Отцу 85
Отец любил животных. При этом он никогда не был фанатом кошатником-собачником, никогда не участвовал ни в каких акциях по защите, охране и так далее. Но любовь была, и зверьё это чувствовало.
Если он приходил куда-нибудь в гости, и там была какая-нибудь живность, то через некоторое время собака, допустим, уже сидела у его кресла, и он задумчиво почёсывал её за ухом. Кошки - те почти сразу забирались к нему на колени, и прогнать их было невозможно.
Он рассказывал, как в детстве ходил в ночное, как скакал верхом. Я дико завидовал - надо же, верхом… Сколько хочешь, и бесплатно.
Умение ездить верхом ему пригодилось - он участвовал в съёмках фильма «Дворянское гнездо» в качестве статиста (был такой факт биографии). И вот там, на съёмках, ему довелось вволю поездить, да ещё и в костюме отставного гусара, в картузе и с накладными бакенбардами.
И в основной работе знание звериных повадок отцу сильно помогало. Кого только он не одушевлял в качестве художника-аниматора… Кошки, белки, собаки, лошади, быки, птицы. И всегда в его сценах они вели себя очень правдиво.
Уже старенький и больной, он был на фестивале в Тарусе. К корпусу привели лошадку, и все желающие за небольшую плату могли на ней покататься. Отец стоял рядом, и буквально пожирал взглядом седло, стремена… Очень хотел проехаться, но так и не осмелился - возраст.
Из домашних животных на протяжении жизни у него было всего лишь две собаки - всякая мелочь, типа хомяков и рыбок не в счёт, они приобретались для маленького меня. Первая собака - скотч-терьер по кличке Шутка была его любимицей. Когда отца забрали на военные сборы, он оставил собаку родственникам. Псина через некоторое время тяжело заболела, и родственники, последовав совету врачей, усыпили её.
Отец переживал это всю жизнь. Ему казалось, что если бы он был рядом, то смог бы вылечить свою Шутку.
Потом долгое время он никого заводить не хотел - слишком тяжело расставаться. Но в середине 70-х отец принёс домой щенка. Лохматую беспородную помесь карликового пуделя с тибетским терьером, которого назвали звучным именем Тюльпан. Сокращённо - Тюля. Характер у Тюли полностью соответствовал имени. Был он ангельски кроток и слегка трусоват. Но для фотографий с отцом позировал охотно. Правда, в журналы и газеты эти фото не попадали, так как получалось, что на них рядом с отцом какая-то непонятная субстанция - то ли комок верёвок, то ли тряпок. Где что - совершенно непонятно. В лучшем случае было видно нос, но он сливался с лохматым чёрным фоном.
Тюля прожил долгую, счастливую и сытую жизнь, так как питался только отборным мясом из кулинарии.
Кресло отца, сидя на котором он любил смотреть телевизор, стояло у балконной двери. На балконе имелись деревянные ящик для цветов, в которых никогда никаких цветов не росло. Зато там, почему-то, торчал старый алюминиевый чайник. Видимо для того, чтобы поливать будущие цветы. В нём постепенно собиралась дождевая вода.
И вот к этому чайнику повадилась прилетать ворона. Отец с расстояния всего-то метра-двух, ею любовался. Ворона прилетала, пила дождевую воду из чайника, и улетала. И так несколько раз в день. Отец был в восторге.
Продолжалось это довольно длительное время. Настало лето, стало жарко. Дождей давно не было. А ворона по-прежнему прилетала к чайнику пить воду.
Я удивился:
- А откуда там вода-то? Дождя же давно не было?
- Это я подливаю, - сказал отец.
Через какое-то время ворона стала прилетать со своим отпрыском - учила его пить из неиссякаемого источника. Мы к ним относились уже почти как к родственникам. Но в один прекрасный день, воронье семейство прилетело с добычей - дохлой мышью. И ворона стала показывать дитю, как правильно мариновать мышей в чайнике.
После этого чайник пришлось убрать. Вороны прилетали ещё некоторое время, с укоризной посматривая сквозь стекло на нас. Отец разводил руки - ничего не могу поделать, санитарные нормы. Вороны поняли, и улетели навсегда.