Социальное определение русского в России
Внешний облик, несомненно, имеет большое значение для этнической идентичности. Однако фундаментальное размежевание в России сегодня проходит отнюдь не по волосатости и не по оттенку кожи.
В социальном аспекте русский - это любой житель России, не имеющий доступа к кланово-корпоративным институтам социальной взаимопомощи, разделяющий староевропейские ценности, заинтересованный в сломе коррупционных систем и в повсеместном утверждении прозрачной и честной конкуренции/меритократии.
Основное экономическое желание любого русского - установление такой системы, которая позволяет каждому честно зарабатывать и быть полновластным хозяином плодов своего труда, не опасаясь чиновников, бандитов, шустрых финансистов и т.п. (Плюс, конечно, возвращение награбленного)
Примечательно, что деятели и силы, которым разрешают говорить «от имени русских» (в том числе «официально назначенные плохишами»), обычно идут в разрез с этой программой. Они продвигают образ русского как дегенерата-неудачника, который не способен выжить без патерналистской заботы, без особых преференций, и должен этим гордиться (!). Тогда как весь затык - в отсутствии равных возможностей и в искусственно создаваемых преградах.
Среди националистов также популярна идея о том, что «спасение» для русских - это усвоение родоплеменных «ноу-хау». На самом деле это путь абсолютно тупиковый и затратный. С точки зрения перспективы и экономии сил, гораздо проще сломать через колено «первобытную азию», чем ради нее переделывать национальные архетипы и самим превращаться в эрзац-азиатов. Европейский путь решения проблем - это построение системы, «социальной машины», которая всяческую «пикантную архаику» отстреливает на дальних подступах, или ставит ее в такие условия, когда она становится убыточной. У Галковского эти вещи ярко раскрашены и детально объяснены.
Близко к теме у экономиста-государственника Пайдиева: «Просто субъект модерна - русская нация. Она должна быть. Ты можешь быть и этнически нерусским, но обязан стать русским при назначении на хлебное место. ...Именно так и должны вести себя люди нерусские, если попадают в элиту: быть больше русскими, чем они сами».
(Правда, у Пайдиева есть одна слабость - он «повернут» на Сталине («мухинская версия сталинизма») и не может понять, что от СССР, вплоть до 1956 г., нужно отмежеваться намертво (а после - выборочно). Иначе внутри страны будет бесконечно продолжаться воспроизводство кала в мозгах, а вовне - не избежать всемирного чморения и компенсаций за голодоморы. Голодомор, кстати, это не апофеоз, а первая ласточка. Будет еще Нюрнберг за тактику выжженной земли, которую проводила отступающая Красная Армия)
О русских как о «модернистском большинстве» также см. в моем тексте «Игра в невозможное».
Еще нужно упомянуть интересную концепцию Морозова, которая позволяет объяснить тот факт, что среди нынешнего правящего класса - много русских физиономий. Он выделяет «корпорантов» в особый отделившийся субэтнос, который полностью разорвал связь с настоящими, «живыми» русскими.
В социальном аспекте русский - это любой житель России, не имеющий доступа к кланово-корпоративным институтам социальной взаимопомощи, разделяющий староевропейские ценности, заинтересованный в сломе коррупционных систем и в повсеместном утверждении прозрачной и честной конкуренции/меритократии.
Основное экономическое желание любого русского - установление такой системы, которая позволяет каждому честно зарабатывать и быть полновластным хозяином плодов своего труда, не опасаясь чиновников, бандитов, шустрых финансистов и т.п. (Плюс, конечно, возвращение награбленного)
Примечательно, что деятели и силы, которым разрешают говорить «от имени русских» (в том числе «официально назначенные плохишами»), обычно идут в разрез с этой программой. Они продвигают образ русского как дегенерата-неудачника, который не способен выжить без патерналистской заботы, без особых преференций, и должен этим гордиться (!). Тогда как весь затык - в отсутствии равных возможностей и в искусственно создаваемых преградах.
Среди националистов также популярна идея о том, что «спасение» для русских - это усвоение родоплеменных «ноу-хау». На самом деле это путь абсолютно тупиковый и затратный. С точки зрения перспективы и экономии сил, гораздо проще сломать через колено «первобытную азию», чем ради нее переделывать национальные архетипы и самим превращаться в эрзац-азиатов. Европейский путь решения проблем - это построение системы, «социальной машины», которая всяческую «пикантную архаику» отстреливает на дальних подступах, или ставит ее в такие условия, когда она становится убыточной. У Галковского эти вещи ярко раскрашены и детально объяснены.
Близко к теме у экономиста-государственника Пайдиева: «Просто субъект модерна - русская нация. Она должна быть. Ты можешь быть и этнически нерусским, но обязан стать русским при назначении на хлебное место. ...Именно так и должны вести себя люди нерусские, если попадают в элиту: быть больше русскими, чем они сами».
(Правда, у Пайдиева есть одна слабость - он «повернут» на Сталине («мухинская версия сталинизма») и не может понять, что от СССР, вплоть до 1956 г., нужно отмежеваться намертво (а после - выборочно). Иначе внутри страны будет бесконечно продолжаться воспроизводство кала в мозгах, а вовне - не избежать всемирного чморения и компенсаций за голодоморы. Голодомор, кстати, это не апофеоз, а первая ласточка. Будет еще Нюрнберг за тактику выжженной земли, которую проводила отступающая Красная Армия)
О русских как о «модернистском большинстве» также см. в моем тексте «Игра в невозможное».
Еще нужно упомянуть интересную концепцию Морозова, которая позволяет объяснить тот факт, что среди нынешнего правящего класса - много русских физиономий. Он выделяет «корпорантов» в особый отделившийся субэтнос, который полностью разорвал связь с настоящими, «живыми» русскими.