(no subject)
Давным-давно, когда я только приехал в Израиль, у нас были одни знакомые. Коренные израильтяне, которые нас "опекали". Хорошие люди, которым я благодарен до сих пор. Вообще, Израиль на этом держится - на бескорыстной поддержке друг друга и на желании помочь.
С годами связь с ними, конечно, прервалась. Когда становишься самостоятельным и не нуждаешься ни в чьей поддержке, то сохраняешь отношения с людьми, с которыми тебя что-то объединяет. А с теми израильтянами, как бы я их ни уважал, как бы хорошо я к ним ни относился, общего у меня было крайне мало. Так и не знаю, что с ними сейчас.
Хочу вспомнить один эпизод. Сидели мы как-то у них в гостях. После сытного ужина текла неторопливая беседа за чашкой кофе (я к тому времени уже прилично знал иврит). Хозяин дома рассказывал о своей работе. А работа у него была очень неплохая: он преуспевающий инженер-электрик, владелец собственного бизнеса, проектирует электрооборудование для промышленных и жилых объектов. А я работаю простым рабочим на заводе, и могу только мечтать, что и у меня когда-нибудь будет так же.
Так вот, рассказывает он о своей работе и неоднократно в иронически-презрительном ключе упоминает "Хеврат-Хашмаль" (израильская государственная электрокомпания). Понятно, что по службе ему часто приходится иметь с ними дело. Слишком часто, по его мнению. Потому что они бездельники, бюрократы, с ними очень тяжело работать, от них невозможно ничего добиться, у них царит кумовство и некомпетентность. Сволочи они, короче.
Да, вставляю я свои пять копеек, я тоже работал на стройке бок о бок с "Хеврат-Хашмаль", и могу подтвердить твои слова. Именно бездельники, избалованные немыслимо благоприятными условиями труда и завышенными зарплатами.
А ещё, припоминаем мы, кроме баснословных зарплат, они ещё и электричество бесплатно получают. Не трудятся выключать дома свет, кондиционеры, печки. Им-то всё равно.
Разговор плавно движется дальше, мы, потягивая кофе, касаемся разных тем, и, наконец, доходим до самой больной из них - моего трудоустройства. Ведь не дело, что я за четыре года так и не нашёл нормальной работы. Он, уже не в первый раз, говорит о необходимости закончить какие-то курсы. Я, как всегда, вяло соглашаюсь, но безнадёжно возражаю, что нормальных курсов не найти. Мол, всё, что мне до сих пор попадалось - сплошное фуфло.
А потом он и говорит: хорошо бы тебя устроить в "Хеврат-Хашмаль". Жаль, что у меня нет там достаточно сильной протекции.
Позволь, Дани, изумлённо отвечаю я, но ведь ты сам не далее чем пять минут назад, говорил, что они - сволочи, и что невозможно иметь с ними дела!
Как же ты не понимаешь, отвечает он с каким-то снисходительным сожалением. Контакты с ними по работе - это одно. А личное трудоустройство - это совсем другое.
Нет, не понимаю, пожимаю плечами я. И думаю про себя, что, вообще, в этих людях я очень многого не понимаю. И чем дальше, тем больше.
Ну так вот, прошло двенадцать или тринадцать лет, а я этого до сих пор не понимаю.
Если ты относишься к чему-то плохо, то как можно желать человеку, которому хочешь помочь, там находиться?
Или это у меня юношеский максимализм?
С годами связь с ними, конечно, прервалась. Когда становишься самостоятельным и не нуждаешься ни в чьей поддержке, то сохраняешь отношения с людьми, с которыми тебя что-то объединяет. А с теми израильтянами, как бы я их ни уважал, как бы хорошо я к ним ни относился, общего у меня было крайне мало. Так и не знаю, что с ними сейчас.
Хочу вспомнить один эпизод. Сидели мы как-то у них в гостях. После сытного ужина текла неторопливая беседа за чашкой кофе (я к тому времени уже прилично знал иврит). Хозяин дома рассказывал о своей работе. А работа у него была очень неплохая: он преуспевающий инженер-электрик, владелец собственного бизнеса, проектирует электрооборудование для промышленных и жилых объектов. А я работаю простым рабочим на заводе, и могу только мечтать, что и у меня когда-нибудь будет так же.
Так вот, рассказывает он о своей работе и неоднократно в иронически-презрительном ключе упоминает "Хеврат-Хашмаль" (израильская государственная электрокомпания). Понятно, что по службе ему часто приходится иметь с ними дело. Слишком часто, по его мнению. Потому что они бездельники, бюрократы, с ними очень тяжело работать, от них невозможно ничего добиться, у них царит кумовство и некомпетентность. Сволочи они, короче.
Да, вставляю я свои пять копеек, я тоже работал на стройке бок о бок с "Хеврат-Хашмаль", и могу подтвердить твои слова. Именно бездельники, избалованные немыслимо благоприятными условиями труда и завышенными зарплатами.
А ещё, припоминаем мы, кроме баснословных зарплат, они ещё и электричество бесплатно получают. Не трудятся выключать дома свет, кондиционеры, печки. Им-то всё равно.
Разговор плавно движется дальше, мы, потягивая кофе, касаемся разных тем, и, наконец, доходим до самой больной из них - моего трудоустройства. Ведь не дело, что я за четыре года так и не нашёл нормальной работы. Он, уже не в первый раз, говорит о необходимости закончить какие-то курсы. Я, как всегда, вяло соглашаюсь, но безнадёжно возражаю, что нормальных курсов не найти. Мол, всё, что мне до сих пор попадалось - сплошное фуфло.
А потом он и говорит: хорошо бы тебя устроить в "Хеврат-Хашмаль". Жаль, что у меня нет там достаточно сильной протекции.
Позволь, Дани, изумлённо отвечаю я, но ведь ты сам не далее чем пять минут назад, говорил, что они - сволочи, и что невозможно иметь с ними дела!
Как же ты не понимаешь, отвечает он с каким-то снисходительным сожалением. Контакты с ними по работе - это одно. А личное трудоустройство - это совсем другое.
Нет, не понимаю, пожимаю плечами я. И думаю про себя, что, вообще, в этих людях я очень многого не понимаю. И чем дальше, тем больше.
Ну так вот, прошло двенадцать или тринадцать лет, а я этого до сих пор не понимаю.
Если ты относишься к чему-то плохо, то как можно желать человеку, которому хочешь помочь, там находиться?
Или это у меня юношеский максимализм?