какой-то книгой, за «неправильные» слова, «неправильный» взгляд и тому подобное. Нужно, чтобы общественных деятелей, которые запугивают людей физической расправой за «неправильные» книги и фразы, сажали в клетку или в психушку, а не назначали руководить Общественной палатой в роли правой руки Президента.