Современные особенности «внутренней эмиграции»
Вернувшись недавно в ЖЖ после двухмесячного отсутствия, с удовольствием обнаружил, что писатель-экологист Анатолий Онегов начал вести свой блог, причем в ежедневном режиме. Правда, формат этого блога довольно специфический: Онегов ведет его в качестве натуралиста-пчеловода. Проводя лето в деревне и занимаясь там своими пчелами, он ведет ежедневные записи о поведении пчел и о тех природных факторах, которые для них важны. Интересно, что на фоне остальной бурной френд-ленты, которая, подобно пчелиному рою, дружно бросается от одного внешнего раздражителя к другому, этот подход производит впечатление специально задуманного ригоризма. - «Что бы там ни происходило, а меня ничего не волнует, кроме пчел». - На самом деле это, конечно, не так: на сайте Онегова, помимо художественных произведений, можно найти актуальную публицистику о земле, о людях, о природе. Если блоггер придет в ЖЖ к Онегову, то наверняка сможет пообщаться и о чем-то помимо пчел. Напомню, что Онегов - самый необычный из русских писателей-«почвенников». Он стал единственным, кто в начале 90-х, при первой же возможности реализовал этот дискурс на практике, заведя реальное фермерское хозяйство и на собственном примере испытав все те «круги ада», которые чиновники уготовили для русских фермеров.
В целом, нынешнюю жизнь Онегова иначе как «внутренней эмиграцией» не назовешь. Только это «эмиграция» не из России, не от народа, а из того «культурно-информационного пространства», которое навязано стране, чтобы сделать ее больной и глупой. Недавно я писал о том, насколько важно нам искать и создавать островки культуры и общения, свободные от этой помойки. Один из таких островков - «мир Онегова». Потенциально, он не так уж мал: в 70е и 80е годы аудитория Онегова (включая радио) составляла миллионы. Представление о сегодняшнем размере «архипелага внутренней эмиграции», к которому тяготеет этот остров, дает не только аудитория фильмов и книг о природе, но и колоссальные тиражи «народных» изданий на тему «6 соток». Следует понимать, что в случае постоянных читателей этих изданий, речь идет не просто о «дачном хобби», но об определенном культурном выборе. «Дачные» издания потребляются вместо иных изданий и телепередач, вместо Сорокина и Толстой, вместо Познера и Собчак, с целью продолжить в культурно-информационной сфере то счастливое избегание навязанных извне тем и интересов, за которое ценят «дачный» образ жизни. За неимением собственной русской культурной среды, люди, по крайней мере, отключаются от русоедского информационного пространства.
По данным статистики, 81% российских семей занимается выращиванием овощей на дачных и приусадебных участках, и далеко не всегда - от нищеты. Не случайно, что русские составляют примерно такой же процент от населения страны. По большей части, это одни и те же люди, и «дачное хобби» превратилось в элемент этнической идентичности. Не случайно также, что массовые «дачные издания» это единственный вид прессы в России, который окупается за счет своих тиражей. Такая популярность связана не только с «зацикленностью на хобби». Читатели ищут здесь скорее душевный комфорт, чем специальную информацию. Это своеобразное «убежище», где сегодня укрывается от русоедской культурной экспансии большая часть нашего народа, который лишен собственной культурной среды.
Рассмотрим одно из таких изданий - журнал «Моя прекрасная дача»: ежемесячные выпуски по 100 и более страниц тиражом 850 тыс. экземпляров, с рекомендованной розничной ценой 12 рублей, практически без рекламы. Журнал организован как «бумажный ЖЖ», он состоит в основном из обработанных редакцией писем читателей, которые делятся своими идеями и советами, излагают результаты своих земледельческих экспериментов, полемизируют с другими читателями. Аудитория издания - отнюдь не «бабки с картошкой». Это люди всех возрастов и профессий, которым «любительское земледелие» приносит не только практический результат, но и удовольствие, здоровье, хорошее настроение. Для них это в большей мере хобби и форма активного отдыха, чем «обременительная необходимость». Общий интеллектуальный уровень публикаций довольно высок, авторы обращаются к людям, прочитавшим уже немало литературы о садоводстве-огородничестве. Интересно, что в этой среде (уподобляя ее интернету), постоянно тлеет несколько концептуальных «холиваров» (на темы пермакультуры, метода узких гряд, отказа от перекапывания почвы и т.п.). Существует целый ряд тематических приложений и клонов этого издания, сходно названных и оформленных, и тоже - с «космическими» тиражами.
Что бросается в глаза при сравнении «земледельческой прессы» с обычными «народными изданиями» информационно-развлекательного формата? В этом мире нет помывки мозгов, нет политруков-пропагандистов, нет «Единой России», нет специфического сурковского патриотизма и «мультикультурализма», нет поп-звезд, нет гламурных культуртрегеров, нет всех тех физиономий, которые каждый день маячат по телевизору и в глянцевых журналах. Нет всего того, о чем говорят и чем кормят публику эти моральные уроды. Весь этот информационный хлам принципиально «вычитается» из мира «Моей прекрасной дачи». Он не может прокрасться сюда даже под видом «самоотрицания»: Каспаров и Лимонов исключаются из него так же тотально и безоговорочно, как Путин с Медведевым. И что самое интересное, аудитория этих изданий охватывает весь «Русский мир», включая Украину и Казахстан. Эта аудитория скрепляется своеобразным «молчаливым консенсусом», в который входят русский язык и тот набор ценностей и жизненных практик, который из массы «русскоязычных» четко вычленяет русско-славянскую публику среднего и малого достатка.
Впрочем, при некотором размышлении становится заметной искусственность такого рода изданий. Она проявляется в двух аспектах.
Во-первых, эти издания в некотором роде «кастрированы». На фоне вопиющего отсутствия русской прессы общего профиля, ориентированной на ту же грандиозную аудиторию, строгие тематические ограничения редакции не могут объясняться коммерческими соображениями. Уверен, что из всего объема писем, поступающих в редакцию МПД, значительная часть далеко выходит за рамки «садоводческой проблематики». Иногда этот поток краешком проникает и на страницы журнала, и тогда в добавление к публикациям о борьбе с грызунами появляются заметки о борьбе с «человеческими вредителями», нарушающими дачную идиллию. В нормальной ситуации журнал типа МПД неминуемо стал бы эволюционировать, захватывая нишу общего, в не только узко тематического издания. В нем стали бы появляться публикации на социальную, общественную и историческую тему, появилась бы художественная рубрика, куда приглашались бы русские авторы почвенного направления и т.д. и т.п. Тираж общего издания стал бы шире, его можно было бы делать более качественно, привлекать туда больше рекламы (не только товары для садоводов), зарабатывать больше денег. Началось бы издание книжной серии из авторов всех жанров, DVD-дисков и т.п. При такой рекламной площадке (много миллионов преданных читателей, считая членов семей), обороты проекта могли бы вырасти раз в 10, а то и в 50.
Другими словами, колоссальная популярность (и прибыльность) узко-тематических изданий для «внутренне-эмигрировавшей» русской публики, обнаруживает «странным образом» незаполненное место для общих изданий, ориентированных на ту же аудиторию. Иного объяснения, кроме жесткого «сурковского культуртрегерства» здесь не найти. Каждому понятно, что если «народное» издание с тиражом 850 тыс. экз. займется русскими проблемами, то своих читателей оно не растеряет, а вот большое начальство его тут же прикроет или принудительно перекупит. Узко-тематический характер «нерусоедских» изданий типа МПД - это условие выживания в ситуации жесткой антирусской диктатуры.
Второе условие, которое, по-видимому, поставлено перед таким изданиями со стороны «сурковцев», - «самообезглавливание», недопустимость «рускручивания» русских имен, способных стать гражданскими и культурными лидерами русской общины. Не случайно, что МПД - издание принципиально «неавторское», составляемое из писем читателей. В нормальной ситуации ничто не помешало бы добавить сюда и авторские публикации, и тогда такие авторы, как Онегов, стали бы здесь желанными гостями. Здесь мы снова видим компромисс между русским (свободным от русоедства) характером издания и жесткими «чекистскими» ограничениями на его содержание.
Впрочем, дозволение отключиться от русоедского маразма - это само по себе уже много в нашей ситуации, это делает людей здоровее, умнее и сильнее, даже если позитив ограничивается садоводством. Вспомним, что отпор карателям в Сагре дали именно «простые дачники». Начитались «прекрасной дачи», и взялись за вилы и дробовики, хотя в этом журнале нет ни одной фразы, которую можно счесть «экстремистской» (если не считать призывов к истреблению сорняков).
Сегодня этот «архипелаг» лишь обозначен, но не освоен. Особенности российского книжного рынка и издательской политики поддерживают искусственное отделение массовой русской публики - от актуальных русских тем и русских авторов. Даже тогда, когда «пространство внутренней эмиграции» у публики и ее потенциальных лидеров практически идентично (как в случае с Онеговым), им все равно не дают пересечься.
Мы видим, что если сегодня не переиздаются даже признанные шедевры Онегова, то причина - отнюдь не нулевой спрос на произведения такого жанра. Здесь видна политика «модерирования» культурного пространства от тех русских авторов, которые своей активной гражданской позицией могли бы создать проблемы «власть имущим» и выйти за рамки нынешнего медийного спектакля. «Вина» Онегова в том, что он сосредоточен на взаимоотношениях человека с природой именно здесь, в России, а не «вообще» или «где-то в Африке». И не важно, что писатель весьма далек от «экстремизма» и не играет в «непримиримую оппозицию». Его прошлая гражданская активность (борьба против поворота северных рек, против гайдаровского закона о земле, против «трофейной» охоты и т.д.) сама по себе «внушает подозрения».
В конце 80-х, в эпоху борьбы с поворотом рек, один из чинов КГБ пригрозил Онегову, что его «закроют на 20 лет». Хотя система давно рухнула, но те же люди, вскоре вернувшиеся к власти, свое обещание выполнили: особо усердное бойкотирование Онегова (и подобных ему авторов) началось как раз с «нулевых». Впрочем, надо оговориться, что сам Онегов в «теорию заговора» не верит. Он видит причину своей невостребованности в убогой конфигурации нашего книжного рынка, где издатели-олигополисты просто не хотят обременять себя продвижением серьезной литературы. На это накладывается еще и известная конвенциональность рынка литературы, предназначенной для детей и школьников (что на практике приводит к коррупции и навязыванию «своих» авторов).
На первый взгляд, сегодня существует колоссальный переизбыток литературы, фильмов и телепрограмм, посвященных животным, природе, экологии, географии. Существуют целые телеканалы, специализирующиеся на этих темах для самых разных возрастных аудиторий. Казалось бы, нас не должно удивлять, что Онегов, когда-то автор и ведущий «Школы юннатов», на фоне этого «информационного взрыва» оказался невостребован и «забыт». Однако этот «избыток информации» оказывается весьма однобоким. За редким исключением (типа программы Баженова), этот вал информации посвящен далеким странам и континентам, а не той природе, ответственность за состояние которой несем мы, граждане России. Любознательный московский школьник вам без запинки перечислит 30 видов динозавров или расскажет во всех подробностях о животном мире Серенгети. Но попросите его перечислить и опознать хотя бы десяток видов птиц, обитающих в Подмосковье, - и результат будет неожиданно скромным. А сами вы сумеете это сделать? Опознаете жаворонка, скворца, пеночку? Значительная часть усилий Онегова и ранее, и в последние годы направлена на то, чтобы заполнить этот вопиющий пробел, сделать русскую природу интересной для русских детей. Но то, что он делает, идет в «в стол» и издательствам не интересно.
Конечно, вы можете сказать, что все это - результат общего стремления нашего разума к красочной экзотике, а не итог сознательной политики, которая сурикатов предпочитает бобрам, а британца Даррелла - нашему Онегову. Но не все так просто. Особенность знаний о природе родной земли в том, что они не остаются на уровне «эрудиции», а превращаются в желание эту природу защитить. Особенно, если эти знания передает человек, сам посвятивший всю жизнь изучению и защите родной земли. Но если экологически сознательных людей будет «слишком» много, то как же тогда корпорациям вырубать леса, как осуществлять хищническую добычу нефти, загаживая все вокруг? Кто же тогда позволит загрязнять Байкал и ввозить ядерные отходы? Неужели нашим чиновникам придется обойтись без сафари на вертолетах, без застраивания особняками последних островков первозданной природы? - «Пусть уж лучше наши природолюбы наблюдают по телевизору за жизнью слонов в Калахари, а не за вырубкой деревьев прямо у себя под окнами».
(Ранее об Онегове и его пчелах в этом блоге:
http://kornev.livejournal.com/23863.html
http://kornev.livejournal.com/23356.html
http://kornev.livejournal.com/72576.html )
В целом, нынешнюю жизнь Онегова иначе как «внутренней эмиграцией» не назовешь. Только это «эмиграция» не из России, не от народа, а из того «культурно-информационного пространства», которое навязано стране, чтобы сделать ее больной и глупой. Недавно я писал о том, насколько важно нам искать и создавать островки культуры и общения, свободные от этой помойки. Один из таких островков - «мир Онегова». Потенциально, он не так уж мал: в 70е и 80е годы аудитория Онегова (включая радио) составляла миллионы. Представление о сегодняшнем размере «архипелага внутренней эмиграции», к которому тяготеет этот остров, дает не только аудитория фильмов и книг о природе, но и колоссальные тиражи «народных» изданий на тему «6 соток». Следует понимать, что в случае постоянных читателей этих изданий, речь идет не просто о «дачном хобби», но об определенном культурном выборе. «Дачные» издания потребляются вместо иных изданий и телепередач, вместо Сорокина и Толстой, вместо Познера и Собчак, с целью продолжить в культурно-информационной сфере то счастливое избегание навязанных извне тем и интересов, за которое ценят «дачный» образ жизни. За неимением собственной русской культурной среды, люди, по крайней мере, отключаются от русоедского информационного пространства.
По данным статистики, 81% российских семей занимается выращиванием овощей на дачных и приусадебных участках, и далеко не всегда - от нищеты. Не случайно, что русские составляют примерно такой же процент от населения страны. По большей части, это одни и те же люди, и «дачное хобби» превратилось в элемент этнической идентичности. Не случайно также, что массовые «дачные издания» это единственный вид прессы в России, который окупается за счет своих тиражей. Такая популярность связана не только с «зацикленностью на хобби». Читатели ищут здесь скорее душевный комфорт, чем специальную информацию. Это своеобразное «убежище», где сегодня укрывается от русоедской культурной экспансии большая часть нашего народа, который лишен собственной культурной среды.
Рассмотрим одно из таких изданий - журнал «Моя прекрасная дача»: ежемесячные выпуски по 100 и более страниц тиражом 850 тыс. экземпляров, с рекомендованной розничной ценой 12 рублей, практически без рекламы. Журнал организован как «бумажный ЖЖ», он состоит в основном из обработанных редакцией писем читателей, которые делятся своими идеями и советами, излагают результаты своих земледельческих экспериментов, полемизируют с другими читателями. Аудитория издания - отнюдь не «бабки с картошкой». Это люди всех возрастов и профессий, которым «любительское земледелие» приносит не только практический результат, но и удовольствие, здоровье, хорошее настроение. Для них это в большей мере хобби и форма активного отдыха, чем «обременительная необходимость». Общий интеллектуальный уровень публикаций довольно высок, авторы обращаются к людям, прочитавшим уже немало литературы о садоводстве-огородничестве. Интересно, что в этой среде (уподобляя ее интернету), постоянно тлеет несколько концептуальных «холиваров» (на темы пермакультуры, метода узких гряд, отказа от перекапывания почвы и т.п.). Существует целый ряд тематических приложений и клонов этого издания, сходно названных и оформленных, и тоже - с «космическими» тиражами.
Что бросается в глаза при сравнении «земледельческой прессы» с обычными «народными изданиями» информационно-развлекательного формата? В этом мире нет помывки мозгов, нет политруков-пропагандистов, нет «Единой России», нет специфического сурковского патриотизма и «мультикультурализма», нет поп-звезд, нет гламурных культуртрегеров, нет всех тех физиономий, которые каждый день маячат по телевизору и в глянцевых журналах. Нет всего того, о чем говорят и чем кормят публику эти моральные уроды. Весь этот информационный хлам принципиально «вычитается» из мира «Моей прекрасной дачи». Он не может прокрасться сюда даже под видом «самоотрицания»: Каспаров и Лимонов исключаются из него так же тотально и безоговорочно, как Путин с Медведевым. И что самое интересное, аудитория этих изданий охватывает весь «Русский мир», включая Украину и Казахстан. Эта аудитория скрепляется своеобразным «молчаливым консенсусом», в который входят русский язык и тот набор ценностей и жизненных практик, который из массы «русскоязычных» четко вычленяет русско-славянскую публику среднего и малого достатка.
Впрочем, при некотором размышлении становится заметной искусственность такого рода изданий. Она проявляется в двух аспектах.
Во-первых, эти издания в некотором роде «кастрированы». На фоне вопиющего отсутствия русской прессы общего профиля, ориентированной на ту же грандиозную аудиторию, строгие тематические ограничения редакции не могут объясняться коммерческими соображениями. Уверен, что из всего объема писем, поступающих в редакцию МПД, значительная часть далеко выходит за рамки «садоводческой проблематики». Иногда этот поток краешком проникает и на страницы журнала, и тогда в добавление к публикациям о борьбе с грызунами появляются заметки о борьбе с «человеческими вредителями», нарушающими дачную идиллию. В нормальной ситуации журнал типа МПД неминуемо стал бы эволюционировать, захватывая нишу общего, в не только узко тематического издания. В нем стали бы появляться публикации на социальную, общественную и историческую тему, появилась бы художественная рубрика, куда приглашались бы русские авторы почвенного направления и т.д. и т.п. Тираж общего издания стал бы шире, его можно было бы делать более качественно, привлекать туда больше рекламы (не только товары для садоводов), зарабатывать больше денег. Началось бы издание книжной серии из авторов всех жанров, DVD-дисков и т.п. При такой рекламной площадке (много миллионов преданных читателей, считая членов семей), обороты проекта могли бы вырасти раз в 10, а то и в 50.
Другими словами, колоссальная популярность (и прибыльность) узко-тематических изданий для «внутренне-эмигрировавшей» русской публики, обнаруживает «странным образом» незаполненное место для общих изданий, ориентированных на ту же аудиторию. Иного объяснения, кроме жесткого «сурковского культуртрегерства» здесь не найти. Каждому понятно, что если «народное» издание с тиражом 850 тыс. экз. займется русскими проблемами, то своих читателей оно не растеряет, а вот большое начальство его тут же прикроет или принудительно перекупит. Узко-тематический характер «нерусоедских» изданий типа МПД - это условие выживания в ситуации жесткой антирусской диктатуры.
Второе условие, которое, по-видимому, поставлено перед таким изданиями со стороны «сурковцев», - «самообезглавливание», недопустимость «рускручивания» русских имен, способных стать гражданскими и культурными лидерами русской общины. Не случайно, что МПД - издание принципиально «неавторское», составляемое из писем читателей. В нормальной ситуации ничто не помешало бы добавить сюда и авторские публикации, и тогда такие авторы, как Онегов, стали бы здесь желанными гостями. Здесь мы снова видим компромисс между русским (свободным от русоедства) характером издания и жесткими «чекистскими» ограничениями на его содержание.
Впрочем, дозволение отключиться от русоедского маразма - это само по себе уже много в нашей ситуации, это делает людей здоровее, умнее и сильнее, даже если позитив ограничивается садоводством. Вспомним, что отпор карателям в Сагре дали именно «простые дачники». Начитались «прекрасной дачи», и взялись за вилы и дробовики, хотя в этом журнале нет ни одной фразы, которую можно счесть «экстремистской» (если не считать призывов к истреблению сорняков).
Сегодня этот «архипелаг» лишь обозначен, но не освоен. Особенности российского книжного рынка и издательской политики поддерживают искусственное отделение массовой русской публики - от актуальных русских тем и русских авторов. Даже тогда, когда «пространство внутренней эмиграции» у публики и ее потенциальных лидеров практически идентично (как в случае с Онеговым), им все равно не дают пересечься.
Мы видим, что если сегодня не переиздаются даже признанные шедевры Онегова, то причина - отнюдь не нулевой спрос на произведения такого жанра. Здесь видна политика «модерирования» культурного пространства от тех русских авторов, которые своей активной гражданской позицией могли бы создать проблемы «власть имущим» и выйти за рамки нынешнего медийного спектакля. «Вина» Онегова в том, что он сосредоточен на взаимоотношениях человека с природой именно здесь, в России, а не «вообще» или «где-то в Африке». И не важно, что писатель весьма далек от «экстремизма» и не играет в «непримиримую оппозицию». Его прошлая гражданская активность (борьба против поворота северных рек, против гайдаровского закона о земле, против «трофейной» охоты и т.д.) сама по себе «внушает подозрения».
В конце 80-х, в эпоху борьбы с поворотом рек, один из чинов КГБ пригрозил Онегову, что его «закроют на 20 лет». Хотя система давно рухнула, но те же люди, вскоре вернувшиеся к власти, свое обещание выполнили: особо усердное бойкотирование Онегова (и подобных ему авторов) началось как раз с «нулевых». Впрочем, надо оговориться, что сам Онегов в «теорию заговора» не верит. Он видит причину своей невостребованности в убогой конфигурации нашего книжного рынка, где издатели-олигополисты просто не хотят обременять себя продвижением серьезной литературы. На это накладывается еще и известная конвенциональность рынка литературы, предназначенной для детей и школьников (что на практике приводит к коррупции и навязыванию «своих» авторов).
На первый взгляд, сегодня существует колоссальный переизбыток литературы, фильмов и телепрограмм, посвященных животным, природе, экологии, географии. Существуют целые телеканалы, специализирующиеся на этих темах для самых разных возрастных аудиторий. Казалось бы, нас не должно удивлять, что Онегов, когда-то автор и ведущий «Школы юннатов», на фоне этого «информационного взрыва» оказался невостребован и «забыт». Однако этот «избыток информации» оказывается весьма однобоким. За редким исключением (типа программы Баженова), этот вал информации посвящен далеким странам и континентам, а не той природе, ответственность за состояние которой несем мы, граждане России. Любознательный московский школьник вам без запинки перечислит 30 видов динозавров или расскажет во всех подробностях о животном мире Серенгети. Но попросите его перечислить и опознать хотя бы десяток видов птиц, обитающих в Подмосковье, - и результат будет неожиданно скромным. А сами вы сумеете это сделать? Опознаете жаворонка, скворца, пеночку? Значительная часть усилий Онегова и ранее, и в последние годы направлена на то, чтобы заполнить этот вопиющий пробел, сделать русскую природу интересной для русских детей. Но то, что он делает, идет в «в стол» и издательствам не интересно.
Конечно, вы можете сказать, что все это - результат общего стремления нашего разума к красочной экзотике, а не итог сознательной политики, которая сурикатов предпочитает бобрам, а британца Даррелла - нашему Онегову. Но не все так просто. Особенность знаний о природе родной земли в том, что они не остаются на уровне «эрудиции», а превращаются в желание эту природу защитить. Особенно, если эти знания передает человек, сам посвятивший всю жизнь изучению и защите родной земли. Но если экологически сознательных людей будет «слишком» много, то как же тогда корпорациям вырубать леса, как осуществлять хищническую добычу нефти, загаживая все вокруг? Кто же тогда позволит загрязнять Байкал и ввозить ядерные отходы? Неужели нашим чиновникам придется обойтись без сафари на вертолетах, без застраивания особняками последних островков первозданной природы? - «Пусть уж лучше наши природолюбы наблюдают по телевизору за жизнью слонов в Калахари, а не за вырубкой деревьев прямо у себя под окнами».
(Ранее об Онегове и его пчелах в этом блоге:
http://kornev.livejournal.com/23863.html
http://kornev.livejournal.com/23356.html
http://kornev.livejournal.com/72576.html )