(no subject)
Если прийти в спортивный комплекс, называемый у нас "Кантри-клуб" ранним субботним утром, то можно получить удовольствие.
Мы, неисправимые жаворонки, появились там в восемь, хотя могли бы и раньше. Утром, пока не навалилась жара летнего дня, можно какое-то время дышать. Трава, покрытая росой, непривычно приятно холодит босые ноги. Воздух пахнет свежестью, и известно, что уже через час этот запах исчезнет, вытесненный влажной, липкой духотой.
Немногочисленные люди, плавающие в бассейне, переговариваются по-русски. Это закономерно, коренные израильтяне в выходной в такие часы ещё спят.
Детский бассейн девственно чист и недвижим, как лесное озеро. Не дальше, чем через полтора часа он превратится в бурлящий котёл, в котором будут резвиться истошно кричащие дети. А пока в нём можно поиграть с Рончиком без боязни кого-нибудь задеть.
Через полчаса около детского бассейна появляются первые люди, кроме нас. Это "русские", две бабушки, один дедушка и внучок двух лет. Режет глаз привычная картина: они, как курицы, скачут вокруг чада, а он демонстративно издевается над ними: орёт, брыкается, не хочет снимать сандали, бьёт их по рукам. Через какое-то время, загнав ребенка в бассейн, они начинают прямо в воде кормить его. "Даниэльчик, съешь сосисечку!" - раздаётся над парком. Параллельно происходит что-то вроде родео: они делают всё, чтобы на голове у мальчика всё время была панама, и при этом необходимо, чтобы она не намокла. Разумеется, в конце концов Даниэль срывает её с себя и швыряет в воду.
Какое счастье, что мой сын воспитывается не в такой обстановке!
Потом появляются "нестандартные" израильтяне. Нестандартность их заключается в том, что они пришли так рано, и что их дети не кричат пронзительными голосами. Маленький мальчик входит в воду и заводит степенную беседу со мной. Я узнаю, что ему три с половиной года, что его зовут Таль, и что плавать он не умеет. Я разговариваю с ним на иврите, чем Рон несколько озадачен. Потом Таль и Рон играют в мячик.
Потом появляются настоящие израильтяне: толстые, пыхтящие, с огромными сумками, полными еды. Две девочки с визгом плюхаются в бассейн.
В пол десятого администрация "Кантри-клуба" включают музыку. Огромные динамики направлены на бассейн. Музыка очень громкая, и все должны радоваться. Появляются всё новые и новые люди с сумками и детьми.
Нам пора уходить.
В принципе, это счастье, что здесь есть время и для нас. Раннее утро, когда и мы можем наслаждаться свежим воздухом и водой.
Мы, неисправимые жаворонки, появились там в восемь, хотя могли бы и раньше. Утром, пока не навалилась жара летнего дня, можно какое-то время дышать. Трава, покрытая росой, непривычно приятно холодит босые ноги. Воздух пахнет свежестью, и известно, что уже через час этот запах исчезнет, вытесненный влажной, липкой духотой.
Немногочисленные люди, плавающие в бассейне, переговариваются по-русски. Это закономерно, коренные израильтяне в выходной в такие часы ещё спят.
Детский бассейн девственно чист и недвижим, как лесное озеро. Не дальше, чем через полтора часа он превратится в бурлящий котёл, в котором будут резвиться истошно кричащие дети. А пока в нём можно поиграть с Рончиком без боязни кого-нибудь задеть.
Через полчаса около детского бассейна появляются первые люди, кроме нас. Это "русские", две бабушки, один дедушка и внучок двух лет. Режет глаз привычная картина: они, как курицы, скачут вокруг чада, а он демонстративно издевается над ними: орёт, брыкается, не хочет снимать сандали, бьёт их по рукам. Через какое-то время, загнав ребенка в бассейн, они начинают прямо в воде кормить его. "Даниэльчик, съешь сосисечку!" - раздаётся над парком. Параллельно происходит что-то вроде родео: они делают всё, чтобы на голове у мальчика всё время была панама, и при этом необходимо, чтобы она не намокла. Разумеется, в конце концов Даниэль срывает её с себя и швыряет в воду.
Какое счастье, что мой сын воспитывается не в такой обстановке!
Потом появляются "нестандартные" израильтяне. Нестандартность их заключается в том, что они пришли так рано, и что их дети не кричат пронзительными голосами. Маленький мальчик входит в воду и заводит степенную беседу со мной. Я узнаю, что ему три с половиной года, что его зовут Таль, и что плавать он не умеет. Я разговариваю с ним на иврите, чем Рон несколько озадачен. Потом Таль и Рон играют в мячик.
Потом появляются настоящие израильтяне: толстые, пыхтящие, с огромными сумками, полными еды. Две девочки с визгом плюхаются в бассейн.
В пол десятого администрация "Кантри-клуба" включают музыку. Огромные динамики направлены на бассейн. Музыка очень громкая, и все должны радоваться. Появляются всё новые и новые люди с сумками и детьми.
Нам пора уходить.
В принципе, это счастье, что здесь есть время и для нас. Раннее утро, когда и мы можем наслаждаться свежим воздухом и водой.