Культурный фронт
Несмотря на то что самоорганизация русских в РФ жестко подавляется на уровне политики и гражданской активности, все еще много степеней свободы открыто для борьбы на «культурном фронте». Эта задача требует гораздо меньше самопожертвования и доступна даже для запуганного большинства представителей современной русской интеллигенции, даже для тех, кто всякий раз затравленно озирается по сторонам, произнося слово «русский» и ожидая за это всевозможные кары.
Эта задача не менее актуальна, чем гражданская активность, поскольку на культурном фронте наблюдается точно такой же «полный разгром» русского движения, как и на всех остальных. До сих пор не сделано самое главное ( о чем я писал еще в связи с Манежкой): культурное размежевание между русскими и «синкретичеcкими россиянами».
«Никакой полноценной «русской самоорганизации» в области политики не случится, пока не будет сформирована русская культурная среда, хоть немного обособленная от «общероссийской». Если русские и «русскоязычные» - не одно и то же, то значит, между русской и «российской» культурой, между русской и «российской» интеллигенцией должна быть проведена ощутимая граница. Если русские желают быть отдельным этносом, не теряя свою идентичность в массе русскоязычных, то прежде всего такое разделение должно свершиться в сфере культуры. Разница должна быть заметна невооруженным глазом. Каждому должно быть понятно: вот это - русская культура, а вот это - «российская» помойка. Вот это - русский культурный деятель. А вот это - «российский» моральный урод. Русским необходимо культурное обособление от «россиян». Нужно четко отличать «русское национальное и общечеловеческое» от «русскоязычной пиджин-культуры». ...Это классика любого национально-освободительного движения: оно начинается с того, что национальная интеллигенция «культурно отгораживается» от антинациональной. Создает пространство национальной культуры, формирующей и подпитывающей национальное самосознание».
Если русские не самостоятельны даже в сфере культуры, то с чего бы им быть самостоятельными на более низких этажах? Эта несамостоятельность консервирует ситуацию «двойной лояльности» и непроясненности этнического сознания у подавляющего большинства русских. Представьте на минуту, что разделение произошло и большинство русских начали четко отличать «свое» от «чужого»: это тут же обрушило бы в ничто 90% нынешнего агитпропа.
Последняя более-менее заметная попытка очертить «суверенную русскую сферу» в культуре связана с деятельностью «старых почвенников» эпохи 70-80 гг. Начиная с 90-х, это поколение русских культурных деятелей третируют, обвиняют в архаизме и неизжитой советскости, называют «деревенщиками» и т.п. Но «молодые и скорые» критики почему-то ничего нового, находящего отклик у русских, предложить не смогли и начисто проиграли «культурную войну». Пресловутый синдром «быдлофобии», встречающийся у многих националистов правого толка, как раз и является косвенным осознанием краха культурно-пропагандистской политики, ориентированной на русское большинство. Люди метят в «вожди», а с большинством нации разговаривать не умеют, боятся собственного народа почище врагов. Ну и конечно, «виноград зелен». А если назвать вещи своими именами, то новое поколение националистов просто-напросто развалило культурно-воспитательную работу с собственным народом. Режим своим ежеминутным издевательством над русскими и «разгуливанием» этнической преступности делает для пропаганды русского движения на порядок больше, чем все националисты вместе взятые.
Желание обелить собственное поражение заставляет многих представителей молодого поколения националистов выдвигать целый ворох обвинений «старым почвенникам». Из них пытаются изобразить неких «деревенских дурачков», которых советские чиновники специально выдвинули на первое место, чтобы заморочить русским мозги. Между тем, лишь малую часть позднесоветского русского культурного сообщества можно назвать «деревенщиками». Среди них было немало представителей городских сословий бывшей Российской Империи, людей с полноценным высшим образованием. Некоторые из них, кто дожил до наших дней, по духу или даже буквально перешли на позиции национал-демократии.
Позднесовестких почвенников, вместе с подавляющим большинством современного русского народа, часто пытаются записать в «советские», как полюс, непримиримо враждебный нынешним «истинно русским». Между тем, человек рациональный должен сообразить, что первая фаза восстановления национального самосознания после тотальной «зачистки» не могла выглядеть иначе, чем позднесоветское русское почвенничество. Между «советскими беспамятными» и «русским без страха и упрека» естественно лежит промежуточная стадия «русских советских»: советских по воспитанию людей, которые уже вспомнили, что они русские, что быть русским - это ценность, и пытаются с этим осознанием что-то делать. Большая часть современных этнических русских, особенно среднего и старшего возраста, до сих пор находятся в этой ситуации двойной лояльности. С ними нужно не «разрывать и бороться», а наоборот, «дотягивать» их русское саморазвитие до нового уровня.
Никто не спорит: с точки зрения современной ситуации, культурные усилия «старых почвенников» и их последователей не выглядят вполне адекватными. Нельзя вернуться «назад в 80-е». Блоггер sorgon-74 в свое время весьма точно сформулировал недостаток этой культурной матрицы:
«Быть русским деятелем искусства значит быть привязанным к очень однобокой и шаблонной системе».
По сути, «старое почвенничество» в культуре можно свести к трем фундаментальным супер-темам:
1) «Слово о погибели русской земли»
2) «Переход Суворова через Альпы» (попытка преодолеть депрессию славными картинами державного прошлого).
3) «То березка, то рябинка» (воспитание привязанности к ландшафтно-географическим особенностям Русской Равнины)
Эти темы, безусловно, важны, и никуда из русской культуры не денутся. Но понятно, что для полноценной «культурной суверенизации» в XXI веке этого слишком мало. Целью должно быть не очерчивание каких-то новых фиксированных тем, а подача любой темы, любого сюжета с русской точки зрения.
Что, в конечном итоге, нам нужно от современной русской культуры во всех ее жанрах и направлениях? Прежде всего, лечение тех проблем, с которыми сталкивается сознание русского большинства. В первом приближении:
1) Преодоление русской самоненависти, социопатии, презрения к человеческой личности. «Перенацеливание» русского комплекса вины - на вину перед будущими поколениями самих русских, а русского комплекса ненависти - на цели, посторонние самим русским. Воспитание памятливости в отношении преступлений перед русскими, совершенных с 1917 года.
2) Преодоление искусственных барьеров, которыми разгорожено русское сознание и разные страты русского общества. В частности, преодоление интеллигентской народофобии и навязываемой народу ненависти к русской интеллигенции.
3) Создание притягательного образа современной и гармоничной русской личности, «русской философии жизни», русского склада жизни, который не ограничивал бы человека, а наоборот, давал ему новые возможности.
4) Пробуждение внимания к рациональным русским интересам. Приучение к реалистичному взгляду на социум как на борьбу между этносами и кланами за привилегированные ниши. Преодоление доверчивости к чужим, согласия на то, чтобы эти чужие управляли нашей жизнью. Приучение к мысли, что русские имеют права именно в качестве русских, и эти права неразрывно связаны с обязанностями, такими как забота о будущем поколении русских и о сохранении русской земли. Преодоление «всепрощенчества» и безразличия в отношении тех явлений, которые угрожают будущему поколению русских.
5) Моделирование оптимального русского социума, реалистичных позитивных отношений между русскими. Стимулирование воли к жизни с помощью картинки «осмысленно существующей идеальной России будущего».
(Список открыт для критики, дополнения и коррекции)
Эта задача не менее актуальна, чем гражданская активность, поскольку на культурном фронте наблюдается точно такой же «полный разгром» русского движения, как и на всех остальных. До сих пор не сделано самое главное ( о чем я писал еще в связи с Манежкой): культурное размежевание между русскими и «синкретичеcкими россиянами».
«Никакой полноценной «русской самоорганизации» в области политики не случится, пока не будет сформирована русская культурная среда, хоть немного обособленная от «общероссийской». Если русские и «русскоязычные» - не одно и то же, то значит, между русской и «российской» культурой, между русской и «российской» интеллигенцией должна быть проведена ощутимая граница. Если русские желают быть отдельным этносом, не теряя свою идентичность в массе русскоязычных, то прежде всего такое разделение должно свершиться в сфере культуры. Разница должна быть заметна невооруженным глазом. Каждому должно быть понятно: вот это - русская культура, а вот это - «российская» помойка. Вот это - русский культурный деятель. А вот это - «российский» моральный урод. Русским необходимо культурное обособление от «россиян». Нужно четко отличать «русское национальное и общечеловеческое» от «русскоязычной пиджин-культуры». ...Это классика любого национально-освободительного движения: оно начинается с того, что национальная интеллигенция «культурно отгораживается» от антинациональной. Создает пространство национальной культуры, формирующей и подпитывающей национальное самосознание».
Если русские не самостоятельны даже в сфере культуры, то с чего бы им быть самостоятельными на более низких этажах? Эта несамостоятельность консервирует ситуацию «двойной лояльности» и непроясненности этнического сознания у подавляющего большинства русских. Представьте на минуту, что разделение произошло и большинство русских начали четко отличать «свое» от «чужого»: это тут же обрушило бы в ничто 90% нынешнего агитпропа.
Последняя более-менее заметная попытка очертить «суверенную русскую сферу» в культуре связана с деятельностью «старых почвенников» эпохи 70-80 гг. Начиная с 90-х, это поколение русских культурных деятелей третируют, обвиняют в архаизме и неизжитой советскости, называют «деревенщиками» и т.п. Но «молодые и скорые» критики почему-то ничего нового, находящего отклик у русских, предложить не смогли и начисто проиграли «культурную войну». Пресловутый синдром «быдлофобии», встречающийся у многих националистов правого толка, как раз и является косвенным осознанием краха культурно-пропагандистской политики, ориентированной на русское большинство. Люди метят в «вожди», а с большинством нации разговаривать не умеют, боятся собственного народа почище врагов. Ну и конечно, «виноград зелен». А если назвать вещи своими именами, то новое поколение националистов просто-напросто развалило культурно-воспитательную работу с собственным народом. Режим своим ежеминутным издевательством над русскими и «разгуливанием» этнической преступности делает для пропаганды русского движения на порядок больше, чем все националисты вместе взятые.
Желание обелить собственное поражение заставляет многих представителей молодого поколения националистов выдвигать целый ворох обвинений «старым почвенникам». Из них пытаются изобразить неких «деревенских дурачков», которых советские чиновники специально выдвинули на первое место, чтобы заморочить русским мозги. Между тем, лишь малую часть позднесоветского русского культурного сообщества можно назвать «деревенщиками». Среди них было немало представителей городских сословий бывшей Российской Империи, людей с полноценным высшим образованием. Некоторые из них, кто дожил до наших дней, по духу или даже буквально перешли на позиции национал-демократии.
Позднесовестких почвенников, вместе с подавляющим большинством современного русского народа, часто пытаются записать в «советские», как полюс, непримиримо враждебный нынешним «истинно русским». Между тем, человек рациональный должен сообразить, что первая фаза восстановления национального самосознания после тотальной «зачистки» не могла выглядеть иначе, чем позднесоветское русское почвенничество. Между «советскими беспамятными» и «русским без страха и упрека» естественно лежит промежуточная стадия «русских советских»: советских по воспитанию людей, которые уже вспомнили, что они русские, что быть русским - это ценность, и пытаются с этим осознанием что-то делать. Большая часть современных этнических русских, особенно среднего и старшего возраста, до сих пор находятся в этой ситуации двойной лояльности. С ними нужно не «разрывать и бороться», а наоборот, «дотягивать» их русское саморазвитие до нового уровня.
Никто не спорит: с точки зрения современной ситуации, культурные усилия «старых почвенников» и их последователей не выглядят вполне адекватными. Нельзя вернуться «назад в 80-е». Блоггер sorgon-74 в свое время весьма точно сформулировал недостаток этой культурной матрицы:
«Быть русским деятелем искусства значит быть привязанным к очень однобокой и шаблонной системе».
По сути, «старое почвенничество» в культуре можно свести к трем фундаментальным супер-темам:
1) «Слово о погибели русской земли»
2) «Переход Суворова через Альпы» (попытка преодолеть депрессию славными картинами державного прошлого).
3) «То березка, то рябинка» (воспитание привязанности к ландшафтно-географическим особенностям Русской Равнины)
Эти темы, безусловно, важны, и никуда из русской культуры не денутся. Но понятно, что для полноценной «культурной суверенизации» в XXI веке этого слишком мало. Целью должно быть не очерчивание каких-то новых фиксированных тем, а подача любой темы, любого сюжета с русской точки зрения.
Что, в конечном итоге, нам нужно от современной русской культуры во всех ее жанрах и направлениях? Прежде всего, лечение тех проблем, с которыми сталкивается сознание русского большинства. В первом приближении:
1) Преодоление русской самоненависти, социопатии, презрения к человеческой личности. «Перенацеливание» русского комплекса вины - на вину перед будущими поколениями самих русских, а русского комплекса ненависти - на цели, посторонние самим русским. Воспитание памятливости в отношении преступлений перед русскими, совершенных с 1917 года.
2) Преодоление искусственных барьеров, которыми разгорожено русское сознание и разные страты русского общества. В частности, преодоление интеллигентской народофобии и навязываемой народу ненависти к русской интеллигенции.
3) Создание притягательного образа современной и гармоничной русской личности, «русской философии жизни», русского склада жизни, который не ограничивал бы человека, а наоборот, давал ему новые возможности.
4) Пробуждение внимания к рациональным русским интересам. Приучение к реалистичному взгляду на социум как на борьбу между этносами и кланами за привилегированные ниши. Преодоление доверчивости к чужим, согласия на то, чтобы эти чужие управляли нашей жизнью. Приучение к мысли, что русские имеют права именно в качестве русских, и эти права неразрывно связаны с обязанностями, такими как забота о будущем поколении русских и о сохранении русской земли. Преодоление «всепрощенчества» и безразличия в отношении тех явлений, которые угрожают будущему поколению русских.
5) Моделирование оптимального русского социума, реалистичных позитивных отношений между русскими. Стимулирование воли к жизни с помощью картинки «осмысленно существующей идеальной России будущего».
(Список открыт для критики, дополнения и коррекции)